Он сократил и упростил ружейные приемы, приучал войска к маршам в колоннах, к четким перестроениям; он обратил большое внимание на разведку. «Для восприятия в потребном случае супротивных мер против своего неприятеля есть в том одна из главных должностей военачальника, чтобы стараться узнать его положение, силы и способы к действиям», писал Румянцев. Он был провозвестником активной, решительной тактики: «С малым числом разбить великие силы – тут есть искусство и сугубая слава», или: «Я того мнения был и буду, что нападающий до самого конца все думает выиграть, а обороняющийся оставляет в себе страх соразмерно сделанному на него стремлению». Румянцев поощрял действия кавалерии холодным оружием и т. п.
Выработанный в 1770 году Румянцевым «Обряд службы» введенный впоследствии во всех полках, содержал в себе целый ряд новаторских и прогрессивных положений. Еще болег ценной является написанная Румянцевым в 1777 году «Мысль о состоянии армии», где имеются высказывания о необходимости тактического обучения, о важности соблюдения чистоты, о постановке врачебного дела и т. д.
Деятельность Румянцева дала богатые плоды. В начале 70-х годов XVIII века, когда военное искусство Суворова только формировалось, один из румянцевских выучеников, С. Р. Воронцов, выпустил «Инструкцию ротным командирам», свидетельствующую о том, что передовое офицерство жадно впитывало наставления Румянцева. Воронцов подчеркивал, что надо уважать рядовых, «дабы честь, заслуженную полком… каждый солдат на себя переносил».
Особенно ценно было то, что Румянцев являлся не только теоретиком, но и практиком: его блестящие победы при Ларге и Кагуле были осуществлением его воззрений.
И все же, отмечая предшественников Суворова, отдавая должное их заслугам и влиянию их на формирование взглядов Суворова, следует признать, что ни в ком из них не было такой ослепительной яркости военного дарования, такой необычайной власти над душами солдат; никто из них не подверг такой всесторонней и глубокой ревизии всю систему военного дела; никто из них не сумел построить такую мощную армию; и уж, конечно, никому из них не было дано то гениальное проникновение в «науку побеждать», то знание секрета победы, которое с такой уверенностью и безошибочностью столько раз демонстрировал Суворов.
Значение Суворова для русского военного искусства не исчерпывается победами, одержанными им при жизни.
В продолжение своей многолетней военной деятельности он воспитывал первоклассные по тому времени кадры высших офицеров. Лучшая часть этих кадров, помимо воинских доблестей, была так же, как Суворов, предана своему, отечеству. Суворовская школа полководцев заняла крупнейшее место в истории Отечественной войны 1812 года. В этой справедливой народной войне руководящую роль сыграли именно полководцы, прошедшие военную школу под руководством Суворова: Багратион, Милорадович, Платов, Раевский и др. Да и сам Кутузов, подлинный герой Отечественной войны, при всей самостоятельности своего военного мышления и огромном масштабе военного дарования, сформировался под несомненным влиянием Суворова и в своей полководческой деятельности был всегда верен его заветам.
Полководческая деятельность Кутузова – это как бы развитие знаменитого суворовского тезиса: «Воюют не числом, а уменьем». Многому научившись у Суворова, Кутузов во многом и углубил его воззрения. Суворовский принцип тактической внезапности у Кутузова достигает уже стратегических масштабов. Военная хитрость превращается в военную мудрость.
В соответствии со сложной международной обстановкой, Кутузов, осуществляя военное руководство, тщательно согласовывал его с внешнеполитическим и внутриполитическим положением России. Примеры тому: сложная, тонкая система ведения войны в 1811 году и умение придать могучую силу действиям партизанских отрядов в 1812 году.
Всюду и всегда Кутузов не только полководец, но и политик, дипломат, государственный муж.
В условиях, когда война ведется многими государствами, на огромной территории и длительное время, необходимо всесторонне изучить обстановку, найти основное и решающее в ней, не теряя из поля зрения и деталей. На все это Кутузов был великий мастер.
Однако столь обогащенное полководческое искусство Кутузова корнями своими все же уходило в великую сокровищницу идей и заветов, оставленных Петром I, Румянцевым и особенно Суворовым. Сам Кутузов до конца дней своих чтил Суворова, как творца побед русского оружия. Иллюстрацией тому может служить его приказ в дни преследования наполеоновской армии: «Итак, мы будем преследовать неутомимо. Настанет зима, вьюги и морозы; вам ли бояться их – дети Севера?… Добрые солдаты отличаются твердостью и терпением, старые служивые дадут пример молодым. Пусть всякий помнит Суворова: он научил сносить и голод, и холод, когда дело шло о победе и о славе русского народа».
А вот как обращался Кутузов к Суворову: письмо от 16 января 1794 года о неподготовленности Турции к войне заканчивается словами: «…но наиболее ее (Турцию – К. О.) удержит знание, что управляет войсками в новоприобретенной области, столь страшные раны ей наносивший, и коего смею уверить в беспредельной моей преданности и о том отличном и сердечном высокопочитании, с коим остаюсь вашего сиятельства, милостивого государя моего, всепокорнейшим слугою».
Как и Суворов, Кутузов всегда был образцом человечного, товарищеского отношения к русскому солдату. Популярность Кутузова в армии и в народе объяснялась, помимо его собственных огромных заслуг, тем, что имя его было овеяно славой как одного из ближайших сподвижников Суворова.
Провозглашенные Суворовым принципы сказались не только на действиях его непосредственных учеников, но наложили чрезвычайно сильный отпечаток на все дальнейшее развитие русского военного искусства.
* * *
Талант военного воспитателя Суворов проявил с первых же шагов своей военной деятельности. По свидетельству современников, находившиеся под его командой части всегда отличались дисциплинированностью, отличным знанием боевых приемов. Изучать только то (но зато все), что понадобится в бою и в походе, и притом в условиях, возможно ближе напоминающих военную обстановку, – таковы были первые правила суворовской системы воспитания и обучения войск.
К обучению войск Суворов относился столь же серьезно, как и к ведению боевых операций, потому что, по его глубокому убеждению, военная подготовка как рядового, так и командного состава во многом предопределяет результат сражения. Он не щадил своих трудов и усилий и не смущался трудностями учебы для войск.
«Войско необученное, что сабля неотточенная», – часто повторял он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Выработанный в 1770 году Румянцевым «Обряд службы» введенный впоследствии во всех полках, содержал в себе целый ряд новаторских и прогрессивных положений. Еще болег ценной является написанная Румянцевым в 1777 году «Мысль о состоянии армии», где имеются высказывания о необходимости тактического обучения, о важности соблюдения чистоты, о постановке врачебного дела и т. д.
Деятельность Румянцева дала богатые плоды. В начале 70-х годов XVIII века, когда военное искусство Суворова только формировалось, один из румянцевских выучеников, С. Р. Воронцов, выпустил «Инструкцию ротным командирам», свидетельствующую о том, что передовое офицерство жадно впитывало наставления Румянцева. Воронцов подчеркивал, что надо уважать рядовых, «дабы честь, заслуженную полком… каждый солдат на себя переносил».
Особенно ценно было то, что Румянцев являлся не только теоретиком, но и практиком: его блестящие победы при Ларге и Кагуле были осуществлением его воззрений.
И все же, отмечая предшественников Суворова, отдавая должное их заслугам и влиянию их на формирование взглядов Суворова, следует признать, что ни в ком из них не было такой ослепительной яркости военного дарования, такой необычайной власти над душами солдат; никто из них не подверг такой всесторонней и глубокой ревизии всю систему военного дела; никто из них не сумел построить такую мощную армию; и уж, конечно, никому из них не было дано то гениальное проникновение в «науку побеждать», то знание секрета победы, которое с такой уверенностью и безошибочностью столько раз демонстрировал Суворов.
Значение Суворова для русского военного искусства не исчерпывается победами, одержанными им при жизни.
В продолжение своей многолетней военной деятельности он воспитывал первоклассные по тому времени кадры высших офицеров. Лучшая часть этих кадров, помимо воинских доблестей, была так же, как Суворов, предана своему, отечеству. Суворовская школа полководцев заняла крупнейшее место в истории Отечественной войны 1812 года. В этой справедливой народной войне руководящую роль сыграли именно полководцы, прошедшие военную школу под руководством Суворова: Багратион, Милорадович, Платов, Раевский и др. Да и сам Кутузов, подлинный герой Отечественной войны, при всей самостоятельности своего военного мышления и огромном масштабе военного дарования, сформировался под несомненным влиянием Суворова и в своей полководческой деятельности был всегда верен его заветам.
Полководческая деятельность Кутузова – это как бы развитие знаменитого суворовского тезиса: «Воюют не числом, а уменьем». Многому научившись у Суворова, Кутузов во многом и углубил его воззрения. Суворовский принцип тактической внезапности у Кутузова достигает уже стратегических масштабов. Военная хитрость превращается в военную мудрость.
В соответствии со сложной международной обстановкой, Кутузов, осуществляя военное руководство, тщательно согласовывал его с внешнеполитическим и внутриполитическим положением России. Примеры тому: сложная, тонкая система ведения войны в 1811 году и умение придать могучую силу действиям партизанских отрядов в 1812 году.
Всюду и всегда Кутузов не только полководец, но и политик, дипломат, государственный муж.
В условиях, когда война ведется многими государствами, на огромной территории и длительное время, необходимо всесторонне изучить обстановку, найти основное и решающее в ней, не теряя из поля зрения и деталей. На все это Кутузов был великий мастер.
Однако столь обогащенное полководческое искусство Кутузова корнями своими все же уходило в великую сокровищницу идей и заветов, оставленных Петром I, Румянцевым и особенно Суворовым. Сам Кутузов до конца дней своих чтил Суворова, как творца побед русского оружия. Иллюстрацией тому может служить его приказ в дни преследования наполеоновской армии: «Итак, мы будем преследовать неутомимо. Настанет зима, вьюги и морозы; вам ли бояться их – дети Севера?… Добрые солдаты отличаются твердостью и терпением, старые служивые дадут пример молодым. Пусть всякий помнит Суворова: он научил сносить и голод, и холод, когда дело шло о победе и о славе русского народа».
А вот как обращался Кутузов к Суворову: письмо от 16 января 1794 года о неподготовленности Турции к войне заканчивается словами: «…но наиболее ее (Турцию – К. О.) удержит знание, что управляет войсками в новоприобретенной области, столь страшные раны ей наносивший, и коего смею уверить в беспредельной моей преданности и о том отличном и сердечном высокопочитании, с коим остаюсь вашего сиятельства, милостивого государя моего, всепокорнейшим слугою».
Как и Суворов, Кутузов всегда был образцом человечного, товарищеского отношения к русскому солдату. Популярность Кутузова в армии и в народе объяснялась, помимо его собственных огромных заслуг, тем, что имя его было овеяно славой как одного из ближайших сподвижников Суворова.
Провозглашенные Суворовым принципы сказались не только на действиях его непосредственных учеников, но наложили чрезвычайно сильный отпечаток на все дальнейшее развитие русского военного искусства.
* * *
Талант военного воспитателя Суворов проявил с первых же шагов своей военной деятельности. По свидетельству современников, находившиеся под его командой части всегда отличались дисциплинированностью, отличным знанием боевых приемов. Изучать только то (но зато все), что понадобится в бою и в походе, и притом в условиях, возможно ближе напоминающих военную обстановку, – таковы были первые правила суворовской системы воспитания и обучения войск.
К обучению войск Суворов относился столь же серьезно, как и к ведению боевых операций, потому что, по его глубокому убеждению, военная подготовка как рядового, так и командного состава во многом предопределяет результат сражения. Он не щадил своих трудов и усилий и не смущался трудностями учебы для войск.
«Войско необученное, что сабля неотточенная», – часто повторял он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84