"Враг - то - она, конечно, враг, - думал он, отвечая механической улыбкой на её загадочный взгляд. - Но такого врага ой как неплохо было бы затащить в постель. С одним условием - знать наверное, что ты выберешься из неё не на катафалке".
Сальме впрочем ошибалась - никакой пикировки между Россом и Кохеном не происходило.
- Предлагаю локальный тост за корпоративную стойкость, - американец едва приподнял пиалу, вращательным движением раскрутил находившуюся в ней жидкость. - Я знаю, многие у вас там тяжело переживают крушение империи. Это пройдет. От завидного чувства сопереживания и коллективизма вы очень скоро переймете наш индивидуализм и главенствующее правило нашего образа жизни - человеческое отчуждение. Вы уже утратили то, что было вашим главным преимуществом - заботу государства о человеке с улицы. Все другие потери суть производные от этой, коренной. Теперь вы будете заботиться о себе сами, каждый сам! Каждый умирает в одиночку. Это не надуманная сентенция. Это суть сути.
- Я думал, все американцы - убежденные пропоненты американской мечты.
- Просто нет приемлемой альтернативы. Альтернатива - нищета, прозябание, небытие. Вот раньше ты был сильнее меня.
- Чем же? - спросил Росс, удивляясь откровенности Кохена.
- Ааа, - махнул рукой тот и жест этот красноречиво означал: "Брось дурака валять, знаешь это лучше меня". Но, помолчав, он все же продолжил: Идеалами. У вас было много скверного, грязного, страшного. Как и у нас. Но было и то, что подразумевается под "не хлебом единым". Победил золотой телец. Наши деньги оказались сильнее ваших идеалов. Теперь и ты, и я - мы каждый чисто и голо только за себя. За се-бя!
"И пусть проигравший плачет," - усмехнулся про себя Росс...
После обеда американцы умчались на своей роскошной "Краун Виктория" в консульство. Росс и Сальме поднялись к себе на этаж.
- Разрешите пригласить вас на nightcap, - Иван галантно поклонился, открывая дверь своего номера.
- Приглашение принимается, - не менее галантным реверансом ответила Сальме. Скинув туфли и усевшись в просторное кресло с ногами, поджатыми под себя, она задумчиво помешивала пальцем кубики льда в стакане с джином и тоником. Спросила, глядя на Росса задумчиво, пристально:
- Зачем они пригласили тебя на этот ужин?
- Ты, конечно, училась в школе советской, - он не спеша мерил гостиную из угла в угол по мягкому пушистому ковру, с удовольствием делая небольшие глотки из своего бокала. - И поэтому знаешь, как князь Святослав, сын Игоря, громил Хазарский каганат, Волжскую Болгарию и Византию, и каким благородным воином он был. "Иду на вы," - предупреждал он через гонца своего очередного недруга.
- Насчет Волжской Болгарии не знала, - призналась Сальме, смакуя коктейль. - Все остальное...
- Мне кажется, они передали мне нечто подобное. Объявление войны, что ли.
- Янки?! - Сальме поднялась, встала на колени, глаза её сузились, стали вновь двумя льдинками. - Янки и благородство - вещи несовместимые!
"Верный боец Кан Юая, - отметил про себя Росс. - Эту за доллары не купишь. Американцев ненавидит так же, как и нас."
- О благородстве речи нет, тут ты, пожалуй, права, - заметил он спокойно, добавляя себе коньяк. - На понт взять хотят, запугать. Когда я был мальчишкой, мы дрались улица на улицу - зацепские с каляевскими, серпуховские с полянскими и ордынскими, новокузнецкие с пятницкими. И всегда, прежде чем биться на кулачки, вступали в душеспасительную беседу. Авось противная сторона дрогнет, испугается и ретируется без боя. И хотя кулаки чесались до одури, такая бескровная хитростная победа всегда ценилась ох как высоко.
"Если они охотятся за ним, то почему? - думала Сальме. - Груз везет не он. Скорее через него решили достать меня. Кан Юай строго-настрого предупредил - опаснее всех янки. Попытаются ли они остановить меня здесь? А если почему-либо нет? Двинутся ли они за мной в Москву? Вот тогда хлопот не оберешься, у них там могучие агенты влияния. Впрочем, надо полагать, не сильнее наших" Словно откуда-то из далекого далека до неё долетели слова Росса:
- ... поэтому я предлагаю романтическую вылазку. Ведь наш самолет на Москву летит завтра в пятнадцать сорок пять, так?
- Так, - машинально подтвердила она и только после этого её поразила его осведомленность. "Ведь я ему об этом не говорила. Откуда он знает? Но знает же!"
- Вещей у нас по небольшому чемодану, - как ни в чем не бывало продолжал Росс. - Берем их и прямо сейчас сматываем удочки.
- Куда? Зачем? - всерьез всполошилась она, думая о том, что на завтрашнее утро намечен плановый выход на неё контрольного связника.
- Отвечаю на первый вопрос. Я зафрахтовал на сутки старинную прогулочную яхту. Ощущения подруг и соратников Фрэнсиса Дрейка гарантированы.
- Шустро сработано, ничего не скажешь, - произнесла Сальме и он не понял, чего больше было в её голосе - удивления или одобрения.
- На второй вопрос ответить сложнее, - Росс подошел к окну, едва приоткрыл портьеры и долго смотрел на улицу. Повернувшись, сказал, пожав плечами:
- Есть такая эфемерная вязь ощущений. В просторечии называется интуиция. Меня она ещё ни разу не подводила.
"Моя интуиция молчит, - фыркнула внутренне Сальме, - а яхта... в любом случае это заманчиво".
Через десять минут за ней зашел Росс.
- Э, нет, - протянул он, бросив взгляд на смятую постель, - так не пойдет. Сделаем точно как у меня.
И он, запихав под пикейное покрывало диванные подушки, ловко смастерил подобие спящего человека. Подхватив её и свой чемоданы, он быстро вышел в коридор. Сальме направилась было к лифту, но Росс тихо бросил через плечо: "Зачем лишний раз беспокоить дежурного администратора, портье? Мы спустимся по лестнице и выйдем через дверь для слуг. Номера наши оплачены, не так ли?" Она ещё раз подивилась его информированности.
- А торжественные проводы нужны нам сейчас менее всего, - добавил он уже на улице.
Такси быстро домчало их до одного из причалов, у которого была пришвартована большая трехмачтовая красавица. Капитан приветствовал их у трапа. Вышколенные матросы мгновенно, без суеты выполняют негромкие команды. И вот уже бережно баюкают шхуну волны Аравийского моря, медленно тает золотое ожерелье бомбейских огней, и просторная комфортабельная каюта приятно продувается предусмотрительно устроенным сквозняком. Росс принимал душ после Сальме. Стоя под струей приятно прохладной воды, он смотрел в иллюминатор и огромные яркие звезды казались такими близкими, что он протянул к ним руку. Она коснулась стекла и он засмеялся.
Когда он вернулся в каюту, свет был погашен. На широкой, "королевской" кровати, подложив руки под голову, лежала обнаженная Сальме. В белесо-голубых лучах луны, отражавшихся от волн и проникавших в каюту через иллюминаторы, её тело казалось изваянным из цельного самородка бирюзы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Сальме впрочем ошибалась - никакой пикировки между Россом и Кохеном не происходило.
- Предлагаю локальный тост за корпоративную стойкость, - американец едва приподнял пиалу, вращательным движением раскрутил находившуюся в ней жидкость. - Я знаю, многие у вас там тяжело переживают крушение империи. Это пройдет. От завидного чувства сопереживания и коллективизма вы очень скоро переймете наш индивидуализм и главенствующее правило нашего образа жизни - человеческое отчуждение. Вы уже утратили то, что было вашим главным преимуществом - заботу государства о человеке с улицы. Все другие потери суть производные от этой, коренной. Теперь вы будете заботиться о себе сами, каждый сам! Каждый умирает в одиночку. Это не надуманная сентенция. Это суть сути.
- Я думал, все американцы - убежденные пропоненты американской мечты.
- Просто нет приемлемой альтернативы. Альтернатива - нищета, прозябание, небытие. Вот раньше ты был сильнее меня.
- Чем же? - спросил Росс, удивляясь откровенности Кохена.
- Ааа, - махнул рукой тот и жест этот красноречиво означал: "Брось дурака валять, знаешь это лучше меня". Но, помолчав, он все же продолжил: Идеалами. У вас было много скверного, грязного, страшного. Как и у нас. Но было и то, что подразумевается под "не хлебом единым". Победил золотой телец. Наши деньги оказались сильнее ваших идеалов. Теперь и ты, и я - мы каждый чисто и голо только за себя. За се-бя!
"И пусть проигравший плачет," - усмехнулся про себя Росс...
После обеда американцы умчались на своей роскошной "Краун Виктория" в консульство. Росс и Сальме поднялись к себе на этаж.
- Разрешите пригласить вас на nightcap, - Иван галантно поклонился, открывая дверь своего номера.
- Приглашение принимается, - не менее галантным реверансом ответила Сальме. Скинув туфли и усевшись в просторное кресло с ногами, поджатыми под себя, она задумчиво помешивала пальцем кубики льда в стакане с джином и тоником. Спросила, глядя на Росса задумчиво, пристально:
- Зачем они пригласили тебя на этот ужин?
- Ты, конечно, училась в школе советской, - он не спеша мерил гостиную из угла в угол по мягкому пушистому ковру, с удовольствием делая небольшие глотки из своего бокала. - И поэтому знаешь, как князь Святослав, сын Игоря, громил Хазарский каганат, Волжскую Болгарию и Византию, и каким благородным воином он был. "Иду на вы," - предупреждал он через гонца своего очередного недруга.
- Насчет Волжской Болгарии не знала, - призналась Сальме, смакуя коктейль. - Все остальное...
- Мне кажется, они передали мне нечто подобное. Объявление войны, что ли.
- Янки?! - Сальме поднялась, встала на колени, глаза её сузились, стали вновь двумя льдинками. - Янки и благородство - вещи несовместимые!
"Верный боец Кан Юая, - отметил про себя Росс. - Эту за доллары не купишь. Американцев ненавидит так же, как и нас."
- О благородстве речи нет, тут ты, пожалуй, права, - заметил он спокойно, добавляя себе коньяк. - На понт взять хотят, запугать. Когда я был мальчишкой, мы дрались улица на улицу - зацепские с каляевскими, серпуховские с полянскими и ордынскими, новокузнецкие с пятницкими. И всегда, прежде чем биться на кулачки, вступали в душеспасительную беседу. Авось противная сторона дрогнет, испугается и ретируется без боя. И хотя кулаки чесались до одури, такая бескровная хитростная победа всегда ценилась ох как высоко.
"Если они охотятся за ним, то почему? - думала Сальме. - Груз везет не он. Скорее через него решили достать меня. Кан Юай строго-настрого предупредил - опаснее всех янки. Попытаются ли они остановить меня здесь? А если почему-либо нет? Двинутся ли они за мной в Москву? Вот тогда хлопот не оберешься, у них там могучие агенты влияния. Впрочем, надо полагать, не сильнее наших" Словно откуда-то из далекого далека до неё долетели слова Росса:
- ... поэтому я предлагаю романтическую вылазку. Ведь наш самолет на Москву летит завтра в пятнадцать сорок пять, так?
- Так, - машинально подтвердила она и только после этого её поразила его осведомленность. "Ведь я ему об этом не говорила. Откуда он знает? Но знает же!"
- Вещей у нас по небольшому чемодану, - как ни в чем не бывало продолжал Росс. - Берем их и прямо сейчас сматываем удочки.
- Куда? Зачем? - всерьез всполошилась она, думая о том, что на завтрашнее утро намечен плановый выход на неё контрольного связника.
- Отвечаю на первый вопрос. Я зафрахтовал на сутки старинную прогулочную яхту. Ощущения подруг и соратников Фрэнсиса Дрейка гарантированы.
- Шустро сработано, ничего не скажешь, - произнесла Сальме и он не понял, чего больше было в её голосе - удивления или одобрения.
- На второй вопрос ответить сложнее, - Росс подошел к окну, едва приоткрыл портьеры и долго смотрел на улицу. Повернувшись, сказал, пожав плечами:
- Есть такая эфемерная вязь ощущений. В просторечии называется интуиция. Меня она ещё ни разу не подводила.
"Моя интуиция молчит, - фыркнула внутренне Сальме, - а яхта... в любом случае это заманчиво".
Через десять минут за ней зашел Росс.
- Э, нет, - протянул он, бросив взгляд на смятую постель, - так не пойдет. Сделаем точно как у меня.
И он, запихав под пикейное покрывало диванные подушки, ловко смастерил подобие спящего человека. Подхватив её и свой чемоданы, он быстро вышел в коридор. Сальме направилась было к лифту, но Росс тихо бросил через плечо: "Зачем лишний раз беспокоить дежурного администратора, портье? Мы спустимся по лестнице и выйдем через дверь для слуг. Номера наши оплачены, не так ли?" Она ещё раз подивилась его информированности.
- А торжественные проводы нужны нам сейчас менее всего, - добавил он уже на улице.
Такси быстро домчало их до одного из причалов, у которого была пришвартована большая трехмачтовая красавица. Капитан приветствовал их у трапа. Вышколенные матросы мгновенно, без суеты выполняют негромкие команды. И вот уже бережно баюкают шхуну волны Аравийского моря, медленно тает золотое ожерелье бомбейских огней, и просторная комфортабельная каюта приятно продувается предусмотрительно устроенным сквозняком. Росс принимал душ после Сальме. Стоя под струей приятно прохладной воды, он смотрел в иллюминатор и огромные яркие звезды казались такими близкими, что он протянул к ним руку. Она коснулась стекла и он засмеялся.
Когда он вернулся в каюту, свет был погашен. На широкой, "королевской" кровати, подложив руки под голову, лежала обнаженная Сальме. В белесо-голубых лучах луны, отражавшихся от волн и проникавших в каюту через иллюминаторы, её тело казалось изваянным из цельного самородка бирюзы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52