Уверенный, что меня больше никто не потревожит, я стал переодеваться. Поверх своего платья я надел велосипедный костюм и взятые у Саргасса вещи. Это сделало меня гораздо полнее. Рыжая борода и такой же парик сразу изменили мое лицо. Я пустил себе из носа кровь, чтобы запачкать диван, и положил на него револьвер, в котором не хватало одного патрона. Затем я уронил на пол смятую шляпу и выбросил в окно бывший при мне ручной чемодан. Как раз в это время мы въехали в туннель, и я воспользовался темнотой, чтобы перейти в соседнее отделение второго класса. Здесь никто не обратил на меня внимания, и я преспокойно вышел в Мескле. Подождав, пока отойдет поезд, я бросился к тому месту, где мы оставили труп. Я снял с себя свое собственное платье и одел его на мертвеца. Затем, желая скрыть некоторый беспорядок костюма, вполне естественный при столь поспешном одевании, я поджег его в нескольких местах, сохранив неприкосновенным карман, в котором лежали документы.
Сделав это, я перетащил труп на рельсы, уложив его при помощи камней таким образом, чтобы поезд завершил начатое мной дело. Когда он прошел, я, к большому своему удовольствию, убедился, что не было никакой возможности признать в этом изуродованном трупе несчастного Титэна, тем более, что получившаяся картина давала полную иллюзию убийства. Считая не лишним присутствие на месте преступления пули, я произвел в размозженную голову трупа выстрел и после этого счел возможным удалиться.
С рассветом, преобразившись в крестьянина, я направился в Тине, рассчитывая, что мое появление будет замечено и сослужит мне в будущем пользу, сбив с толку правосудие. На середине дороги между Тине и Везюби я окончательно превратился в туриста, под видом которого и переехал, без всяких затруднений, итальянскую границу. Остальное вы знаете.
Монпарно замолчал, видимо, облегченный своей исповедью. Мне показалось даже, что он испытывал некоторое удовлетворение, чувствуя себя героем этой необыкновенной истории.
– Роман господина Монпарно! – прошептал я, бросая в сторону Софи полный упрека взгляд.
Но она его не заметила. Это была действительно закоренелая преступница.
– Итак, – обернулся ко мне Падди Вельгон. – Разгадка налицо. Теперь, мне кажется, все ясно. Остается предоставить только этим господам и их сообщнице достойное их помещение, в ожидании, пока они не будут перевезены в Ниццу, в распоряжение судебного следователя.
– Уведите арестованных! – приказал комиссар появившимся в дверях полицейским.
– Значит, я тоже арестована? – дерзко спросила Софи.
– Совершенно верно, мадемуазель, – любезно ответил сыщик, – за соучастие в мошенничестве. Теперь я могу вам признаться, что безымянный приказ об аресте был заготовлен мною специально для вас. Разрешите вписать туда ваше имя.
Он быстро написал несколько слов и передал оба приказа одному из полицейских.
– Я позволю себе, в свою очередь, сказать несколько слов, – с любезной улыбкой заметил Кристини. – Дело в том, что чек, который я имел честь вручить мадемуазель, по настоянию господина Вельгона, с целью ускорить ее отъезд из Ниццы, само собой разумеется, не имеет ценности, и ни один банк не согласился бы его оплатить.
– Тем не менее он будет фигурировать в числе других вещественных доказательств, – сказал комиссар. – Уведите обвиняемых!
И достойное трио, окруженное полицейскими, было уведено из комнаты.
Из груди моей вырвался тяжелый вздох.
– Конец мечте! – иронически прошептал мне на ухо Падди Вельгон. – Успокойтесь, господин Бонассу. Пройдет немало лет, прежде чем эта милая парочка получит возможность продолжать свою идиллию. Суд вынесет им должный приговор.
– Жаль, что он не может отдать Монпарно на расправу его жене! – воскликнул я. – Это было бы для него худшим наказанием.
– Не будьте так требовательны, – улыбнулся сыщик. – И будьте довольны, что ваш собственный роман кончился так благополучно. Женитьба отвлекла бы вас от вашего прямого призвания.
– Вы шутите! – смущенно произнес я. – Могу ли я еще мечтать об этом после того, как был свидетелем деятельности такого великого сыщика, как вы.
– Это дело не представляло затруднений, – пожал плечами Падди Вельгон. – Повторяю еще раз: вы мне очень много помогли.
– Не подозревая этого, – заметил я. – Но объясните мне, как вам удалось раскрыть истину?
– Посудите сами: страховое общество заподозрило замаскированное самоубийство; отсюда один шаг до симуляции убийства, и стоило мне взглянуть на труп, как я уже понял, что кто-то особенно старался сделать его неузнаваемым.
– Допустим. Что же дальше?
– Следовательно, необходимо было, прежде всего, решить вопрос, чей это был труп. Для этого, раз я отрицал смерть самого Монпарно, надо было направить следствие по двум путям. Во-первых, узнать, не было ли где-нибудь поблизости случая исчезновения человека или трупа, а во-вторых, не появился ли кто-либо, считавшийся умершим.
– Вы не считали меня причастным к исчезновению господина Монпарно? – спросил я.
– Ни одной минуты, – улыбнулся сыщик. – Вы были для этого слишком откровенны. И сколько полезных сведений я от вас узнал. Про страховое общество, про Софи Перанди. Она мне сразу показалась подозрительной. В особенности заинтересовала меня история со взорванным сундуком.
– Все это было очень неясно.
– Подождите. Перечислим все наши открытия. Прежде всего сапоги. По-вашему, они принадлежали убийце, по-моему, они были надеты на убитом, почему я и нашел нужным сохранить их. Затем мы узнаем про Саргасса. Сразу было ясно, что он не мог совершить убийства. Но это путешествие из Сен-Пьера в Месклу с красным чемоданом, в котором потом вместо товара оказались камни, сразу пробудило во мне подозрения. Если труп был привезен, то не иначе, как в этом чемодане. Чтобы проверить это предположение, надо было проехать по его следам, а именно побывать в Сен-Пьере. К моему большому удовольствию, вы меня туда и повезли. Совпадение смерти зятя Саргасса с обнаружением трупа якобы господина Монпарно впервые пробудило во мне предчувствие истины. Конечно, я мог круто повернуть дело и потребовать вскрытия могилы Титэна, но я боялся рисковать, так как не был достаточно уверен в том, что Монпарно жив. Поэтому я решил действовать осторожно, не выдавая своей тайны. Но когда дочь Саргасса узнала сапоги, все мои сомнения исчезли. Титэн был в них похоронен. Поездка в Ниццу и принесенные вами так кстати марки окончательно убедили меня в справедливости моих предположений, и если я не сообщил их вам, но только потому, что боялся вашей неосторожности. Вы могли под влиянием ревности дать понять Софи Перанди, что нам известна ее тайна, и она, конечно, не приминула бы предупредить об этом Монпарно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50