По правде говоря, он меня слегка удивил. Обычно такой
спокойный, хладнокровный и корректный, сегодня он выглядел неловким и
смущенным, будто он просил меня доставить ему троянского коня или... одну из
этих резиновых или кожаных штучек, которые продаются в соответствующих
магазинах и, судя по журнальной рекламе, "скрасят ваше одиночество и
доставят массу наслаждения". Энди выглядел чуть растерянным. - Я принесу ее,
- сказал я, - все в норме, успокойся. Тебе большую или маленькую? В то время
Рита была лучшей из моих картинок (через несколько лет любимой звездой стала
Бетти Грейбл) и она продавалась в двух видах. Маленькую вы могли купить за
доллар. За два с половиной - большую Риту, в полный рост, размером четыре
фута. - Большую, - ответил он, не глядя на меня. Он зарделся, как ребенок,
пытающийся попасть на вечеринку в клуб по пригласительному билету старшего
брата. - Ты это действительно можешь? - Могу, будь спокоен. Хотел бы я
знать, что в лесу сдохло? Зал зааплодировал, закричал, затопал.
Кульминационный момент фильма. - Как быстро? - Неделя. Или даже меньше. -
О'кей, - однако он все еще был в непривычном для себя смущении, которое с
трудом преодолевал. - И сколько это будет стоить? Я назвал ему цену, не
добавив ни пенни для себя. Я мог себе позволить продать Риту за ее
стоимость, тем более Энди всегда был хорошим покупателем. И славным малым.
Во время всех этих разборок с Рустером и Богсом я часто мучился вопросом,
как долго он продержится, прежде чем этот молоток, который я ему доставил,
опустится на голову какой-нибудь из сестер. Открытки - существенная часть
моего бизнеса, в списке самых популярных вещей они стоят сразу после
спиртного и курева, и даже перед травкой. В шестидесятых это дело
процветало, все желали приобретать плакаты с Джими Хендриксом, Бобом Дпланом
и прочими из этой же серии. Однако больше всего пользовались спросом
девочки, и одна популярная красотка сменяла другую. Через несколько дней
после того, как мы поговорили с Энди, шофер прачечной привез мне около
шестидесяти открыток, большинство из них с Ритой Хейворт. Возможно, вы
помните эту фотографию. У меня-то она стоит перед глазами во всех'
подробностях. Рита в купальном костюме, одну руку заложила за голову, глаза
полуприкрыты, на полных чувственных губах играет легкая улыбка.
Администрация тюрьмы знала о существовании черного рынка, если вас волнует
эта проблема. Разумеется, все знали. Им было известно о моем бизнесе ровно
столько же, сколько мне самому. Они мирились с этим, потому что знали, что
тюрьма - большой котел, и нужно кое-где оставлять открытыми клапаны, чтобы
выпускать пар. Иногда они устраивали проверки, проявляли строгость, и я
проводил время в одиночке. Но в безобидных вещах, типа открыток, никто не
видел ничего страшного. Живи и жить давай другим. И если в чьей-нибудь
камере обнаруживается, например, Рита Хейворт, то принято считать, что
картинка попала к заключенному в посылке с вольного мира. Естественно, все
передачи родственников и друзей тщательно проверяются, но кто станет
устраивать повторные проверки и поднимать шум из-за такой невинной вещицы,
как Рита Хейворт, Эйва Гарднер или еще какая-нибудь красотка на плакате?
Если вы хороший повар, вы знаете, как оптимальным способом выпускать пар из
котла. Живи и жить давай другим, иначе найдется кто-нибудь, кто вырежет вам
второй рот аккуратно под кадыком. Приходится прибегать к компромиссам. Это
был снова Эрни, кому я доверил доставить открытку из моей шестой камеры в
четвертую, где обитал Энди. И тот же Эрни принес записку, на которой твердым
почерком банкира было написано одно слово: "спасибо". Чуть позже, когда нас
выводили на утреннюю проверку, я заглянул одним глазом в его камеру и увидел
Риту, висящую над его кроватью. Энди мог любоваться на нее в полумраке
долгих бессонных тюремных ночей. А теперь, при свете солнца, лицо ее было
пересечено черными полосами. То были тени от прутьев решетки на маленьком
пыльном окошке. А теперь я расскажу, что случилось в середине мая 1950 года,
после чего Энди окончательно выиграл свою войну с сестрами. После этого
происшествия он также сменил работу: перешел из прачечной, куда его
определили, когда он вступил в нашу маленькую счастливую семейку, в
библиотеку. Вы могли уже заметить, что большинство из рассказанного мною -
слухи и сплетни. Кто-то увидел, кому-то рассказал, через десятые руки все
попало ко мне, и я вам пересказываю. Ну что же поделаешь, приходится
пользоваться всякими источниками, в том числе и не проверенными, если хочешь
быть в курсе событий. Просто нужно уметь выделять крупицу истины из тонн
лжи, пустых сплетен и тех частых случаев, когда желаемое выдается за
действительное. Вам может показаться также, что я описываю человека, который
больше похож на легендарного персонажа, чем на мужчину из плоти и крови. Для
нас, долгосрочных заключенных, знавших Энди на протяжении многих лет, не
только в рассказах о нем, но и в самой его личности было что-то мифическое,
некий неуловимый аромат магии, если вы понимаете, о чем я говорю. Все, что я
рассказывал об Энди, сражающемся с Богсом Даймондом - часть этого мифа, и
прочие события, связанные с Энди, и как он получил свою новую работу.., но с
одной существенной разницей: я был свидетелем последнего происшествия, и я
могу поклясться именем своей матери, что все, что расскажу сейчас - правда.
Понимаю, что слово убийцы вряд ли имеет большую ценность, но вы уж мне
поверьте. К тому времени мы с Энди были уже довольно близки. Парень
относился ко мне с уважением, и явно предпочитал мое общество любому
другому. Да и я, как уже говорил, оценил его по достоинству с самого начала.
Кстати, забыл рассказать еще об одном эпизоде. Прошло пять недель с тех пор,
как я принес Риту Хейворт, и я уже забыл об этом в повседневной суете, и вот
однажды вечером Эрни принес мне небольшую коробочку. - От Дюфресна, -
произнес он, не выпуская щетки из рук, и исчез. Мне было чертовски
интересно, что же там может быть, и я разворачивал белый коттон, которым
оказалась забита коробка, с нетерпением. И вот... Я долгое время не мог
оторвать глаз. Несколько минут я просто смотрел, и мне казалось, что к ним
невозможно притронуться, так хороши были эти камешки. Все же в этом
ублюдском мире, во всей этой мышиной возне и суете, во всем этом навозе
встречаются иногда поразительно красивые вещи, радующие человеческий глаз, и
беда многих в том, что они об этом забыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
спокойный, хладнокровный и корректный, сегодня он выглядел неловким и
смущенным, будто он просил меня доставить ему троянского коня или... одну из
этих резиновых или кожаных штучек, которые продаются в соответствующих
магазинах и, судя по журнальной рекламе, "скрасят ваше одиночество и
доставят массу наслаждения". Энди выглядел чуть растерянным. - Я принесу ее,
- сказал я, - все в норме, успокойся. Тебе большую или маленькую? В то время
Рита была лучшей из моих картинок (через несколько лет любимой звездой стала
Бетти Грейбл) и она продавалась в двух видах. Маленькую вы могли купить за
доллар. За два с половиной - большую Риту, в полный рост, размером четыре
фута. - Большую, - ответил он, не глядя на меня. Он зарделся, как ребенок,
пытающийся попасть на вечеринку в клуб по пригласительному билету старшего
брата. - Ты это действительно можешь? - Могу, будь спокоен. Хотел бы я
знать, что в лесу сдохло? Зал зааплодировал, закричал, затопал.
Кульминационный момент фильма. - Как быстро? - Неделя. Или даже меньше. -
О'кей, - однако он все еще был в непривычном для себя смущении, которое с
трудом преодолевал. - И сколько это будет стоить? Я назвал ему цену, не
добавив ни пенни для себя. Я мог себе позволить продать Риту за ее
стоимость, тем более Энди всегда был хорошим покупателем. И славным малым.
Во время всех этих разборок с Рустером и Богсом я часто мучился вопросом,
как долго он продержится, прежде чем этот молоток, который я ему доставил,
опустится на голову какой-нибудь из сестер. Открытки - существенная часть
моего бизнеса, в списке самых популярных вещей они стоят сразу после
спиртного и курева, и даже перед травкой. В шестидесятых это дело
процветало, все желали приобретать плакаты с Джими Хендриксом, Бобом Дпланом
и прочими из этой же серии. Однако больше всего пользовались спросом
девочки, и одна популярная красотка сменяла другую. Через несколько дней
после того, как мы поговорили с Энди, шофер прачечной привез мне около
шестидесяти открыток, большинство из них с Ритой Хейворт. Возможно, вы
помните эту фотографию. У меня-то она стоит перед глазами во всех'
подробностях. Рита в купальном костюме, одну руку заложила за голову, глаза
полуприкрыты, на полных чувственных губах играет легкая улыбка.
Администрация тюрьмы знала о существовании черного рынка, если вас волнует
эта проблема. Разумеется, все знали. Им было известно о моем бизнесе ровно
столько же, сколько мне самому. Они мирились с этим, потому что знали, что
тюрьма - большой котел, и нужно кое-где оставлять открытыми клапаны, чтобы
выпускать пар. Иногда они устраивали проверки, проявляли строгость, и я
проводил время в одиночке. Но в безобидных вещах, типа открыток, никто не
видел ничего страшного. Живи и жить давай другим. И если в чьей-нибудь
камере обнаруживается, например, Рита Хейворт, то принято считать, что
картинка попала к заключенному в посылке с вольного мира. Естественно, все
передачи родственников и друзей тщательно проверяются, но кто станет
устраивать повторные проверки и поднимать шум из-за такой невинной вещицы,
как Рита Хейворт, Эйва Гарднер или еще какая-нибудь красотка на плакате?
Если вы хороший повар, вы знаете, как оптимальным способом выпускать пар из
котла. Живи и жить давай другим, иначе найдется кто-нибудь, кто вырежет вам
второй рот аккуратно под кадыком. Приходится прибегать к компромиссам. Это
был снова Эрни, кому я доверил доставить открытку из моей шестой камеры в
четвертую, где обитал Энди. И тот же Эрни принес записку, на которой твердым
почерком банкира было написано одно слово: "спасибо". Чуть позже, когда нас
выводили на утреннюю проверку, я заглянул одним глазом в его камеру и увидел
Риту, висящую над его кроватью. Энди мог любоваться на нее в полумраке
долгих бессонных тюремных ночей. А теперь, при свете солнца, лицо ее было
пересечено черными полосами. То были тени от прутьев решетки на маленьком
пыльном окошке. А теперь я расскажу, что случилось в середине мая 1950 года,
после чего Энди окончательно выиграл свою войну с сестрами. После этого
происшествия он также сменил работу: перешел из прачечной, куда его
определили, когда он вступил в нашу маленькую счастливую семейку, в
библиотеку. Вы могли уже заметить, что большинство из рассказанного мною -
слухи и сплетни. Кто-то увидел, кому-то рассказал, через десятые руки все
попало ко мне, и я вам пересказываю. Ну что же поделаешь, приходится
пользоваться всякими источниками, в том числе и не проверенными, если хочешь
быть в курсе событий. Просто нужно уметь выделять крупицу истины из тонн
лжи, пустых сплетен и тех частых случаев, когда желаемое выдается за
действительное. Вам может показаться также, что я описываю человека, который
больше похож на легендарного персонажа, чем на мужчину из плоти и крови. Для
нас, долгосрочных заключенных, знавших Энди на протяжении многих лет, не
только в рассказах о нем, но и в самой его личности было что-то мифическое,
некий неуловимый аромат магии, если вы понимаете, о чем я говорю. Все, что я
рассказывал об Энди, сражающемся с Богсом Даймондом - часть этого мифа, и
прочие события, связанные с Энди, и как он получил свою новую работу.., но с
одной существенной разницей: я был свидетелем последнего происшествия, и я
могу поклясться именем своей матери, что все, что расскажу сейчас - правда.
Понимаю, что слово убийцы вряд ли имеет большую ценность, но вы уж мне
поверьте. К тому времени мы с Энди были уже довольно близки. Парень
относился ко мне с уважением, и явно предпочитал мое общество любому
другому. Да и я, как уже говорил, оценил его по достоинству с самого начала.
Кстати, забыл рассказать еще об одном эпизоде. Прошло пять недель с тех пор,
как я принес Риту Хейворт, и я уже забыл об этом в повседневной суете, и вот
однажды вечером Эрни принес мне небольшую коробочку. - От Дюфресна, -
произнес он, не выпуская щетки из рук, и исчез. Мне было чертовски
интересно, что же там может быть, и я разворачивал белый коттон, которым
оказалась забита коробка, с нетерпением. И вот... Я долгое время не мог
оторвать глаз. Несколько минут я просто смотрел, и мне казалось, что к ним
невозможно притронуться, так хороши были эти камешки. Все же в этом
ублюдском мире, во всей этой мышиной возне и суете, во всем этом навозе
встречаются иногда поразительно красивые вещи, радующие человеческий глаз, и
беда многих в том, что они об этом забыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32