Я зажгла свет в подвале и спустилась по лестнице. Дом был маленьким, так что и подвал был маленьким, и мне не пришлось идти слишком далеко, чтобы убедиться, что там все тщательно обыскали. На втором этаже меня ждала та же картина. Коробки в подвале и в третьей спальне были вскрыты, а их содержимое вывалено на пол.
Вне сомнения, Лунатик понятия не имел, что искал Дечуч. У него ума не хватало, чтобы быть хитрым.
– Что-нибудь пропало? – спросила я Лунатика. – Даги замечал, что что-то пропадало после обыска?
– Кусок мяса.
– Прости?
– Честное слово. В морозильнике лежал кусок мяса, и кто-то его взял. Небольшой такой кусок. Фунта два с половиной. Он остался от той половины туши, которую нашел Даги. Ну, знаешь, наверное, свалилась с грузовика, так ведь бывает… Это все, что оставалось. Мы сохранили этот кусок для себя, вдруг захочется съесть жареного мяса.
Я пошла на кухню и заглянула в морозильник и холодильник. В морозильнике мороженое и пицца. Кока-кола и остатки пиццы в холодильнике.
– Как грустно, – сказал Лунатик с печалью в голосе. – В доме все не так без Дагстера.
Мне было непросто в этом признаться, но в деле с Дечучем мне явно требовалась помощь. Я подозревала, что в его руках ключ к исчезновению Даги и он вместе с этим ключом все отдалялся от меня.
Когда мы с Лунатиком вошли, Конни уже собралась закрывать контору.
– Я рада, что ты появилась, – сказала она. – У меня есть для тебя работа. Розанн Крейнер. Бизнесвумен по части проституции. У нее офис на углу Старк-стрит и Двенадцатой. Обвиняется в избиении до полусмерти своего клиента. Представляешь, он не пожелал платить за оказанные услуги. Ее нетрудно будет найти. Вероятно, не хотела терять рабочее время на поездку в суд.
Я взяла у Конни досье и сунула в сумку.
– Что-нибудь слышала от Рейнджера?
– Он вчера доставил своего парня.
Ура! Рейнджер вернулся! Я могу попросить его помочь мне.
Я набрала его номер, но никто не ответил. Тогда я оставила записку на его пейджере. Через минуту заверещал мой сотовый, и мои щеки залил румянец. Рейнджер.
– Привет, – сказал Рейнджер как ни в чем не бывало.
– Мне нужна помощь с одним из сбежавших преступников, – подхватила я его инициативу.
– А в чем дело?
– Он старый, и я не могу в него стрелять.
Я услышала, как Рейнджер рассмеялся.
– Что он натворил?
– Все. Это Эдди Дечуч.
– Хочешь, чтобы я с ним поговорил?
– Нет. Я хочу, чтобы ты мне подсказал, как изловить его, не стреляя. Боюсь, если я воспользуюсь даже шоковым пистолетом, он откинет копыта.
– Попроси Лулу с тобой поехать. Наденьте на него наручники и тащите.
– Уже пробовали.
– Он удрал от тебя и Лулы? Детка, да ему, наверное, восемьдесят. Он плохо видит. И плохо слышит. Ему требуется полтора часа, чтобы отлить.
– Тут много всяких сложностей.
– В следующий раз стреляй ему в ногу, – посоветовал Рейнджер. – Обычно срабатывает. – И он отсоединился.
Вот и поговорили! Чудненько!
Тогда я позвонила Морелли.
– У меня для тебя новости, – сказал он. – Я встретил Констанцу, когда выходил за газетой. Он сказал, что вскрытие показало, что Лоретта Риччи умерла от сердечной недостаточности.
– И потом в нее стреляли?
– Именно так, лапочка.
Дичь какая-то!
– Я знаю, у тебя сегодня выходной, но я хотела попросить тебя об одолжении, – сказала я Морелли.
– Я весь внимание…
– Я надеялась, что ты понянчишь Лунатика. Он вляпался в эту историю с Дечучем, и я боюсь, что и в моей квартире он в опасности.
– Мы с Бобом собирались посмотреть игру. Мы ждали этого всю неделю.
– Лунатик может посмотреть игру вместе с вами. Я его завезу.
Я быстро повесила трубку, чтобы Морелли не успел отказаться.
Розанн Крейнер, вымокшая до нитки и злая, стояла под дождем на своем углу. Будь я мужчиной, я не приблизилась к ней и на двадцать футов. На ней были сапоги на высоких каблуках и огромный пластиковый пакет для мусора. Трудно сказать, было ли что-нибудь надето под пакетом. Может быть, ничего. Она ходила взад-вперед и махала рукой проезжающим машинам. Если машина не останавливалась, она показывала ей вслед палец. Из ее досье я знала, что ей пятьдесят два года.
Я остановилась на углу и опустила стекло.
– Вы с женщинами работаете?
– Душечка, я работаю со свиньями, коровами, утками и женщинами. У тебя есть денежка, у меня есть время. Двадцатка за ручную работу. Если надолго, то доплатишь.
Я показала ей двадцать долларов, и она села в машину. Я нажала на кнопку, автоматически запирающую все двери, и направилась в полицейский участок.
– Любой переулок годится, – сказала она.
– Я должна кое в чем признаться.
– О, черт. Ты из полиции? Скажи мне, что ты не из полиции.
– Я не из полиции. Я разыскиваю тех, кто сбежал из-под залога. Вы не явились в свой день в суд, так что нужно назначить новую дату.
– А двадцатку ты не отберешь?
– Нет, не отберу.
– Хочешь, поиграю с тобой за нее?
– Нет! – заорала я испуганно.
– Господи! Нечего так орать. Мне просто не хочется, чтобы ты думала, что я тебя надула. Я отрабатываю деньги, которые беру у людей.
– А как насчет того парня, которого ты обработала до полусмерти?
– Он хотел меня обмануть. Ты думаешь, я торчу на этом углу, чтобы дышать свежим воздухом? У меня больная мать в доме для престарелых. Если я не буду вносить каждый месяц плату, она будет жить со мной.
– Это очень плохо?
– Да я лучше трахну носорога.
Я остановилась на стоянке у полицейского участка и попыталась надеть на нее наручники, но она принялась махать руками как ненормальная.
– Не позволю надеть наручники, – заявила она. – Ни за что.
Тут так вышло, что от всего этого махания руками автоматический замок открылся, Розанн выскочила из машины и пустилась бежать по улице. У нее была фора, но она мчалась на высоких каблуках, я же была в кроссовках, так что я поймала ее через пару кварталов. Мы обе были не в лучшей форме. Она дышала со свистом, мне же казалось, что я выдыхаю пламя. Я застегнула на ней наручники, и она села на землю.
– Зря расселась, – сказала я.
– Подумаешь, какая крутая! Никуда я не пойду.
Я забыла сумку в машине, а машина осталась довольно далеко от нас. Если я побегу к машине за сотовым, Розанн не будет на месте, когда я вернусь. Она сидела, надувшись, а я стояла, пылая гневом.
Случаются дни, когда и из постели вылезать не стоит.
Я боролась с сильным искушением как следует лягнуть ее по почкам, но тогда наверняка останется синяк, и она сможет подать в суд на Винни за грубость его работников. Винни терпеть такого не мог.
Дождь усилился, мы обе насквозь промокли. Волосы прилипли к лицу, джинсы тоже вымокли. Обе решили выжидать. Наше выжидание кончилось, когда мимо проехал Эдди Газарра, отправляющийся обедать. Эдди – трентонский полицейский и женат на моей кузине Ширли Плаксе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63