Она первенствовала перед всеми дамами, нимало не взирая на возраст и положение. На званых обедах ей первой подавали блюда, сидела она на почетном месте, ей воздавались почести и знаки уважения!.. Это, видимо, задело почтенных матрон и разозлило их мужей, тогда как молодые женщины, не очень считаясь с этикетом, покатывались над любовным экстазом, с которым его превосходительство архиепископ лорнировал красивые плечи и пухлые белые ручки маленькой графини… Чрезмерная ревностность Прадта привела к тому, что красотка быстро уехала из Варшавы. Видимо, была смущена и предпочла уединиться в своем скромном имении, где ожидала дальнейшего развития событий…»
Валевская оставалась в Польше до трагического конца московского похода. Где она жила, в Кернозе или в Валевицах, трудно установить. Для этого надо знать все подробности соглашения, заключенного между супругами перед разводом. Биографы, как правило, считают, что в Валевицах, хотя это кажется менее вероятно.
В декабре 1812 года через Варшавское Княжество проехал побежденный император французов. В окрестностях Ловича живет легенда, будто Наполеон проездом остановился у подруги и провел там ночь. В Валевицах доселе можно видеть комнату, оклеенную старыми облезлыми французскими обоями, которую Валевская якобы приготовила для приема царственного любовника. Легенда эта, вероятно, вызвана к жизни мемуарами Анны Потоцкой.
«Проезжая через Лович, – пишет пани Анетка, – Наполеон решил свернуть и навестить панн Валевскую, которая… жила одиноко в своем имении. Коленкур, которому император сказал о своем намерении, воспротивился капризу влюбленного. Он имел смелость представить все неприличие поступка, подчеркивая впечатление, которое данный поступок произведет на императрицу, и доказывая, что все, кто считал положение безнадежным, не простят Наполеону, что он думал о своих амурных делах в минуту, когда покинул армию в беспорядке. Император в первый момент нахмурился, но, будучи слишком справедливым, чтобы оскорбляться этим очередным доказательством, привязанности и здравомыслия туч же уверил Коленкура в своем уважении и дружбе, которые приносят честь им обоим. Полковник Вансович (второй муж Анетки Потоцкой. – М. Б. ), свидетель происходящего в карете, не будучи связан тайной, описал мне все это весьма живо».
Граф Орнано, который в тридцатых годах посетил Валевицы и осматривал «наполеоновскую комнату», был, видимо, иного мнения, нежели Коленкур, и заставил императора вести себя иначе. В обеих версиях биографического романа, являющегося «самым точным соответствием правде», Наполеон проводит ночь в Валевицах. Мы видим, как он с удовольствием рассматривает приготовленные в его честь обои, а потом, побежденный сном, спит несколько часов, лежа головой на плече затаившей дыхание Марин. Отправляясь в далекий путь, император так прощается с подругой: «Польша возродится, я уверен в этом. Так написано в книге се судеб. Но не скрываю от тебя, что ее ждут страдания. И потому возвращайся в Париж как можно скорее».
Насколько же убедительнее этой вымышленной сцены звучит яркий и, пожалуй, подлинный анекдот, обнаруженный Станиславом Васылевским в книге Глэя «Путешествие в Германию и Польшу», изданной в Париже в 1816 году. Глэй приводит разговор Наполеона с дворянкой из-под Ловича, к которой император заехал на чай, возвращаясь из России.
«– Что поделывает старый Валевский? – спросил он.
– Живет неподалеку отсюда в своем имении. Добряк барахтался в долгах, но милость, которую ваше величество оказали его супруге, поправила ему самочувствие.
– А мадам… она что поделывает?
– Мадам Валевская провела лето в Варшаве, в заботах и тревогах. Как только прибывал курьер из Москвы, неустанно бегала из дворца Потоцких во французское посольство и назад, отыскивая людей, от которых можно что-то узнать Всячески старалась получить разрешение поехать в Москву. С удивительным упорством ей в этом отказывали. Теперь-то видно, что и к лучшему.
Наполеон на это:
– Так вот всегда с польками, которые ни на что не смотрят, когда им придет в голову фантазия. Потому-то я и боялся, что Валевская поступит, как прочие одержимые, поехавшие искать своих мужей в этой проклятой русской стране. Вы слышали о мадам Д.? Растрепанная, осунувшаяся, прибыла она в Вильно и тут же попала в руки казаков. И это же могло случиться с графиней Валевской, если бы я уступил ее просьбам. А как дети?
– Растут, сир. Старший сын, говорят, очень похож на пана Валевского».
1 января 1813 года пани Валевская уложила вещи, забрала с собой двоих сыновей и горничную – и следом за Наполеоном поспешила в Париж.
XVII
Вернувшись во Францию, Мария тут же очутилась в шумном водовороте светской жизни, Париж веселился, стараясь забыть о проигранной войне и не думать о новой. Фредерик Массой, Гектор Флейшман, Жан Саван и другие историки наполеоновского двора, рывшиеся в счетах тогдашних портных, утверждают, что для карнавала 1813 года для пани Валевской были сшиты два «больших туалета», вероятнее всего для придворных приемов: платье черного бархата, с отделкой из тюля в этрусском стиле, обшитое чистым золотом, второе – из белого тюля и ток с перьями. Историки делают из этого вывод, что «мадам Лавальер императора» в последней фазе своей карьеры официально принималась при дворе.
2 марта 1813 года Валевскую видели в Тюильри в известной «Кадрили инков», устроенной по желанию Наполеона его падчерицей – королевой Гортензией. Саван отметил, что Мария была одета «по-польски» в платье из малинового бархата и в белом токе с бахромой.
Видали ее и в резиденции экс-императрицы Жозефины. После второго брака Наполеона его разведенная жена воспылала бурной симпатией к бывшей сопернице и часто приглашала ее, вместе с маленьким сыном, в свой дворец в Мальмезоне. «К мадам Валевской императрица относилась с большим благорасположением, – пишет в воспоминаниях мадемуазель д'Аврийон, первая дама двора Жозефины. – Она не раз хвалила ее исключительные достоинства, признавая, что эта добрая женщина никогда не была причиной ее огорчений. Она делала ей подарки и одаряла ребенка, который весьма напоминал чертами императора».
Среди ближайших друзей Марии в этот период выделяются, наряду с Красиньскими, две звезды парижского света: прославленная писательница Жермена де Сталь (баронесса Хольштейн) и герцогиня де Монтебелло, вдова знаменитого маршала Ланна. В особняке на улице Монморанси, как прежде, встречаются старые знакомые по Польше: Фридерик Скарбек и офицеры польской императорской гвардии. В 1813 году к числу постоянных гостей присоединяется молодой французский генерал-корсиканец, с которым Мария познакомилась несколько лег назад в Варшаве через своих родственников Ледуховских.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Валевская оставалась в Польше до трагического конца московского похода. Где она жила, в Кернозе или в Валевицах, трудно установить. Для этого надо знать все подробности соглашения, заключенного между супругами перед разводом. Биографы, как правило, считают, что в Валевицах, хотя это кажется менее вероятно.
В декабре 1812 года через Варшавское Княжество проехал побежденный император французов. В окрестностях Ловича живет легенда, будто Наполеон проездом остановился у подруги и провел там ночь. В Валевицах доселе можно видеть комнату, оклеенную старыми облезлыми французскими обоями, которую Валевская якобы приготовила для приема царственного любовника. Легенда эта, вероятно, вызвана к жизни мемуарами Анны Потоцкой.
«Проезжая через Лович, – пишет пани Анетка, – Наполеон решил свернуть и навестить панн Валевскую, которая… жила одиноко в своем имении. Коленкур, которому император сказал о своем намерении, воспротивился капризу влюбленного. Он имел смелость представить все неприличие поступка, подчеркивая впечатление, которое данный поступок произведет на императрицу, и доказывая, что все, кто считал положение безнадежным, не простят Наполеону, что он думал о своих амурных делах в минуту, когда покинул армию в беспорядке. Император в первый момент нахмурился, но, будучи слишком справедливым, чтобы оскорбляться этим очередным доказательством, привязанности и здравомыслия туч же уверил Коленкура в своем уважении и дружбе, которые приносят честь им обоим. Полковник Вансович (второй муж Анетки Потоцкой. – М. Б. ), свидетель происходящего в карете, не будучи связан тайной, описал мне все это весьма живо».
Граф Орнано, который в тридцатых годах посетил Валевицы и осматривал «наполеоновскую комнату», был, видимо, иного мнения, нежели Коленкур, и заставил императора вести себя иначе. В обеих версиях биографического романа, являющегося «самым точным соответствием правде», Наполеон проводит ночь в Валевицах. Мы видим, как он с удовольствием рассматривает приготовленные в его честь обои, а потом, побежденный сном, спит несколько часов, лежа головой на плече затаившей дыхание Марин. Отправляясь в далекий путь, император так прощается с подругой: «Польша возродится, я уверен в этом. Так написано в книге се судеб. Но не скрываю от тебя, что ее ждут страдания. И потому возвращайся в Париж как можно скорее».
Насколько же убедительнее этой вымышленной сцены звучит яркий и, пожалуй, подлинный анекдот, обнаруженный Станиславом Васылевским в книге Глэя «Путешествие в Германию и Польшу», изданной в Париже в 1816 году. Глэй приводит разговор Наполеона с дворянкой из-под Ловича, к которой император заехал на чай, возвращаясь из России.
«– Что поделывает старый Валевский? – спросил он.
– Живет неподалеку отсюда в своем имении. Добряк барахтался в долгах, но милость, которую ваше величество оказали его супруге, поправила ему самочувствие.
– А мадам… она что поделывает?
– Мадам Валевская провела лето в Варшаве, в заботах и тревогах. Как только прибывал курьер из Москвы, неустанно бегала из дворца Потоцких во французское посольство и назад, отыскивая людей, от которых можно что-то узнать Всячески старалась получить разрешение поехать в Москву. С удивительным упорством ей в этом отказывали. Теперь-то видно, что и к лучшему.
Наполеон на это:
– Так вот всегда с польками, которые ни на что не смотрят, когда им придет в голову фантазия. Потому-то я и боялся, что Валевская поступит, как прочие одержимые, поехавшие искать своих мужей в этой проклятой русской стране. Вы слышали о мадам Д.? Растрепанная, осунувшаяся, прибыла она в Вильно и тут же попала в руки казаков. И это же могло случиться с графиней Валевской, если бы я уступил ее просьбам. А как дети?
– Растут, сир. Старший сын, говорят, очень похож на пана Валевского».
1 января 1813 года пани Валевская уложила вещи, забрала с собой двоих сыновей и горничную – и следом за Наполеоном поспешила в Париж.
XVII
Вернувшись во Францию, Мария тут же очутилась в шумном водовороте светской жизни, Париж веселился, стараясь забыть о проигранной войне и не думать о новой. Фредерик Массой, Гектор Флейшман, Жан Саван и другие историки наполеоновского двора, рывшиеся в счетах тогдашних портных, утверждают, что для карнавала 1813 года для пани Валевской были сшиты два «больших туалета», вероятнее всего для придворных приемов: платье черного бархата, с отделкой из тюля в этрусском стиле, обшитое чистым золотом, второе – из белого тюля и ток с перьями. Историки делают из этого вывод, что «мадам Лавальер императора» в последней фазе своей карьеры официально принималась при дворе.
2 марта 1813 года Валевскую видели в Тюильри в известной «Кадрили инков», устроенной по желанию Наполеона его падчерицей – королевой Гортензией. Саван отметил, что Мария была одета «по-польски» в платье из малинового бархата и в белом токе с бахромой.
Видали ее и в резиденции экс-императрицы Жозефины. После второго брака Наполеона его разведенная жена воспылала бурной симпатией к бывшей сопернице и часто приглашала ее, вместе с маленьким сыном, в свой дворец в Мальмезоне. «К мадам Валевской императрица относилась с большим благорасположением, – пишет в воспоминаниях мадемуазель д'Аврийон, первая дама двора Жозефины. – Она не раз хвалила ее исключительные достоинства, признавая, что эта добрая женщина никогда не была причиной ее огорчений. Она делала ей подарки и одаряла ребенка, который весьма напоминал чертами императора».
Среди ближайших друзей Марии в этот период выделяются, наряду с Красиньскими, две звезды парижского света: прославленная писательница Жермена де Сталь (баронесса Хольштейн) и герцогиня де Монтебелло, вдова знаменитого маршала Ланна. В особняке на улице Монморанси, как прежде, встречаются старые знакомые по Польше: Фридерик Скарбек и офицеры польской императорской гвардии. В 1813 году к числу постоянных гостей присоединяется молодой французский генерал-корсиканец, с которым Мария познакомилась несколько лег назад в Варшаве через своих родственников Ледуховских.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61