Дети были очень близки.
– Не кажется тебе тогда странным, что через несколько лет она позволила Джалу послать своих псов, чтобы они убили Тристана?
– Я не верю, что она могла отдать такой приказ. Талискер оглянулся на свою дочь, которая еле заметно покачала головой.
– А что ты скажешь насчет ее приказа послать скооров искоренить племя сидов-рысей?
– Нет. Она никогда бы не смогла такое… сделать.
Талискер чувствовал, что у него перехватило горло. Он сглотнул слюну, беспокоясь, не заметят ли присутствующие сомнения в его голосе.
– Ты ведь пытался предупредить ее насчет Джала, правда?
– Да. Но она тогда вообразила, что влюблена в него. Что можно было сказать, чтобы переубедить ее? Да и я тогда не представлял себе весь масштаб злобы Джала.
Следующий вопрос прозвучал для Талискера как удар грома.
– Давайте вспомним несчастный случай, который убил мать Риган, ее настоящую мать, твою жену Уну… Ты веришь, что твоя дочь намеренно послужила причиной несчастного случая и способствовала смерти матери?
– Что?!
Мориас и глазом не моргнул.
– Ты должен ответить на вопрос, Дункан. Почему ты не смотришь на Риган, если не думаешь так?
– Мне не верится, что ты меня спрашиваешь об этом. Чего ты надеешься добиться таким образом?
– Правды. Это то, чего требует Совет.
Талискер повернулся к Риган. Она была потрясена. Широко распахнутые глаза уставились на Талискера. Рот остался полуоткрытым, как будто девушка только что сделала глубокий вдох.
– Нет… я…
Он вдруг услышал, какая вокруг тишина. Все замерли. С океана дул ветер, и мелкая красная пыль покрывала амфитеатр. Красное платье Риган и одежда Талискера развевались на ветру. Ему показалось, что они остались одни, и Талискер понял только сейчас, как мало времени ему досталось на жизнь с Уной. Он хотел избавиться от этих мыслей, как делал многие годы, но не мог.
– Как ты могла позволить ей уйти? Ты дала ей упасть…
– Нет.
Талискер видел, что рот Риган произнес слово, но не мог слышать ее голоса, поэтому он подошел к самому центру арены. Два сида, охранявшие Риган, скрестили перед ним копья, но остались стоять на месте, когда Талискер развел копья в сторону, чтобы посмотреть в глаза дочери.
– Почему ты ее не держала? – простонал он. – Если бы это был я… Я никогда бы не позволил ей упасть… никогда…
Риган теперь плакала. Тихие слезы катились по щекам, оставляя мокрые дорожки на тонком слое пыли, покрывшем лицо.
– Нет, – сказала она опять. – Нет… я не могла ее удержать…
– Ты убила ее, Риган. Талискер отвернулся, не в силах смотреть на дочь.
– Нет, папа. Я была просто маленькой девочкой. Мне было двенадцать лет. Мои ноги тоже скользили… и я испугалась. Я не хотела, чтобы она упала, ведь она моя мама.
Риган согнулась и укрыла лицо в коленях, чтобы никто не видел ее слез.
Талискер пошел к выходу.
– Доволен теперь? – прошипел он Мориасу, проходя мимо. Тот ничего не ответил. Он намеревался показать человеческие черты Риган, в чем и преуспел. Она безутешно рыдала.
– Пожалуйста, Талискер, останься, – настойчиво попросил Мориас. – Я чувствую, что произошли перемены. Сиды должны понять, что Риган не виновата…
– Сидам абсолютно все равно, старик. Они видят перед собой женщину, которая ответственна за смерть их близких. Какое им дело до того, какой она была в детстве и любил ли ее отец. Они приговорят ее к смерти. Мне больше нечего сказать.
Он оказался прав. В этот же день, немного позже, Совет вынес свой вердикт. Риган должна быть предана смерти обычным способом сидов. Ее привяжут к столбу, и сиды, избранные Советом, забросают ее копьями. Она приняла приговор спокойно. Хотя Талискер там не присутствовал, ему обо всем рассказал Тристан, дрожавший от волнения.
– Она была такой храброй, – прошептал он. – Мориас, ты должен дать ей какое-нибудь снадобье или еще что-то придумать. Мне невыносимо думать, что она…
– Я не могу, Тристан.
Тристан в отчаянии смотрел на мага.
– Тогда отправь ее в другой мир, Мориас.
– Это как раз то, что я намереваюсь сделать, Тристан. Она не может умереть. Мы должны спасти твою сестру и отправить ее через ворота. Теперь я понимаю: очень важно, чтобы она оказалась в Эдинбурге.
ГЛАВА 15
В тусклом свете свечей деревянные стулья с высокими спинками отбрасывали причудливые тени. За окном слышался шум транспорта, бесконечно сновавшего по старой дороге. Но здесь, в тесной, выкрашенной в коричневый цвет старой комнате для собраний, царила атмосфера ожидания. Нокс уже довольно давно здесь не был и забыл, как приглушенная тишина и спокойствие этого места могут направить мысли человека внутрь себя. Он прошел в конец комнаты, и его глаза привычно остановились на некрашеной коробке кафедры, с которой он в течение нескольких часов рассказывал о новых планах Бога, касавшихся Детей.
Однако чувство тревоги у Нокса сейчас вызывало не приближающееся Вознесение, а подсунутая под его дверь записка, предлагавшая встречу здесь. Раздражающие каракули заставили подозревать кое-кого, но Нокс не был полностью уверен и не имел времени проверить почерк других Детей. Пару дней назад кто-то начал за ним следить. Сомнений не оставалось, ощущение слежки было очень сильным. Последние две ночи, проходя через парк, Нокс чувствовал себя очень странно. Ему казалось, будто он актер в каком-то фильме и сам за собой наблюда…
– Нокс.
Теперь он знал точно – это Стремящийся Летать, Гордон. Хотя и не зная точно, что известно парню, Нокс немного расслабился. Нельзя сказать, что он чего-то боялся, имея в союзниках скоора.
– Что случилось, брат? К чему такая секретность? Если то, о чем ты хочешь поговорить со мной, личное, смею уверить тебя, что сохраню тайну.
Он говорил доброжелательным, озабоченным тоном, что всегда обезоруживало его прежнего советчика.
– Д-держу п-пари, что с-сохранишь, – ответил Стремящийся Летать. Он стоял около ступенек, ведущих на кафедру, поэтому Нокс не заметил его, когда пришел. – Р-разглашение тайны опасно д-для тебя.
Нокс вздохнул. Сочетание заикания и презрительного отношения к миру может быть очень утомительным.
– Послушай, я очень занят. Просто скажи мне, чего ты хочешь. Нокс сел на стул в первом ряду и холодно посмотрел на парня.
– Я развернул ковер, Нокс.
Нокс не колебался ни минуты.
– И что? Ты из-за этого меня сюда позвал? Тебе нужна помощь, чтобы скатать его?
Стремящийся Летать какое-то время смотрел на него, но Нокс не отводил взгляда, что заставило парня нервничать.
– Я н-нашел т-тело.
– Тело?
– Т-тело Д-Даниэля.
Последовала пауза, пока оба собеседника оценивали свои позиции. Уверенность Стремящегося Летать была поколеблена, но не надо было обладать большим умом, чтобы понять: Нокс блефует. Он был единственным человеком, который имел дело с ковром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Не кажется тебе тогда странным, что через несколько лет она позволила Джалу послать своих псов, чтобы они убили Тристана?
– Я не верю, что она могла отдать такой приказ. Талискер оглянулся на свою дочь, которая еле заметно покачала головой.
– А что ты скажешь насчет ее приказа послать скооров искоренить племя сидов-рысей?
– Нет. Она никогда бы не смогла такое… сделать.
Талискер чувствовал, что у него перехватило горло. Он сглотнул слюну, беспокоясь, не заметят ли присутствующие сомнения в его голосе.
– Ты ведь пытался предупредить ее насчет Джала, правда?
– Да. Но она тогда вообразила, что влюблена в него. Что можно было сказать, чтобы переубедить ее? Да и я тогда не представлял себе весь масштаб злобы Джала.
Следующий вопрос прозвучал для Талискера как удар грома.
– Давайте вспомним несчастный случай, который убил мать Риган, ее настоящую мать, твою жену Уну… Ты веришь, что твоя дочь намеренно послужила причиной несчастного случая и способствовала смерти матери?
– Что?!
Мориас и глазом не моргнул.
– Ты должен ответить на вопрос, Дункан. Почему ты не смотришь на Риган, если не думаешь так?
– Мне не верится, что ты меня спрашиваешь об этом. Чего ты надеешься добиться таким образом?
– Правды. Это то, чего требует Совет.
Талискер повернулся к Риган. Она была потрясена. Широко распахнутые глаза уставились на Талискера. Рот остался полуоткрытым, как будто девушка только что сделала глубокий вдох.
– Нет… я…
Он вдруг услышал, какая вокруг тишина. Все замерли. С океана дул ветер, и мелкая красная пыль покрывала амфитеатр. Красное платье Риган и одежда Талискера развевались на ветру. Ему показалось, что они остались одни, и Талискер понял только сейчас, как мало времени ему досталось на жизнь с Уной. Он хотел избавиться от этих мыслей, как делал многие годы, но не мог.
– Как ты могла позволить ей уйти? Ты дала ей упасть…
– Нет.
Талискер видел, что рот Риган произнес слово, но не мог слышать ее голоса, поэтому он подошел к самому центру арены. Два сида, охранявшие Риган, скрестили перед ним копья, но остались стоять на месте, когда Талискер развел копья в сторону, чтобы посмотреть в глаза дочери.
– Почему ты ее не держала? – простонал он. – Если бы это был я… Я никогда бы не позволил ей упасть… никогда…
Риган теперь плакала. Тихие слезы катились по щекам, оставляя мокрые дорожки на тонком слое пыли, покрывшем лицо.
– Нет, – сказала она опять. – Нет… я не могла ее удержать…
– Ты убила ее, Риган. Талискер отвернулся, не в силах смотреть на дочь.
– Нет, папа. Я была просто маленькой девочкой. Мне было двенадцать лет. Мои ноги тоже скользили… и я испугалась. Я не хотела, чтобы она упала, ведь она моя мама.
Риган согнулась и укрыла лицо в коленях, чтобы никто не видел ее слез.
Талискер пошел к выходу.
– Доволен теперь? – прошипел он Мориасу, проходя мимо. Тот ничего не ответил. Он намеревался показать человеческие черты Риган, в чем и преуспел. Она безутешно рыдала.
– Пожалуйста, Талискер, останься, – настойчиво попросил Мориас. – Я чувствую, что произошли перемены. Сиды должны понять, что Риган не виновата…
– Сидам абсолютно все равно, старик. Они видят перед собой женщину, которая ответственна за смерть их близких. Какое им дело до того, какой она была в детстве и любил ли ее отец. Они приговорят ее к смерти. Мне больше нечего сказать.
Он оказался прав. В этот же день, немного позже, Совет вынес свой вердикт. Риган должна быть предана смерти обычным способом сидов. Ее привяжут к столбу, и сиды, избранные Советом, забросают ее копьями. Она приняла приговор спокойно. Хотя Талискер там не присутствовал, ему обо всем рассказал Тристан, дрожавший от волнения.
– Она была такой храброй, – прошептал он. – Мориас, ты должен дать ей какое-нибудь снадобье или еще что-то придумать. Мне невыносимо думать, что она…
– Я не могу, Тристан.
Тристан в отчаянии смотрел на мага.
– Тогда отправь ее в другой мир, Мориас.
– Это как раз то, что я намереваюсь сделать, Тристан. Она не может умереть. Мы должны спасти твою сестру и отправить ее через ворота. Теперь я понимаю: очень важно, чтобы она оказалась в Эдинбурге.
ГЛАВА 15
В тусклом свете свечей деревянные стулья с высокими спинками отбрасывали причудливые тени. За окном слышался шум транспорта, бесконечно сновавшего по старой дороге. Но здесь, в тесной, выкрашенной в коричневый цвет старой комнате для собраний, царила атмосфера ожидания. Нокс уже довольно давно здесь не был и забыл, как приглушенная тишина и спокойствие этого места могут направить мысли человека внутрь себя. Он прошел в конец комнаты, и его глаза привычно остановились на некрашеной коробке кафедры, с которой он в течение нескольких часов рассказывал о новых планах Бога, касавшихся Детей.
Однако чувство тревоги у Нокса сейчас вызывало не приближающееся Вознесение, а подсунутая под его дверь записка, предлагавшая встречу здесь. Раздражающие каракули заставили подозревать кое-кого, но Нокс не был полностью уверен и не имел времени проверить почерк других Детей. Пару дней назад кто-то начал за ним следить. Сомнений не оставалось, ощущение слежки было очень сильным. Последние две ночи, проходя через парк, Нокс чувствовал себя очень странно. Ему казалось, будто он актер в каком-то фильме и сам за собой наблюда…
– Нокс.
Теперь он знал точно – это Стремящийся Летать, Гордон. Хотя и не зная точно, что известно парню, Нокс немного расслабился. Нельзя сказать, что он чего-то боялся, имея в союзниках скоора.
– Что случилось, брат? К чему такая секретность? Если то, о чем ты хочешь поговорить со мной, личное, смею уверить тебя, что сохраню тайну.
Он говорил доброжелательным, озабоченным тоном, что всегда обезоруживало его прежнего советчика.
– Д-держу п-пари, что с-сохранишь, – ответил Стремящийся Летать. Он стоял около ступенек, ведущих на кафедру, поэтому Нокс не заметил его, когда пришел. – Р-разглашение тайны опасно д-для тебя.
Нокс вздохнул. Сочетание заикания и презрительного отношения к миру может быть очень утомительным.
– Послушай, я очень занят. Просто скажи мне, чего ты хочешь. Нокс сел на стул в первом ряду и холодно посмотрел на парня.
– Я развернул ковер, Нокс.
Нокс не колебался ни минуты.
– И что? Ты из-за этого меня сюда позвал? Тебе нужна помощь, чтобы скатать его?
Стремящийся Летать какое-то время смотрел на него, но Нокс не отводил взгляда, что заставило парня нервничать.
– Я н-нашел т-тело.
– Тело?
– Т-тело Д-Даниэля.
Последовала пауза, пока оба собеседника оценивали свои позиции. Уверенность Стремящегося Летать была поколеблена, но не надо было обладать большим умом, чтобы понять: Нокс блефует. Он был единственным человеком, который имел дело с ковром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115