– Что, черт возьми, здесь происходит?
– Я не вышла за него замуж, – прошептала она. – Помнишь? Я говорила тебе, что застала своего жениха кое с кем еще.
– На свадьбе? – недоверчиво спросила Стефани. – Ты Эмили Грейсон? Неудивительно, что ты не умеешь готовить. Прошлым летом ты была на обложке «Дня женщины». – Она повернулась к Рут: – Там была целая статья о том, как устроить свадьбу.
Рут опустилась на диван:
– Ты сбежала из психушки и приехала в Небраску? Ради чего?
– Я никогда не была в больнице, – объяснила Эмма. – Это просто небылица, сочиненная моим отцом. Я сбежала со свадьбы и села в первый же самолет из Чикаго. Он приземлился в Линкольне.
– Ты не Эмма Грей, – вымолвил Мэтт. – Ты принцесса из высшего света, которой нужно было на время где-то спрятаться. Как долго ты собиралась все это утаивать? Пока не пройдут выборы? Это так важно, чтобы твой дружок попал в сенат?
– Я никому не хотела причинить боль.
Его брови поползли вверх.
– Ага. Думаю, люди твоего круга обычно добиваются, чего хотят. Не причиняя, разумеется, никому боли.
– Оставь свой сарказм, – предупредила Стефани. – Может быть, Эмма была напугана. По какой иной причине ей сбегать и прятаться?
– По какой иной? – отозвался Мэтт. – Кто знает, почему Эмма совершает те или иные поступки!
Она понимала, что он ждет от нее объяснений, однако не знала, что сказать ему в присутствии других женщин.
– Могу я поговорить с тобой наедине?
Мэтт покачал головой.
– Мне больше не хочется беседовать.
Он покинул комнату, и минуту спустя женщины услышали, как хлопнула входная дверь. Эмма собрала подарки.
– Думаю, мне лучше отнести это Макки и посмотреть, улеглись ли дети в кровать.
– Я помогу тебе, – предложила Стефани, выхватывая из рук Эммы плюшевого медвежонка. – Я так соскучилась по детям. – Она поднялась вслед за Эммой по лестнице. – Знаешь, это к лучшему. Не волнуйся. Когда ты вернешься к своей привычной жизни, я заберу детей к себе. Ни Мэтт, ни Рут не могут заботиться о них в одиночку.
– Нет, конечно, не могут. – Эмма замешкалась, достигнув лестничной площадки, и обернулась к сестре Мэтта: – Он не хотел отдавать девочек на воспитание тебе, не так ли?
– Ну да. – К глазам Стефани подступили слезы. – Мы с мужем не можем иметь собственных детей.
– Извини.
Стефани пожала гщечами.
– Моим племянницам будет лучше со мною, и Мэтт должен это понять. Никакая няня, никакая домработница не полюбит их так, как любят настоящие родители!
Эмма хотела было возразить, однако, в сущности, сестра Мэтта была права. Эмили Грейсон не была и никогда не будет членом семьи Томсон. Ее собственная семья состоит из одного лишь отца, который предпочтет, чтобы она была несчастлива в браке, но только не бросала тень на его репутацию.
– Мэтт не позволит тебе забрать их.
– Конечно, позволит, – Стефани понизила голос. – Он желает им добра. Разумеется, теперь он понял, что домработница – не решение проблемы.
– Нет, – согласилась Эмма. – Конечно, не решение.
Стефани помолчала.
– Не будь слишком суровой к моему брату, Эмма. Сегодня годовщина со дня смерти Патти. Не думаю, что он когда-нибудь придет в себя.
– Она умерла при родах Макки? Как такое могло случиться?
– Нет. В автомобильной аварии. Макки появилась в результате кесарева сечения, незадолго до того, как Патти умерла.
– Извини, – прошептала Эмма. – За всё.
Она направилась в комнату Марты. Поцеловала девочек на ночь, уложила их в кровать, уклоняясь от вопросов по поводу увиденного по телевизору; и объяснила, как могла, что должна будет оставить их ненадолго, чтобы поговорить с их тетей.
Она решила не плакать – ради себя самой, ради детей, ради Мэтта. Спустилась в гостиную, где на диване спала Рут. Заключительный раунд телеигры «Риск» закончился. Эмма убралась на опустевшей кухне, устранив все следы недавней вечеринки, и перед тем, как уйти к себе, зарядила кофеварку.
Выхода нет, решила она. Открыла чулан и притронулась пальцами к своему свадебному платью. Настало время возвращаться домой. Мэтт Томсон нанимал ее для ухода за детьми. Она почти заменила ему жену, но она не любима. Женщина, которую он любил, погибла четыре года назад. Удобной заменой жены – вот все, чем она стала. Он никогда не говорил о любви, равно как и она. Она готовила, убирала, заботилась о детях. Согревала его постель по ночам.
Она так и не призналась ему, кем была на самом деле – Эмили Грейсон, а не Эммой Грей, которой по-настоящему хотела стать, и особенно сильно теперь.
Эмили Грейсон, кажется, не очень-то желанна здесь, на ферме «Три грека». Она смутное воспоминание, едва уловимая тень беэ четкого контура. Мэтт не простит ей такого обмана. И у него нет никаких оснований прощать.
Для Эмили пришло время возвращаться домой и начинать новую жизнь. А то, что начинать ей придется с разбитым сердцем, об этом никто никогда не узнает. Она имела глупость полюбить его. Теперь настала пора преодолеть эту глупость.
– Она уехала? Это как же понять? – Он уперся в бока руками и ждал ответа. Он два часа промаялся на кухне, ожидая, пока Эмма проснется все лишь затем, чтобы узнать, что ее вовсе нет ферме.
Стефани и Рут переглянулись и снова посмотрели на Мэтта.
– Она уехала, вот и все, – сказала его сестра. – Оставила для девочек записки, поэтому они не будут слишком расстроены. Разве это не любезно с ее стороны?
– Она уехала? – Он никак не мог до конца уяснить этих слов. – Как? Куда?
– В Норт-Платт. Я взяла фургон и сама отвезла ее. Она сказала, что хочет уехать.
– Глупец, – сказала Рут. – У тебя здесь была совершенно замечательная женщина, а ты позволил ей уехать.
– Я не позволял ей уезжать, – наполнил Мэтт. – Стефани отвезла ее.
Взгляд его сестры дрогнул:
– Она попросила меня об этом.
– И ты решала, что, убрав ее с дороги, получишь девочек раз и навсегда. – Он подошел щ сестре вплотную и заглянул ей глаза. – Мои дочери останутся здесь, со мной. Понятно?
– Ты говорил, что если не сможешь найти помощницу, то будешь вынужден…
– Я их отец, – сказал он, смягчая голос, чтобы Стефани не заплакала. Он не выносил, когда она плачет. – Нужно, чтобы они росли в своем собственном доме.
– Я как раз и хотела тебе помочь. – Она протянула к нему руки, и он прижал ее к себе. Рут повысила голос:
– Ради Бога, Стеф, оставь Мэтта в покое, найди какое-нибудь другое применение своим материнским чувствам, усынови детей, не имеющих родителей. Таких, ей-Богу, немало.
– То же самое говорит и Клей, – всхлипнула Стефани. – Я просто подумала…
– … что могла бы получить моих девочек, – закончил за нее Мэтт. – И, возможно, так оно и было бы, если бы Эмма… Эмили… не отказалась от работы.
– Верни ее, – настаивала Рут. – Она еще не закончила свое покрывало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Я не вышла за него замуж, – прошептала она. – Помнишь? Я говорила тебе, что застала своего жениха кое с кем еще.
– На свадьбе? – недоверчиво спросила Стефани. – Ты Эмили Грейсон? Неудивительно, что ты не умеешь готовить. Прошлым летом ты была на обложке «Дня женщины». – Она повернулась к Рут: – Там была целая статья о том, как устроить свадьбу.
Рут опустилась на диван:
– Ты сбежала из психушки и приехала в Небраску? Ради чего?
– Я никогда не была в больнице, – объяснила Эмма. – Это просто небылица, сочиненная моим отцом. Я сбежала со свадьбы и села в первый же самолет из Чикаго. Он приземлился в Линкольне.
– Ты не Эмма Грей, – вымолвил Мэтт. – Ты принцесса из высшего света, которой нужно было на время где-то спрятаться. Как долго ты собиралась все это утаивать? Пока не пройдут выборы? Это так важно, чтобы твой дружок попал в сенат?
– Я никому не хотела причинить боль.
Его брови поползли вверх.
– Ага. Думаю, люди твоего круга обычно добиваются, чего хотят. Не причиняя, разумеется, никому боли.
– Оставь свой сарказм, – предупредила Стефани. – Может быть, Эмма была напугана. По какой иной причине ей сбегать и прятаться?
– По какой иной? – отозвался Мэтт. – Кто знает, почему Эмма совершает те или иные поступки!
Она понимала, что он ждет от нее объяснений, однако не знала, что сказать ему в присутствии других женщин.
– Могу я поговорить с тобой наедине?
Мэтт покачал головой.
– Мне больше не хочется беседовать.
Он покинул комнату, и минуту спустя женщины услышали, как хлопнула входная дверь. Эмма собрала подарки.
– Думаю, мне лучше отнести это Макки и посмотреть, улеглись ли дети в кровать.
– Я помогу тебе, – предложила Стефани, выхватывая из рук Эммы плюшевого медвежонка. – Я так соскучилась по детям. – Она поднялась вслед за Эммой по лестнице. – Знаешь, это к лучшему. Не волнуйся. Когда ты вернешься к своей привычной жизни, я заберу детей к себе. Ни Мэтт, ни Рут не могут заботиться о них в одиночку.
– Нет, конечно, не могут. – Эмма замешкалась, достигнув лестничной площадки, и обернулась к сестре Мэтта: – Он не хотел отдавать девочек на воспитание тебе, не так ли?
– Ну да. – К глазам Стефани подступили слезы. – Мы с мужем не можем иметь собственных детей.
– Извини.
Стефани пожала гщечами.
– Моим племянницам будет лучше со мною, и Мэтт должен это понять. Никакая няня, никакая домработница не полюбит их так, как любят настоящие родители!
Эмма хотела было возразить, однако, в сущности, сестра Мэтта была права. Эмили Грейсон не была и никогда не будет членом семьи Томсон. Ее собственная семья состоит из одного лишь отца, который предпочтет, чтобы она была несчастлива в браке, но только не бросала тень на его репутацию.
– Мэтт не позволит тебе забрать их.
– Конечно, позволит, – Стефани понизила голос. – Он желает им добра. Разумеется, теперь он понял, что домработница – не решение проблемы.
– Нет, – согласилась Эмма. – Конечно, не решение.
Стефани помолчала.
– Не будь слишком суровой к моему брату, Эмма. Сегодня годовщина со дня смерти Патти. Не думаю, что он когда-нибудь придет в себя.
– Она умерла при родах Макки? Как такое могло случиться?
– Нет. В автомобильной аварии. Макки появилась в результате кесарева сечения, незадолго до того, как Патти умерла.
– Извини, – прошептала Эмма. – За всё.
Она направилась в комнату Марты. Поцеловала девочек на ночь, уложила их в кровать, уклоняясь от вопросов по поводу увиденного по телевизору; и объяснила, как могла, что должна будет оставить их ненадолго, чтобы поговорить с их тетей.
Она решила не плакать – ради себя самой, ради детей, ради Мэтта. Спустилась в гостиную, где на диване спала Рут. Заключительный раунд телеигры «Риск» закончился. Эмма убралась на опустевшей кухне, устранив все следы недавней вечеринки, и перед тем, как уйти к себе, зарядила кофеварку.
Выхода нет, решила она. Открыла чулан и притронулась пальцами к своему свадебному платью. Настало время возвращаться домой. Мэтт Томсон нанимал ее для ухода за детьми. Она почти заменила ему жену, но она не любима. Женщина, которую он любил, погибла четыре года назад. Удобной заменой жены – вот все, чем она стала. Он никогда не говорил о любви, равно как и она. Она готовила, убирала, заботилась о детях. Согревала его постель по ночам.
Она так и не призналась ему, кем была на самом деле – Эмили Грейсон, а не Эммой Грей, которой по-настоящему хотела стать, и особенно сильно теперь.
Эмили Грейсон, кажется, не очень-то желанна здесь, на ферме «Три грека». Она смутное воспоминание, едва уловимая тень беэ четкого контура. Мэтт не простит ей такого обмана. И у него нет никаких оснований прощать.
Для Эмили пришло время возвращаться домой и начинать новую жизнь. А то, что начинать ей придется с разбитым сердцем, об этом никто никогда не узнает. Она имела глупость полюбить его. Теперь настала пора преодолеть эту глупость.
– Она уехала? Это как же понять? – Он уперся в бока руками и ждал ответа. Он два часа промаялся на кухне, ожидая, пока Эмма проснется все лишь затем, чтобы узнать, что ее вовсе нет ферме.
Стефани и Рут переглянулись и снова посмотрели на Мэтта.
– Она уехала, вот и все, – сказала его сестра. – Оставила для девочек записки, поэтому они не будут слишком расстроены. Разве это не любезно с ее стороны?
– Она уехала? – Он никак не мог до конца уяснить этих слов. – Как? Куда?
– В Норт-Платт. Я взяла фургон и сама отвезла ее. Она сказала, что хочет уехать.
– Глупец, – сказала Рут. – У тебя здесь была совершенно замечательная женщина, а ты позволил ей уехать.
– Я не позволял ей уезжать, – наполнил Мэтт. – Стефани отвезла ее.
Взгляд его сестры дрогнул:
– Она попросила меня об этом.
– И ты решала, что, убрав ее с дороги, получишь девочек раз и навсегда. – Он подошел щ сестре вплотную и заглянул ей глаза. – Мои дочери останутся здесь, со мной. Понятно?
– Ты говорил, что если не сможешь найти помощницу, то будешь вынужден…
– Я их отец, – сказал он, смягчая голос, чтобы Стефани не заплакала. Он не выносил, когда она плачет. – Нужно, чтобы они росли в своем собственном доме.
– Я как раз и хотела тебе помочь. – Она протянула к нему руки, и он прижал ее к себе. Рут повысила голос:
– Ради Бога, Стеф, оставь Мэтта в покое, найди какое-нибудь другое применение своим материнским чувствам, усынови детей, не имеющих родителей. Таких, ей-Богу, немало.
– То же самое говорит и Клей, – всхлипнула Стефани. – Я просто подумала…
– … что могла бы получить моих девочек, – закончил за нее Мэтт. – И, возможно, так оно и было бы, если бы Эмма… Эмили… не отказалась от работы.
– Верни ее, – настаивала Рут. – Она еще не закончила свое покрывало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37