Поэтому я внял совету Дольчепиано и выскользнул за дверь.
Он схватил меня за руку.
– Бежим! Я потом вам все объясню!
Я, не отдавая себе отчета, покорился этому странному человеку и, сбегая с горы, слышал позади себя громовые раскаты голоса Саргассы и крики его дочери.
– Он ее бьет! – воскликнул я, останавливаясь.
– Этого надо было ожидать, – равнодушно ответил мой спутник. – Вы играете в опасную игру.
– А в какую игру играете вы сами? – ядовито произнес я.
– В ту же, в какую и вы, – улыбнулся итальянец, снова заставляя меня бежать. – Мне кажется, что мое вмешательство было не лишним и моя уловка удалась?
– Какая уловка!
– А сапоги! Не будь их, вам едва ли бы удалось добиться признания Саргасса. А теперь он у вас в руках! Его слова имеют огромное значение.
Я не знал, что и думать. Что это, мистификация или искренность? Имел я дело с врагом или с союзником? Не хотел ли он только усыпить проснувшиеся во мне подозрения?
Продолжая бежать, мы спустились наконец на дорогу и увидели ожидавший нас автомобиль. Сверху не доносилось ни одного звука.
– Пусть он немного успокоится, – снова сказал Дольчепиано. – Мы еще навестим его. Если позволите, я вам дам один совет… И на этот раз более ценный.
– Хорошо, – согласился я. – Но вы должны объяснить мне…
– Все, что хотите! Не сердитесь, мистер Вельгон. Ведь мы же с вами друзья!.. Искренние друзья, – повторил он, подсаживая меня в автомобиль, который тотчас же двинулся в путь.
Друзья! Мне как-то плохо верилось теперь в это.
Глава VII
Пузырек с клеем
Мы медленно двигались по дороге к Пюже-Тенье. Я находился в самом отвратительном настроении духа, и мой спутник, видимо, это чувствовал.
Чем более я раздумывал о событиях сегодняшнего дня, тем более приходил к убеждению, что я вел себя, как мальчишка. Разгадка мучавшей меня тайны была почти в моих руках. Но я не сумел этим воспользоваться. Мало того, мне казалось, что Дольчепиано понимал во всей этой истории гораздо больше меня. Как неопытный стрелок, я пропускал крупную дичь, подбирая только ничтожных жаворонков.
Главной причиной своей неудачи я считал автомобилиста, хотя должен был сознаться, что он действовал с гораздо большей ловкостью, чем я.
– Что с вами? – воскликнул наконец Дольчепиано. – Чего вы надулись?
– Это ваша вина, – сухо ответил я. – Ваше вмешательство испортило весь мой план.
– Простите, – смущенно произнес итальянец. – Я только хотел вам помочь.
– Хороший способ помочь! – усмехнулся я. – Вы только спугиваете дичь.
– Вы несправедливы, мистер Вельгон, – запротестовал он. – Разве это я спугиваю? Согласитесь сами.
Само собой разумеется, я уклонился от подобного согласия и проворчал себе под нос.
– Если бы вы не вмешались, Саргасс и его сообщник были бы у меня в руках.
– Ошибаетесь, – уверенно произнес итальянец. – Ошибаетесь, дорогой мистер Вельгон. Саргасс и так у вас в руках, но что касается сообщника – никогда!
– Одно влечет за собой другое, – живо возразил я.
– Вы думаете? – насмешливо взглянул он на меня. – Хотите, поговорим откровенно, мистер Падди.
Несмотря на то, что подобная фамильярность далеко не была мне приятна, я согласился.
– Пожалуйста, я очень рад.
– В таком случае, должен вам сказать, что, несмотря на всю вашу опытность, вы поступили, как новичок. Ваше посещение Саргасса – было верхом неосторожности, не говоря уже о том, что вы раскрыли ему все свои карты, ради одного желания: застать его врасплох. Так, обыкновенно, не поступают с подозреваемыми лицами, в особенности, не имея в руках веских доказательств.
– Но у меня есть доказательства, – возразил я, возмущенный его тоном.
– Какие? – холодно спросил он.
– Его собственные слова.
– Этого мало. Он может отказаться от них или утверждать, что вы его не так поняли.
– Кроме того, вы забыли украденные материи?
– А где они?
– А сапоги?
– Вернитесь-ка, возьмите их обратно! – рассмеялся Дольчепиано.
Эти слова раскрыли мне глаза. Я понял, что попал в ловушку.
– Ах, так вот, значит, какую услугу вы оказали Саргассу, как вы сами сказали его дочери, – воскликнул я.
– Это были пустые слова, – пожал он плечами. – Надо же как-нибудь войти в доверие к людям.
– Принося в жертву мои интересы.
– Вы же сами будете потом в выгоде.
– А пока, – резко воскликнул я, – вы лишили меня единственного вещественного доказательства. Теперь эти сапоги в надежном месте, и если бы я вздумал рассказать свои предположения судебным властям, они расхохотались бы мне в лицо.
– Наверно! – спокойно согласился Дольчепиано.
– И что я за дурак! Как я мог позволить вам это сделать!
– Не рвите на себе волосы, мистер Вельгон, вы сами, повторяю, раскрыли свои карты Саргассу. И если бы вся суть заключалась только в этом, верьте мне, материи оказались бы так же недосягаемы, как и сапоги. Но, к счастью, – загадочно улыбнулся он, – это для нас далеко не так важно. Оставит ли он их там, где они сейчас находятся, или даже совершенно уничтожит, результат будет один и тот же.
– Значит, вы знаете, где они спрятаны? – злобно воскликнул я.
– Может быть, но так как я еще в этом окончательно не уверен, позвольте вам не говорить.
Я пожал плечами, приписывая его слова одному хвастовству. Что за таинственность? Вообще его поведение было весьма подозрительно, и я, после его выходки у Саргасса, стал относиться к его словам с большой осторожностью.
– Видите ли, мистер Вельгон, – продолжал он между тем, – ваша главная ошибка состоит в том, что вы уверены в существовании связи между кражей товара и убийством господина Монпарно, не говоря уже об истории с сундуком. Конечно, эта связь, вероятно, существует, но раскрыть ее далеко не так легко. Допустим, что, найдя у Саргасса похищенные им из чемодана вещи, вы докажете, что кражу совершил именно он. А что дальше? Какое отношение это будет иметь к убийству?
– Но раз связь существует… – настаивал я.
– Да ведь пока она существует только в нашем с вами соображении, и, чтобы доказать ее, надо найти ключ к самой тайне. Поэтому оставьте вы лучше Саргасса и чемодан в покое… А также еще один совет: не старайтесь во что бы то ни стало доказывать, что убийца господина Монпарно получил от Саргасса сапоги и билет. Все равно он докажет, что сапоги у него украли, а покупка билета является актом простой вежливости, не имеющей ничего общего с сообщничеством. Забудьте об этом, мистер Вельгон; между Саргассом и убийцей нет ничего общего, и чтобы установить между ними связь, необходимо…
– Найти сообщника, – добавил я, не спуская с него глаз.
– Вот именно! – произнес Дольчепиано. – Но его скоро не найти. Он вне подозрения, и никто никогда на него не подумает.
– Как знать? – невольно вырвалось у меня.
Дольчепиано вздрогнул и внимательно посмотрел на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Он схватил меня за руку.
– Бежим! Я потом вам все объясню!
Я, не отдавая себе отчета, покорился этому странному человеку и, сбегая с горы, слышал позади себя громовые раскаты голоса Саргассы и крики его дочери.
– Он ее бьет! – воскликнул я, останавливаясь.
– Этого надо было ожидать, – равнодушно ответил мой спутник. – Вы играете в опасную игру.
– А в какую игру играете вы сами? – ядовито произнес я.
– В ту же, в какую и вы, – улыбнулся итальянец, снова заставляя меня бежать. – Мне кажется, что мое вмешательство было не лишним и моя уловка удалась?
– Какая уловка!
– А сапоги! Не будь их, вам едва ли бы удалось добиться признания Саргасса. А теперь он у вас в руках! Его слова имеют огромное значение.
Я не знал, что и думать. Что это, мистификация или искренность? Имел я дело с врагом или с союзником? Не хотел ли он только усыпить проснувшиеся во мне подозрения?
Продолжая бежать, мы спустились наконец на дорогу и увидели ожидавший нас автомобиль. Сверху не доносилось ни одного звука.
– Пусть он немного успокоится, – снова сказал Дольчепиано. – Мы еще навестим его. Если позволите, я вам дам один совет… И на этот раз более ценный.
– Хорошо, – согласился я. – Но вы должны объяснить мне…
– Все, что хотите! Не сердитесь, мистер Вельгон. Ведь мы же с вами друзья!.. Искренние друзья, – повторил он, подсаживая меня в автомобиль, который тотчас же двинулся в путь.
Друзья! Мне как-то плохо верилось теперь в это.
Глава VII
Пузырек с клеем
Мы медленно двигались по дороге к Пюже-Тенье. Я находился в самом отвратительном настроении духа, и мой спутник, видимо, это чувствовал.
Чем более я раздумывал о событиях сегодняшнего дня, тем более приходил к убеждению, что я вел себя, как мальчишка. Разгадка мучавшей меня тайны была почти в моих руках. Но я не сумел этим воспользоваться. Мало того, мне казалось, что Дольчепиано понимал во всей этой истории гораздо больше меня. Как неопытный стрелок, я пропускал крупную дичь, подбирая только ничтожных жаворонков.
Главной причиной своей неудачи я считал автомобилиста, хотя должен был сознаться, что он действовал с гораздо большей ловкостью, чем я.
– Что с вами? – воскликнул наконец Дольчепиано. – Чего вы надулись?
– Это ваша вина, – сухо ответил я. – Ваше вмешательство испортило весь мой план.
– Простите, – смущенно произнес итальянец. – Я только хотел вам помочь.
– Хороший способ помочь! – усмехнулся я. – Вы только спугиваете дичь.
– Вы несправедливы, мистер Вельгон, – запротестовал он. – Разве это я спугиваю? Согласитесь сами.
Само собой разумеется, я уклонился от подобного согласия и проворчал себе под нос.
– Если бы вы не вмешались, Саргасс и его сообщник были бы у меня в руках.
– Ошибаетесь, – уверенно произнес итальянец. – Ошибаетесь, дорогой мистер Вельгон. Саргасс и так у вас в руках, но что касается сообщника – никогда!
– Одно влечет за собой другое, – живо возразил я.
– Вы думаете? – насмешливо взглянул он на меня. – Хотите, поговорим откровенно, мистер Падди.
Несмотря на то, что подобная фамильярность далеко не была мне приятна, я согласился.
– Пожалуйста, я очень рад.
– В таком случае, должен вам сказать, что, несмотря на всю вашу опытность, вы поступили, как новичок. Ваше посещение Саргасса – было верхом неосторожности, не говоря уже о том, что вы раскрыли ему все свои карты, ради одного желания: застать его врасплох. Так, обыкновенно, не поступают с подозреваемыми лицами, в особенности, не имея в руках веских доказательств.
– Но у меня есть доказательства, – возразил я, возмущенный его тоном.
– Какие? – холодно спросил он.
– Его собственные слова.
– Этого мало. Он может отказаться от них или утверждать, что вы его не так поняли.
– Кроме того, вы забыли украденные материи?
– А где они?
– А сапоги?
– Вернитесь-ка, возьмите их обратно! – рассмеялся Дольчепиано.
Эти слова раскрыли мне глаза. Я понял, что попал в ловушку.
– Ах, так вот, значит, какую услугу вы оказали Саргассу, как вы сами сказали его дочери, – воскликнул я.
– Это были пустые слова, – пожал он плечами. – Надо же как-нибудь войти в доверие к людям.
– Принося в жертву мои интересы.
– Вы же сами будете потом в выгоде.
– А пока, – резко воскликнул я, – вы лишили меня единственного вещественного доказательства. Теперь эти сапоги в надежном месте, и если бы я вздумал рассказать свои предположения судебным властям, они расхохотались бы мне в лицо.
– Наверно! – спокойно согласился Дольчепиано.
– И что я за дурак! Как я мог позволить вам это сделать!
– Не рвите на себе волосы, мистер Вельгон, вы сами, повторяю, раскрыли свои карты Саргассу. И если бы вся суть заключалась только в этом, верьте мне, материи оказались бы так же недосягаемы, как и сапоги. Но, к счастью, – загадочно улыбнулся он, – это для нас далеко не так важно. Оставит ли он их там, где они сейчас находятся, или даже совершенно уничтожит, результат будет один и тот же.
– Значит, вы знаете, где они спрятаны? – злобно воскликнул я.
– Может быть, но так как я еще в этом окончательно не уверен, позвольте вам не говорить.
Я пожал плечами, приписывая его слова одному хвастовству. Что за таинственность? Вообще его поведение было весьма подозрительно, и я, после его выходки у Саргасса, стал относиться к его словам с большой осторожностью.
– Видите ли, мистер Вельгон, – продолжал он между тем, – ваша главная ошибка состоит в том, что вы уверены в существовании связи между кражей товара и убийством господина Монпарно, не говоря уже об истории с сундуком. Конечно, эта связь, вероятно, существует, но раскрыть ее далеко не так легко. Допустим, что, найдя у Саргасса похищенные им из чемодана вещи, вы докажете, что кражу совершил именно он. А что дальше? Какое отношение это будет иметь к убийству?
– Но раз связь существует… – настаивал я.
– Да ведь пока она существует только в нашем с вами соображении, и, чтобы доказать ее, надо найти ключ к самой тайне. Поэтому оставьте вы лучше Саргасса и чемодан в покое… А также еще один совет: не старайтесь во что бы то ни стало доказывать, что убийца господина Монпарно получил от Саргасса сапоги и билет. Все равно он докажет, что сапоги у него украли, а покупка билета является актом простой вежливости, не имеющей ничего общего с сообщничеством. Забудьте об этом, мистер Вельгон; между Саргассом и убийцей нет ничего общего, и чтобы установить между ними связь, необходимо…
– Найти сообщника, – добавил я, не спуская с него глаз.
– Вот именно! – произнес Дольчепиано. – Но его скоро не найти. Он вне подозрения, и никто никогда на него не подумает.
– Как знать? – невольно вырвалось у меня.
Дольчепиано вздрогнул и внимательно посмотрел на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50