– Значит, поэтому ты сегодня так вырядилась? – Он окинул ее обжигающим взглядом с ног до головы. – Вот почему ты сделала новую прическу? Для него?
Сочтя оказию подходящей, она надела одно из самых красивых своих платьев – темно-синее, усеянное мелкими вышитыми красными цветочками.
– Да! Он не смотрит на меня как на ребенка.
– Потому что он сам такой! Ты целовалась с ним? Он касался тебя?
– Он всего на год младше тебя. – Амелия с вызовом вздернула подбородок. – И он граф. Джентльмен. И уж его-то нельзя застать за складом занимающимся любовью с девицей.
– Это не были занятия любовью, – гневно возразил Колин, удерживая ее за руку.
– А мне показалось именно так.
– Поскольку ты еще не знаешь ничего. – Его пальцы нервно тискали ее кожу, словно ему было невыразимо противно прикасаться к ней, но и не трогать ее он тоже не мог.
– Зато ты-то знаешь, я полагаю?
В ответ на ее ехидство он лишь стиснул зубы. О, как это больно! Знать, что есть кто-то, кого он любит. Ее Колин.
– Зачем нам обсуждать это? – Она попыталась освободиться, но безрезультатно. Колин крепко держал ее. Амелия задыхалась, когда он касался ее, с трудом могла мыслить. Лишь боль и глубокая печаль переполняли ее сердце. – Я забыла тебя, Колин. Я старалась не попадаться тебе на глаза, старалась, чтобы наши пути не пересекались.
Он запустил руку ей в волосы на затылке и притянул к себе. Его вздымающаяся грудь вызвала странную реакцию у нее в грудях, которые тут же подозрительно набухли, внутри она почувствовала ноющую боль. Амелия перестала бороться, не зная, как будет реагировать ее тело, если она продолжит сопротивление.
– Я видел твое лицо, – сказал Колин мрачно. – Я причинил тебе боль. Я никогда не хотел сделать тебе больно. Прости меня.
Слезы выступили у нее на глазах, и она быстро заморгала, исполненная решимости не расплакаться.
– Амелия, – он прижался щекой к ее щеке, в голосе появились страдальческие нотки, – только не плачь. Я не вынесу этого.
– Тогда отпусти меня. И держись подальше от меня. – Она с трудом сглотнула. – А еще лучше будет, если ты найдешь для себя более престижное место. Ты же хороший работник.
– Ты бы прогнала меня?
– Да, – прошептала она, ее руки сжались в кулаки. – Да, прогнала бы. – Все, что угодно, лишь бы не видеть его с другой девицей.
Он повел носом.
– Граф… Это, должно быть, лорд Уэр. Черт бы его побрал!
– Он добр со мной. Он беседует со мной, всегда улыбается, когда видит меня. Сегодня он подарит мне первый поцелуй. А я…
– Нет! – Колин отдернулся назад, радужная оболочка глаз почти исчезла, поглощенная расширенными зрачками, в бездонной глубине которых отражалась нестерпимая мука. – Он может заполучить все, что угодно, все, чего я никогда не буду иметь, и тебя в том числе. Но, видит Бог, этого он у меня не отнимет.
– Что?
Он прижался к ее губам, поразив ее до такой степени, что она была не в силах шевельнуться. Амелия не могла понять, что произошло, почему он так поступает, почему он подошел к ней именно сейчас, в этот день, и целует ее так, словно всю жизнь мечтал об этом.
Повернув голову, пристроившись так, чтобы его рот полностью покрывал ее губы, он мягко надавил большими пальцами на челюсти, заставляя ее рот открыться. Охваченная жарким томлением, девушка испугалась, что все это ей снится или она просто тихо сходит с ума. Ее губы раскрылись, она всхлипнула, когда его нежный, словно из влажного бархата, язык скользнул внутрь…
В испуге она задержала дыхание, и тогда Колин, ее старый возлюбленный Колин стал шептать ей на ухо, успокаивающе поглаживая кончиками пальцев ее щеки.
– Позволь мне, – прошептал он. – Доверься мне. Амелия встала на цыпочки и прижалась к нему, запустив пальцы в его шелковистые кудри.
Не имея подобного опыта, она могла только послушно следовать ему, позволяя ему мягко хозяйничать у нес во рту, и лишь иногда чуть касаться его языка.
Он издал стон, в котором слышался голод и неутоленное вожделение, обхватил руками ее затылок и чуть изменил наклон. Телесный контакт стал глубже, ее реакция – более пылкой. По всему телу побежали мурашки, спина Амелии покрылась гусиной кожей. Ощущение неудовлетворенности, срочной потребности внизу живота нарастало, порождая вспышки безрассудной надежды.
Одной рукой Колин ласкал ее спину, постепенно опускаясь вниз, пока не ухватил ее за попку, приподнял и крепко прижал к себе. И едва она почувствовала твердую выпуклость его возбуждения, внизу живота у нее расцвела сладкая боль.
– Амелия… дорогая. – Его губы скользили по ее влажному лицу, поцелуями высушивая слезы. – Мы не должны этого делать.
Но он продолжал целовать и целовать ее, плотно прижимаясь к ней бедрами.
– Я люблю тебя. – Она задыхалась. – Я уже давно люблю тебя…
Он прервал ее, накрыв ее рот своими губами, его возбуждение нарастало, руки лихорадочно блуждали по ее плечам и спине. Едва не задохнувшись, Амелия с трудом оторвала от него губы.
– Скажи, что ты любишь меня, – умоляла она, ощущая тяжесть в груди. – Ты должен. О Господи, Колин… – Она терлась залитым слезами лицом о его лицо. – Ты был таким злым, таким жестоким со мной.
– Ты не можешь быть моей. Ты не должна хотеть меня. Мы не можем… – Колин с громким проклятием оторвался от нее, – Ты слишком молода для меня, и я тебе неровня! Не говори мне больше ничего, Амелия. Я слуга. И я всегда буду всего лишь слугой, а ты всегда останешься дочерью виконта.
Она обхватила себя за плечи руками, содрогаясь всем телом, словно от холода, а не от изнурительной жары. Во рту пересохло, распухшие губы предательски дергались.
– Но ты ведь действительно любишь меня, правда? – спросила она тонким дрожащим голосом, несмотря на все ее усилия казаться сильной.
– Не спрашивай меня об этом.
– Неужели ты можешь отказать мне даже в такой малости? Уж если я никоим образом не могу получить тебя, если ты никогда не будешь моим, разве ты не можешь сказать мне, что хотя бы твое сердце принадлежит мне?
Колин испустил стон.
– Я подумал, что будет лучше, если ты возненавидишь меня. – Он откинул голову назад, уставившись в небо невидящим взглядом. – Я надеялся, что тогда я перестану мечтать.
– Мечтать о чем? – Отбросив осторожность, Амелия подошла к нему и засунула руку ему под свитер, чтобы погладить твердую выпуклость внизу живота.
Он перехватил ее руку за запястье, яростно сверкнув глазами.
– Не касайся меня. Не смей!
– Похожа реальность на мои мечты? – мягко спросила она. – В них ты целуешь меня так же, как это сделал минуту назад, и говоришь мне, что любишь меня больше всего на свете?
– Нет, – буркнул он в ответ. – Это не романтичные девичьи мечты. Это чисто мужские мечты, Амелия.
– Вроде того, что ты проделывал с той девицей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75