Он хотел было спросить, давно ли Мэнди работает у Гертруды, но тут его внимание привлек радостный возглас, донесшийся со стороны изогнутой лестницы:
– Расс!
Дайана стремительно сбежала по ступеням, бросилась к нему и обняла за шею. Расс ответил дочери крепким объятием, а затем слегка отстранил ее от себя и внимательно оглядел. От ореола прямых темно-русых волос до кончиков белых туфелек на плоской подошве она была самим воплощением красоты. Расс задержал взгляд на простеньком сарафане дочери, узнав излюбленный стиль старших учениц школы, в которой он работал.
– От Лоры Эшли? – насмешливо осведомился он, указывая на сарафан.
Дайана рассмеялась.
– Знаю, знаю: этот стиль мне совсем не идет. Будь я в Нью-Йорке, я выбрала бы джинсы или шелковый костюм, но мы в Сент-Луисе, во владениях бабушки. Позднее я собиралась повидаться с ней.
– Ясно, – глубокомысленно отозвался Расс. Мэнди Джонсон бесшумно удалилась, оставив его наедине с Дайаной. – Ты великолепно выглядишь.
Дайана усмехнулась.
– Спасибо, и ты – тоже. Тебе идет эта рубашка. Я впервые вижу тебя без галстука и пиджака.
Расс был одет в мягкую мешковатую белую трикотажную рубашку, заправленную в облегающие хлопчатобумажные брюки, и сандалии без носков.
– Даже надутым старым профессорам иногда не мешает расслабиться.
– Надутым? – с сомнением и насмешкой переспросила Дайана. – Старым? Да если бы ты выглядел чуть моложе, никто не поверил бы, что ты – мой отец!
– Я стал отцом слишком рано – можно сказать, в детстве.
Рассмеявшись, Дайана вновь обняла его и опустила руки.
– Хочешь перекусить?
– Спасибо, я уже позавтракал.
– А кофе?
– Не откажусь, если он уже готов.
Обняв отца, Дайана повела его по коридору.
– В нашем доме кофе всегда готов. Об этом заботится миссис Фриц.
– Насколько я понимаю, миссис Фриц – кухарка?
– Ты не ошибся. – Они вошли в кухню, где приземистая пухленькая женщина месила какую-то густую массу – тесто для хлеба, догадался Расс. – Миссис Фриц, познакомьтесь с доктором Шоу.
Кухарка нахмурилась и произнесла с резким немецким акцентом:
– Как поживаете, доктор Шоу? Боюсь, мне придется вновь извиниться за мисс Бауэр. Сколько раз я твердила ей, что гостей неприлично вести на кухню! Если вы хотите перекусить, я с удовольствием накрою для вас стол в столовой.
Не обращая внимания на ворчание кухарки, Дайана выпустила руку Расса и направилась к кофеварке.
– Не беспокойтесь, миссис Фриц, мы хотим только выпить кофе. – Она наполнила темной жидкостью две кружки, помня, что Расс пьет только черный кофе, и поманила его за собой к боковой двери. Спустя минуту она поставила кружки на стол и устроилась на белом плетеном стуле.
– Чудесный уголок, – заметил Расс, оглядев вымощенный камнем внутренний дворик. Помимо шести стульев у столика, за который они сели, по двору среди больших растений в кадках было расставлено еще несколько кресел и шезлонгов. Каменные плиты двора окаймлял бордюр из ярких цветов, прерывавшийся лишь в том месте, где начинались широкие ступени, что вели на лужайку. Неподалеку поблескивала под солнцем бирюзовая вода в бассейне. По другую сторону бассейна виднелся цветник, сплошь засаженный розами. Остальное пространство до расположенной поодаль беседки, окруженной рощей грациозных ив, занимала поросшая изумрудной травой лужайка.
– Полюбуйся на эту красоту, – со вздохом посоветовала Дайана. – Теперь мы долго ничего этого не увидим. Завтра здесь начнут ставить тенты и сооружать площадку для танцев. Боюсь, эта лужайка, уставленная пятьюдесятью столами и четырьмя сотнями стульев, потеряет всю свою прелесть.
– Она все равно будет изумительна. – Расс отвел глаза от живописного пейзажа и вгляделся в лицо Дайаны. – Как поживает Ник?
Она улыбнулась.
– Прекрасно.
– А ты? Волнуешься?
– Невероятно! Нам предстоит еще столько дел. Мэнди стала для нас настоящим спасением, и Тэмми тоже – она занимается организацией торжества. Тэмми знает толк в своем деле и не зря получает деньги. В последние дни телефон в доме не умолкает – звонит то поставщик провизии, то флорист, то фотограф, то оператор, то портниха, то ювелир… Если бы я знала, сколько хлопот мне предстоит, клянусь, уговорила бы Ника пожениться тайно! Об этом я размышляла вплоть до того дня, когда мы начали рассылать приглашения. И если бы не бабушка… – Дайана вдруг замолчала.
Расс поднес кружку к губам и отпил глоток. Кофе оказался на редкость вкусным, но еще больше Расса радовало общество дочери. Прожив столько лет в одиночестве, вдали от Дайаны, он до сих пор не мог справиться с волнением, встречаясь с ней, и поверить, что она – его дитя.
– Значит, ты согласилась на пышную свадьбу ради Гертруды?
– Отчасти – да. Она любит помпезные торжества. – Дайана виновато взглянула на отца. – Знаю, у тебя нет причин питать к ней теплые чувства, но, поверь, за годы она смягчилась. Бабушку есть за что пожалеть – она уже стара и одинока. У нее уйма всяких знакомых, но каждую ночь она остается совсем одна в доме, если не считать прислуги. Это очень грустно.
Расс не испытывал к Гертруде никакого сочувствия.
– Странно, что она не живет здесь, с тобой и твоей матерью.
Дайана чуть не поперхнулась кофе. Прижав ладонь к груди, она изумленно спросила:
– Ты шутишь? Да, с годами Гертруда смягчилась, но не настолько же! Живи она здесь, наверняка свела бы всех нас с ума – скажем, заспорила бы с фотографом или оператором, настаивая, чтобы во время свадебной церемонии они спрятались за цветами или решетками сада. – Дайана фыркнула. – Тогда мне и вправду пришлось бы выйти замуж тайно.
– Ну и совершенно напрасно, – возразил Расс.
– Но ведь ты поступил именно так.
– У нас не было другого выхода. Если бы твоя бабушка узнала о наших намерениях, она ни за что не позволила бы нам пожениться. И самое худшее – в этом случае у нас не родилась бы ты.
Дайана долго смотрела на него, прежде чем расцвести в нежнейшей, искренней улыбке.
– Как я рада, что ты приехал! Мне все равно, что она злится…
– Мать?
– Нет, бабушка.
– А мама? – встревоженно спросил Расс. Ему хотелось знать, делится ли Синтия своими чувствами с Дайаной.
– Вчера днем она была сердита, но вечером вернулась успокоенной. – Дайана отвела взгляд. – Извини за ее приезд – я не думала, что она решится встретиться с тобой. Разговор был очень неприятным?
– Ничего, могло быть и хуже. А ей было неприятно?
– Пожалуй, немного. – Дайана вновь взглянула в лицо Рассу. – Именно поэтому я и просила тебя приехать в понедельник. За неделю мама успеет свыкнуться с твоим присутствием и на свадьбе не упадет в обморок.
– В обморок? – воскликнул Расс. – Твоя мама? – С чего бы это – выдержанной, холодной Синтии Хоффман лишаться чувств?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Расс!
Дайана стремительно сбежала по ступеням, бросилась к нему и обняла за шею. Расс ответил дочери крепким объятием, а затем слегка отстранил ее от себя и внимательно оглядел. От ореола прямых темно-русых волос до кончиков белых туфелек на плоской подошве она была самим воплощением красоты. Расс задержал взгляд на простеньком сарафане дочери, узнав излюбленный стиль старших учениц школы, в которой он работал.
– От Лоры Эшли? – насмешливо осведомился он, указывая на сарафан.
Дайана рассмеялась.
– Знаю, знаю: этот стиль мне совсем не идет. Будь я в Нью-Йорке, я выбрала бы джинсы или шелковый костюм, но мы в Сент-Луисе, во владениях бабушки. Позднее я собиралась повидаться с ней.
– Ясно, – глубокомысленно отозвался Расс. Мэнди Джонсон бесшумно удалилась, оставив его наедине с Дайаной. – Ты великолепно выглядишь.
Дайана усмехнулась.
– Спасибо, и ты – тоже. Тебе идет эта рубашка. Я впервые вижу тебя без галстука и пиджака.
Расс был одет в мягкую мешковатую белую трикотажную рубашку, заправленную в облегающие хлопчатобумажные брюки, и сандалии без носков.
– Даже надутым старым профессорам иногда не мешает расслабиться.
– Надутым? – с сомнением и насмешкой переспросила Дайана. – Старым? Да если бы ты выглядел чуть моложе, никто не поверил бы, что ты – мой отец!
– Я стал отцом слишком рано – можно сказать, в детстве.
Рассмеявшись, Дайана вновь обняла его и опустила руки.
– Хочешь перекусить?
– Спасибо, я уже позавтракал.
– А кофе?
– Не откажусь, если он уже готов.
Обняв отца, Дайана повела его по коридору.
– В нашем доме кофе всегда готов. Об этом заботится миссис Фриц.
– Насколько я понимаю, миссис Фриц – кухарка?
– Ты не ошибся. – Они вошли в кухню, где приземистая пухленькая женщина месила какую-то густую массу – тесто для хлеба, догадался Расс. – Миссис Фриц, познакомьтесь с доктором Шоу.
Кухарка нахмурилась и произнесла с резким немецким акцентом:
– Как поживаете, доктор Шоу? Боюсь, мне придется вновь извиниться за мисс Бауэр. Сколько раз я твердила ей, что гостей неприлично вести на кухню! Если вы хотите перекусить, я с удовольствием накрою для вас стол в столовой.
Не обращая внимания на ворчание кухарки, Дайана выпустила руку Расса и направилась к кофеварке.
– Не беспокойтесь, миссис Фриц, мы хотим только выпить кофе. – Она наполнила темной жидкостью две кружки, помня, что Расс пьет только черный кофе, и поманила его за собой к боковой двери. Спустя минуту она поставила кружки на стол и устроилась на белом плетеном стуле.
– Чудесный уголок, – заметил Расс, оглядев вымощенный камнем внутренний дворик. Помимо шести стульев у столика, за который они сели, по двору среди больших растений в кадках было расставлено еще несколько кресел и шезлонгов. Каменные плиты двора окаймлял бордюр из ярких цветов, прерывавшийся лишь в том месте, где начинались широкие ступени, что вели на лужайку. Неподалеку поблескивала под солнцем бирюзовая вода в бассейне. По другую сторону бассейна виднелся цветник, сплошь засаженный розами. Остальное пространство до расположенной поодаль беседки, окруженной рощей грациозных ив, занимала поросшая изумрудной травой лужайка.
– Полюбуйся на эту красоту, – со вздохом посоветовала Дайана. – Теперь мы долго ничего этого не увидим. Завтра здесь начнут ставить тенты и сооружать площадку для танцев. Боюсь, эта лужайка, уставленная пятьюдесятью столами и четырьмя сотнями стульев, потеряет всю свою прелесть.
– Она все равно будет изумительна. – Расс отвел глаза от живописного пейзажа и вгляделся в лицо Дайаны. – Как поживает Ник?
Она улыбнулась.
– Прекрасно.
– А ты? Волнуешься?
– Невероятно! Нам предстоит еще столько дел. Мэнди стала для нас настоящим спасением, и Тэмми тоже – она занимается организацией торжества. Тэмми знает толк в своем деле и не зря получает деньги. В последние дни телефон в доме не умолкает – звонит то поставщик провизии, то флорист, то фотограф, то оператор, то портниха, то ювелир… Если бы я знала, сколько хлопот мне предстоит, клянусь, уговорила бы Ника пожениться тайно! Об этом я размышляла вплоть до того дня, когда мы начали рассылать приглашения. И если бы не бабушка… – Дайана вдруг замолчала.
Расс поднес кружку к губам и отпил глоток. Кофе оказался на редкость вкусным, но еще больше Расса радовало общество дочери. Прожив столько лет в одиночестве, вдали от Дайаны, он до сих пор не мог справиться с волнением, встречаясь с ней, и поверить, что она – его дитя.
– Значит, ты согласилась на пышную свадьбу ради Гертруды?
– Отчасти – да. Она любит помпезные торжества. – Дайана виновато взглянула на отца. – Знаю, у тебя нет причин питать к ней теплые чувства, но, поверь, за годы она смягчилась. Бабушку есть за что пожалеть – она уже стара и одинока. У нее уйма всяких знакомых, но каждую ночь она остается совсем одна в доме, если не считать прислуги. Это очень грустно.
Расс не испытывал к Гертруде никакого сочувствия.
– Странно, что она не живет здесь, с тобой и твоей матерью.
Дайана чуть не поперхнулась кофе. Прижав ладонь к груди, она изумленно спросила:
– Ты шутишь? Да, с годами Гертруда смягчилась, но не настолько же! Живи она здесь, наверняка свела бы всех нас с ума – скажем, заспорила бы с фотографом или оператором, настаивая, чтобы во время свадебной церемонии они спрятались за цветами или решетками сада. – Дайана фыркнула. – Тогда мне и вправду пришлось бы выйти замуж тайно.
– Ну и совершенно напрасно, – возразил Расс.
– Но ведь ты поступил именно так.
– У нас не было другого выхода. Если бы твоя бабушка узнала о наших намерениях, она ни за что не позволила бы нам пожениться. И самое худшее – в этом случае у нас не родилась бы ты.
Дайана долго смотрела на него, прежде чем расцвести в нежнейшей, искренней улыбке.
– Как я рада, что ты приехал! Мне все равно, что она злится…
– Мать?
– Нет, бабушка.
– А мама? – встревоженно спросил Расс. Ему хотелось знать, делится ли Синтия своими чувствами с Дайаной.
– Вчера днем она была сердита, но вечером вернулась успокоенной. – Дайана отвела взгляд. – Извини за ее приезд – я не думала, что она решится встретиться с тобой. Разговор был очень неприятным?
– Ничего, могло быть и хуже. А ей было неприятно?
– Пожалуй, немного. – Дайана вновь взглянула в лицо Рассу. – Именно поэтому я и просила тебя приехать в понедельник. За неделю мама успеет свыкнуться с твоим присутствием и на свадьбе не упадет в обморок.
– В обморок? – воскликнул Расс. – Твоя мама? – С чего бы это – выдержанной, холодной Синтии Хоффман лишаться чувств?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25