Стерна он узнал сразу и, судя по всему, звонку журналиста не слишком удивился. Словно был уверен, что тот ему обязательно позвонит, несмотря ни на что.
– А, Константин Константинович, – воскликнул он приветливым голосом. – Давненько что-то вы обо мне не вспоминали! Видимо, были очень заняты, да? Я так понял, вы не забыли моё предложение и решили обговорить условия?
Стерн проглотил комок, внезапно возникший в горле и помешавший сразу ответить. Сказал хрипло: – Ну, в некотором роде…
– Отлично! – обрадовался Дейч. – Больше ни слова! Как говорится – делу время! А время у нас – деньги! – он довольно хохотнул, – Я немедленно выезжаю! Вы сейчас где?
(«Неважно!» – буркнул Стерн, не боясь показаться невежливым. Но Дейч не обиделся, он всё понял, как надо.) – Понимаю и одобряю, поэтому сами назовите место, где мы могли бы пересечься. Скажем, через час… Нет, давайте-ка, для надёжности через два – сами понимаете, московские пробки, как застрянешь!.. Считай, полдня – псу под хвост! Кстати, а давайте я подъеду, – тут он на мгновение замялся, – К тому милому заведению, где мы с вами в первый раз встретились, надеюсь, не забыли? Согласны? Ну, вот и отлично!.. Я жду вас.
И отключился.
* * *
Вернувшись в Москву, Эйно не стал сразу же связываться со Свислым. Генерал не относился к тем перестраховщикам, которые требуют от своих подчинённых ежедневного отчёта. Но и контроля не теряют. А поскольку до условленного срока – конца недели, было далеко, то нечего и волну гнать!
На «хвост» к команде Астанина Реглин бросил лучших парней из «семёрки». Шеф управления, узнав, кого им придётся «пасти», не стал артачиться. Хотя и отпустил по адресу любимчика Свислого пару нелестных эпитетов. Про себя, разумеется. Ибо знал, что все просьбы лощёного красавчика-прибалта – равносильны приказу.
Но и подставлять свою задницу под пинки Президента и министра – это в лучшем случае! – у полковника особого желания не было.
Опытный администратор, он тут же перевёл все стрелки на зама, а сам сказался больным. Зам же – мужик недалёкий, но до самозабвения карьерный, охотно пошёл навстречу майору. Как раз его-то сомнения мучили мало. Он знал, что, помогая Реглину, тем самым помогает Свислому. И в конечном итоге, своему служебному росту.
Одновременно Реглин запустил по столичным РУВД снимки «сладкой парочки». С соответствующей «сопроводиловкой». Мол, особо опасные преступники и т. д. и т. п. Прекрасно при этом понимая, что вряд ли и так донельзя замордованные «текучкой» опера и постовые примутся старательно прочёсывать свои угодья в поисках беглецов. Поэтому тонкий знаток «ментовской» психологии, Эйно забросил ещё и жирную наживку. Мол, некий банк за поимку данной пары объявил награду. Сумма вполне приличная – пятьдесят тысяч долларов. Разумеется, за живых. Вот это-то должно было подействовать на сотрудников лучше всяких там приказов и распоряжений начальства.
Справедливости ради надо отметить, что деньги послужили не столь уж очень сильным катализатором. Потому как не все в органах были такими откровенно-меркантильными личностями, чтобы всё мерять на деньги.
Но и отказываться от практически даровых «бабок» никто не стал. Так что информация к Эйно пошла. И довольно широким потоком. Девяносто процентов, как и следовало ожидать, оказались пустышкой. Но оставшиеся десять – привлекли внимание.
Тщательно проверив весь этот массив, Эйно неизвестно почему, но остановился на двух сообщениях. Старший участковый из Бутова просигнализировал о мужчине и женщине, которые осели в гостинице небезызвестного Фанга. Судя по всему, пара от кого-то скрывалась.
И ещё одно. Приятель из убойного отдела МУРа – год, как уже пенсионер, поделился сведениями о своей бывшей коллеге, следователе по особо важным делам.
«Следак» – и тоже теперь пенсионерка, Анна Власьевна Танганова, приютила у себя странных постояльцев. Мужчину и женщину. Якобы скрывающихся от мести какого-то олигарха.
Приметы её постояльцев совпадали с описанием внешности светлогорских беглецов.
Заплатив за месяц проживания, странная парочка уже через неделю куда-то скрылась. И как раз именно в тот день, когда у Фанга появились двое новых жильцов!
Реглин почувствовал, что его охватывает азарт. Он немедленно поднял своих парней по тревоге. Часть отправил следить за Фангом, другую – за «Марабутом». Сам же – с двумя помощниками, костоломами из отряда милиции специального назначения (бывший СОБР), заехал к Тангановой.
Та встретила гостей сурово. Дверь открыла, но оставила на цепочке – Эйно с уважением отметил толщину, такую так сразу и не перекусишь! Потребовала документы, внимательно изучила чуть ли не каждую буковку в удостоверениях, сличила фото с лицами незваных гостей, потом – позвонила в МВД, чтобы там подтвердили личность Реглина и его товарищей. И только после этого, смягчившись, предложила пройти в квартиру. Но дальше коридора никого не пустила.
– Мамаша! – не выдержал один из людей Эйно, несколько раздражённый этой процедурой. – Если бы мы были бандитами, то вам бы ничего не помогло. Пристрелили бы – и вся недолга!
В ответ Анна Власьевна смерила парня презрительным взглядом и процедила сквозь зубы, словно плюнула: – Внучок! Если бы я не почуяла твою ментовскую сущность, ты б с сотоварищами сейчас на лестничной клетке у меня валялся, с дырками между глаз…
И ехидно улыбаясь, продемонстрировала гостям небольшой пистолетик, который как-то ловко – никто из них и заметить-то не успел, как он появился у неё в руках. Сообщила, невольно отшатнувшимся операм, не без некоторой гордости: – Именной, ещё Щёлоков вручал!
– Я так полагаю, разрешение на ношение у вас имеется? – дипломатично поинтересовался у Тангановой Эйно.
Впрочем, даже если бы документа у неё не оказалось, он всё равно ничего не стал бы предпринимать.
К этой старухе Реглин моментально проникся большим уважением.
Женщина была СВОЯ, из ТОЙ, РАНЕШНЕЙ ЖИЗНИ. Именно подобные ей «волкодавы» и учили молодого Эйно уму-разуму. И, надо признать – учили неплохо!
– Позвони своему начальству, сынок, и поинтересуйся, – ответствовала Анна Евсеевна, пряча пистолет в карман халата. – Ну, с чем пожаловали, добры-молодцы?
– По поводу ваших постояльцев, Анна Власьевна, – объяснил Эйно. Протянул ей фотографии ОБЪЕКТОВ.
– Гляньте, пожалуйста, это – они?
– А тут и нечего особо разглядывать, – пожала женщина плечами, возвращая снимки назад. Казалось, она даже и не глянула на них, но Эйно успел поймать быстрый высверк её глаз: – Они самые. Что хоть натворили такого, что за ними министерский опер – не из последних, по всей столице гоняется?
Эйно не стал врать. Но ограничился самым минимумом правды.
– Пешки, Анна Власьевна, и ничего криминального не натворили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– А, Константин Константинович, – воскликнул он приветливым голосом. – Давненько что-то вы обо мне не вспоминали! Видимо, были очень заняты, да? Я так понял, вы не забыли моё предложение и решили обговорить условия?
Стерн проглотил комок, внезапно возникший в горле и помешавший сразу ответить. Сказал хрипло: – Ну, в некотором роде…
– Отлично! – обрадовался Дейч. – Больше ни слова! Как говорится – делу время! А время у нас – деньги! – он довольно хохотнул, – Я немедленно выезжаю! Вы сейчас где?
(«Неважно!» – буркнул Стерн, не боясь показаться невежливым. Но Дейч не обиделся, он всё понял, как надо.) – Понимаю и одобряю, поэтому сами назовите место, где мы могли бы пересечься. Скажем, через час… Нет, давайте-ка, для надёжности через два – сами понимаете, московские пробки, как застрянешь!.. Считай, полдня – псу под хвост! Кстати, а давайте я подъеду, – тут он на мгновение замялся, – К тому милому заведению, где мы с вами в первый раз встретились, надеюсь, не забыли? Согласны? Ну, вот и отлично!.. Я жду вас.
И отключился.
* * *
Вернувшись в Москву, Эйно не стал сразу же связываться со Свислым. Генерал не относился к тем перестраховщикам, которые требуют от своих подчинённых ежедневного отчёта. Но и контроля не теряют. А поскольку до условленного срока – конца недели, было далеко, то нечего и волну гнать!
На «хвост» к команде Астанина Реглин бросил лучших парней из «семёрки». Шеф управления, узнав, кого им придётся «пасти», не стал артачиться. Хотя и отпустил по адресу любимчика Свислого пару нелестных эпитетов. Про себя, разумеется. Ибо знал, что все просьбы лощёного красавчика-прибалта – равносильны приказу.
Но и подставлять свою задницу под пинки Президента и министра – это в лучшем случае! – у полковника особого желания не было.
Опытный администратор, он тут же перевёл все стрелки на зама, а сам сказался больным. Зам же – мужик недалёкий, но до самозабвения карьерный, охотно пошёл навстречу майору. Как раз его-то сомнения мучили мало. Он знал, что, помогая Реглину, тем самым помогает Свислому. И в конечном итоге, своему служебному росту.
Одновременно Реглин запустил по столичным РУВД снимки «сладкой парочки». С соответствующей «сопроводиловкой». Мол, особо опасные преступники и т. д. и т. п. Прекрасно при этом понимая, что вряд ли и так донельзя замордованные «текучкой» опера и постовые примутся старательно прочёсывать свои угодья в поисках беглецов. Поэтому тонкий знаток «ментовской» психологии, Эйно забросил ещё и жирную наживку. Мол, некий банк за поимку данной пары объявил награду. Сумма вполне приличная – пятьдесят тысяч долларов. Разумеется, за живых. Вот это-то должно было подействовать на сотрудников лучше всяких там приказов и распоряжений начальства.
Справедливости ради надо отметить, что деньги послужили не столь уж очень сильным катализатором. Потому как не все в органах были такими откровенно-меркантильными личностями, чтобы всё мерять на деньги.
Но и отказываться от практически даровых «бабок» никто не стал. Так что информация к Эйно пошла. И довольно широким потоком. Девяносто процентов, как и следовало ожидать, оказались пустышкой. Но оставшиеся десять – привлекли внимание.
Тщательно проверив весь этот массив, Эйно неизвестно почему, но остановился на двух сообщениях. Старший участковый из Бутова просигнализировал о мужчине и женщине, которые осели в гостинице небезызвестного Фанга. Судя по всему, пара от кого-то скрывалась.
И ещё одно. Приятель из убойного отдела МУРа – год, как уже пенсионер, поделился сведениями о своей бывшей коллеге, следователе по особо важным делам.
«Следак» – и тоже теперь пенсионерка, Анна Власьевна Танганова, приютила у себя странных постояльцев. Мужчину и женщину. Якобы скрывающихся от мести какого-то олигарха.
Приметы её постояльцев совпадали с описанием внешности светлогорских беглецов.
Заплатив за месяц проживания, странная парочка уже через неделю куда-то скрылась. И как раз именно в тот день, когда у Фанга появились двое новых жильцов!
Реглин почувствовал, что его охватывает азарт. Он немедленно поднял своих парней по тревоге. Часть отправил следить за Фангом, другую – за «Марабутом». Сам же – с двумя помощниками, костоломами из отряда милиции специального назначения (бывший СОБР), заехал к Тангановой.
Та встретила гостей сурово. Дверь открыла, но оставила на цепочке – Эйно с уважением отметил толщину, такую так сразу и не перекусишь! Потребовала документы, внимательно изучила чуть ли не каждую буковку в удостоверениях, сличила фото с лицами незваных гостей, потом – позвонила в МВД, чтобы там подтвердили личность Реглина и его товарищей. И только после этого, смягчившись, предложила пройти в квартиру. Но дальше коридора никого не пустила.
– Мамаша! – не выдержал один из людей Эйно, несколько раздражённый этой процедурой. – Если бы мы были бандитами, то вам бы ничего не помогло. Пристрелили бы – и вся недолга!
В ответ Анна Власьевна смерила парня презрительным взглядом и процедила сквозь зубы, словно плюнула: – Внучок! Если бы я не почуяла твою ментовскую сущность, ты б с сотоварищами сейчас на лестничной клетке у меня валялся, с дырками между глаз…
И ехидно улыбаясь, продемонстрировала гостям небольшой пистолетик, который как-то ловко – никто из них и заметить-то не успел, как он появился у неё в руках. Сообщила, невольно отшатнувшимся операм, не без некоторой гордости: – Именной, ещё Щёлоков вручал!
– Я так полагаю, разрешение на ношение у вас имеется? – дипломатично поинтересовался у Тангановой Эйно.
Впрочем, даже если бы документа у неё не оказалось, он всё равно ничего не стал бы предпринимать.
К этой старухе Реглин моментально проникся большим уважением.
Женщина была СВОЯ, из ТОЙ, РАНЕШНЕЙ ЖИЗНИ. Именно подобные ей «волкодавы» и учили молодого Эйно уму-разуму. И, надо признать – учили неплохо!
– Позвони своему начальству, сынок, и поинтересуйся, – ответствовала Анна Евсеевна, пряча пистолет в карман халата. – Ну, с чем пожаловали, добры-молодцы?
– По поводу ваших постояльцев, Анна Власьевна, – объяснил Эйно. Протянул ей фотографии ОБЪЕКТОВ.
– Гляньте, пожалуйста, это – они?
– А тут и нечего особо разглядывать, – пожала женщина плечами, возвращая снимки назад. Казалось, она даже и не глянула на них, но Эйно успел поймать быстрый высверк её глаз: – Они самые. Что хоть натворили такого, что за ними министерский опер – не из последних, по всей столице гоняется?
Эйно не стал врать. Но ограничился самым минимумом правды.
– Пешки, Анна Власьевна, и ничего криминального не натворили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74