– А в ч-чем, собственно, дело?
– У вас очень красивые глаза и живое лицо. Но, к сожалению, их сложно разглядеть за вашими очками, – ласково на нее глядя, сказала леди Элизабет.
– Я действительно плохо вижу, – ответила Джанин вполне естественным тоном, потому что это являлось чистой правдой. – Без очков я не разгляжу и противоположного края стола. Хотя в свое оправдание могу сказать, что это очень большой стол.
– Вы правы, – вздохнула графиня. – Но при желании вы могли бы быть весьма привлекательной. Насколько я понимаю, когда мы с вами встретились в Нью-Йорке, вы носили контактные линзы. Что же случилось?
Джанин почувствовала себя загнанной в угол. И уже хотела было соврать что-нибудь совершенно неправдоподобное про то, как за полторы недели у нее неожиданно сильно ухудшилось зрение, но тут, на ее счастье, в разговор вмешался Малколм.
– Тетя, оставьте Джанин в покое. – В его голосе чувствовалось явное раздражение. – Она такая, какая есть. Вы придаете слишком большое значение внешности.
– Ага, братец, значит, ты способен жениться на женщине с лицом, подобным ночному горшку нашего привратника? – немедленно отреагировал на последнее замечание Уолтер.
– Ну, я этого не говорил…
– Если красота тебя совершенно не трогает, – медленно начал лорд Макензи, – то что в женщине ты считаешь самым привлекательным?
– Честность, – не задумываясь, ответил Малколм.
Вот уж с чем у Джанин были проблемы в данном случае, так это с честностью. Но ее потрясло то, что, хотя Малколм и общался с известными моделями и актрисами, их искренность его интересовала гораздо больше, чем красота.
Повисло напряженное, гнетущее молчание. Джанин, которой хотелось хоть как-то прервать его, сказала:
– Моя мама любит говорить: «Не будь складной, а будь ладной».
Все посмотрели на нее, соображая, что значат эти слова. Наконец лорд Макензи спросил:
– В чем суть поговорки?
– Не знаю. – Джанин смутилась от того, что внимание всех присутствующих было направлено на нее. – Что-то в том смысле, что быть ладной, то есть иметь доброе сердце, гораздо важнее, чем быть складной, то есть красивой, но при этом холодной. В общем…
Тут она окончательно сбилась, и все рассмеялись. Джанин была рада, что разрядила обстановку. Что ей не пришлось врать, отвечая леди Элизабет на вопрос о контактных линзах. И была благодарна Малколму за то, что он ценит в женщине не только красоту и прямо заявил об этом, спасая тем самым ее, Джанин, от неприятного положения, в котором она могла бы оказаться.
Но Джанин боялась даже думать, что произойдет, если Малколм узнает, что она может выглядеть гораздо лучше, если того захочет…
3
Малколм отложил папку с документами, которые вот уже пятнадцать минут бездумно перебирал, сидя за письменным столом в своей комнате. Чем больше он пытался сконцентрироваться на работе, тем неотступнее его преследовали мысли о новой няне его дочери. За ужином, который кончился час назад, он открыл для себя не только ее острый ум, но и сильный характер.
Малколм поклялся кровью предков, что больше никогда не будет очарован красивой женщиной. Нарушил ли он свою клятву? Конечно, она не такая эффектная, как те красотки из высшего общества, с которыми он привык общаться. Но, тем не менее, с ней приятно и интересно…
Вдруг он услышал легкие шаги. Кто-то шел по коридору. Малколм встал и осторожно приоткрыл дверь. Как он и думал, это была Джанин. Он осторожно последовал за ней, и вскоре она привела его в галерею.
Из огромных окон открывался прекрасный вид на горы. Сейчас луна ярко освещала острые пики вершин, крутые обрывы, придавая им нечто зловещее, но не делая их от этого менее завораживающими. В самой галерее была собрана обширная коллекция растений – от маленьких и беззащитно выглядящих цветов, растущих только в местных горах, до огромных растений семейства папоротниковых из долины Амазонки.
Джанин бродила между кадок и цветочных горшков, то и дело наклоняясь, чтобы получше рассмотреть цветок или его название.
Малколм вышел на свет.
– У вас бессонница?
Она испуганно обернулась.
– Боже, это вы!.. Да, мне что-то не спится, и я решила осмотреть галерею. Но как вы здесь оказались?
– Услышал шаги за дверью и решил посмотреть, кто это ходит. Вдруг наше фамильное привидение, – улыбнулся Малколм.
– Простите, что потревожила. Я не хотела вам мешать.
– Вы и не помешали, – солгал он.
На самом деле она тревожила его еще до того, как он услышал шаги в коридоре. Малколм заметил, что теперь ее волосы не собраны в пучок, как это бывает у школьных учительниц, а свободно падают на плечи, делая Джанин очень женственной. И его насторожило острое желание погладить их.
В галерее стоял полумрак – горело всего несколько ламп, – и Малколму потребовалось время, чтобы глаза привыкли к скудному освещению. Он всмотрелся в Джанин и с трепетом обнаружил, что на ней надеты лишь длинная атласная ночная рубашка, стянутая у самой шеи, и просторный халат, который был не застегнут. Неожиданно эта женщина показалась ему очень сексуальной. Но в то же время ее привлекательность, подчеркнутая одеянием, была особенной, какой-то чистой и девственной.
Малколм сглотнул, мысленно повторяя, что надо вернуться в свою комнату. Но вместо этого подошел к Джанин настолько близко, что уловил соблазнительный, пьянящий аромат ее тела.
– Уже поздно, – сказала она. – Я, пожалуй, пойду к себе. – Джанин говорила с придыханием и немного с хрипотцой, что делало ее и без того приятный голос еще более волнующим.
– Пожалуйста, побудьте со мной немного, – неожиданно для себя попросил Малколм. – Ведь вы все равно пока не можете уснуть. – И что его заставило это сказать? Глупое занятие – навязывать свою компанию кому-либо, а тем более женщине.
Но Джанин улыбнулась и кивнула. Какая у нее милая улыбка! Малколм нервно передернул плечами. Хватит глупостей! Она няня его дочери, и только. Вот о ней и надо говорить.
– Фиби уже спит?
Джанин снова кивнула.
– Как ангелочек.
– Спасибо вам за то, что так горячо защищали ее сегодня за ужином.
– Незачем меня благодарить. Она вела себя как и всякий ребенок ее возраста. Я просто попыталась это объяснить.
– Неловко, что вам одной пришлось ее защищать. Я, как ее отец, должен был вступиться первым.
– Иногда очень сложно понять, что является нарушением норм поведения, а что нет, если у вас нет специального образования.
– Пытаетесь успокоить мою совесть?
Джанин улыбнулась, показав красивые белые зубы.
– Нет, это действительно так. Как правило, отец видит своего ребенка лишь вечером, придя с работы. И только человек, проводящий с ним целый день, может полностью объяснить его поступки. Я считаю, что ребенок не должен отвечать за то, что не понимает, что он должен делать, а чего нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36