* * *
Все до единого преподаватели были возмущены тем, что позволял себе Тарквиний Змейк, который под видом подготовки к встрече инспекции немилосердно всех угнетал. Пользуясь властью, данной ему Мерлином, он в первый же день отдал несколько совершенно ни с чем несообразных распоряжений: временно стереть из расписания искусство забвения, древнейшую дисциплину «Язык зверей и птиц» временно именовать оскорбительным названием «Введение в протолингвистику» и ни в коем случае, ни под каким предлогом не упоминать о том, что профессора Орбилия Плагосуса зовут Орбилий Плагосус. И это было только начало. Тарквиний Змейк появлялся в самых неожиданных местах и отдавал приказы все более и более дерзкие. Как с возмущением рассказывал сам профессор Курои, Тарквиний Змейк возник на рассвете у него в спальне и сказал довольно-таки язвительно:
– Дорогой коллега, не могли бы вы на три-четыре дня воздержаться от метания молний, в особенности в приезжающую комиссию?
Он настоятельно попросил доктора Мак Кехта временно вывести кровавые пятна с одежды и даже одолжил ему для этой цели склянку какой-то жидкости – не менее въедливой, чем он сам.
Профессор Финтан в беседе с Морганом-ап-Керригом вообще выразил изумление по поводу того, что Мерлин мог поручить прием инспекции человеку с запятнанной репутацией, каким был Змейк.
Темное прошлое Тарквиния Змейка не мешало ученикам обожать его, но преподаватели, люди менее восторженные и более осведомленные, поговаривали, что было бы все же лучше, если бы он не служил в свое время Кромвелю. Связь с Кромвелем была обвинением настолько тяжким и самодостаточным, что когда Мак Кархи однажды беззаботно ввернул, что нисколько не удивится, если Змейк и при Генрихе VIII что-то такое выкаблучивал, Курои прервал его и с суровой уверенностью заявил, что в то время Змейк еще не родился. При этом он так скривил рот, что сразу стало ясно, что он хочет сказать: репутацию Тарквиния нет нужды подмачивать дополнительно, – имя его и так достаточно сильно забрызгано. Все искренне недоумевали, почему Мерлин доверяет Змейку и как можно допускать такую личность к ученикам, но когда однажды профессор Мэлдун улучил момент и спросил об этом Мерлина напрямую, тот с рассеянным видом заговорил о погоде, о том, что пора бы разогнать над школой облака, и отправился с букетом шотландского чертополоха проведать своего пони.
* * *
…Когда Мерлин, во время какого-то проблеска, случайно осознал всю непосильность задачи, возложенной им на Змейка, он взволновался, выбежал в коридор, похватал за рукава каких попало преподавателей и стал убеждать их:
– Я опасаюсь, что я тут слишком много… э-э… взвалил на Змейка. Змейк должен и подогнать расписание под требования нынешней системы образования, и замаскировать факт существования… э-э… кое-кого из коллег, и то, и это. А потом, эта… переходящая башня? Это же никаких рук не хватит. Коллега Курои, не в службу, а в дружбу, возьмите на себя хотя бы расписание. Облегчите Тарквинию жизнь.
– Я вообще избавил бы его от этого бремени, – тут же громогласно отозвался Курои, давно полагавший досадным недосмотром то, что Змейк до сих пор жив. – Причем с большим удовольствием.
Впрочем, профессор Курои всегда и во всех случаях требовал крови, и коллеги давно уже принимали это спокойно. Мерлин переключился на Мак Кархи:
– Мне неловко просить вас, Оуэн. Вы так загружены… Но займитесь же наконец этим чертовым расписанием!
– Что с ним сделать? – деловито спросил Мак Кархи.
– Э-э… там обнаруживается ряд предметов… не совсем… э-э… лояльного вида. Искусство забвения, топография волшебных холмов, спецкурс по ползучим этим самым… растениям. Преображение стихий. Потом некоторые языки у нас… того… кхе-кхе…
– Что некоторые языки? – попытался уяснить Мак Кархи.
– Да что? Мертвы уж давно, – раздраженно сказал Мерлин, дивясь непонятливости собеседника. – Вы уж их там как-нибудь соскоблите со стены-то. Временно.
– Но, учитель!.. – воскликнул Мак Кархи. – Ведь нет запрета на изучение мертвых языков!
– А, нет? – обрадовался Мерлин. – Фу-у, слава Богу. Гора с плеч. А то, знаете, каждый раз не знаешь, чего ждать. То, помню, однажды стирали все, что какой-то религии противоречило, не помню уж какой, в другой раз – все, что намекало на отношения полов, – да, почему-то, я сам поразился; упарились мы тогда страшно; потом еще был случай, не помню, в чье правление, мракобесие царило неописуемое: все чистые науки, вроде химии и физики, пришлось в какую-то кабалистику переименовывать!.. Да. На моей памяти всякое было. Идите, идите, Оуэн, не мельтешите тут.
Мак Кархи подчинился и того же дня пополудни долго веселился, переименовывая дисциплины. Делал он это с размахом и оказался едва ли не хуже Змейка.
Ллевелис с Гвидионом как раз считали ступеньки на северо-западной лестнице западного холла – один считал сверху, другой снизу, чтобы лестница никак их не обхитрила, – когда случайно услышали разговор. Наверху, где Мак Кархи правил расписание, были еще, судя по голосам, Финтан, Курои, Мэлдун и Орбилий Плагосус.
– Страшная опрометчивость – назначать Змейка ответственным за прием комиссии, – убежденно говорил профессор Финтан.
– Конечно, школьный учитель химии – слишком скромная роль для такого дарования. Я великолепно помню, – грохотал Курои, – как при возвышении Кромвеля он, ни с кем не прощаясь, отправился в Уайт-холл, и делил там свое время между пирами и забавами…
– Между казнями и экзекуциями, я сказал бы, – поправил Финтан.
– Между экзекуциями и забавами, – продолжил Курои, – пока я тут дочитывал вместо него его спецкурс!..
– Политический взлет его меня не удивляет, – заметил Мэлдун. – Меня удивляет, как после смерти Кромвеля у него хватило совести вернуться и просить о прежнем месте.
– Мерлин сжалился над ним. Бормотал, что молодо-зелено, что повинную голову меч не сечет… А какая тут, к черту, молодость! Змейк какого года, коллеги? 1579-ого?
– Мерлина трудно переубедить, он уже… как бы это сказать… Иногда впадает в легкое…
– …умопомешательство.
– В легкую рассеянность, скажем так. Но Змейк, общающийся от имени всей школы с англичанами, – это взрывоопасная смесь. Он служил им и служит. Он по правую руку от Кромвеля на всех гравюрах.
– Змейк вообще – взрывоопасная смесь, даже и без англичан.
– Змейк – это тот шип, который впивается в палец, когда хочешь сорвать розу. Это та подкова, которая отвалится у коня как раз в разгаре битвы. Змейк – это тот рассвет, который так некстати застает влюбленных. Это та ступенька, которая скрипнет под ногой в самый неподходящий…
– Да оставьте вы вашу риторику, Орбилий. И так ясно.
– Вот насчет ступеньки – это он очень правильно сказал, – прошептал Ллевелис Гвидиону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115