Куда подевались студенты и преподаватели? До учебного корпуса шагов пятьдесят…
– Оставь ее в покое! – закричал мой новый приятель.
– К кому это ты обращаешься, красавчик? – пропел Бад.
– Заткнись! Поезжай своей дорогой, бычья морда…
Бад нажал на газ, «мустанг» оглушительно взревел. Я насмерть перепугалась, а Патрик даже не пошевелился. Науэр с ревом промчался по подъездной аллее, а потом развернулся и полетел прямо на нас.
– Беги! – крикнула я Патрику. Учебный корпус совсем рядом…
Следующие десять секунд стали самыми страшными в моей жизни. Еще бы, ведь никто на свете не решался назвать Бада Науэра бычьей мордой. Патрик схватил меня за руку, и мы не вошли, а влетели в здание академии. Оглушительно скрипя шинами, «мустанг» пронесся мимо крыльца, но мы были уже на лестнице. Поняв, что опасность миновала, я опустилась на ступеньку.
– Зря ты так, – чуть дыша, пролепетала я.
– Шутишь? Разве я мог позволить этому уроду говорить с тобой таким тоном? – возмутился Патрик, присаживаясь рядом со мной.
Мы так и сидели, прислушиваясь к дыханию друг друга. В тот момент я поняла, что безнадежно влюблена в Патрика Шоу. Это не парень, а мечта.
– Слушай, – начала я, когда мы поднялись на четвертый этаж, – если когда-нибудь захочешь поговорить о… – Я нежно коснулась его левой щеки.
Парень сокрушенно покачал головой:
– Извини, не могу… Пока. Это случилось совсем недавно…
– Ты очень красивый, – медленно проговорила я, – поэтому с тобой это сделали.
Патрик зарделся.
– Потом они кричали, что так я больше похож на мужчину…
Мы стояли у дверей класса.
– Ты ни на кого не похож, – прошептала я и, встав на цыпочки, чмокнула его в губы.
– Вот ваши новые подруги!
Жестом фокусницы миссис Боско открыла несгораемый шкаф. Внутри на металлических полках лежали пластиковые головы с блестящими каштановыми волосами.
– Так, каждый возьмите по голове.
Мы с Патриком и наши двенадцать сокурсников смотрели на нее в немом оцепенении.
– Волосы настоящие! – гордо объявила преподавательница. – То есть человеческие. Все желающие могут убедиться!
– О Боже!.. – прошептала стоящая за моей спиной Джанет.
– Ну, что стоите? Они не кусаются! – Миссис Боско повернулась ко мне: – Джорджия Уоткинс, покажите своим однокурсникам пример!
Я растерянно смотрела на совершенно одинаковые головы: какая из них принесет мне удачу? Пусть будет третья слева. Прямые каштановые волосы, растянувшиеся в улыбке пластиковые губы.
– Как вы ее назовете?
– Что, простите? – Уже в который раз я чуть не добавила «мэм».
– Голове нужно дать имя. Вот, каждый подпишет. – Миссис Боско выложила на стол пачку маркеров. Осмелев, парни и девушки разбирали головы и расходились по местам. Сняв колпачок, я вдохнула искусственный запах чернил и крупно написала на шее манекена: «Этель».
Патрик заглянул мне через плечо.
– Этель? Что еще за имя?
– Так зовут мою бабушку, она носит парик.
– Ясно, – проговорил парень. На секунду его маркер замер над шеей манекена, а потом на бежевом пластике появилось: «Миранда».
Миранда и Этель повсюду сопровождали нас с Патриком, который почти каждый день подвозил меня на голубом «шевроле». По утрам он объявлял, сколько учебных часов осталось.
– Двести шестнадцать часов…
– Сто восемьдесят восемь.
– Сто двенадцать.
Чем больше мы занимались, тем забавнее выглядели головы манекенов. На Этель было жалко смотреть: глаза как у панды, с таким количеством теней и жидкой подводки не справлялись ни молочко, ни тоник. Губы как у местной бомжихи миссис Роджерс, которая макияж накладывала в сильном подпитии, не удосуживаясь посмотреться в зеркало. А волосы… Нещадно выжженные пероксидом, они напоминали сладкую вату или дешевую елочную мишуру. Что только я с ними не делала: завивала, красила, укладывала, выпрямляла утюжком. В результате шелковистый блеск потерян навсегда, а других волос у бедной Этель не вырастет.
По субботам мы работали в «У Дорин». За несколько месяцев у Патрика появились постоянные клиентки.
Голубой «шевроле» резко тормозил у салона, так что лежащие на заднем сиденье Этель и Миранда подскакивали, словно футбольные мячи.
– Этим красавицам лучше никому не показываться, – выбираясь из машины, проговорил Патрик. – Иначе твоей маме грозит неминуемое разорение.
– Не знаю, – покачала головой я, – а вдруг все жительницы Википими захотят стать похожими на Этель и Миранду?
– Ну, это вряд ли!
Мы вошли в салон. В кресле Дорин сидела миссис Стролли, владелица агентства недвижимости.
– Привет, ребята! – радостно закричала мама.
– Кому ты больше рада: мне или ему? – подозрительно спросила я.
Патрика мама обожала: если он не оставался у нас на ужин, на следующий день непременно посылала ему персональный сверток с ленчем. «Такой милый молодой человек! – восклицала Дорин. – Милый и воспитанный». Ко мне в душу она не лезла, о наших отношениях не расспрашивала. Собственно, и рассказывать было нечего: обычная дружба.
– Патрик, пожалуйста, вымой голову миссис Картер, – попросила мама, – она торопится.
– Нет проблем.
Миссис Стролли Дорин делала короткую асимметричную стрижку, ту же самую, что и последние десять лет. Жительницы Википими не любят кардинально менять свой образ, выбирают паж или каре и всю жизнь остаются им верны.
Я надевала белую накидку и вдруг услышала голос риелторши:
– Как бизнес, Дорин?
В ответ прозвучало что-то невразумительное. Из-за гула сушилок трудно разобрать, что сказала мама. Зато реплики Шарон Стролли слышались четко и ясно – такой голос никаким феном не заглушишь.
– Почему бы не пойти в банк и не напомнить Тиму Корнеллу, что ты его давняя клиентка? Тебе просто нужно чуть больше времени.
Дорин снова пролепетала что-то непонятное. От волнения я никак не могла застегнуть пуговицы. Неужели у нас проблемы? Надо же, а мама ничего мне не говорила.
– Боже мой, кто мешает заложить салон еще раз? – Голос миссис Стролли эхом разносился по всему помещению. Эта риелторша похожа на сороку: шумная, беспокойная, машет крыльями, трещит, трещит, трещит…
– Мама, что случилось? – не выдержала я. Наверное, стоило подождать конца рабочего дня, но разве в таком состоянии можно стричь и красить?
– Ничего страшного, милая, – беззаботно ответила мама, но пальцы, сжимавшие ножницы, побелели.
– Прошу тебя, скажи!
Патрик, уже вымывший голову миссис Картер, внимательно изучал прейскурант. Неужели он что-то знает?
– Что происходит? – не унималась я.
– Повторяю, ничего страшного, – упрямилась Дорин.
– Твоя мать взяла кредит под залог салона, – просветила меня миссис Стролли. – А теперь пришла пора его возвращать вместе с процентами.
– Что это значит? – пролепетала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Оставь ее в покое! – закричал мой новый приятель.
– К кому это ты обращаешься, красавчик? – пропел Бад.
– Заткнись! Поезжай своей дорогой, бычья морда…
Бад нажал на газ, «мустанг» оглушительно взревел. Я насмерть перепугалась, а Патрик даже не пошевелился. Науэр с ревом промчался по подъездной аллее, а потом развернулся и полетел прямо на нас.
– Беги! – крикнула я Патрику. Учебный корпус совсем рядом…
Следующие десять секунд стали самыми страшными в моей жизни. Еще бы, ведь никто на свете не решался назвать Бада Науэра бычьей мордой. Патрик схватил меня за руку, и мы не вошли, а влетели в здание академии. Оглушительно скрипя шинами, «мустанг» пронесся мимо крыльца, но мы были уже на лестнице. Поняв, что опасность миновала, я опустилась на ступеньку.
– Зря ты так, – чуть дыша, пролепетала я.
– Шутишь? Разве я мог позволить этому уроду говорить с тобой таким тоном? – возмутился Патрик, присаживаясь рядом со мной.
Мы так и сидели, прислушиваясь к дыханию друг друга. В тот момент я поняла, что безнадежно влюблена в Патрика Шоу. Это не парень, а мечта.
– Слушай, – начала я, когда мы поднялись на четвертый этаж, – если когда-нибудь захочешь поговорить о… – Я нежно коснулась его левой щеки.
Парень сокрушенно покачал головой:
– Извини, не могу… Пока. Это случилось совсем недавно…
– Ты очень красивый, – медленно проговорила я, – поэтому с тобой это сделали.
Патрик зарделся.
– Потом они кричали, что так я больше похож на мужчину…
Мы стояли у дверей класса.
– Ты ни на кого не похож, – прошептала я и, встав на цыпочки, чмокнула его в губы.
– Вот ваши новые подруги!
Жестом фокусницы миссис Боско открыла несгораемый шкаф. Внутри на металлических полках лежали пластиковые головы с блестящими каштановыми волосами.
– Так, каждый возьмите по голове.
Мы с Патриком и наши двенадцать сокурсников смотрели на нее в немом оцепенении.
– Волосы настоящие! – гордо объявила преподавательница. – То есть человеческие. Все желающие могут убедиться!
– О Боже!.. – прошептала стоящая за моей спиной Джанет.
– Ну, что стоите? Они не кусаются! – Миссис Боско повернулась ко мне: – Джорджия Уоткинс, покажите своим однокурсникам пример!
Я растерянно смотрела на совершенно одинаковые головы: какая из них принесет мне удачу? Пусть будет третья слева. Прямые каштановые волосы, растянувшиеся в улыбке пластиковые губы.
– Как вы ее назовете?
– Что, простите? – Уже в который раз я чуть не добавила «мэм».
– Голове нужно дать имя. Вот, каждый подпишет. – Миссис Боско выложила на стол пачку маркеров. Осмелев, парни и девушки разбирали головы и расходились по местам. Сняв колпачок, я вдохнула искусственный запах чернил и крупно написала на шее манекена: «Этель».
Патрик заглянул мне через плечо.
– Этель? Что еще за имя?
– Так зовут мою бабушку, она носит парик.
– Ясно, – проговорил парень. На секунду его маркер замер над шеей манекена, а потом на бежевом пластике появилось: «Миранда».
Миранда и Этель повсюду сопровождали нас с Патриком, который почти каждый день подвозил меня на голубом «шевроле». По утрам он объявлял, сколько учебных часов осталось.
– Двести шестнадцать часов…
– Сто восемьдесят восемь.
– Сто двенадцать.
Чем больше мы занимались, тем забавнее выглядели головы манекенов. На Этель было жалко смотреть: глаза как у панды, с таким количеством теней и жидкой подводки не справлялись ни молочко, ни тоник. Губы как у местной бомжихи миссис Роджерс, которая макияж накладывала в сильном подпитии, не удосуживаясь посмотреться в зеркало. А волосы… Нещадно выжженные пероксидом, они напоминали сладкую вату или дешевую елочную мишуру. Что только я с ними не делала: завивала, красила, укладывала, выпрямляла утюжком. В результате шелковистый блеск потерян навсегда, а других волос у бедной Этель не вырастет.
По субботам мы работали в «У Дорин». За несколько месяцев у Патрика появились постоянные клиентки.
Голубой «шевроле» резко тормозил у салона, так что лежащие на заднем сиденье Этель и Миранда подскакивали, словно футбольные мячи.
– Этим красавицам лучше никому не показываться, – выбираясь из машины, проговорил Патрик. – Иначе твоей маме грозит неминуемое разорение.
– Не знаю, – покачала головой я, – а вдруг все жительницы Википими захотят стать похожими на Этель и Миранду?
– Ну, это вряд ли!
Мы вошли в салон. В кресле Дорин сидела миссис Стролли, владелица агентства недвижимости.
– Привет, ребята! – радостно закричала мама.
– Кому ты больше рада: мне или ему? – подозрительно спросила я.
Патрика мама обожала: если он не оставался у нас на ужин, на следующий день непременно посылала ему персональный сверток с ленчем. «Такой милый молодой человек! – восклицала Дорин. – Милый и воспитанный». Ко мне в душу она не лезла, о наших отношениях не расспрашивала. Собственно, и рассказывать было нечего: обычная дружба.
– Патрик, пожалуйста, вымой голову миссис Картер, – попросила мама, – она торопится.
– Нет проблем.
Миссис Стролли Дорин делала короткую асимметричную стрижку, ту же самую, что и последние десять лет. Жительницы Википими не любят кардинально менять свой образ, выбирают паж или каре и всю жизнь остаются им верны.
Я надевала белую накидку и вдруг услышала голос риелторши:
– Как бизнес, Дорин?
В ответ прозвучало что-то невразумительное. Из-за гула сушилок трудно разобрать, что сказала мама. Зато реплики Шарон Стролли слышались четко и ясно – такой голос никаким феном не заглушишь.
– Почему бы не пойти в банк и не напомнить Тиму Корнеллу, что ты его давняя клиентка? Тебе просто нужно чуть больше времени.
Дорин снова пролепетала что-то непонятное. От волнения я никак не могла застегнуть пуговицы. Неужели у нас проблемы? Надо же, а мама ничего мне не говорила.
– Боже мой, кто мешает заложить салон еще раз? – Голос миссис Стролли эхом разносился по всему помещению. Эта риелторша похожа на сороку: шумная, беспокойная, машет крыльями, трещит, трещит, трещит…
– Мама, что случилось? – не выдержала я. Наверное, стоило подождать конца рабочего дня, но разве в таком состоянии можно стричь и красить?
– Ничего страшного, милая, – беззаботно ответила мама, но пальцы, сжимавшие ножницы, побелели.
– Прошу тебя, скажи!
Патрик, уже вымывший голову миссис Картер, внимательно изучал прейскурант. Неужели он что-то знает?
– Что происходит? – не унималась я.
– Повторяю, ничего страшного, – упрямилась Дорин.
– Твоя мать взяла кредит под залог салона, – просветила меня миссис Стролли. – А теперь пришла пора его возвращать вместе с процентами.
– Что это значит? – пролепетала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49