.. – удивилась Ханти. – Даже без крика?
– Не успела, погибла сразу, – пояснил он. – Едем!
– Она теперь там лежит? Можно ее увидеть? – внезапно вырвалось у Гapo.
Ксин с шипением выпустил воздух и сильно прикусил губу, а уголки его рта оказались почти за ушами.
– Иди, посмотри. Найдешь ее в пяти шагах от дороги, – сказал он, с трудом сдерживая смех.
Посланник выехал вперед и, остановившись возле указанного места, спешился, после чего скрылся в зарослях. Мгновение спустя он вышел обратно, притом намного быстрее, чем вошел, почти вылетел оттуда сломя голову.
Громкий хохот Ксина был полон язвительной издевки. Посланник мрачно ждал, пока остальные к нему присоединятся.
– Ну что, разонравилась? – с иронией спросил котолак.
– Мог бы и предупредить, капитан, – обиженно буркнул тот.
– Зачем, в конце концов всегда лучше самому посмотреть и понюхать…
– Да что же там такое было? – не выдержал Аллиро. – Расскажите.
Гаро махнул рукой и недовольно поморщился.
– Разложившийся труп старой бабы, – буркнул он, исподлобья глядя на Ксина, – такой, что, наверное, с год в могиле пролежал, потому как весь червями кишел…
– Так всегда с ними бывает… – Котолак примирительно похлопал его по плечу. – Полудницы сами по себе – нечто вроде бестелесных облаков, которые, как правило, хотя и не всегда, принимают человеческую форму. Они умеют проникать в стебли травы или листья деревьев и пребывать там, пока светит солнце. Видимо, растения каким-то образом помогают им черпать силу из солнечных лучей… А ночью и зимой, насколько я знаю, они прячутся под землю. Это странные существа. И опасные, даже для меня… По этой причине о них известно меньше, чем обо всех остальных демонах. Никто, например, не смог бы объяснить, почему они нападают на людей и почему делают это иначе, нежели другие чудовища, – ведь они терзают не тела своих жертв, но их разум… И притом на расстоянии! А если уж такую удается убить, то земля тотчас же извергает из себя прах той, что дала начало полуднице. Один старый маг как-то раз заметил, что всегда это были женщины, при жизни проявлявшие странную склонность к растениям… Однако самое необычное то, что труп появляется каждый раз там, где убили эту тварь, независимо от того, как далеко находится могила, которая в то же самое мгновение проваливается!
– Не может быть! Ведь… – Гаро тут же прикусил язык.
– Вот видишь! – быстро сказал Ксин. – Ты бы не поверил, если бы не увидел!
– Я до сих пор не могу поверить… – Посланник, слушая котолака, уже полностью забыл о прежней обиде. – Ведь это противоречит законам природы!
– Нет, Гаро, это просто свидетельствует о том, что мы почти ничего в ее законах не понимаем…
Посланник задумался.
– Ты был прав, капитан, – помолчав, сказал он, – тут и в самом деле можно заблудиться, – он показал на окрестности, – но, вижу, как ты и сказал, путешествие, по крайней мере, не будет скучным. Меня только беспокоит одна мелочь… Особенно когда речь идет о силах Онно.
– Что такое? – поторопил его Ксин.
– Если вот так, сразу, в первый же день, с нами такое приключилось, то что будет завтра и потом…
В ответ котолак лишь беспомощно развел руками.
– Малышку за руку цап – и в лес. Украла, сука! Ну, мужики собрались, каждый взял что потяжелее и пошли искать. А как нашли, то так старую стерву излупили, что чуть шкура с нее не слезла, а визжала так, что и пирийцы, наверно, слыхали. Ну, все успокоилось, только ненадолго. Родлиха едва на ноги поднялась, давай тут же в кусты ходить и какие-то травы, или что еще к себе в хижину носить и на засов там запираться. Если б кто раньше сообразил, может быть, было бы все иначе, а так… Малышка вскоре занемогла. Сначала еще ходила, хныкала, но с каждым днем ей все хуже было, и ничто не могло помочь. А потом уже только лежала и плакала, что у нее все болит. Особенно ручки и личико. И ведь даже тогда никто в том злых чар не заметил! Видать, и людям что-то разум затмило… В конце концов умерла девочка… Ида же с горя, хотя кто знает, как на самом деле было, на второй день после дочери глаза навек закрыла. И Дино, которому года четыре было, один остался. Что поделаешь – жалей не жалей, так уж оно бывает на этом свете… Похоронили мы их как положено, а как же, и тут на седьмой день, со смерти, Ириан то есть, смотрим – могила малышки разрыта, гроб когтями разодран и от тела ни следа…
Ксин лишь кивнул и тихо присвистнул сквозь зубы.
– Ну, только теперь у людей завеса с глаз упала. Тут же всей толпой пошли к Родлихе и живьем ее в стогу сена сожгли. Может быть, стоило сперва заставить старую суку, чтобы заклятие попыталась снять, но в злобе напрасно разума искать. Что случилось, то случилось… С тех пор каждую ночь Ириан вокруг деревни бродила, но ни разу никому вреда не причинила, хотя были такие, кто ее в паре шагов от себя видел. Какой-то бродячий мудрец, что потом в края наши заглянул, говорил, будто этот необычно мирный нрав оттого, что душой невинного дитяти чары не могли до конца завладеть и отчасти ее такой, какой она при жизни была, оставили. То есть доброты в ней много еще, и памяти о том, что раньше было, смерть не стерла. И в самом деле была то правда, ибо вскоре бабы стали говорить, что она иногда после захода солнца к постели братишки приходит и сон его стережет. Одна вроде даже видела, как Ириан когтями одеяло на него натягивала, когда малыш во сне раскрылся… С той поры каждый, кто что-нибудь на охоте добыл или в хлеву зарезал, часть мяса всегда на заборе оставлял, чтобы бедняжка подкормиться могла. Так было, пока новое несчастье не случилось: напала на детишек наших лихорадка страшная, и нескольких похоронили, в том числе и Дино, который никогда особенно крепким не был. Ой, что было тогда, что было… Каждую ночь она на могилу малыша приходила и выла, аж сердце разрывалось, а у баб все время глаза на мокром месте были. До сих пор, как вспомнят, снова плакать начинают. Такие уж они есть, прошу прощения, госпожа… – поклонился он Ханти. – А потом, притащился какой-то выродок, из тех, что убивают таких, как Ириан…
– Истребитель? – быстро спросил Ксин.
– Именно! – подтвердил Айро. – Если бы мы только раньше знали, кто он такой и зачем пришел, то сразу бы дубины в ход пустили. А этот паршивец наверняка мастером хотел стать, а для заслуг ему нужно было вомперицу убить – поэтому, хоть никто его о том не просил, он, как солнце зашло, засаду на Ириан устроил. К счастью, все хорошо закончилось – потом она его кишки у нас по заборам развешала… Только после этого она больше людям не доверяла, брата в живых не было, так что и ее саму уже ничто возле деревни не держало. Ушла она в эти края, как раз сюда, где мы сейчас идем, и живет себе спокойно, но чужих по ночам не терпит. Нескольких уже покусала, и так, что те несколько недель подняться не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
– Не успела, погибла сразу, – пояснил он. – Едем!
– Она теперь там лежит? Можно ее увидеть? – внезапно вырвалось у Гapo.
Ксин с шипением выпустил воздух и сильно прикусил губу, а уголки его рта оказались почти за ушами.
– Иди, посмотри. Найдешь ее в пяти шагах от дороги, – сказал он, с трудом сдерживая смех.
Посланник выехал вперед и, остановившись возле указанного места, спешился, после чего скрылся в зарослях. Мгновение спустя он вышел обратно, притом намного быстрее, чем вошел, почти вылетел оттуда сломя голову.
Громкий хохот Ксина был полон язвительной издевки. Посланник мрачно ждал, пока остальные к нему присоединятся.
– Ну что, разонравилась? – с иронией спросил котолак.
– Мог бы и предупредить, капитан, – обиженно буркнул тот.
– Зачем, в конце концов всегда лучше самому посмотреть и понюхать…
– Да что же там такое было? – не выдержал Аллиро. – Расскажите.
Гаро махнул рукой и недовольно поморщился.
– Разложившийся труп старой бабы, – буркнул он, исподлобья глядя на Ксина, – такой, что, наверное, с год в могиле пролежал, потому как весь червями кишел…
– Так всегда с ними бывает… – Котолак примирительно похлопал его по плечу. – Полудницы сами по себе – нечто вроде бестелесных облаков, которые, как правило, хотя и не всегда, принимают человеческую форму. Они умеют проникать в стебли травы или листья деревьев и пребывать там, пока светит солнце. Видимо, растения каким-то образом помогают им черпать силу из солнечных лучей… А ночью и зимой, насколько я знаю, они прячутся под землю. Это странные существа. И опасные, даже для меня… По этой причине о них известно меньше, чем обо всех остальных демонах. Никто, например, не смог бы объяснить, почему они нападают на людей и почему делают это иначе, нежели другие чудовища, – ведь они терзают не тела своих жертв, но их разум… И притом на расстоянии! А если уж такую удается убить, то земля тотчас же извергает из себя прах той, что дала начало полуднице. Один старый маг как-то раз заметил, что всегда это были женщины, при жизни проявлявшие странную склонность к растениям… Однако самое необычное то, что труп появляется каждый раз там, где убили эту тварь, независимо от того, как далеко находится могила, которая в то же самое мгновение проваливается!
– Не может быть! Ведь… – Гаро тут же прикусил язык.
– Вот видишь! – быстро сказал Ксин. – Ты бы не поверил, если бы не увидел!
– Я до сих пор не могу поверить… – Посланник, слушая котолака, уже полностью забыл о прежней обиде. – Ведь это противоречит законам природы!
– Нет, Гаро, это просто свидетельствует о том, что мы почти ничего в ее законах не понимаем…
Посланник задумался.
– Ты был прав, капитан, – помолчав, сказал он, – тут и в самом деле можно заблудиться, – он показал на окрестности, – но, вижу, как ты и сказал, путешествие, по крайней мере, не будет скучным. Меня только беспокоит одна мелочь… Особенно когда речь идет о силах Онно.
– Что такое? – поторопил его Ксин.
– Если вот так, сразу, в первый же день, с нами такое приключилось, то что будет завтра и потом…
В ответ котолак лишь беспомощно развел руками.
– Малышку за руку цап – и в лес. Украла, сука! Ну, мужики собрались, каждый взял что потяжелее и пошли искать. А как нашли, то так старую стерву излупили, что чуть шкура с нее не слезла, а визжала так, что и пирийцы, наверно, слыхали. Ну, все успокоилось, только ненадолго. Родлиха едва на ноги поднялась, давай тут же в кусты ходить и какие-то травы, или что еще к себе в хижину носить и на засов там запираться. Если б кто раньше сообразил, может быть, было бы все иначе, а так… Малышка вскоре занемогла. Сначала еще ходила, хныкала, но с каждым днем ей все хуже было, и ничто не могло помочь. А потом уже только лежала и плакала, что у нее все болит. Особенно ручки и личико. И ведь даже тогда никто в том злых чар не заметил! Видать, и людям что-то разум затмило… В конце концов умерла девочка… Ида же с горя, хотя кто знает, как на самом деле было, на второй день после дочери глаза навек закрыла. И Дино, которому года четыре было, один остался. Что поделаешь – жалей не жалей, так уж оно бывает на этом свете… Похоронили мы их как положено, а как же, и тут на седьмой день, со смерти, Ириан то есть, смотрим – могила малышки разрыта, гроб когтями разодран и от тела ни следа…
Ксин лишь кивнул и тихо присвистнул сквозь зубы.
– Ну, только теперь у людей завеса с глаз упала. Тут же всей толпой пошли к Родлихе и живьем ее в стогу сена сожгли. Может быть, стоило сперва заставить старую суку, чтобы заклятие попыталась снять, но в злобе напрасно разума искать. Что случилось, то случилось… С тех пор каждую ночь Ириан вокруг деревни бродила, но ни разу никому вреда не причинила, хотя были такие, кто ее в паре шагов от себя видел. Какой-то бродячий мудрец, что потом в края наши заглянул, говорил, будто этот необычно мирный нрав оттого, что душой невинного дитяти чары не могли до конца завладеть и отчасти ее такой, какой она при жизни была, оставили. То есть доброты в ней много еще, и памяти о том, что раньше было, смерть не стерла. И в самом деле была то правда, ибо вскоре бабы стали говорить, что она иногда после захода солнца к постели братишки приходит и сон его стережет. Одна вроде даже видела, как Ириан когтями одеяло на него натягивала, когда малыш во сне раскрылся… С той поры каждый, кто что-нибудь на охоте добыл или в хлеву зарезал, часть мяса всегда на заборе оставлял, чтобы бедняжка подкормиться могла. Так было, пока новое несчастье не случилось: напала на детишек наших лихорадка страшная, и нескольких похоронили, в том числе и Дино, который никогда особенно крепким не был. Ой, что было тогда, что было… Каждую ночь она на могилу малыша приходила и выла, аж сердце разрывалось, а у баб все время глаза на мокром месте были. До сих пор, как вспомнят, снова плакать начинают. Такие уж они есть, прошу прощения, госпожа… – поклонился он Ханти. – А потом, притащился какой-то выродок, из тех, что убивают таких, как Ириан…
– Истребитель? – быстро спросил Ксин.
– Именно! – подтвердил Айро. – Если бы мы только раньше знали, кто он такой и зачем пришел, то сразу бы дубины в ход пустили. А этот паршивец наверняка мастером хотел стать, а для заслуг ему нужно было вомперицу убить – поэтому, хоть никто его о том не просил, он, как солнце зашло, засаду на Ириан устроил. К счастью, все хорошо закончилось – потом она его кишки у нас по заборам развешала… Только после этого она больше людям не доверяла, брата в живых не было, так что и ее саму уже ничто возле деревни не держало. Ушла она в эти края, как раз сюда, где мы сейчас идем, и живет себе спокойно, но чужих по ночам не терпит. Нескольких уже покусала, и так, что те несколько недель подняться не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147