Но я не столь неосторожна, поэтому скажу то, что часто повторяет моя мама: кто старое помянет, тому глаз вон.
– Ваша мать – мудрая женщина. Вы так часто ее цитируете, что я даже недавно услышал от Фиби: «Хочу быть умной, как нянина мама».
Джанин рассмеялась.
– Надо же, а я и не знала. – Затем вздохнула. – Я скучаю по маме. Если бы я была хотя бы вполовину такой же сильной, как она.
Сердце Малколма сжалось. Джанин заскучала по дому. Неужели она собирается уехать раньше срока? От одной этой мысли можно было впасть в уныние. Нет, вряд ли. Просто вспоминает родину и семью. Это вполне естественно для человека, который оказался вдали от родных.
– Вы общаетесь с мамой? – спросил Малколм после некоторого молчания.
– Да, я часто ей пишу. Иногда звоню, но не чаще одного раза в неделю. Для меня это слишком дорого.
– Если хотите, можете звонить из замка сколько угодно. Пусть вас не пугают счета за телефон, это не ваша забота. Как вы заметили, я могу позволить себе не думать о деньгах.
– Решили сделать широкий жест? – немедленно съехидничала Джанин. – Ладно, ловлю вас на слове. А если серьезно, то я вам очень благодарна. Вы не представляете, как это много для меня значит! Знаете, я согласна восстановить мир.
– Вот и отлично.
Малколм получил в награду обворожительную улыбку. Но все же разговор с Джанин о ее матери оставил в его душе неприятный осадок. Он снова вынужден был вспомнить, что настанет время, когда ей придется возвращаться в Штаты. А он совершенно не желал, чтобы она покинула Фиби… и его. Но как же сделать так, чтобы она осталась? Можно, конечно, продлить контракт, а можно… жениться.
Женившись, он заключит контракт на всю жизнь. И это хотя бы отчасти избавит его от назойливого внимания красоток, желающих в одночасье превратиться из топ-моделей с сомнительной репутацией в благородных дам.
Фиби обожает Джанин, да и он с каждым днем привязывается к ней все больше и больше. Она не стесняется высказывать ему свое мнение. Она вполне освоилась в Шотландии. Если он сделает ей предложение – исключительно из практических соображений, разумеется, – что в этом будет плохого? Конечно, она заявила, что он мужчина не ее типа. Но заставить Джанин думать иначе будет не так уж и сложно.
Ему очень понравился этот план. Особенно то, что тонкий расчет здесь полностью совпадал с тем, чего безумно хотело его сердце.
Джанин никогда не проводила день так интересно и приятно. Что бы Малколм ни утверждал, она знала: он старается загладить свою вину. Конечно, прямо он ничего не говорил – такое было не в его правилах, – но старался быть как можно внимательнее и заботливее.
Он привел ее на ярмарку и показал всевозможные изделия народных промыслов: традиционные шотландские наряды, музыкальные инструменты, домашнюю утварь. Купил ей ожерелье из удивительно красивого камня, который добывают в одной из шахт на Севере страны, и оно очень шло Джанин. Затем они отправились в премилый ресторанчик, где в уютной обстановке можно было спокойно поужинать и отдохнуть от ярмарочной суеты.
А потом они возвращались в замок в роскошном джипе Малколма. Джанин смотрела в окно и представляла, как в мельчайших подробностях опишет маме прогулку по рынку с сыном графа, который знает его не хуже местных торговцев.
Но, приехав в замок, оба поняли, что пришла пора расходиться по своим комнатам. И хотя они жили под одной крышей, у них было ощущение, будто каждому предстоит удалиться в свою галактику.
– Спасибо за прекрасный день, – поблагодарила Джанин.
– Поверьте, для меня он тоже был прекрасным. Я словно увидел знакомые с детства вещи свежим взглядом.
– У вас очень красивая страна и интересные традиции. Редко встретишь людей, которые так свято соблюдают обычаи предков.
Оба чувствовали, что именно сейчас следует пожелать друг другу спокойной ночи и попрощаться до утра. Интересно, хочет ли он сейчас меня поцеловать? – думала Джанин. Если да, то он заранее прощен.
Она стала открывать дверь своей комнаты, но Малколм осторожно положил теплую ладонь на ее руку. Джанин порывисто обернулась и почувствовала, как прижимается к стене спиной под давлением его тела. Она ощутила жар желания, исходящий от него, услышала подобное барабанной дроби неистовое биение его сердца.
– Чего вы хотите? – прошептала Джанин севшим от волнения голосом, который сейчас казался Малколму особенно завораживающим и заставлял его дрожать от предвкушения.
– Я хотел сказать, что прекрасно провел время.
– Но вы уже это говорили.
Джанин не покидала мысль, что они находятся в коридоре и их могут увидеть. Она попыталась освободиться, но почувствовала, как Малколм расстегивает заколку, скрепляющую ее волосы. Светлые пряди заструились по плечам Джанин. Он с удовольствием погрузил в них руку и стал пропускать сквозь пальцы. Она хотела запротестовать, но не могла вымолвить ни слова.
– У вас очень красивые волосы, – тихо произнес Малколм. – Почему вы все время скалываете их в скучный пучок?
– Это удобно. Знаете, я, пожалуй, пой…
– Минуточку.
Решительным жестом, так что она не успела среагировать, Малколм снял с нее очки и положил в нагрудный карман своего пиджака.
– Пожалуйста, – в испуге залепетала она, – не надо… Я не могу лишиться этого…
– Так вам идет гораздо больше. – Он был явно доволен, что наконец-то имеет возможность разглядеть лицо Джанин.
Неожиданно ее желание возражать как-то само собой прошло. Возможно, потому, что Джанин почувствовала неодолимое влечение. Их губы стали приближаться, и вот уже они соприкоснулись. Джанин закрыла глаза. Она мечтала снова изведать блаженство его поцелуя, но до последней секунды не верила, что такое возможно. Как прекрасно, что можно полностью отдаться нахлынувшему чувству и ни о чем не думать!
Сначала его прикосновения были весьма сдержанными. Но Джанин все равно таяла, когда Малколм ласкал губами ее губы и гладил рукой волосы. «Возьми меня!» – словно кричало ее тело.
Ей хотелось, чтобы время остановилось. Хотелось вечно тонуть в его объятиях, задыхаться от долгих поцелуев, на миг выныривать, чтобы набрать воздуха в легкие, и еще глубже погружаться в пучину страсти.
Малколм оторвался от ее губ. Он тяжело дышал и взглядом, полным нежности, взирал на Джанин.
– Что же вы со мной делаете? – спросил он, качая головой. – Я никогда не испытывал ничего…
Внезапно где-то по соседству открылась дверь.
– Папа? Няня? Я слышала ваши голоса. Почему вы не заходите?
Джанин вырвалась из объятий Малколма. С трудом переводя дыхание, она судорожно соображала, что надо сказать.
– Привет, – только и смогла выдавить она.
– Наконец-то вы дома! – Девочка было явно чем-то встревожена.
Малколм уже вполне овладел собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Ваша мать – мудрая женщина. Вы так часто ее цитируете, что я даже недавно услышал от Фиби: «Хочу быть умной, как нянина мама».
Джанин рассмеялась.
– Надо же, а я и не знала. – Затем вздохнула. – Я скучаю по маме. Если бы я была хотя бы вполовину такой же сильной, как она.
Сердце Малколма сжалось. Джанин заскучала по дому. Неужели она собирается уехать раньше срока? От одной этой мысли можно было впасть в уныние. Нет, вряд ли. Просто вспоминает родину и семью. Это вполне естественно для человека, который оказался вдали от родных.
– Вы общаетесь с мамой? – спросил Малколм после некоторого молчания.
– Да, я часто ей пишу. Иногда звоню, но не чаще одного раза в неделю. Для меня это слишком дорого.
– Если хотите, можете звонить из замка сколько угодно. Пусть вас не пугают счета за телефон, это не ваша забота. Как вы заметили, я могу позволить себе не думать о деньгах.
– Решили сделать широкий жест? – немедленно съехидничала Джанин. – Ладно, ловлю вас на слове. А если серьезно, то я вам очень благодарна. Вы не представляете, как это много для меня значит! Знаете, я согласна восстановить мир.
– Вот и отлично.
Малколм получил в награду обворожительную улыбку. Но все же разговор с Джанин о ее матери оставил в его душе неприятный осадок. Он снова вынужден был вспомнить, что настанет время, когда ей придется возвращаться в Штаты. А он совершенно не желал, чтобы она покинула Фиби… и его. Но как же сделать так, чтобы она осталась? Можно, конечно, продлить контракт, а можно… жениться.
Женившись, он заключит контракт на всю жизнь. И это хотя бы отчасти избавит его от назойливого внимания красоток, желающих в одночасье превратиться из топ-моделей с сомнительной репутацией в благородных дам.
Фиби обожает Джанин, да и он с каждым днем привязывается к ней все больше и больше. Она не стесняется высказывать ему свое мнение. Она вполне освоилась в Шотландии. Если он сделает ей предложение – исключительно из практических соображений, разумеется, – что в этом будет плохого? Конечно, она заявила, что он мужчина не ее типа. Но заставить Джанин думать иначе будет не так уж и сложно.
Ему очень понравился этот план. Особенно то, что тонкий расчет здесь полностью совпадал с тем, чего безумно хотело его сердце.
Джанин никогда не проводила день так интересно и приятно. Что бы Малколм ни утверждал, она знала: он старается загладить свою вину. Конечно, прямо он ничего не говорил – такое было не в его правилах, – но старался быть как можно внимательнее и заботливее.
Он привел ее на ярмарку и показал всевозможные изделия народных промыслов: традиционные шотландские наряды, музыкальные инструменты, домашнюю утварь. Купил ей ожерелье из удивительно красивого камня, который добывают в одной из шахт на Севере страны, и оно очень шло Джанин. Затем они отправились в премилый ресторанчик, где в уютной обстановке можно было спокойно поужинать и отдохнуть от ярмарочной суеты.
А потом они возвращались в замок в роскошном джипе Малколма. Джанин смотрела в окно и представляла, как в мельчайших подробностях опишет маме прогулку по рынку с сыном графа, который знает его не хуже местных торговцев.
Но, приехав в замок, оба поняли, что пришла пора расходиться по своим комнатам. И хотя они жили под одной крышей, у них было ощущение, будто каждому предстоит удалиться в свою галактику.
– Спасибо за прекрасный день, – поблагодарила Джанин.
– Поверьте, для меня он тоже был прекрасным. Я словно увидел знакомые с детства вещи свежим взглядом.
– У вас очень красивая страна и интересные традиции. Редко встретишь людей, которые так свято соблюдают обычаи предков.
Оба чувствовали, что именно сейчас следует пожелать друг другу спокойной ночи и попрощаться до утра. Интересно, хочет ли он сейчас меня поцеловать? – думала Джанин. Если да, то он заранее прощен.
Она стала открывать дверь своей комнаты, но Малколм осторожно положил теплую ладонь на ее руку. Джанин порывисто обернулась и почувствовала, как прижимается к стене спиной под давлением его тела. Она ощутила жар желания, исходящий от него, услышала подобное барабанной дроби неистовое биение его сердца.
– Чего вы хотите? – прошептала Джанин севшим от волнения голосом, который сейчас казался Малколму особенно завораживающим и заставлял его дрожать от предвкушения.
– Я хотел сказать, что прекрасно провел время.
– Но вы уже это говорили.
Джанин не покидала мысль, что они находятся в коридоре и их могут увидеть. Она попыталась освободиться, но почувствовала, как Малколм расстегивает заколку, скрепляющую ее волосы. Светлые пряди заструились по плечам Джанин. Он с удовольствием погрузил в них руку и стал пропускать сквозь пальцы. Она хотела запротестовать, но не могла вымолвить ни слова.
– У вас очень красивые волосы, – тихо произнес Малколм. – Почему вы все время скалываете их в скучный пучок?
– Это удобно. Знаете, я, пожалуй, пой…
– Минуточку.
Решительным жестом, так что она не успела среагировать, Малколм снял с нее очки и положил в нагрудный карман своего пиджака.
– Пожалуйста, – в испуге залепетала она, – не надо… Я не могу лишиться этого…
– Так вам идет гораздо больше. – Он был явно доволен, что наконец-то имеет возможность разглядеть лицо Джанин.
Неожиданно ее желание возражать как-то само собой прошло. Возможно, потому, что Джанин почувствовала неодолимое влечение. Их губы стали приближаться, и вот уже они соприкоснулись. Джанин закрыла глаза. Она мечтала снова изведать блаженство его поцелуя, но до последней секунды не верила, что такое возможно. Как прекрасно, что можно полностью отдаться нахлынувшему чувству и ни о чем не думать!
Сначала его прикосновения были весьма сдержанными. Но Джанин все равно таяла, когда Малколм ласкал губами ее губы и гладил рукой волосы. «Возьми меня!» – словно кричало ее тело.
Ей хотелось, чтобы время остановилось. Хотелось вечно тонуть в его объятиях, задыхаться от долгих поцелуев, на миг выныривать, чтобы набрать воздуха в легкие, и еще глубже погружаться в пучину страсти.
Малколм оторвался от ее губ. Он тяжело дышал и взглядом, полным нежности, взирал на Джанин.
– Что же вы со мной делаете? – спросил он, качая головой. – Я никогда не испытывал ничего…
Внезапно где-то по соседству открылась дверь.
– Папа? Няня? Я слышала ваши голоса. Почему вы не заходите?
Джанин вырвалась из объятий Малколма. С трудом переводя дыхание, она судорожно соображала, что надо сказать.
– Привет, – только и смогла выдавить она.
– Наконец-то вы дома! – Девочка было явно чем-то встревожена.
Малколм уже вполне овладел собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36