рядом с ним шел мужчина высокого роста, и я сразу признала в нем генерала. Увидев нас, они ускорили шаги, словно испугались, как бы мы не убежали. Я окинула взглядом своего противника. Иначе назвать его не могу. Рост и фигура отменные, лицо невыразительное, хотя черты выдают аристократическое происхождение, возраст определить трудно. Молодись не молодись, а годы свое берут. Глаза водянисто-серые, на губах блуждает улыбка, манеры изысканные, одет франтовато.
Все это я отметила в мгновение ока. Меж тем они подошли к нам. Мама от неожиданности вздрогнула.
— Генерал фон Штален,— по-французски представил его папа.
Он сел напротив и уставился на меня. Обменявшись
1 кавалера
для приличия несколькими фразами с мамой, он, не теряя времени, заговорил со мной:
— Карлсбад, пожалуй, не самое веселое место для такой молодой особы, как вы, хотя тут и музыка играет, и потанцевать можно, и окрестности живописные...
— Мне еще трудно судить об этом,— тихо и невозмутимо отвечала я.
Не поднимая глаз, я тоже пристально его рассматривала. Сколько ему лет, трудно сказать, во всяком случае, он мне скорей в отцы годится, чем в мужья. Но вид у него не отталкивающий... Отнюдь... Мама даже взглядом его не удостоила, а когда он пустился со мной в разговор, наклонилась ко мне и шепнула на ухо, чтобы я немедленно шла домой. Не придумав ничего лучшего, я подхватилась, будто мне приспичило в одно место, и убежала. Но перед тем еще успела заметить, как отец многозначительно переглянулся с генералом. Однако они не ушли. Генерал с любезной улыбкой подсел к маме и стал о чем-то оживленно рассказывать, а папа старался поддержать разговор. Я наблюдала за ними из-за занавески.
Сначала мама едва ему отвечала, но постепенно лед был сломлен, нахмуренное чело разгладилось, и она заметно оживилась.
О чем они беседовали, не знаю, но, видимо, генерал постарался произвести на маму выгодное впечатление,— она за хорошие манеры и галантность прощает многое даже тем, кто не пользуется ее расположением.
Так прошло минут двадцать. Мама несколько раз улыбнулась, наверно, в ответ на удачную шутку генерала. Наконец генерал, а за ним и папа встали и откланялись. Мама поднялась наверх с пылающими щеками, сердитая и взволнованная.
Я как ни в чем не бывало сидела над раскрытой книгой и ждала, что она скажет. Она прошлась несколько раз взад и вперед по маленькой гостиной, покусывая стебель розы, которую держала в руке. Потом остановилась и испытующе взглянула на меня.
— Ты не догадываешься ни о чем? — спросила она.
— Нет. А что?
— С какой целью отец представил нам этою старикашку-генерала?..— На слове «стардкашка» она сделала ударение.
— Понятия не имею...
— Он тебе жениха привел, своего протеже.— Она громко рассмеялась.
Мы обменялись с ней взглядами, причем мой не выражал ни малейшего удивления.
— Он чуть ли не старше твоего отца, но? c'est un homme du monde *, следит за своей внешностью и потому выглядит значительно моложе своих лет.
Я промолчала.
— Что же, тебя это не пугает? — спросила она.
— Нет,— отвечала я,— ведь насильно отец не выдаст меня замуж.
-- Не может быть, чтобы он тебе понравился! — воскликнула мама.— Хотя надо отдать ему должное, держится он очень достойно! Но познания его, остроумие, искусство вести беседу — все это не свое, а заемное, заимствованное, наносное.— Она пожала плечами.— Однако женщины на это падки. Но, поверь мне, мишурный блеск не может составить счастья. С неискушенным, добрым человеком скорей обретешь его.
Она продолжала ходить по комнате, скрестив на груди руки и опустив голову.
— Прошу тебя, при встрече с генералом на улице или, если он придет к нам, избегай разговаривать с ним... выходи из комнаты и не позволяй ему приближаться к тебе.
— Как прикажешь, так и сделаю.
— Я не приказываю, а советую... как мать, потому что желаю тебе счастья.— Довольная моим ответом, мама обняла меня.— Найдется для моей доченьки жених получше престарелого генерала, которому отец хочет запродать тебя. Отец — человек легкомысленный, я знаю это по своему горькому опыту.
Неприятный разговор был прерван появлением барона. Мама кинулась ему навстречу, и они стали оживленно перешептываться, а я отошла к окну. Видно, мама с ним советовалась, потому что спустя некоторое время барон прошел к ней в комнату, составил телеграмму и тотчас же отправил ее.
Полагая, что сегодня нежелательная встреча нам больше не грозит, мама отправилась со мной на прогулку в ту живописную долину среди гор, которая ведет к фабрике фарфора. Навстречу попадалось много людей. Вскоре к нам присоединилась пани Целестина со своим экс-банкиром, который шел за ней с зонтиком и накидкой. Вечер настал чудесный, воздух после дождя был чист и прозрачен, издалека доносились звуки музыки. На душе у меня
1 как светский человек (фр.).
было отрадно... невзирая даже на генерала. Так шли мы с полчаса, когда заметили впереди троих человек: двое поддерживали друг друга под руки, а рядом с букетом цветов семенила хорошенькая девушка высокого роста, примерно одного со мной возраста.
— Целестина, милочка! — вдруг воскликнула мама.— Если меня не обманывает зрение... это Мостицкая, моя давнишняя приятельница. Нет, быть этого не может!.. В последний раз мы виделись с Еленой лет десять назад... Они в Королевстве живут.
— Да, ты не ошиблась, это Мостицкая! — отвечала пани Целестина.
Встречные тоже как-то странно посматривали на нас.
— Елена, ангел мой! — вскричала мама, и они бросились друг другу в объятия.
Спутник Мостицкой, оставшись без поддержки, с трудом устоял на ногах, но к нему подоспела девушка,— видно, его дочь.
Тут начались нежности, взаимные представления, и, поскольку поблизости оказалась скамейка, старшие сели. А нам с Аделью (так звали девушку), прежде чем мы успели разглядеть друг друга, велено было подружиться по примеру своих родительниц.
У Мостицкого подагра. Ноги у него отекли, лицо неестественно румяное, одутловатое, но нрава он веселого и добродушного.
— Вот за грехи отцов страдаю,— сказал он, обращаясь к маме.— Вина не пью, а подагра все одно замучила.
Жена его ни хороша собой и ни дурна и выглядит старше мамы. Держится просто и скромно, без гонора, но манеры у нее безукоризненные. И взгляд умный, проницательный,— кажется, насквозь тебя видит.
Мостицкий склонен обращать все в шутку. Зашипит от боли и сразу улыбнется, пошутит, как бы желая сгладить неприятное впечатление. Адель — настоящая красавица, но она словно не сознает этого и из-за своей чрезмерной скромности проигрывает, не кажется такой хорошенькой и очаровательной, какова на самом деле.
— Мы, старики, тут посидим,— сказал Мостицкий,— а вы погуляйте, только далеко не уходите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Все это я отметила в мгновение ока. Меж тем они подошли к нам. Мама от неожиданности вздрогнула.
— Генерал фон Штален,— по-французски представил его папа.
Он сел напротив и уставился на меня. Обменявшись
1 кавалера
для приличия несколькими фразами с мамой, он, не теряя времени, заговорил со мной:
— Карлсбад, пожалуй, не самое веселое место для такой молодой особы, как вы, хотя тут и музыка играет, и потанцевать можно, и окрестности живописные...
— Мне еще трудно судить об этом,— тихо и невозмутимо отвечала я.
Не поднимая глаз, я тоже пристально его рассматривала. Сколько ему лет, трудно сказать, во всяком случае, он мне скорей в отцы годится, чем в мужья. Но вид у него не отталкивающий... Отнюдь... Мама даже взглядом его не удостоила, а когда он пустился со мной в разговор, наклонилась ко мне и шепнула на ухо, чтобы я немедленно шла домой. Не придумав ничего лучшего, я подхватилась, будто мне приспичило в одно место, и убежала. Но перед тем еще успела заметить, как отец многозначительно переглянулся с генералом. Однако они не ушли. Генерал с любезной улыбкой подсел к маме и стал о чем-то оживленно рассказывать, а папа старался поддержать разговор. Я наблюдала за ними из-за занавески.
Сначала мама едва ему отвечала, но постепенно лед был сломлен, нахмуренное чело разгладилось, и она заметно оживилась.
О чем они беседовали, не знаю, но, видимо, генерал постарался произвести на маму выгодное впечатление,— она за хорошие манеры и галантность прощает многое даже тем, кто не пользуется ее расположением.
Так прошло минут двадцать. Мама несколько раз улыбнулась, наверно, в ответ на удачную шутку генерала. Наконец генерал, а за ним и папа встали и откланялись. Мама поднялась наверх с пылающими щеками, сердитая и взволнованная.
Я как ни в чем не бывало сидела над раскрытой книгой и ждала, что она скажет. Она прошлась несколько раз взад и вперед по маленькой гостиной, покусывая стебель розы, которую держала в руке. Потом остановилась и испытующе взглянула на меня.
— Ты не догадываешься ни о чем? — спросила она.
— Нет. А что?
— С какой целью отец представил нам этою старикашку-генерала?..— На слове «стардкашка» она сделала ударение.
— Понятия не имею...
— Он тебе жениха привел, своего протеже.— Она громко рассмеялась.
Мы обменялись с ней взглядами, причем мой не выражал ни малейшего удивления.
— Он чуть ли не старше твоего отца, но? c'est un homme du monde *, следит за своей внешностью и потому выглядит значительно моложе своих лет.
Я промолчала.
— Что же, тебя это не пугает? — спросила она.
— Нет,— отвечала я,— ведь насильно отец не выдаст меня замуж.
-- Не может быть, чтобы он тебе понравился! — воскликнула мама.— Хотя надо отдать ему должное, держится он очень достойно! Но познания его, остроумие, искусство вести беседу — все это не свое, а заемное, заимствованное, наносное.— Она пожала плечами.— Однако женщины на это падки. Но, поверь мне, мишурный блеск не может составить счастья. С неискушенным, добрым человеком скорей обретешь его.
Она продолжала ходить по комнате, скрестив на груди руки и опустив голову.
— Прошу тебя, при встрече с генералом на улице или, если он придет к нам, избегай разговаривать с ним... выходи из комнаты и не позволяй ему приближаться к тебе.
— Как прикажешь, так и сделаю.
— Я не приказываю, а советую... как мать, потому что желаю тебе счастья.— Довольная моим ответом, мама обняла меня.— Найдется для моей доченьки жених получше престарелого генерала, которому отец хочет запродать тебя. Отец — человек легкомысленный, я знаю это по своему горькому опыту.
Неприятный разговор был прерван появлением барона. Мама кинулась ему навстречу, и они стали оживленно перешептываться, а я отошла к окну. Видно, мама с ним советовалась, потому что спустя некоторое время барон прошел к ней в комнату, составил телеграмму и тотчас же отправил ее.
Полагая, что сегодня нежелательная встреча нам больше не грозит, мама отправилась со мной на прогулку в ту живописную долину среди гор, которая ведет к фабрике фарфора. Навстречу попадалось много людей. Вскоре к нам присоединилась пани Целестина со своим экс-банкиром, который шел за ней с зонтиком и накидкой. Вечер настал чудесный, воздух после дождя был чист и прозрачен, издалека доносились звуки музыки. На душе у меня
1 как светский человек (фр.).
было отрадно... невзирая даже на генерала. Так шли мы с полчаса, когда заметили впереди троих человек: двое поддерживали друг друга под руки, а рядом с букетом цветов семенила хорошенькая девушка высокого роста, примерно одного со мной возраста.
— Целестина, милочка! — вдруг воскликнула мама.— Если меня не обманывает зрение... это Мостицкая, моя давнишняя приятельница. Нет, быть этого не может!.. В последний раз мы виделись с Еленой лет десять назад... Они в Королевстве живут.
— Да, ты не ошиблась, это Мостицкая! — отвечала пани Целестина.
Встречные тоже как-то странно посматривали на нас.
— Елена, ангел мой! — вскричала мама, и они бросились друг другу в объятия.
Спутник Мостицкой, оставшись без поддержки, с трудом устоял на ногах, но к нему подоспела девушка,— видно, его дочь.
Тут начались нежности, взаимные представления, и, поскольку поблизости оказалась скамейка, старшие сели. А нам с Аделью (так звали девушку), прежде чем мы успели разглядеть друг друга, велено было подружиться по примеру своих родительниц.
У Мостицкого подагра. Ноги у него отекли, лицо неестественно румяное, одутловатое, но нрава он веселого и добродушного.
— Вот за грехи отцов страдаю,— сказал он, обращаясь к маме.— Вина не пью, а подагра все одно замучила.
Жена его ни хороша собой и ни дурна и выглядит старше мамы. Держится просто и скромно, без гонора, но манеры у нее безукоризненные. И взгляд умный, проницательный,— кажется, насквозь тебя видит.
Мостицкий склонен обращать все в шутку. Зашипит от боли и сразу улыбнется, пошутит, как бы желая сгладить неприятное впечатление. Адель — настоящая красавица, но она словно не сознает этого и из-за своей чрезмерной скромности проигрывает, не кажется такой хорошенькой и очаровательной, какова на самом деле.
— Мы, старики, тут посидим,— сказал Мостицкий,— а вы погуляйте, только далеко не уходите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30