Внутри неё сломалась какая-то пружина, похоже, очень важная, и теперь она буквально рассыпалась на части. Она была уже неподвластна страху, волнениям и желаниям, но вместе с тем догадывалась, что пока ещё существует. До её слуха доносилась негромкая беседа, но слов разобрать она не могла. Глаза продолжали смотреть, но гигантская башня из слоновой кости отделила её от мира. Она была внутри - и теперь уже не могла ни слышать их, ни докричаться. Весь мир остался за стеной.
Она была одинока, несчастна, беззащитна и обречена на смерть в этом глухом могильном склепе, но в ней ещё оставались крупицы жизненной силы.
Одно только время могло исправить эту досадную ошибку.
Глава третья.
Хильду отвели назад в камеру. Она прилегла на койку, и её тут же сморил сон.
Надзирательница заметила, что эта женщина наверняка виновна, поскольку только дети и преступники могут спать сном праведника.
Прошедший день не стал ни тяжелее, ни длиннее прочих, он просто дополнил предыдущие точно так же, как одно полено кладут на другое, чтобы поддержать огонь костра.
Хильда проиграла, и теперь её могло спасти только чудо. Комедия правосудия переходила к сцене гала-маскарада, и все актеры готовились к выходу на сцену: судьи, адвокаты, свидетели, репортеры и суперзвезда этого представления - Антон Корф.
Ей будут задавать вопросы, она будет правдиво отвечать, но её словам никто не поверит. Нужно смириться с тем, что дни маленькой Хильды уже сочтены. Внутри нее, как у заводной куклы, сломалась жизненно важная пружинка, починить которую было невозможно. С этого дня она постоянно ощущала пустоту в желудке, и каждый раз, когда к ней обращались, к горлу подступала дурнота, как морская болезнь во время шторма, а тело охватывала дрожь.
Весь день она оставалась одна, всеми забытая и беззащитная; Хильда покорно ждала своей участи без злобы, ненависти или возмущения. Она часами неподвижно сидела на кровати и ждала, как должна ждать благовоспитанная девушка. Молодая женщина смотрела на свои страдания как бы со стороны, стараясь свести к минимуму их разрушительную силу. До сих пор Хильда ещё пыталась держаться. Могли бы помочь молитвы, но, к несчастью, у неё не осталось веры. У неё не осталось ничего, кроме нескольких дней жизни.
Вечером её отвели в комнату для посетителей.
Там уже был Антон Корф. Его вид не пробудил в ней никаких эмоций; ни ненависти, ни страха, ни ярости уже не осталось. Она села к нему лицом, облокотилась на стол и стала ждать, когда он заговорит, поскольку его визит явно должен был внести последние штрихи в её уничтожение.
- Я только что видел Стерлинга Кейна. Могу только поблагодарить вас за столь глупое поведение. Даже действуй мы заодно, лучше бы не вышло.
Хильда не стала отвечать. Слова пролетали, не затрагивая её, не оставляя следа.
- Я пришел попрощаться, поскольку уже завтра вы предстанете перед судьей, вас неизбежно признают виновной, и мне больше не удастся увидеться с вами без свидетелей, а тогда наша беседа не будет представлять для меня ни малейшего интереса.
- О каком завещании говорилось в магнитофонной записи?
Корф рассмеялся.
- Я знал, что это станет для вас сюрпризом. Мое небольшое изобретение записано достаточно давно. Нужно же создать мотив для преступления? Как вам понравилась моя способность к перевоплощению?
- Я знала, что голос не Карла.
- Естественно. Любовь всегда делает людей особенно чувствительными. Но вы должны признать, что имитация достаточно удачна. А какой мастерский ход, когда я попытался выкрасть эту запись! Я видел, что за мной следят, и разыграть эту комедию труда на составило. Но все же весь план едва не сорвался - слишком ретивый полицейский так энергично набросился на меня, что едва не выбил магнитофон из рук в воду. К счастью, я это предвидел и вцепился в него мертвой хваткой.
- Как вы должны боготворить деньги, если вам в голову мог прийти такой план!
- Жизнь коротка, дорогая, потом остается только забвение, разложение и гниль. Нужно наслаждаться, пока она есть.
- Но не за чужой счет.
- А вам никогда не приходило в голову, что за чудовищное преступление - войны? Тысячи людей убиты, искалечены и брошены в тюрьму. И ради чего, я вас спрашиваю?
- Это не одно и то же.
- Конечно, нет. Уязвленное достоинство, свободу и чувство долга нельзя уничтожить за день. Продолжайте верить в справедливость - и умрете с чувством удовлетворенности, поскольку вы невинны.
- Поймите, я так молода... я не хочу умирать.
- А вы думаете, я хочу?
- Я умоляю вас! Я готова на все, только спасите меня!
- Успокойтесь, дорогая. Не надо впадать в слезливую сентиментальность.
- А тогда зачем вы пришли? Вы садист?
- Вовсе нет. Просто надо соблюсти условности, только и всего. Ведь в будущем наши встречи будут только при свидетелях. Если я не расскажу о нескольких деталях, представляющих для вас особый интерес, больше мне для этого случая не представится.
- Мне это не интересно.
- Ну, что вы! Эта апатия не может длиться вечно, и вы немного соберетесь с духом. В моих интересах поддерживать вашу веру в то, что для спасения нужно держаться правды, которая настолько нелепа, что непременно вызовет новые вопросы. А раз уж вы настолько глупы, что решили положиться на нее, вам придется придерживаться своей версии.
- Возможно, со Стерлингом Кейном я вела себя глупо, но мой адвокат сможет загнать вас в угол.
- Неужели не понятно, что у меня есть несколько железных свидетелей, которые обошлись мне в кругленькую сумму? Один из них подтвердит, что с 1946 года вы проживали в меблированных комнатах в Канне с некоей мадам Редо. Эта женщина, чью старость мне пришлось обеспечить, никогда не предаст меня. Вам будет очень трудно доказать появление моего объявления в гамбургской газете, поскольку я там не был уже много лет.
- Но издатели, на которых я работала...
- Они знакомы с фроляйн Майснер, а не с мисс Корф.
- Я не слишком изменилась.
- Несомненно. Но чтобы проверить ваши слова, нужно серьезно усомниться в моей версии, которая подтверждается множеством фактов и показаний свидетелей. А где вам найти такого человека? Не стоит забывать: у вас нет разумных объяснений перевозки трупа, но это просто сущая ерунда в сравнении со следами яда, обнаруженными в одной из ваших сумочек. В глазах общества вы - корыстная, изворотливая, бессердечная убийца. Изображая себя жертвой, вам не добиться доверия, зато не избежать роковых последствий.
- Зачем вы все это мне говорите?
- А что ещё нам обсуждать, кроме вашего недолгого будущего?
- Вы убеждены, что меня приговорят к смерти.
- Меня трудно заподозрить в излишнем оптимизме.
- Но если меня не отправят на электрический стул, что будет с вами? Я могу получить пожизненное, а после суда ещё и подать апелляцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44