Пошарив за пазухой, Юл извлек что-то маленькое и пушистое.
- Чуть не забыл. Поймал у метро "Динамо", пока ждал тебя. Кажется, это бурундук. На более крупного зверя меня не хватило. Пусть слушается свою хозяйку. - Он прикрепил игрушку за тесемочку к зеркальцу ветрового стекла. Затем, не глядя на меня, вышел, аккуратно захлопнув дверцу.
- Постой! - Крикнула я вслед удалявшемуся Юлу и, выскочив из машины, догнала его. Все, что угодно, только не смотреть на удаляющуюся от меня спину. - Давай, посидим минуту. Смотри, как торжественно!
В маленьком сквере перед въездом в Академию имени Жуковского было пусто, тихо, бело, как на краю света. Юл перешагнул через грязный сугроб и, склонив голову, остановился у памятника. Генерал из черного мрамора грозно смотрел вдаль, пытаясь разглядеть, наверно, здание аэровокзала по ту сторону проспекта и перспективы российского воздухоплавания в целом.
- Никогда у меня не получалось поверить в то, что изваяние представляет жившего когда-то человека. - Сказал Юл. - Даже памятник Пушкину. Наверно, это лучший способ убить живую память об умершем превратить его в бронзовый или гранитный символ, монумент... Непонятно, почему это все мечтают о памятниках...
Я рассмеялась:
- Кто это - все? Брежневские "видные деятели", попадавшие под статью "и установить бюст на родине героя"?.. Мы-то, видевшие сваленных колоссов у ЦДХ - всех этих лениных и свердловых, дзержинских, знаем, как коротка земная слава.
- Sic transit gloria mund... По-латыни тебя зовут Глория... Жаль, что так называть тебя будет другой...
Мы сели на покрытую снегом скамейку, будто припадшая к могиле усопшего родня. Сидели молча, глядя вперед, на усыпанные мелким снежком липы, идущие вдоль проспекта.
"Как на Елисейских полях", - подумала я, вспомнив, как потрясло меня первое посещение Парижа. Трехцветное мороженое в узеньком рожке, которое я тогда лизала, глазея на витрины и ночную толпу, было моим первым заграничным мороженым. - "Смотри, здесь настоящая клубника!" - восхищенно протянула я свой рожок Сергею. - "Ну и что? Ведь уже конец января - самый клубничный сезон". Тогда мы не знали еще, что и в Москве круглый год будет красоваться в корзиночках свежая клубника, а липовую аллею, ведущую от белорусской площади в наши края, украсят мириады цветных огоньков. Мы были молоды и не предполагали, что разбогатеем настолько, что сможем путешествовать по всему миру без ущерба повседневному бюджету, долгов и унизительных походов с золотым колечком в ломбард.
И никто, ни за что на свете не сумел бы убедить меня, что я смогу полюбить другого...
- Как на Елисейских полях. - Пробормотал Юлий и посмотрел на меня. Я смущенно опустила глаза. Он грустно улыбнулся. - Понятно. Я снова попал в чужие следы.
Затем, не сказав больше ни слова, встал, засунув руки в карманы, побрел туда, где среди офранцуженных аллей катил сверкающий поток автомобилей. Не оглядываясь, втянув разлохмаченную ветром голову в зябко согнутые плечи.
Глава 20
Мне срочно надо было отвлечься. Что-то делать - бурно и безалаберно, спасаясь от пытки самоанализа с бесконечными, мучительными, как отравленные стрелы вопросами. Что, почему, зачем? Как я могла дойти до такого и что теперь будет?
Я очень обрадовалась, когда Сергей виноватым голосом сообщил:
- Прости, Бубка, некстати получилось. Вижу, ты вся вымотанная, но просто необходимо организовать маленькую вечеринку. Толька хочет представить нам новую пассию, вероятно, из породы фотомоделей. Аллочка твоя, увы, не прошла со всеми своими добродетелями... И ещё должна прийти одна пара - мои первые коллеги, вернее - товарищи по оружию. Неплохо было бы подружиться. Только, прошу тебя, ничего серьезного. Чисто по-домашнему. Можно заказать джентльменский набор в ресторане... Но, детка, извини, я уже всем расхвалил твои пирожки. Придется покрутиться. - Он с мольбой заглянул мне в глаза.
- Постараюсь оправдать доверие, товарищ генерал. - Я "отдала честь" и спросила. - А новые знакомые тоже противные?
- Разве не ты была без ума от Толика?
- Не я. Видимо, твой зав. отделом кадров.
- Не одобряешь увлечений Анатолия Петровича. Ревнуешь к двадцатилетним, старушка. Что поделаешь, это его возрастной предел. Женщин более почтенных лет он просто не замечает. Или они его.
- Плевать мне на его предел. Не люблю, когда на шею вешают крестик, а под юбку блудливым взглядом шныряют. Стилевое несоответствие.
- Ну, чего ж теперь, всем, кто с крестом ходит, сутаны надеть? Ринулся Сергей на защиту "новых верующих". Сам он к таковым не относился, но нападок не любил.
К вечеру я старательно приготовилась, включив в ассортимент обычных закусок обязательные пирожки. суетилась много, переделывая почти все по два раза - и тесто пришлось дважды замешивать, и фарш, взбитый миксером, оказался без лука и приправ. душа не лежала готовить обжираловку для благополучных, пресыщенных деликатесами людей. И не хотелось думать, что в холодной комнате сидит одинокий, голодный парень, презирающий пресыщенную, перезрелую дамочку. Еще в кафе "Посиделки" я с удовольствием смотрела на поглощавшего блинчики Юла и даже похвасталась, что у меня получается лучше. "Рад за твоего мужа и друзей", - официально констатировал он.
Ну, почему, почему я не могла сегодня пригласить и его? Вот тогда бы все кипело в руках и не пришлось бы два раза проворачивать фарш. И одела бы я не скромное деловое платьице цвета хаки с вырезом под горлышко, а белый ангоровый пуловер - такой тонкий, пушистый и нежный, будто паришь в снежном облаке. А оттенки кожи и волос приобретают светящуюся насыщенность, как края облаков, сквозящих солнцем.
Только сейчас это ни к чему и никто, не считая дежурных комплиментов, не обласкает мою персону вниманием, не обомрет от восторга, бросив неосторожный взгляд. Нелегко, оказывается, сдавать завоеванные позиции, тем более ретироваться в панике с поля боя. Я прогнала Юла, сохранив свою независимость, и теперь с тоской начинала осознавать, что полностью завоевана им.
...Первыми пришли Афанасий и Лара. Сережа представил мне новых знакомых как "коллег-смежников". Они руководили неким недавно образовавшимся агентством, входящим в Ассоциацию детективных служб.
- Как в телесериале "Агентство лунный свет". Работаем рука об руку. Только меньше ссоримся. - Сказала Лара - стройная. спортивная блондинка, удивительно похожая на рекламную картинку сыра "Виола". Только вместо наивности финской сельской красотки в глазах Лары светились воля и уверенность в своих силах.
- Это потому, что мы давно женаты. И, кроме того, рабочие ситуации у нас намного смешнее. Вот, например, вчера... - Начал Афанасий - бородатый добряк богатырского вида.
- Ой, Фоня, умоляю, потом! - остановила мужа Лара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
- Чуть не забыл. Поймал у метро "Динамо", пока ждал тебя. Кажется, это бурундук. На более крупного зверя меня не хватило. Пусть слушается свою хозяйку. - Он прикрепил игрушку за тесемочку к зеркальцу ветрового стекла. Затем, не глядя на меня, вышел, аккуратно захлопнув дверцу.
- Постой! - Крикнула я вслед удалявшемуся Юлу и, выскочив из машины, догнала его. Все, что угодно, только не смотреть на удаляющуюся от меня спину. - Давай, посидим минуту. Смотри, как торжественно!
В маленьком сквере перед въездом в Академию имени Жуковского было пусто, тихо, бело, как на краю света. Юл перешагнул через грязный сугроб и, склонив голову, остановился у памятника. Генерал из черного мрамора грозно смотрел вдаль, пытаясь разглядеть, наверно, здание аэровокзала по ту сторону проспекта и перспективы российского воздухоплавания в целом.
- Никогда у меня не получалось поверить в то, что изваяние представляет жившего когда-то человека. - Сказал Юл. - Даже памятник Пушкину. Наверно, это лучший способ убить живую память об умершем превратить его в бронзовый или гранитный символ, монумент... Непонятно, почему это все мечтают о памятниках...
Я рассмеялась:
- Кто это - все? Брежневские "видные деятели", попадавшие под статью "и установить бюст на родине героя"?.. Мы-то, видевшие сваленных колоссов у ЦДХ - всех этих лениных и свердловых, дзержинских, знаем, как коротка земная слава.
- Sic transit gloria mund... По-латыни тебя зовут Глория... Жаль, что так называть тебя будет другой...
Мы сели на покрытую снегом скамейку, будто припадшая к могиле усопшего родня. Сидели молча, глядя вперед, на усыпанные мелким снежком липы, идущие вдоль проспекта.
"Как на Елисейских полях", - подумала я, вспомнив, как потрясло меня первое посещение Парижа. Трехцветное мороженое в узеньком рожке, которое я тогда лизала, глазея на витрины и ночную толпу, было моим первым заграничным мороженым. - "Смотри, здесь настоящая клубника!" - восхищенно протянула я свой рожок Сергею. - "Ну и что? Ведь уже конец января - самый клубничный сезон". Тогда мы не знали еще, что и в Москве круглый год будет красоваться в корзиночках свежая клубника, а липовую аллею, ведущую от белорусской площади в наши края, украсят мириады цветных огоньков. Мы были молоды и не предполагали, что разбогатеем настолько, что сможем путешествовать по всему миру без ущерба повседневному бюджету, долгов и унизительных походов с золотым колечком в ломбард.
И никто, ни за что на свете не сумел бы убедить меня, что я смогу полюбить другого...
- Как на Елисейских полях. - Пробормотал Юлий и посмотрел на меня. Я смущенно опустила глаза. Он грустно улыбнулся. - Понятно. Я снова попал в чужие следы.
Затем, не сказав больше ни слова, встал, засунув руки в карманы, побрел туда, где среди офранцуженных аллей катил сверкающий поток автомобилей. Не оглядываясь, втянув разлохмаченную ветром голову в зябко согнутые плечи.
Глава 20
Мне срочно надо было отвлечься. Что-то делать - бурно и безалаберно, спасаясь от пытки самоанализа с бесконечными, мучительными, как отравленные стрелы вопросами. Что, почему, зачем? Как я могла дойти до такого и что теперь будет?
Я очень обрадовалась, когда Сергей виноватым голосом сообщил:
- Прости, Бубка, некстати получилось. Вижу, ты вся вымотанная, но просто необходимо организовать маленькую вечеринку. Толька хочет представить нам новую пассию, вероятно, из породы фотомоделей. Аллочка твоя, увы, не прошла со всеми своими добродетелями... И ещё должна прийти одна пара - мои первые коллеги, вернее - товарищи по оружию. Неплохо было бы подружиться. Только, прошу тебя, ничего серьезного. Чисто по-домашнему. Можно заказать джентльменский набор в ресторане... Но, детка, извини, я уже всем расхвалил твои пирожки. Придется покрутиться. - Он с мольбой заглянул мне в глаза.
- Постараюсь оправдать доверие, товарищ генерал. - Я "отдала честь" и спросила. - А новые знакомые тоже противные?
- Разве не ты была без ума от Толика?
- Не я. Видимо, твой зав. отделом кадров.
- Не одобряешь увлечений Анатолия Петровича. Ревнуешь к двадцатилетним, старушка. Что поделаешь, это его возрастной предел. Женщин более почтенных лет он просто не замечает. Или они его.
- Плевать мне на его предел. Не люблю, когда на шею вешают крестик, а под юбку блудливым взглядом шныряют. Стилевое несоответствие.
- Ну, чего ж теперь, всем, кто с крестом ходит, сутаны надеть? Ринулся Сергей на защиту "новых верующих". Сам он к таковым не относился, но нападок не любил.
К вечеру я старательно приготовилась, включив в ассортимент обычных закусок обязательные пирожки. суетилась много, переделывая почти все по два раза - и тесто пришлось дважды замешивать, и фарш, взбитый миксером, оказался без лука и приправ. душа не лежала готовить обжираловку для благополучных, пресыщенных деликатесами людей. И не хотелось думать, что в холодной комнате сидит одинокий, голодный парень, презирающий пресыщенную, перезрелую дамочку. Еще в кафе "Посиделки" я с удовольствием смотрела на поглощавшего блинчики Юла и даже похвасталась, что у меня получается лучше. "Рад за твоего мужа и друзей", - официально констатировал он.
Ну, почему, почему я не могла сегодня пригласить и его? Вот тогда бы все кипело в руках и не пришлось бы два раза проворачивать фарш. И одела бы я не скромное деловое платьице цвета хаки с вырезом под горлышко, а белый ангоровый пуловер - такой тонкий, пушистый и нежный, будто паришь в снежном облаке. А оттенки кожи и волос приобретают светящуюся насыщенность, как края облаков, сквозящих солнцем.
Только сейчас это ни к чему и никто, не считая дежурных комплиментов, не обласкает мою персону вниманием, не обомрет от восторга, бросив неосторожный взгляд. Нелегко, оказывается, сдавать завоеванные позиции, тем более ретироваться в панике с поля боя. Я прогнала Юла, сохранив свою независимость, и теперь с тоской начинала осознавать, что полностью завоевана им.
...Первыми пришли Афанасий и Лара. Сережа представил мне новых знакомых как "коллег-смежников". Они руководили неким недавно образовавшимся агентством, входящим в Ассоциацию детективных служб.
- Как в телесериале "Агентство лунный свет". Работаем рука об руку. Только меньше ссоримся. - Сказала Лара - стройная. спортивная блондинка, удивительно похожая на рекламную картинку сыра "Виола". Только вместо наивности финской сельской красотки в глазах Лары светились воля и уверенность в своих силах.
- Это потому, что мы давно женаты. И, кроме того, рабочие ситуации у нас намного смешнее. Вот, например, вчера... - Начал Афанасий - бородатый добряк богатырского вида.
- Ой, Фоня, умоляю, потом! - остановила мужа Лара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130