Он выгнулся дугой и снова застонал, но теперь уже от боли, потому что часть его веса пришлась на поврежденную руку.
Быстро выпрямившись, он сел на пятки, но его глаза все еще были закрыты, а тело обмякло. Мария повисла на нем, словно прилипнув, замкнув на его спине лодыжки, ее рот был открыт, руки раскинуты по сторонам.
Постепенно он стал дышать спокойнее, и ее дыхание тоже стало нормальным. Она открыла глаза:
– Я все сделала правильно?
Джоко усмехнулся, переваливаясь на правую сторону и вытягиваясь рядом с ней:
– По-моему, ты сделала все просто превосходно.
Мария обняла его и положила его голову себе на плечо. Было утро. Им пора было идти по делам, но сейчас мир мог и подождать. Она могла упиваться своей греховностью и заботиться о Джоко, пока его рука не выздоровеет. Он был великолепным любовником.
Она никогда еще так сильно не чувствовала себя женщиной.
Гулкий стук в дверь разбудил их обоих. Страх напомнил Марии о праведности и заставил вцепиться в одеяла. Джоко медленно сел, держась за больную руку.
Грохот в дверь повторился.
– Чего надо? – выкрикнул Джоко.
– Джоко, – проворчал голос. – Тебя хочет видеть какой-то мужик.
– Черта с два ему.
– Вылезай живее.
– Я болен.
– Если ты хочешь, чтобы было как лучше, вставай побыстрее.
Послышался звук удаляющихся шагов. Джоко откинулся назад и поднес здоровую руку к глазам.
– Кто этот человек?
Джоко отнял руку от глаз и взглянул на нее:
– А ты не знаешь?
Мария недоуменно уставилась на него.
– Откуда мне знать?
– Я думаю, это без разницы, – пожал плечами Джоко. Он с вожделением взглянул на керосинку. – Я выпил бы еще чашечку кофе.
– Сейчас сделаю, – Мария вылезла из-под одеял и стала одеваться.
Джоко молча последовал ее примеру и сел за стол. Синяки на его лице становились багровыми. Пока вода закипала, Мария попыталась насколько возможно очистить от грязи его одежду. Накидывая на плечи Джоко пиджак, она заметила пятна крови на его рубашке.
– У тебя есть другая?
– В ящике.
Мария нашла ее и помогла ему одеться. Когда она поставила перед ним чашку с кофе, он без предисловий заявил:
– Я вор.
– Неужели? – значит, ее догадка была правильной. Но, учитывая все обстоятельства, он был с ней в общем-то честен. Мария улыбнулась: – Ты будешь разочарован, если попытаешься ограбить меня.
– Не смейся. Я очень и очень дурной. Год назад я был в Акцизах по пути в Ньюгейт.
– Я не верю, что ты дурной.
– Вот и Ревилл тоже. Он надеется перевоспитать меня.
Очко в пользу Ревилла, подумала Мария. Нужно бы ей пересмотреть свое мнение об инспекторе. На самом деле она подозревала, что теперь больше ни на кого в Лондоне не посмотрит прежним взглядом.
– Он преуспел в этом. Ты больше любого другого помог мне.
Джоко опустил голову и помешал кофе в чашке. Затем он сделал большой глоток и поставил полупустую чашку на стол.
– Дело в том, Рия, что я должен был это сделать.
– Я не понимаю тебя.
– Меня к тебе послал инспектор Ревилл. Мария ждала, что он скажет дальше. В ее горле встал ком.
– У него есть мое признание, – продолжал Джоко. – Он заставил меня написать его и подписаться, а затем отложил его в ящик стола. И теперь, когда требуется выполнить работенку, которую не поручишь никому из этих проклятых легавых, он вызывает меня.
– Значит, ты вроде полисмена, – облегченно вздохнула Мария.
– Нет, мэм, я вор, – Джоко встал и заходил по комнате, придерживая больную руку, осторожно шевеля ей, сжимая в кулак и снова выпрямляя пальцы. Его дыхание участилось, но он продолжал разминать руку. – Я это сказал только потому, что не могу оставить тебя здесь одну. Слишком многие знают, где я живу. Ты должна пойти со мной к Ревиллу. Но теперь ты знаешь обо мне правду.
– Я удивлялась, почему ты следил за мной.
– Теперь ты это знаешь, – он остановился и взглянул ей в лицо, ища там презрение и осуждение. – Почему ты не злишься?
– Почему я должна злиться? В конце концов теперь все встало на свои места, – Мария сняла соломинку с его рубашки.
– Не говори так, – проворчал он.
– Как, – притворилась она непонимающей.
– Словно чертова мученица, – Джоко взмахнул здоровой рукой. – Словно я предал тебя. Ни в чем нет никакой разницы, кроме того, что ты теперь знаешь, почему я тем утром оказался перед твоим домом. Все остальное, что было между нами, было честным.
Марии хотелось верить ему. Она опустила глаза, чтобы он не заметил в них неприкрытой надежды.
– Ты мне веришь?
– Я не знаю, чему верить. Во-первых, ты вор. Во-вторых, ты работаешь на Скотленд-Ярд.
Джоко взял Марию за подбородок и поднял ее лицо.
– Верь, что я вор, – прошептал он. – И не слишком хорош для тебя. Верь, что этим утром я сказал тебе правду – обо всем.
Мария не отвечала. Она не могла придумать ответа. В ее сердце было смятение. Джоко отстранился от нее:
– Вот что, послушай. Лучше, если ты будешь знать, что я не какой-нибудь чертов добрый самаритянин и не один из этих констеблей Бобби Легавых. Когда я ввязался в это, у меня был выбор защищать тебя или идти в тюрьму.
– А теперь?
– Я думаю, что Ревилл вызывает меня, чтобы сказать мне, чтобы я оставил тебя одну.
Мария в страхе встала со стула.
– Он не может этого сделать! Ты – единственный, кто помогает мне. Ты уже так много сделал. Мы оба так много сделали. А теперь мы приблизились к цели – я чувствую, что мы у цели. Зачем он отзывает тебя? – ее глаза сузились с новоприобретенным цинизмом: – Может быть, потому, что мы оказались к ней слишком близко?
Джоко оценивающе рассмотрел эту идею.
– Может быть, но я сомневаюсь в этом. Понимаешь, я должен был следить за тобой незаметно, но ты заметила меня в первое же утро.
– Ты ждал у моего подъезда.
– Откуда мне было знать, что ты выйдешь так рано? – проворчал он.
– Я пыталась избежать встречи со «святым» Питером, – хмыкнула Мария.
– Ты что-нибудь заподозрила?
– Ты думаешь, это Ревилл послал тех двоих избить тебя?
– Вряд ли, – встряхнул головой Джоко. – Зачем брать на себя такую заботу, если на следующий день собираешься вызвать меня и сказать, чтобы я убирался прочь? Он понимает, что у него будет куча неприятностей, если ты расскажешь людям, что инспектор приставил к своей клиентке вора.
– Значит, теперь ты меня оставишь? – спросила Мария напрямик для проверки. – Учитывая твое состояние и грозящую тебе опасность, ты поступишь разумно, если сделаешь то, что он скажет.
– Мне это не подходит, – Джоко обнял ее здоровой рукой и притянул к себе. – Теперь ты под моей ответственностью, Рия. Я помогу тебе, несмотря ни на что.
Мария поцеловала его в губы и погладила по щеке.
– Я всегда буду благодарна тебе. И когда все закончится, я обещаю…
Джоко прервал ее быстрым, взволнованным поцелуем:
– Сначала позволь мне вывести тебя из затруднений, а уж потом обещай что угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Быстро выпрямившись, он сел на пятки, но его глаза все еще были закрыты, а тело обмякло. Мария повисла на нем, словно прилипнув, замкнув на его спине лодыжки, ее рот был открыт, руки раскинуты по сторонам.
Постепенно он стал дышать спокойнее, и ее дыхание тоже стало нормальным. Она открыла глаза:
– Я все сделала правильно?
Джоко усмехнулся, переваливаясь на правую сторону и вытягиваясь рядом с ней:
– По-моему, ты сделала все просто превосходно.
Мария обняла его и положила его голову себе на плечо. Было утро. Им пора было идти по делам, но сейчас мир мог и подождать. Она могла упиваться своей греховностью и заботиться о Джоко, пока его рука не выздоровеет. Он был великолепным любовником.
Она никогда еще так сильно не чувствовала себя женщиной.
Гулкий стук в дверь разбудил их обоих. Страх напомнил Марии о праведности и заставил вцепиться в одеяла. Джоко медленно сел, держась за больную руку.
Грохот в дверь повторился.
– Чего надо? – выкрикнул Джоко.
– Джоко, – проворчал голос. – Тебя хочет видеть какой-то мужик.
– Черта с два ему.
– Вылезай живее.
– Я болен.
– Если ты хочешь, чтобы было как лучше, вставай побыстрее.
Послышался звук удаляющихся шагов. Джоко откинулся назад и поднес здоровую руку к глазам.
– Кто этот человек?
Джоко отнял руку от глаз и взглянул на нее:
– А ты не знаешь?
Мария недоуменно уставилась на него.
– Откуда мне знать?
– Я думаю, это без разницы, – пожал плечами Джоко. Он с вожделением взглянул на керосинку. – Я выпил бы еще чашечку кофе.
– Сейчас сделаю, – Мария вылезла из-под одеял и стала одеваться.
Джоко молча последовал ее примеру и сел за стол. Синяки на его лице становились багровыми. Пока вода закипала, Мария попыталась насколько возможно очистить от грязи его одежду. Накидывая на плечи Джоко пиджак, она заметила пятна крови на его рубашке.
– У тебя есть другая?
– В ящике.
Мария нашла ее и помогла ему одеться. Когда она поставила перед ним чашку с кофе, он без предисловий заявил:
– Я вор.
– Неужели? – значит, ее догадка была правильной. Но, учитывая все обстоятельства, он был с ней в общем-то честен. Мария улыбнулась: – Ты будешь разочарован, если попытаешься ограбить меня.
– Не смейся. Я очень и очень дурной. Год назад я был в Акцизах по пути в Ньюгейт.
– Я не верю, что ты дурной.
– Вот и Ревилл тоже. Он надеется перевоспитать меня.
Очко в пользу Ревилла, подумала Мария. Нужно бы ей пересмотреть свое мнение об инспекторе. На самом деле она подозревала, что теперь больше ни на кого в Лондоне не посмотрит прежним взглядом.
– Он преуспел в этом. Ты больше любого другого помог мне.
Джоко опустил голову и помешал кофе в чашке. Затем он сделал большой глоток и поставил полупустую чашку на стол.
– Дело в том, Рия, что я должен был это сделать.
– Я не понимаю тебя.
– Меня к тебе послал инспектор Ревилл. Мария ждала, что он скажет дальше. В ее горле встал ком.
– У него есть мое признание, – продолжал Джоко. – Он заставил меня написать его и подписаться, а затем отложил его в ящик стола. И теперь, когда требуется выполнить работенку, которую не поручишь никому из этих проклятых легавых, он вызывает меня.
– Значит, ты вроде полисмена, – облегченно вздохнула Мария.
– Нет, мэм, я вор, – Джоко встал и заходил по комнате, придерживая больную руку, осторожно шевеля ей, сжимая в кулак и снова выпрямляя пальцы. Его дыхание участилось, но он продолжал разминать руку. – Я это сказал только потому, что не могу оставить тебя здесь одну. Слишком многие знают, где я живу. Ты должна пойти со мной к Ревиллу. Но теперь ты знаешь обо мне правду.
– Я удивлялась, почему ты следил за мной.
– Теперь ты это знаешь, – он остановился и взглянул ей в лицо, ища там презрение и осуждение. – Почему ты не злишься?
– Почему я должна злиться? В конце концов теперь все встало на свои места, – Мария сняла соломинку с его рубашки.
– Не говори так, – проворчал он.
– Как, – притворилась она непонимающей.
– Словно чертова мученица, – Джоко взмахнул здоровой рукой. – Словно я предал тебя. Ни в чем нет никакой разницы, кроме того, что ты теперь знаешь, почему я тем утром оказался перед твоим домом. Все остальное, что было между нами, было честным.
Марии хотелось верить ему. Она опустила глаза, чтобы он не заметил в них неприкрытой надежды.
– Ты мне веришь?
– Я не знаю, чему верить. Во-первых, ты вор. Во-вторых, ты работаешь на Скотленд-Ярд.
Джоко взял Марию за подбородок и поднял ее лицо.
– Верь, что я вор, – прошептал он. – И не слишком хорош для тебя. Верь, что этим утром я сказал тебе правду – обо всем.
Мария не отвечала. Она не могла придумать ответа. В ее сердце было смятение. Джоко отстранился от нее:
– Вот что, послушай. Лучше, если ты будешь знать, что я не какой-нибудь чертов добрый самаритянин и не один из этих констеблей Бобби Легавых. Когда я ввязался в это, у меня был выбор защищать тебя или идти в тюрьму.
– А теперь?
– Я думаю, что Ревилл вызывает меня, чтобы сказать мне, чтобы я оставил тебя одну.
Мария в страхе встала со стула.
– Он не может этого сделать! Ты – единственный, кто помогает мне. Ты уже так много сделал. Мы оба так много сделали. А теперь мы приблизились к цели – я чувствую, что мы у цели. Зачем он отзывает тебя? – ее глаза сузились с новоприобретенным цинизмом: – Может быть, потому, что мы оказались к ней слишком близко?
Джоко оценивающе рассмотрел эту идею.
– Может быть, но я сомневаюсь в этом. Понимаешь, я должен был следить за тобой незаметно, но ты заметила меня в первое же утро.
– Ты ждал у моего подъезда.
– Откуда мне было знать, что ты выйдешь так рано? – проворчал он.
– Я пыталась избежать встречи со «святым» Питером, – хмыкнула Мария.
– Ты что-нибудь заподозрила?
– Ты думаешь, это Ревилл послал тех двоих избить тебя?
– Вряд ли, – встряхнул головой Джоко. – Зачем брать на себя такую заботу, если на следующий день собираешься вызвать меня и сказать, чтобы я убирался прочь? Он понимает, что у него будет куча неприятностей, если ты расскажешь людям, что инспектор приставил к своей клиентке вора.
– Значит, теперь ты меня оставишь? – спросила Мария напрямик для проверки. – Учитывая твое состояние и грозящую тебе опасность, ты поступишь разумно, если сделаешь то, что он скажет.
– Мне это не подходит, – Джоко обнял ее здоровой рукой и притянул к себе. – Теперь ты под моей ответственностью, Рия. Я помогу тебе, несмотря ни на что.
Мария поцеловала его в губы и погладила по щеке.
– Я всегда буду благодарна тебе. И когда все закончится, я обещаю…
Джоко прервал ее быстрым, взволнованным поцелуем:
– Сначала позволь мне вывести тебя из затруднений, а уж потом обещай что угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97