Она не избавилась от него, думая, что это ребенок Дитера, но позже, я уверена, она должна была понять, что его отец – та свинья. Все детские годы она пыталась что-то для него сделать, но идти против природы бесполезно. Все, что она или Бернар делали для него, он швырял им обратно в лицо, и даже последний жест Бернара, разделившего бизнес в равных долях между детьми, несмотря на все их различие. Луи просто воспользовался своим преимуществом старшего сына, чтобы начать распоряжаться в компании так, что это свело Бернара в могилу.
– Неудивительно, что папа ненавидел его! – сказала Джулиет. – Но если он старался все взять в свои руки и делать то, что папа считал неправильным, то кто может винить его за это?
– Боюсь, что здесь не только это. Там еще была Молли… – Катрин в ужасе замолчала, когда поняла, что у нее вырвалось.
– Молли? Ты имеешь в виду мою мать? А какое она имеет отношение к этому?
– О моя дорогая… – Катрин была явно расстроена, она отчаянно хотела бы исправить положение, но не знала как. – Я не имела в виду… Ну, не так… у меня слишком длинный язык, это всегда так было. Пожалуйста, не думай ни минуты…
– Тетя Катрин, ради Бога, прекрати болтать вздор! Ты говоришь, что моя мать замешана в деле Луи?
– Ну нет, не совсем… это было не так… – Но на ее лице, вспыхнувшем от смущения, оттого, что она несла всю эту чепуху, тревожном, озабоченном, нерешительном, – было написано совсем другое.
– Я понимаю, – мрачно сказала Джулиет. – Что ж, веришь или нет, но я начинаю понимать. Луи и моя мать. Вот что за этим стояло. И бизнес тут ни при чем. Я думала, что есть что-то, что не похоже на правду. Я хочу сказать, что сложно представить моего отца, поглощенного бизнесом. Но если в это была втянута мама, это уже совсем другое дело. Его действительно этим можно было завести. Но я все равно не понимаю, почему они уехали в Австралию. Будущее для меня – да, предположим. Но у меня могло быть будущее и здесь. И в то время, когда они уезжали, Луи уже не было в живых. И ничто не угрожало, что все начнется снова. – Она вдруг умолкла: впервые ужасное подозрение промелькнуло у нее в голове. – О Боже мой! О нет!
– Джулиет, немедленно прекрати это! Пожалуйста, прекрати! – настойчиво сказала Катрин, но ее огорчение лишь напомнило Джулиет, как отчаянно пыталась Катрин предостеречь ее от расследований, когда она приехала к ней в первый раз. Тогда она не смогла понять нетерпеливые просьбы ее тети, ибо не могла знать, почему Катрин старается так настойчиво убедить ее, чтобы она оставила прошлое в покое. А теперь появились проблески понимания, но она не хотела этого.
– Тетя Катрин, ты пытаешься мне сказать… – Она снова остановилась: просто не могла выразить свои опасения словами. Горло ее пересохло, ее сжимали спазмы, ей показалось, что вот-вот ее стошнит.
– Я ничего не говорю тебе, Джулиет, кроме того, что ты должна немедленно прекратить все это!
Горло Джулиет снова сжалось. Катрин больше ничего не надо было говорить. Все было написано в ее глазах.
– Спасибо. Думаю, мне лучше уйти.
– Джулиет!
– Нет! Сейчас же, сейчас!
Ей надо немедленно выбираться отсюда. Иначе она задохнется. Или потеряет сознание. А может, и то и другое.
– Джулиет!
Она бросилась в машину. Мотор сразу завелся. Джулиет рывком отбросила сцепление и поехала прочь от коттеджа Катрин. Покрышки визжали от скорости.
К счастью, особого движения днем на дороге не было. Джулиет прижала ногу к педали газа почти вровень к полу и понеслась на предельной скорости, как будто машина могла бы умчать ее прочь от кошмара, окутавшего ее в коттедже Катрин. Но через несколько минут к ней вернулся здравый смысл, и она замедлила ход. Это не способ забыть обо всем. Куда бы она ни поехала, это всегда будет с ней.
Сбоку от дороги виднелась автостоянка – покрытая гравием площадка, окруженная деревьями. Она явно предназначалась для туристов, которые хотели бы оставить свои машины и опуститься вниз, к пляжу. Джулиет зарулила на нее, выключила мотор и замерла, сжимая в руках руль и глядя невидящим взором на сине-зеленую перспективу, открывшуюся под ней. Ей все еще было нехорошо, уже на так, как в коттедже, но все же она испытывала какую-то тянущую тошноту. Джулиет едва удержалась от истерического вопля.
Нет! Нет! Не папа! Он не мог убить дядю Луи! Я не верю этому!
Но она верила. И в этом-то вся беда. Все слишком хорошо складывалось. Во всем был смысл. Тот факт, что они уехали с Джерси и забрались на другой конец света, нежелание родителей говорить о семье, которую они оставили здесь, таинственность, озабоченность тем, что она может тут обнаружить. Что там ей говорила по телефону мать? «Они тебе рассказывают что-нибудь про нас… когда мы были молодыми?» Она наверняка имела в виду то, что Джулиет узнает, что у нее была любовная связь с Луи. И поэтому Робин убил его.
Джулиет закрыла лицо руками, стараясь отогнать видения и даже сейчас пытаясь убедиться, что это неправда. Но все указывало на его вину. Все. И даже тот факт, что София добровольно призналась; для каждого, кто знал ее, было ясно, что она не совершала этого преступления. И больше того.
«Я не могла позволить ему взять вину на себя», – сказала она. Джулиет подумала, что она имеет в виду Дэвида. Но никогда до нее не доходило, что все эти аргументы, которые она применяла к Дэвиду, в большей степени приложимы к Робину. Робин старше. У Робина имелся настоящий повод, вернее – два повода, а Дэвид был еще слишком молод, чтобы его волновал бизнес. И факт, что сейчас он руководит фирмой, увел меня в сторону, подумала Джулиет. Конечно, можно предположить, что в девятнадцать лет он был необычайно честолюбив, но по нему это не видно, да и тетя Катрин сказала, что он боготворил Луи. Нет, явным кандидатом на роль ревнивца, как ни крути, был его брат, брат, который был ближе ему по возрасту, с которым они всегда, со школьных лет, соперничали и дрались, его брат, на чью жену посягнул Луи. Вот в чем дело. Джулиет знала, как обожает отец ее мать. Она была единственным, чем по-настоящему дорожил Робин. Наверное, сердце его чуть не разорвалось на части, когда он узнал, что у Молли связь с его братом.
«И Каин убил своего брата Авеля…»
Мне надо было понять это раньше, подумала Джулиет. Я должна была сообразить. Как я могла быть такой слепой? Я собиралась доказать невиновность бабушки, но не останавливалась, чтобы подумать о тайном смысле всего этого. Она бы ни за что не стала принимать вину на себя, кроме как ради своих любимых сыновей. Это мог быть ее младшенький, Дэвид. Но на самом деле нет. Это был Робин, который, как она чувствовала, имел для нее второстепенное значение, ибо она как мать пыталась компенсировать то, что Луи не был родным сыном Бернара. Робин. Мой отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
– Неудивительно, что папа ненавидел его! – сказала Джулиет. – Но если он старался все взять в свои руки и делать то, что папа считал неправильным, то кто может винить его за это?
– Боюсь, что здесь не только это. Там еще была Молли… – Катрин в ужасе замолчала, когда поняла, что у нее вырвалось.
– Молли? Ты имеешь в виду мою мать? А какое она имеет отношение к этому?
– О моя дорогая… – Катрин была явно расстроена, она отчаянно хотела бы исправить положение, но не знала как. – Я не имела в виду… Ну, не так… у меня слишком длинный язык, это всегда так было. Пожалуйста, не думай ни минуты…
– Тетя Катрин, ради Бога, прекрати болтать вздор! Ты говоришь, что моя мать замешана в деле Луи?
– Ну нет, не совсем… это было не так… – Но на ее лице, вспыхнувшем от смущения, оттого, что она несла всю эту чепуху, тревожном, озабоченном, нерешительном, – было написано совсем другое.
– Я понимаю, – мрачно сказала Джулиет. – Что ж, веришь или нет, но я начинаю понимать. Луи и моя мать. Вот что за этим стояло. И бизнес тут ни при чем. Я думала, что есть что-то, что не похоже на правду. Я хочу сказать, что сложно представить моего отца, поглощенного бизнесом. Но если в это была втянута мама, это уже совсем другое дело. Его действительно этим можно было завести. Но я все равно не понимаю, почему они уехали в Австралию. Будущее для меня – да, предположим. Но у меня могло быть будущее и здесь. И в то время, когда они уезжали, Луи уже не было в живых. И ничто не угрожало, что все начнется снова. – Она вдруг умолкла: впервые ужасное подозрение промелькнуло у нее в голове. – О Боже мой! О нет!
– Джулиет, немедленно прекрати это! Пожалуйста, прекрати! – настойчиво сказала Катрин, но ее огорчение лишь напомнило Джулиет, как отчаянно пыталась Катрин предостеречь ее от расследований, когда она приехала к ней в первый раз. Тогда она не смогла понять нетерпеливые просьбы ее тети, ибо не могла знать, почему Катрин старается так настойчиво убедить ее, чтобы она оставила прошлое в покое. А теперь появились проблески понимания, но она не хотела этого.
– Тетя Катрин, ты пытаешься мне сказать… – Она снова остановилась: просто не могла выразить свои опасения словами. Горло ее пересохло, ее сжимали спазмы, ей показалось, что вот-вот ее стошнит.
– Я ничего не говорю тебе, Джулиет, кроме того, что ты должна немедленно прекратить все это!
Горло Джулиет снова сжалось. Катрин больше ничего не надо было говорить. Все было написано в ее глазах.
– Спасибо. Думаю, мне лучше уйти.
– Джулиет!
– Нет! Сейчас же, сейчас!
Ей надо немедленно выбираться отсюда. Иначе она задохнется. Или потеряет сознание. А может, и то и другое.
– Джулиет!
Она бросилась в машину. Мотор сразу завелся. Джулиет рывком отбросила сцепление и поехала прочь от коттеджа Катрин. Покрышки визжали от скорости.
К счастью, особого движения днем на дороге не было. Джулиет прижала ногу к педали газа почти вровень к полу и понеслась на предельной скорости, как будто машина могла бы умчать ее прочь от кошмара, окутавшего ее в коттедже Катрин. Но через несколько минут к ней вернулся здравый смысл, и она замедлила ход. Это не способ забыть обо всем. Куда бы она ни поехала, это всегда будет с ней.
Сбоку от дороги виднелась автостоянка – покрытая гравием площадка, окруженная деревьями. Она явно предназначалась для туристов, которые хотели бы оставить свои машины и опуститься вниз, к пляжу. Джулиет зарулила на нее, выключила мотор и замерла, сжимая в руках руль и глядя невидящим взором на сине-зеленую перспективу, открывшуюся под ней. Ей все еще было нехорошо, уже на так, как в коттедже, но все же она испытывала какую-то тянущую тошноту. Джулиет едва удержалась от истерического вопля.
Нет! Нет! Не папа! Он не мог убить дядю Луи! Я не верю этому!
Но она верила. И в этом-то вся беда. Все слишком хорошо складывалось. Во всем был смысл. Тот факт, что они уехали с Джерси и забрались на другой конец света, нежелание родителей говорить о семье, которую они оставили здесь, таинственность, озабоченность тем, что она может тут обнаружить. Что там ей говорила по телефону мать? «Они тебе рассказывают что-нибудь про нас… когда мы были молодыми?» Она наверняка имела в виду то, что Джулиет узнает, что у нее была любовная связь с Луи. И поэтому Робин убил его.
Джулиет закрыла лицо руками, стараясь отогнать видения и даже сейчас пытаясь убедиться, что это неправда. Но все указывало на его вину. Все. И даже тот факт, что София добровольно призналась; для каждого, кто знал ее, было ясно, что она не совершала этого преступления. И больше того.
«Я не могла позволить ему взять вину на себя», – сказала она. Джулиет подумала, что она имеет в виду Дэвида. Но никогда до нее не доходило, что все эти аргументы, которые она применяла к Дэвиду, в большей степени приложимы к Робину. Робин старше. У Робина имелся настоящий повод, вернее – два повода, а Дэвид был еще слишком молод, чтобы его волновал бизнес. И факт, что сейчас он руководит фирмой, увел меня в сторону, подумала Джулиет. Конечно, можно предположить, что в девятнадцать лет он был необычайно честолюбив, но по нему это не видно, да и тетя Катрин сказала, что он боготворил Луи. Нет, явным кандидатом на роль ревнивца, как ни крути, был его брат, брат, который был ближе ему по возрасту, с которым они всегда, со школьных лет, соперничали и дрались, его брат, на чью жену посягнул Луи. Вот в чем дело. Джулиет знала, как обожает отец ее мать. Она была единственным, чем по-настоящему дорожил Робин. Наверное, сердце его чуть не разорвалось на части, когда он узнал, что у Молли связь с его братом.
«И Каин убил своего брата Авеля…»
Мне надо было понять это раньше, подумала Джулиет. Я должна была сообразить. Как я могла быть такой слепой? Я собиралась доказать невиновность бабушки, но не останавливалась, чтобы подумать о тайном смысле всего этого. Она бы ни за что не стала принимать вину на себя, кроме как ради своих любимых сыновей. Это мог быть ее младшенький, Дэвид. Но на самом деле нет. Это был Робин, который, как она чувствовала, имел для нее второстепенное значение, ибо она как мать пыталась компенсировать то, что Луи не был родным сыном Бернара. Робин. Мой отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152