Повесив трубку, Гарнич вернулся в джип и погнал к условленному месту.
«Вороной» среди некоторых его «полезных инструментов» именовался небольшой бар «Ястреб», расположенный неподалёку от Тверской. Здесь Гарнич иногда встречался с особо доверенными людьми, когда затевал то или иное щекотливое дело.
Хозяином заведения был дальний его родственник, которого вице-спикер вытащил десять лет назад из Светлогорска и пристроил в Первопрестольной. Помог открыть кафе, отмазал от рэкета, сделал квартиру. В общем, вывел в люди. Разумеется, не просто так, а с дальним прицелом.
Поэтому за Гарнича родич кому угодно бы глаза выцарапал. Обслуга у него была вышколенная, языком зря не трепала – и о нередких визитах в «Ястреб» одного из первых людей в государстве никто не догадывался. Или – почти никто. В России что-либо скрыть порой бывает весьма затруднительно.
Бросив «Секвойю» в соседнем дворике, Гарнич быстрым шагом проследовал к запасному выходу в кафе. Дверь была не заперта – и, войдя в коридор, вице-спикер столкнулся там с охранником. Тот напрягся было, но, признав Гарнича, тут же расслабился. Сдержанно поздоровался.
– Полковник здесь? – спросил у него Гарнич. Охранник молча кивнул. Впрочем, можно было бы и не спрашивать – в противном случае, высокопоставленного гостя тут бы не встречали. Охранник быстро запер за ним дверь и проводил в специальную комнату.
Отставной разведчик сидел за столом и рассматривал какой-то иллюстрированный журнал. Увидев Гарнича, он неторопливо встал со стула.
Вице-спикер пожал ему руку, отрывисто бросил: – Чего водки не заказал? Мне бы сейчас граммов двести совсем не лишним было бы принять…
– На мой взгляд, – сказал тихо Полковник, окидывая Гарнича цепким и внимательным взглядом, – вам, Владислав Игоревич, нужно другое. Если позволите…
Он открыл небольшой холодильник, приткнувшийся возле стола, и вытащил оттуда бутылку. Судя по этикетке, это был ром. Полковник разлил напиток по широким стаканам, добавил кока-колы и бросил несколько кусков льда.
Кивнул: – Пейте, Владислав Игоревич. Это неплохая штучка, нервы успокаивает не хуже коньяка, можете мне поверить…
Гарнич ехидно хмыкнул: – Ты, думаешь, я «куба-либре» никогда не пил? Право слово, Семёныч, ты меня за какого-то придурка держишь! Я ж тебе не какой-то там нувориш или «авторитет», пролезший в олигархи, а государственный деятель, интеллигентная, можно сказать, личность, с высшим образованием и докторской диссертацией по философии…
То, что и диплом, и диссертация в своё время были куплены, Гарнич позволил себе давно забыть.
Он отобрал у полковника бутылку рома и сделал большой глоток. Крякнул – полковник лишь головой неодобрительно покачал, и только после этого вытащил из кармана пачку сигарет и нервно закурил.
Выпустил в потолок струю дыма и, глядя, как она рассеивается, мрачно сказал: – Семёныч, мне сейчас твой совет нужен. Я, похоже, влип крепко.
Замолчал. Полковник не торопил, ждал. Гарнич – матерясь через каждое слово, что было на него совсем нехарактерно, он не выносил обычно ругани, в двух словах обрисовал ситуацию.
– Вот и всё! – сказал он, заканчивая свою исповедь, и с надеждой посмотрел на Полковника. – Что посоветуешь, Семёныч?
Тот задумчиво почесал нос:
– Ну, пока ничего страшного я для вас, Владислав Игоревич, во всём этом не вижу.
– Легко тебе говорить! – огрызнулся Гарнич, снова хватаясь за бутылку с ромом. Приник к горлышку и быстро сделал ещё несколько больших глотков. Полковник опять неодобрительно покачал головой. Но промолчал. – А меня из-за этих трупов теперь на такой крючок подсадят, что всю жизнь буду на дядю пахать, как проклятый!
– Не обязательно, – проговорил спокойно Полковник. – Кто, говорите, на вас наехал?
– Пока мне известны только две группы. Это – астанинские «опричники» и люди Даргджанова.
– Уже хорошо, – улыбнулся полковник.
– Чего ж здесь хорошего? – проворчал – правда, уже не столь яростно, Гарнич. Невозмутимость полковника начинала и на него благотворно действовать – он по-немного стал отходить от последних сумасшедших событий. А может, сказался и алкоголь, растворивший кипящий в крови адреналин.
Полковник объяснил: – Первый и Даргджанов на дух не переносят друг друга. Они – из разных команд. Первый давно бы убрал своего «завхоза», но сейчас пока не может, слишком уж влиятельные люди за ним стоят. Через год, когда Первый укрепит свои тылы, заменит весь аппарат, вот тогда он Даргджанова и отправит подальше. Но пока Амиран – на коне.
Вы, Владислав Игоревич, правильно поступили, сразу же начав действовать. И, если бы не самодеятельность ваших парней – не понимаю, зачем только понадобилось «крошить» этих несчастных уголовников? – глядишь, всё бы и обошлось… Но что сделано, то сделано. Местные вас топить не будут – да и Астанин с Амираном поостерегутся. Им сейчас третий противник совсем ни к чему. И если вы отойдёте в сторону, будете над схваткой, то вам, безусловно, это зачтётся. Как одной стороной, так и другой. У вас сейчас что? Парламентские каникулы? Вот и отправьтесь куда-нибудь на отдых. На месяц, вместе с семейством. Да не за границу, упаси вас Бог сейчас куда-нибудь за рубежи нашей отчизны рвануть, не так поймут! Старое, доброе Сочи! Вот это то, что надо! Возьмите путёвку в один из думских санаториев, больше будьте на людях, гуляйте, пейте красное вино и купайтесь! И главное, запомните, никакой политики! Даже в разговорах со своими сторонниками! С девушками можете пофлиртовать – но опять-таки, в меру!
Идея была хорошая – это Гарнич понял сразу. Но для виду позволил себе поартачиться: – Я, значит, там буду в море бултыхаться, а мои парни – в камере гнить? Знаешь ведь мой принцип: «Своих не бросаю!»
Он строго посмотрел на полковника. Но тот не испугался, успел уже хорошо изучить за годы сотрудничества характер патрона.
Сказал степенно: – Ну, почему «гнить»? Если позволите, то я бы лично, – он подчеркнул это слово, – занялся этой проблемой. Думаю, с нашими адвокатами, да вашими связями в Светлогорске, мы их быстро вытащим на волю. Ну, а то, что недельку-другую в камере покоптят потолки, да «звиздюлей» от оперов получат – так это им на пользу пойдёт! Впредь не будут без приказа душегубством заниматься! Ишь, моду взяли: чуть что – сразу «облики гасить»…
Гарнич раздумывал недолго. Полковник говорил дело. Решительно мотнул головой, соглашаясь:
– Хорошо, Семёныч, действуй! Сколько надо денег – скажи моему помощнику, он выделит, я распоряжусь. Бывай!
И, повеселевший, направился к выходу. Действительно, ну их, эти письма куда подальше, в самом-то деле, что – на них свет, что ли, клином сошёлся?
– Владислав Игоревич, – окликнул Гарнича полковник, когда тот уже выходил в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
«Вороной» среди некоторых его «полезных инструментов» именовался небольшой бар «Ястреб», расположенный неподалёку от Тверской. Здесь Гарнич иногда встречался с особо доверенными людьми, когда затевал то или иное щекотливое дело.
Хозяином заведения был дальний его родственник, которого вице-спикер вытащил десять лет назад из Светлогорска и пристроил в Первопрестольной. Помог открыть кафе, отмазал от рэкета, сделал квартиру. В общем, вывел в люди. Разумеется, не просто так, а с дальним прицелом.
Поэтому за Гарнича родич кому угодно бы глаза выцарапал. Обслуга у него была вышколенная, языком зря не трепала – и о нередких визитах в «Ястреб» одного из первых людей в государстве никто не догадывался. Или – почти никто. В России что-либо скрыть порой бывает весьма затруднительно.
Бросив «Секвойю» в соседнем дворике, Гарнич быстрым шагом проследовал к запасному выходу в кафе. Дверь была не заперта – и, войдя в коридор, вице-спикер столкнулся там с охранником. Тот напрягся было, но, признав Гарнича, тут же расслабился. Сдержанно поздоровался.
– Полковник здесь? – спросил у него Гарнич. Охранник молча кивнул. Впрочем, можно было бы и не спрашивать – в противном случае, высокопоставленного гостя тут бы не встречали. Охранник быстро запер за ним дверь и проводил в специальную комнату.
Отставной разведчик сидел за столом и рассматривал какой-то иллюстрированный журнал. Увидев Гарнича, он неторопливо встал со стула.
Вице-спикер пожал ему руку, отрывисто бросил: – Чего водки не заказал? Мне бы сейчас граммов двести совсем не лишним было бы принять…
– На мой взгляд, – сказал тихо Полковник, окидывая Гарнича цепким и внимательным взглядом, – вам, Владислав Игоревич, нужно другое. Если позволите…
Он открыл небольшой холодильник, приткнувшийся возле стола, и вытащил оттуда бутылку. Судя по этикетке, это был ром. Полковник разлил напиток по широким стаканам, добавил кока-колы и бросил несколько кусков льда.
Кивнул: – Пейте, Владислав Игоревич. Это неплохая штучка, нервы успокаивает не хуже коньяка, можете мне поверить…
Гарнич ехидно хмыкнул: – Ты, думаешь, я «куба-либре» никогда не пил? Право слово, Семёныч, ты меня за какого-то придурка держишь! Я ж тебе не какой-то там нувориш или «авторитет», пролезший в олигархи, а государственный деятель, интеллигентная, можно сказать, личность, с высшим образованием и докторской диссертацией по философии…
То, что и диплом, и диссертация в своё время были куплены, Гарнич позволил себе давно забыть.
Он отобрал у полковника бутылку рома и сделал большой глоток. Крякнул – полковник лишь головой неодобрительно покачал, и только после этого вытащил из кармана пачку сигарет и нервно закурил.
Выпустил в потолок струю дыма и, глядя, как она рассеивается, мрачно сказал: – Семёныч, мне сейчас твой совет нужен. Я, похоже, влип крепко.
Замолчал. Полковник не торопил, ждал. Гарнич – матерясь через каждое слово, что было на него совсем нехарактерно, он не выносил обычно ругани, в двух словах обрисовал ситуацию.
– Вот и всё! – сказал он, заканчивая свою исповедь, и с надеждой посмотрел на Полковника. – Что посоветуешь, Семёныч?
Тот задумчиво почесал нос:
– Ну, пока ничего страшного я для вас, Владислав Игоревич, во всём этом не вижу.
– Легко тебе говорить! – огрызнулся Гарнич, снова хватаясь за бутылку с ромом. Приник к горлышку и быстро сделал ещё несколько больших глотков. Полковник опять неодобрительно покачал головой. Но промолчал. – А меня из-за этих трупов теперь на такой крючок подсадят, что всю жизнь буду на дядю пахать, как проклятый!
– Не обязательно, – проговорил спокойно Полковник. – Кто, говорите, на вас наехал?
– Пока мне известны только две группы. Это – астанинские «опричники» и люди Даргджанова.
– Уже хорошо, – улыбнулся полковник.
– Чего ж здесь хорошего? – проворчал – правда, уже не столь яростно, Гарнич. Невозмутимость полковника начинала и на него благотворно действовать – он по-немного стал отходить от последних сумасшедших событий. А может, сказался и алкоголь, растворивший кипящий в крови адреналин.
Полковник объяснил: – Первый и Даргджанов на дух не переносят друг друга. Они – из разных команд. Первый давно бы убрал своего «завхоза», но сейчас пока не может, слишком уж влиятельные люди за ним стоят. Через год, когда Первый укрепит свои тылы, заменит весь аппарат, вот тогда он Даргджанова и отправит подальше. Но пока Амиран – на коне.
Вы, Владислав Игоревич, правильно поступили, сразу же начав действовать. И, если бы не самодеятельность ваших парней – не понимаю, зачем только понадобилось «крошить» этих несчастных уголовников? – глядишь, всё бы и обошлось… Но что сделано, то сделано. Местные вас топить не будут – да и Астанин с Амираном поостерегутся. Им сейчас третий противник совсем ни к чему. И если вы отойдёте в сторону, будете над схваткой, то вам, безусловно, это зачтётся. Как одной стороной, так и другой. У вас сейчас что? Парламентские каникулы? Вот и отправьтесь куда-нибудь на отдых. На месяц, вместе с семейством. Да не за границу, упаси вас Бог сейчас куда-нибудь за рубежи нашей отчизны рвануть, не так поймут! Старое, доброе Сочи! Вот это то, что надо! Возьмите путёвку в один из думских санаториев, больше будьте на людях, гуляйте, пейте красное вино и купайтесь! И главное, запомните, никакой политики! Даже в разговорах со своими сторонниками! С девушками можете пофлиртовать – но опять-таки, в меру!
Идея была хорошая – это Гарнич понял сразу. Но для виду позволил себе поартачиться: – Я, значит, там буду в море бултыхаться, а мои парни – в камере гнить? Знаешь ведь мой принцип: «Своих не бросаю!»
Он строго посмотрел на полковника. Но тот не испугался, успел уже хорошо изучить за годы сотрудничества характер патрона.
Сказал степенно: – Ну, почему «гнить»? Если позволите, то я бы лично, – он подчеркнул это слово, – занялся этой проблемой. Думаю, с нашими адвокатами, да вашими связями в Светлогорске, мы их быстро вытащим на волю. Ну, а то, что недельку-другую в камере покоптят потолки, да «звиздюлей» от оперов получат – так это им на пользу пойдёт! Впредь не будут без приказа душегубством заниматься! Ишь, моду взяли: чуть что – сразу «облики гасить»…
Гарнич раздумывал недолго. Полковник говорил дело. Решительно мотнул головой, соглашаясь:
– Хорошо, Семёныч, действуй! Сколько надо денег – скажи моему помощнику, он выделит, я распоряжусь. Бывай!
И, повеселевший, направился к выходу. Действительно, ну их, эти письма куда подальше, в самом-то деле, что – на них свет, что ли, клином сошёлся?
– Владислав Игоревич, – окликнул Гарнича полковник, когда тот уже выходил в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74