ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Этой штукой проще всего взломать дверь станции. Там же я раздобыл старый, пропахший помоями армейский бушлат и варежки.
Кофе я решил выпить по-человечески, в зале. Прихватив с барной стойки ополовиненную бутылку коньяка, я развалился в глубоком кресле и стал стремительно возвращаться к жизни. В зале пахло свежим морозом, подгоревшим кофе и шашлыками, а за окнами полыхали ослепительным пожаром ледники и горные вершины…
Меня стало клонить ко сну, и, прогоняя навалившуюся на меня истому, я потянулся, вскочил с кресла. О себе я позаботился. Теперь надо было помочь людям, оставшимся в холодном вагоне, подвешенном над пропастью.
В тамбуре, где находились умывальник, гардероб и ящик для лыж, я увидел дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен». Если мне не изменяет память, этой дверью пользовался персонал станции и, возможно, через нее можно попасть в диспетчерскую и машинное отделение.
Дверь была заперта на щеколду, и мне не пришлось воспользоваться топором. Аккуратно надавил на дверь плечом, и та, недолго сопротивляясь, звякнула и распахнулась. Наверх вела лестница. На ее пролетах не было ни одного окна, и я поднимался в полной темноте, почти на ощупь.
Второй этаж. Поворот налево. Длинный коридор, по обе стороны которого белели двери. Это была небольшая гостиница, точнее, приют, где можно было разместить на ночлег дюжину человек. Как-то мне пришлось остаться здесь на ночь. В ноябре прошлого года, в самый разгар схода лавин, я с ребятами выловил у скал Пастухова двух безумцев – московских студентов, которые в спортивных костюмах и кроссовках намеревались штурмовать Эльбрус. Поздно вечером мы приволокли их сюда. Парни были обморожены, пришлось принимать экстренные меры и оставаться здесь до утра.
Стараясь не греметь своими пластиковыми колодками, я прошел в конец коридора, поднялся еще на этаж выше и зашел в комнату диспетчера. Широкое, на полстены, окно, пульт с телефоном прямой связи с «Кругозором», стартовый рубильник, кнопки подачи сигналов.
Я поднял трубку и покрутил ручку. Телефон был исправен, но с «Кругозора» никто не ответил. Странно все это. Эльбрус словно вымер. Дежурные техники, конечно, никогда не отличались особой бдительностью и по ночам спали крепким сном горцев. Но ведь ныне ночь особая!
Я взялся за рубильник и включил массу. В диспетчерской вспыхнул свет. Лампочка была тусклой, но на мгновение ослепила меня. Прикрывая глаза ладонью, я кинулся к стене, нащупал выключатель и нажал кнопку. Комната снова погрузилась во мрак.
Все ли правильно я делаю, думал я, возвращаясь к пульту. Взялся за рукоятку управления транспортным тросом. Все просто: если потянуть рукоятку на себя, вагон поднимется ко мне, на «Мир». Если от себя – заскользит вниз, на «Кругозор».
Я толкнул рукоятку вперед. Включился главный движок, загудел, набирая обороты; через секунды автоматически сработало сцепление, над платформой закачался и пришел в движение трос.
Четверо пленников покатили вниз. Через несколько минут вагон должен благополучно причалить к платформе «Кругозора». Все будет хорошо, думал я. Там им ничто не угрожает. Если техник жив, он встретит их и устроит на ночь. Все будет хорошо, мысленно повторил я…
Задумавшись, я не сразу заметил, что из темноты выплывает встречный вагон. Значит, мои пассажиры причаливают к «Кругозору». Ярко-красный экипаж, раскачиваясь, вошел в проем между платформами. Я поставил рычаг в нейтральное положение и снова взялся за телефон. Безрезультатно!
Ладно! – успокоил я сам себя. Через торцевое окно они сами выберутся на платформу, и на станции найдут приют. Не дети! В конце концов, там двое взрослых мужчин.
Я уже готов был выйти из диспетчерской, как уловил едва различимый звук. Мне показалось, что в коридоре скрипнула дверь. Идиот! – мысленно выругался я, вытаскивая из-за пояса топор. Надо было проверить комнаты, прежде чем заходить в диспетчерскую.
Еще некоторое время я прислушивался к тишине, прижавшись ухом к щели, затем приоткрыл дверь, осмотрел пустой коридор и, держа топор на уровне груди, медленно пошел вперед.
Я дошел до середины коридора, остановился, затаил дыхание, превратившись в одно огромное ухо. Казалось, что стук моего сердца эхом отзывается в конце коридора. Прошла минута, другая… За моей спиной тихо скрипнула дверь и тотчас захлопнулась.
Круто повернулся на пластиковых каблуках, подскочил к двери, ткнул в щель лезвие топора, но дверь была не заперта, и я распахнул ее настежь. На какое-то мгновение я увидел два глаза с застывшим в них ужасом, а затем мне в лицо полетела подушка, и я неловко шлепнул ее топором.
На кровати, забившись в угол и накрывшись одеялом, сидела Лариса.
– Это ты! – с облегчением прошептала она, вскочила и кинулась мне в объятия. – Наконец-то! Я уже схожу с ума!
– Все нормально, – ответил я, покрывая ее лицо поцелуями. – Все идет по плану. Ничего не бойся… Ты отлично сыграла свою роль!
– Да, да! – шептала она, ощупывая меня, словно хотела найти травмы. – И эти тоже… Нет, мы никогда не умрем с голода, нас всех возьмут в театр…
Она тихо смеялась, но смех был нервный. Я пошарил рукой по стене в поисках выключателя.
– Не надо света! – взмолилась Лариса.
– Чего ты боишься? – задал я глупый вопрос. – Кто-нибудь еще, кроме нас, есть на станции?
– Не знаю… Наверное, никого. А меня они оставили. Я подумала, что так даже будет лучше.
– А остальные? Немка и этот… очкарик?
– Они на кресельной канатке поехали выше.
Значит, террористы уже на ледовой базе, подумал я.
– Я могу отправить тебя вниз, на «Кругозор». Там безопаснее, – предложил я.
Она отрицательно покачала головой.
– Нет. Я хочу быть ближе к тебе.
– Я сам не знаю, где буду завтра.
– Тогда я поднимусь на Приют. Там встретимся.

Глава 10

Если судить по взятому темпу, думал я, бандиты могли не остановиться и на ледовой базе. Неужели они погнали заложников еще выше? Обоих или все же оставили Мэд с дедом?
Я прошел на посадочную площадку, встал на рифленый металлический квадрат, слегка согнул ноги. Сзади подплыло кресло, мягко ткнуло под зад, и меня потащило вверх. Я сел удобнее, накинул страховочную цепочку. Минут через пять я спрыгнул на платформу, отпуская свою красную птицу в обратный путь, и стал подниматься по вырубленным в снегу ступеням на взлет. Если они ушли, то куда? – думал я, помогая себе топором, как айсбайлем. Ближайшее место, где можно переночевать – Приют Одиннадцати на высоте 4200. До него час ходу по тропе, пробитой альпинистами в глубоком снегу.
Осторожно заглянул за угол кухни. Хорошо утоптанная минувшим вечером снежная площадка между бочками, кухней и моим вагончиком сейчас была покрыта толстым слоем рыхлого снега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70