Сказала, что если бы она своими руками его повесила, было бы легче.
Парень тяжело вздохнул и приложился ладонью к собственному лбу. Батурин с Игошиным переглянулись.
- Вы хотите сказать, что Вороновича повесили не вы?
Парень устало оторвал ладонь.
- К сожалению, нет. Но Ахеева с Чекушкиным повесил я. Собственноручно. Чтоб другим неповадно было. Это я заявляю официально. - Глаза парня сверкнули праведным огнем. - Также запишите, что я делал это сознательно, находясь в здравом уме, и что я в этом нисколько не раскаиваюсь. А Анна, запишите, никакого участия в этом не принимала.
Батурин с Игошиным снова переглянулись. Лицо полковника выражало досаду, лицо практиканта - сочувствие. Батурину это не нравилось.
- В котором часу прибыл ваш самолет из Афин? - спросил он.
- В пять утра, - ответил Громов.
В принципе время позволяло прилетевшей паре совершить возмездие и над Вороновичем. Но, скорее всего, Громов говорил правду. После того как его увели, следователь позвонил в лабораторию.
- Отпечатки совпали?
- Увы! Отпечатки не те. Расслабьтесь, Анатолий Семенович. Сигизмундовича повесил кто-то другой.
Батурин положил трубку и подошел к окну. Уже стемнело. Все дела на сегодня были завершены. Можно со спокойной душой отправляться домой. Однако Батурин не двигался, тупо уставясь в окно. Что с литератором расправился кто-то другой, в этом полковник не сомневался, но не было времени развить мысль в этом направлении. Кто ещё имел зуб на Вороновича?
Перед глазами снова всплыл Ягуткин, у которого алиби. Вслед за ним возник Скатов, чьи отпечатки тоже не совпали. Римма Герасимовна тоже женщина не простая...
"Нет, не то! - тряхнул головой Батурин. - Тут скрыто что-то еще. Кажется, Инга говорила про какого-то парня из Самары. С одной стороны, то, что лепила девушка, отдавало паранойей, а с другой - все, о чем она говорила, оказывалось действительностью".
Чем больше размышлял полковник милиции, тем яснее убеждался, что без девушки этого дела не распутать. Разгадка только в ней! Однако поразмыслить по поводу Инги снова не дали. Помешал Игошин.
Он влетел в кабинет без стука, взволнованный, красный и почему-то с разбитым лицом.
- Громов с Голубицыной бежали!
- Что? - не поверил ушам Батурин. - Как это произошло?
- На трассе сломалась машина. Голубицына попросилась в туалет. Я отпер и тут же получил удар в нос. Пока очухался, их и след простыл.
- Что? - вытаращил глаза Батурин. - Тогда какого черта вы поехали ко мне? Нужно было гнать в аэропорт!
- В аэропорт поздно! - сокрушенно вздохнул Игошин. - Они уже в воздухе...
Батурин потерял дар речи. Он пригляделся к кровоподтекам на лице Игошина и вдруг понял все.
- Так-так, - произнес он сквозь зубы. - В благородство играем. Да знаешь ли ты, что этим поставил крест на своей карьере?
Игошин знал. Он криво усмехнулся и беспомощно развел руками. Батурину потребовались усилия, чтобы подавить в себе ярость.
- Идите и пишите рапорт на имя полковника Григорьева. В нем объясните, почему именно вы вызвались сопровождать преступников.
- Я попросил, чтобы меня добросили до дома. Нам по пути...
- Далее, почему вы отправились открывать, а не конвоир?
- У него живот схватило...
- Молчать! Это объясните Григорьеву, а не мне. Идите!
Игошин собрался выйти, но Батурин остановил.
- Водитель с конвоиром ребята нормальные? - спросил он вполголоса.
- Мировые ребята, - подмигнул Игошин. - Молчание ягнят гарантирую...
- Тогда не указывайте в рапорте, что беглецы улетели в Афины. Объявите их в федеральный розыск.
9
На второй день, несмотря на дикую нехватку времени, следователь сумел выкроить полчаса на разговор с Ингой. Он приехал к ней домой в отсутствие матери. Больная была в мрачном расположении духа, но отвечать на вопросы не отказывалась. О своей встрече с незнакомцем из другого мира девушка рассказала настолько подробно, что Батурин диву дался, почему она до сих пор не в больнице. Паранойя явно прогрессировала. Если на первом допросе болезнь ещё не была заметна, то этот разговор с девушкой оставил в душе милиционера тяжелый осадок.
- Ну что ж, - через силу улыбнулся полковник. - Если тот молодой человек объявится снова, звоните мне.
- Вряд ли он объявится снова, - угрюмо ответила девушка. - Он сделал свое дело. А я выхожу замуж.
"Боже мой, - простонал про себя Батурин, садясь в машину. - Она ещё собралась замуж. По ней психушка плачет, а она детей собралась рожать".
На всякий случай начальник отдела созвонился с Владимиром Новосельским из Самары. Тот подтвердил, что вечером двенадцатого июля какая-то красотка действительно ломилась в его квартиру, требуя позвать однофамильца. Ничего толком не объяснив, незнакомка вскоре развернулась и убежала.
- Мне показалось, что она была несколько не в себе, - робко предположил самарский агент.
- Возможно, - согласился Батурин.
По поводу Новосельского следователь сделал запрос. С одиннадцатого по двадцать восьмое мая он действительно был в командировке в Москве и подписал контракт с компьютерной фирмой "Спутник". Он действительно проживал в гостинице "Космос" в четыреста шестнадцатой комнате. Но тринадцатого июля он присутствовал на работе, так что брать отпечатки у него не имело смысла. Конечно, было удивительно, что девушка знала о нем все, не зная самого главного - его самого. Но разбираться с этим не было времени. "Того высокого, кучерявого, с серыми глазами, про которого говорила свидетельница, в природе, кажется, действительно не существовало, - заключил сыщик. - А если он и существовал, то только в больном воображении девушки". Однако следователь ошибался.
Буквально на второй день после его звонка в Самару милый ирландский друг явился к Инге в том самом первозданном виде, в каком впервые предстал перед ней. Когда девушка отперла ему дверь, то чуть не свалилась без чувств. Он смотрел на неё веселыми, блестящими глазами и, по всей видимости, намеревался припасть к её губам, но Инга в ужасе отшатнулась. В его глазах появилось удивление.
- Привет, Инга. Это я. Надеюсь, ты меня ещё помнишь?
Инга побледнела и, сглотнув слюну, попятилась.
- Еще, как видишь, помню, - пробормотала она. - Я бы рада забыть, да не могу...
Он широко улыбнулся.
- Пройти можно? Или мне подождать тебя здесь?
- Лучше подождать, - пробормотала она и быстро захлопнула дверь.
Переведя дух, девушка бросилась к телефону и набрала номер полковника Батурина.
- Анатолий Семенович, он явился! Тот самый англичанин из Самары... точнее, инопланетянин Володя, о котором я вам говорила... Что мне делать?
- Он у тебя дома? - осведомился следователь, деловито врубившись в суть вопроса. - Задержи его. Я сейчас подошлю группу.
Девушка водворила трубку на место, на цыпочках прошла в прихожую и взглянула в глазок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Парень тяжело вздохнул и приложился ладонью к собственному лбу. Батурин с Игошиным переглянулись.
- Вы хотите сказать, что Вороновича повесили не вы?
Парень устало оторвал ладонь.
- К сожалению, нет. Но Ахеева с Чекушкиным повесил я. Собственноручно. Чтоб другим неповадно было. Это я заявляю официально. - Глаза парня сверкнули праведным огнем. - Также запишите, что я делал это сознательно, находясь в здравом уме, и что я в этом нисколько не раскаиваюсь. А Анна, запишите, никакого участия в этом не принимала.
Батурин с Игошиным снова переглянулись. Лицо полковника выражало досаду, лицо практиканта - сочувствие. Батурину это не нравилось.
- В котором часу прибыл ваш самолет из Афин? - спросил он.
- В пять утра, - ответил Громов.
В принципе время позволяло прилетевшей паре совершить возмездие и над Вороновичем. Но, скорее всего, Громов говорил правду. После того как его увели, следователь позвонил в лабораторию.
- Отпечатки совпали?
- Увы! Отпечатки не те. Расслабьтесь, Анатолий Семенович. Сигизмундовича повесил кто-то другой.
Батурин положил трубку и подошел к окну. Уже стемнело. Все дела на сегодня были завершены. Можно со спокойной душой отправляться домой. Однако Батурин не двигался, тупо уставясь в окно. Что с литератором расправился кто-то другой, в этом полковник не сомневался, но не было времени развить мысль в этом направлении. Кто ещё имел зуб на Вороновича?
Перед глазами снова всплыл Ягуткин, у которого алиби. Вслед за ним возник Скатов, чьи отпечатки тоже не совпали. Римма Герасимовна тоже женщина не простая...
"Нет, не то! - тряхнул головой Батурин. - Тут скрыто что-то еще. Кажется, Инга говорила про какого-то парня из Самары. С одной стороны, то, что лепила девушка, отдавало паранойей, а с другой - все, о чем она говорила, оказывалось действительностью".
Чем больше размышлял полковник милиции, тем яснее убеждался, что без девушки этого дела не распутать. Разгадка только в ней! Однако поразмыслить по поводу Инги снова не дали. Помешал Игошин.
Он влетел в кабинет без стука, взволнованный, красный и почему-то с разбитым лицом.
- Громов с Голубицыной бежали!
- Что? - не поверил ушам Батурин. - Как это произошло?
- На трассе сломалась машина. Голубицына попросилась в туалет. Я отпер и тут же получил удар в нос. Пока очухался, их и след простыл.
- Что? - вытаращил глаза Батурин. - Тогда какого черта вы поехали ко мне? Нужно было гнать в аэропорт!
- В аэропорт поздно! - сокрушенно вздохнул Игошин. - Они уже в воздухе...
Батурин потерял дар речи. Он пригляделся к кровоподтекам на лице Игошина и вдруг понял все.
- Так-так, - произнес он сквозь зубы. - В благородство играем. Да знаешь ли ты, что этим поставил крест на своей карьере?
Игошин знал. Он криво усмехнулся и беспомощно развел руками. Батурину потребовались усилия, чтобы подавить в себе ярость.
- Идите и пишите рапорт на имя полковника Григорьева. В нем объясните, почему именно вы вызвались сопровождать преступников.
- Я попросил, чтобы меня добросили до дома. Нам по пути...
- Далее, почему вы отправились открывать, а не конвоир?
- У него живот схватило...
- Молчать! Это объясните Григорьеву, а не мне. Идите!
Игошин собрался выйти, но Батурин остановил.
- Водитель с конвоиром ребята нормальные? - спросил он вполголоса.
- Мировые ребята, - подмигнул Игошин. - Молчание ягнят гарантирую...
- Тогда не указывайте в рапорте, что беглецы улетели в Афины. Объявите их в федеральный розыск.
9
На второй день, несмотря на дикую нехватку времени, следователь сумел выкроить полчаса на разговор с Ингой. Он приехал к ней домой в отсутствие матери. Больная была в мрачном расположении духа, но отвечать на вопросы не отказывалась. О своей встрече с незнакомцем из другого мира девушка рассказала настолько подробно, что Батурин диву дался, почему она до сих пор не в больнице. Паранойя явно прогрессировала. Если на первом допросе болезнь ещё не была заметна, то этот разговор с девушкой оставил в душе милиционера тяжелый осадок.
- Ну что ж, - через силу улыбнулся полковник. - Если тот молодой человек объявится снова, звоните мне.
- Вряд ли он объявится снова, - угрюмо ответила девушка. - Он сделал свое дело. А я выхожу замуж.
"Боже мой, - простонал про себя Батурин, садясь в машину. - Она ещё собралась замуж. По ней психушка плачет, а она детей собралась рожать".
На всякий случай начальник отдела созвонился с Владимиром Новосельским из Самары. Тот подтвердил, что вечером двенадцатого июля какая-то красотка действительно ломилась в его квартиру, требуя позвать однофамильца. Ничего толком не объяснив, незнакомка вскоре развернулась и убежала.
- Мне показалось, что она была несколько не в себе, - робко предположил самарский агент.
- Возможно, - согласился Батурин.
По поводу Новосельского следователь сделал запрос. С одиннадцатого по двадцать восьмое мая он действительно был в командировке в Москве и подписал контракт с компьютерной фирмой "Спутник". Он действительно проживал в гостинице "Космос" в четыреста шестнадцатой комнате. Но тринадцатого июля он присутствовал на работе, так что брать отпечатки у него не имело смысла. Конечно, было удивительно, что девушка знала о нем все, не зная самого главного - его самого. Но разбираться с этим не было времени. "Того высокого, кучерявого, с серыми глазами, про которого говорила свидетельница, в природе, кажется, действительно не существовало, - заключил сыщик. - А если он и существовал, то только в больном воображении девушки". Однако следователь ошибался.
Буквально на второй день после его звонка в Самару милый ирландский друг явился к Инге в том самом первозданном виде, в каком впервые предстал перед ней. Когда девушка отперла ему дверь, то чуть не свалилась без чувств. Он смотрел на неё веселыми, блестящими глазами и, по всей видимости, намеревался припасть к её губам, но Инга в ужасе отшатнулась. В его глазах появилось удивление.
- Привет, Инга. Это я. Надеюсь, ты меня ещё помнишь?
Инга побледнела и, сглотнув слюну, попятилась.
- Еще, как видишь, помню, - пробормотала она. - Я бы рада забыть, да не могу...
Он широко улыбнулся.
- Пройти можно? Или мне подождать тебя здесь?
- Лучше подождать, - пробормотала она и быстро захлопнула дверь.
Переведя дух, девушка бросилась к телефону и набрала номер полковника Батурина.
- Анатолий Семенович, он явился! Тот самый англичанин из Самары... точнее, инопланетянин Володя, о котором я вам говорила... Что мне делать?
- Он у тебя дома? - осведомился следователь, деловито врубившись в суть вопроса. - Задержи его. Я сейчас подошлю группу.
Девушка водворила трубку на место, на цыпочках прошла в прихожую и взглянула в глазок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51