Бездетная Квелин совсем закисла среди своих дам, выслушивая одни и те же сплетни и рассказы. Всеми развлечениями, положенными ей, были размеренно скучные песни бардов, редкие праздники и охота. Морейн же рассказывала такие захватывающие истории о чуждой золотой Антилле, о коварной волшебнице и царице Гелионе, властвующей в Городе Солнца, о диких обрядах, совершаемых ею в странном храме пирамиде. Квелин наслаждалась умом и красноречием Морейн, а та была рада, что в Поэннинском замке у нее появляются новые друзья. И Квелин старалась не думать о том, что эта дружба может скоро прерваться.
Отныне Морейн не приходилось скучать в одиночестве, жизнь наполнилась событиями. Ей находилась работа у Гвидиона, ее ждала Квелин, по вечерам король жаждал услышать ее чудный голос.
Под заунывные осенние ливни было так приятно греться у очага, прислушиваясь к вою ветра и шуму дождя. Теперь Морейн была частой гостьей в пиршественной зале. Она усаживалась в кресло, стоящее в опасной близости от пламени. На сквозняке огонь колыхался, норовя лизнуть платье женщины. Псы спали у ее ног, словно охранники. Королю нравилось общество Морейн, он желал не только слушать ее пение, но и разговаривать с ней. Он садился в кресло напротив и под злобные взгляды Гвидиона расспрашивал ее об Антилле.
Братья проводили время за настольной игрой, споря, ссорясь и обсуждая предстоящую военную кампанию. Король что-то тихо говорил Морейн. Зала наполнялась ее переливчатым смехом. Бренн бесился, наблюдая, как Морейн хохочет над какой-то шуткой короля. В присутствии пленной принцессы Белин становился необыкновенно остроумен и разговорчив.
— Ей слишком весело живется здесь, тебе не кажется? — зло спросил Бренн у Рикка.
— Тебе-то что? — ответил Рикк. — Или ты боишься, что ее смех разгонит призраков, которых становится все больше в твоем замке?
Бренн с грохотом поднялся, уронив кресло, почувствовал, как накатывает злость. Его раздражали ее смех и пение, ее присутствие, ее запах. Его бесило то, что она нравится всем остальным: людям, птицам, собакам. Но самым отвратительным ему казался посоловевший взгляд короля, когда тот смотрел на Морейн.
«Надеюсь, Белину хватит ума не жениться на ней», — подумал Бренн. После пяти браков Белин несколько успокоился и переключил свой любовный пыл на рабынь, словно позабыв, что у страны нет королевы.
Любимец Бренна, свирепый и злой пес по кличке Пан, бежал вслед за своим рассерженным хозяином и подпрыгивал, норовя на ходу лизнуть его в щеку. Вспомнив, что за несколько лет замужества в Антилле Морейн так и не родила стране наследника, Бренн несколько успокоился. Пока все складывалось удачно, и между ним и троном был только Белин.
Бренн пришел к себе. Укладываясь спать, он потрепал любимого пса. Пан был единственным, кому Бренн верил безоговорочно. От всех остальных — братьев, друзей, женщин — он ждал предательства и измен.
— Ты один мне предан, в тебе одном я уверен, — сказал ему Бренн. Пан, вытянув свое лохматое тело подле принца, чутко дремал, даже во сне служа хозяину.
Глава 13
Охота
В комнате Гвидиона стало холодно, и хотя Инир затянул окно бычьим пузырем, а огонь в очаге жарко пылал, Морейн все равно куталась в свой старый плед и мерзла. Не отрывая взгляда, она смотрела на камни, разложенные на дощечках. Она по-прежнему билась над произведением хитрых вавилонских астрологов, пытаясь выстроить расположение звезд в нужном порядке, чертила на глиняной дощечке астрологическую схему, описанную в переведенном Иниром трактате.
Юноша возился где-то во внутренних покоях. Когда Гвидиона в кабинете не было, Инир умудрялся делать все с невероятным шумом. Потом он затих, и Морейн углубилась в свои расчеты, радуясь наступившему покою. Толстая свеча в тяжелом оловянном подсвечнике тускло освещала мокрую глину.
Устав стоять склоненной над сундуком с дощечками, Морейн забралась с ногами в просторное хозяйское кресло, закуталась в плед и представила, о чем думает здесь маг. Поскольку никакие чужие умные мысли ее так и не посетили, она погрузилась в собственные размышления, не слишком серьезные зато приятные и в меру лирические.
Ее мечтательную дремоту прервал мягкий стук в окно, как будто ветку дерева качал ветер. Принцесса подняла глаза, и крик ужаса застыл у нее в горле. Сквозь полупрозрачную пленку окна на нее смотрели человеческие глаза. Морейн сжалась от страха, вспомнив о странном обитателе нижней пещеры, и с содроганием вообразила, что это, может быть, его дух не выдержал истязаний и покинул свое тело. Она хотела вскочить и броситься прочь, но сила неведомого существа не позволила ей пошевелиться. Сердце Морейн бешено стучало, миндалевидные глаза, не мигая, смотрели на нее. Их взгляд, казалось, пронзает насквозь душу девушки.
Но старая Веда не напрасно тратила время на обучение Морейн. Принцесса научилась не бояться любых существ и знала, как вести себя при их появлении. Страх, охвативший ее в первые мгновения, теперь проходил, уступая место спокойствию, пусть не хладнокровному, зато позволяющему не поддаваться панике.
— Защити меня, Великая Богиня! — прошептала Морейн. — Я не буду ничего бояться.
Набравшись смелости и вспомнив уроки Веды, она закрыла глаза, прислушиваясь и пытаясь понять, кто смотрит в ее окно, стараясь не поддаваться страху, леденящему ее сердце. Принцесса, сидя в кресле друида, сосредоточилась и, попросив прощения у существа за свою дерзость, наконец решилась вновь посмотреть в окно. Самое главное было не отрывать взгляда от этих прозрачных миндалевидных глаз.
«Спиной к ветру, глазами на Восток…» — услышала она чей-то шепот. Морейн сжала пальцами подлокотники кресла.
«Спиной к ветру, глазами на Восток…» — снова раздалось в голове принцессы. Голос продолжал звучать, Морейн не могла разобрать слов. Внезапно глаза исчезли, пленка бычьего пузыря натянулась, что-то начало биться в окно. Желтая пленка стала вспучиваться в разных местах и, наконец, прорываться. В разрывы показались длинные черные когти. Морейн закричала от ужаса. Из-за одной из внутренних дверей высунулся Инир.
— Ты чего так шумишь? — поинтересовался он и, увидев перекошенное лицо Морейн, испуганно спросил: — Что случилось?
Принцесса, онемев от ужаса, показала ему на окно. Разорванный пузырь висел клочьями. Инир насторожился, но ученику друида не пристало бояться. Он пододвинул сундук к окну и, поднявшись на него, рассмотрел обрывки пузыря.
— Так это, наверное, наш Ворон, — обрадовался он своей догадке. — Я и забыл про него, бедняжку. Окно затянул, а про него забыл, вот он и порвал пленку, — пояснил он Морейн. — А ты такая трусиха — сразу орать. Наверное, и его спугнула.
Объяснение Инира принцессу не убедило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Отныне Морейн не приходилось скучать в одиночестве, жизнь наполнилась событиями. Ей находилась работа у Гвидиона, ее ждала Квелин, по вечерам король жаждал услышать ее чудный голос.
Под заунывные осенние ливни было так приятно греться у очага, прислушиваясь к вою ветра и шуму дождя. Теперь Морейн была частой гостьей в пиршественной зале. Она усаживалась в кресло, стоящее в опасной близости от пламени. На сквозняке огонь колыхался, норовя лизнуть платье женщины. Псы спали у ее ног, словно охранники. Королю нравилось общество Морейн, он желал не только слушать ее пение, но и разговаривать с ней. Он садился в кресло напротив и под злобные взгляды Гвидиона расспрашивал ее об Антилле.
Братья проводили время за настольной игрой, споря, ссорясь и обсуждая предстоящую военную кампанию. Король что-то тихо говорил Морейн. Зала наполнялась ее переливчатым смехом. Бренн бесился, наблюдая, как Морейн хохочет над какой-то шуткой короля. В присутствии пленной принцессы Белин становился необыкновенно остроумен и разговорчив.
— Ей слишком весело живется здесь, тебе не кажется? — зло спросил Бренн у Рикка.
— Тебе-то что? — ответил Рикк. — Или ты боишься, что ее смех разгонит призраков, которых становится все больше в твоем замке?
Бренн с грохотом поднялся, уронив кресло, почувствовал, как накатывает злость. Его раздражали ее смех и пение, ее присутствие, ее запах. Его бесило то, что она нравится всем остальным: людям, птицам, собакам. Но самым отвратительным ему казался посоловевший взгляд короля, когда тот смотрел на Морейн.
«Надеюсь, Белину хватит ума не жениться на ней», — подумал Бренн. После пяти браков Белин несколько успокоился и переключил свой любовный пыл на рабынь, словно позабыв, что у страны нет королевы.
Любимец Бренна, свирепый и злой пес по кличке Пан, бежал вслед за своим рассерженным хозяином и подпрыгивал, норовя на ходу лизнуть его в щеку. Вспомнив, что за несколько лет замужества в Антилле Морейн так и не родила стране наследника, Бренн несколько успокоился. Пока все складывалось удачно, и между ним и троном был только Белин.
Бренн пришел к себе. Укладываясь спать, он потрепал любимого пса. Пан был единственным, кому Бренн верил безоговорочно. От всех остальных — братьев, друзей, женщин — он ждал предательства и измен.
— Ты один мне предан, в тебе одном я уверен, — сказал ему Бренн. Пан, вытянув свое лохматое тело подле принца, чутко дремал, даже во сне служа хозяину.
Глава 13
Охота
В комнате Гвидиона стало холодно, и хотя Инир затянул окно бычьим пузырем, а огонь в очаге жарко пылал, Морейн все равно куталась в свой старый плед и мерзла. Не отрывая взгляда, она смотрела на камни, разложенные на дощечках. Она по-прежнему билась над произведением хитрых вавилонских астрологов, пытаясь выстроить расположение звезд в нужном порядке, чертила на глиняной дощечке астрологическую схему, описанную в переведенном Иниром трактате.
Юноша возился где-то во внутренних покоях. Когда Гвидиона в кабинете не было, Инир умудрялся делать все с невероятным шумом. Потом он затих, и Морейн углубилась в свои расчеты, радуясь наступившему покою. Толстая свеча в тяжелом оловянном подсвечнике тускло освещала мокрую глину.
Устав стоять склоненной над сундуком с дощечками, Морейн забралась с ногами в просторное хозяйское кресло, закуталась в плед и представила, о чем думает здесь маг. Поскольку никакие чужие умные мысли ее так и не посетили, она погрузилась в собственные размышления, не слишком серьезные зато приятные и в меру лирические.
Ее мечтательную дремоту прервал мягкий стук в окно, как будто ветку дерева качал ветер. Принцесса подняла глаза, и крик ужаса застыл у нее в горле. Сквозь полупрозрачную пленку окна на нее смотрели человеческие глаза. Морейн сжалась от страха, вспомнив о странном обитателе нижней пещеры, и с содроганием вообразила, что это, может быть, его дух не выдержал истязаний и покинул свое тело. Она хотела вскочить и броситься прочь, но сила неведомого существа не позволила ей пошевелиться. Сердце Морейн бешено стучало, миндалевидные глаза, не мигая, смотрели на нее. Их взгляд, казалось, пронзает насквозь душу девушки.
Но старая Веда не напрасно тратила время на обучение Морейн. Принцесса научилась не бояться любых существ и знала, как вести себя при их появлении. Страх, охвативший ее в первые мгновения, теперь проходил, уступая место спокойствию, пусть не хладнокровному, зато позволяющему не поддаваться панике.
— Защити меня, Великая Богиня! — прошептала Морейн. — Я не буду ничего бояться.
Набравшись смелости и вспомнив уроки Веды, она закрыла глаза, прислушиваясь и пытаясь понять, кто смотрит в ее окно, стараясь не поддаваться страху, леденящему ее сердце. Принцесса, сидя в кресле друида, сосредоточилась и, попросив прощения у существа за свою дерзость, наконец решилась вновь посмотреть в окно. Самое главное было не отрывать взгляда от этих прозрачных миндалевидных глаз.
«Спиной к ветру, глазами на Восток…» — услышала она чей-то шепот. Морейн сжала пальцами подлокотники кресла.
«Спиной к ветру, глазами на Восток…» — снова раздалось в голове принцессы. Голос продолжал звучать, Морейн не могла разобрать слов. Внезапно глаза исчезли, пленка бычьего пузыря натянулась, что-то начало биться в окно. Желтая пленка стала вспучиваться в разных местах и, наконец, прорываться. В разрывы показались длинные черные когти. Морейн закричала от ужаса. Из-за одной из внутренних дверей высунулся Инир.
— Ты чего так шумишь? — поинтересовался он и, увидев перекошенное лицо Морейн, испуганно спросил: — Что случилось?
Принцесса, онемев от ужаса, показала ему на окно. Разорванный пузырь висел клочьями. Инир насторожился, но ученику друида не пристало бояться. Он пододвинул сундук к окну и, поднявшись на него, рассмотрел обрывки пузыря.
— Так это, наверное, наш Ворон, — обрадовался он своей догадке. — Я и забыл про него, бедняжку. Окно затянул, а про него забыл, вот он и порвал пленку, — пояснил он Морейн. — А ты такая трусиха — сразу орать. Наверное, и его спугнула.
Объяснение Инира принцессу не убедило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123