И теперь изнутри подсобки доносились безудержные рыдания взахлеб, выдавая её местонахождение.
Толян, наконец, с усилием оторвал дрожащие ладони от края бадьи и первым делом сунул в рот сигарету, отчаянной затяжкой стараясь загнать подальше в желудок застрявший в горле тугой неподатливый ком, одновременно грязным кулаком загоняя влажную пелену с глаз в самые их уголки. Затем подошел к неподвижному телу напарника и яростно уставился на обнажившийся фасад дома с поэтажной фигурной отделкой - строение было элитным.
- За что ты Витька угробил? Он ведь за прошедшую зиму в каждый твой кирпичик вложил тепло своих рук и души, замерзая там, на подмостях. Мы ведь почти полюбили тебя, считая уже вроде как своим...
Дом промолчал, затаенно пялясь на него огромными оконными и балконными проемами.
- Отвечай, сволочь, за что ты его, за что всех нас? - Толик подхватил лежащий неподалеку "карандаш" - пудовый лом, и вдруг принялся яростно крошить ближайший к нему угол кирпичной кладки.
Подоспевшие рабочие еле оттащили его от стенки, отобрав лом. После этого бригадир как-то враз увял и, закурив новую сигарету, уселся на край бадьи. бросив на неё предварительно обрезок доски.
- А ведь вы знаете, мужики, что жизнь полосатая, как правильно пел небезызвестный вам Укупник. Так вот, с сегодняшнего дня, по моим наблюдениям, пошла её черная полоса. И не просто полоса - на обещанные нам в этой коробке квартиры надвигается, сдается мне, огромный п...ец!
Глава 1.
Одна из станиц Краснодарского края. За несколько лет до описываемых событий.
...Это был выпускной вечер. Самый, казалось, лучший июньский вечер в его прошлой, настоящей, да и, наверное, будущей жизни. Потому что юность не повторяется. Юность, полная радужных надежд, ожиданий новых ярких впечатлений от распахнувшейся как-то вдруг двери в СВОБОДУ и САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ. И первой любви.
Вот она, его первая любовь по имени Алина - идет рядом с ним в гурьбе бывших однокашников, впервые позволив ему, Толику Понякову, положить руку на свою талию. В тот вечер все они, как один - сорок шесть человек из двух параллельных классов, пошли на берег местной реки - встречать рассвет. Опьяневшие не столько от выпитого в тот вечер шампанского, сколько от хмельного чувства вседозволенности и открывающихся перед каждым перспектив...
- Хочу ещё шампанского, - вдруг капризно заявила Алинка, требовательно плеснув в глаза Толику омутно-синим взглядом. И все девчонки вслед за ней как с цепи сорвались.
- Хотим шампанского!
А пацаны вдруг встали, как по команде и смущенно засопели носами - это была непредвиденная просьба. Потому как до этого самого вечера в школе за них все решали учителя и родители. Выпускной бал тоже организовали родители, вкупе с преподавателями. И цветы, и музыку, и богато сервированные столы. Даже карманными деньгами своих чад не забыли снабдить любящие предки. А вот что касаемо дополнительной выпивки в три часа пополуночи...
Сейчас явно нужен был старший. Который нашел бы и подсказал выход из создавшегося щекотливого положения. И взгляды всех пацанов скрестились на нем, Понякове. Потому как он выделялся среди всех и ростом, и комплекцией. И вообще, был первым заводилой во всех школьных драках.
- Ребята, три часа ночи, - напомнил нерешительно Толик. Ему самому сейчас нужна была хорошая порция допинга. Ибо без неё не выссказать Алине всего того, что переполняло сейчас его душу через край. Первая любовь всегда такая.
- Все магазины закрыты, - ещё более нерешительно продолжил Толик, обводя взглядом знакомые рожи своих "сокамерников", как они называли себя в школе.
И тут он вновь наткнулся на взгляд Алины - ждущий, вызывающий, обещающий...
- Хорошо, я залью вас шампанским, - весело пообещал он. - Но нужны деньги.
- Без проблем, - хохмач из их класса Вовчик Захаров сдернул с головы бейсболку и. ухватив её за козырек, щедро сыпнул из кармана завалявшиеся там рубли. - Эх, один раз в жизни живем...Подайте на пропитание и пропивание убогому, вступающему в настоящую жизь, - дурашливо запел он, обходя компанию. - Дамы в акции милосердия не усчаствуют.
Это был период развивающихся рыночных отношений. Иными словами, начало бума мелкой неупорядоченной коммерции. Когда ещё не было "найт-шопов", но уже вовсю плодились многочисленные "комки", словно грибы после дождя появляясь в самых неожиданных местах. Одним из таких коммерческих киосков, торгующих спиртным, заведовал знакомый семьи Поняковых - дядя Сема. Отец Толика частенько брал у него в долг до получки на "черный список" бутылку-другую водки. Иногда дядя Сема приходил к ним в гости. И тогда за дополнительным пойлом в киоск бегал Толик. Поэтому он знал, где лежат ключи от торговой точки - сразу за калиткой, под кирпичиком.
- А ну, пошли за мной, - весело скомандовал Толик, направляя всю команду вдоль знакомой улицы. - Завернем по пути в одно место. Только тихо.
Дядю Сему он решил не беспокоить среди ночи - объяснить ситуацию поутру.
Собранных Вовчиком денег хватило на две корбки шампанского и четыре шоколадки - все это нашлось в киоске дядя Семы. Деньги Толик оставил в ящичке под прилавком, аккуратно навесил замки и вернул ключи на место, под кирпич. Знакомый пес Кизил даже не тявкнул, повиляв всем на прощанье хвостом...
И был огромный костер на берегу реки. И шутки, и розыгрыши, и анекдоты. А потом они с Алинкой вдруг очутились вдвоем в небольшом бору над речкой.
Шампанское было полусладким. Но казалось приторно-медовым на губах любимой. И летняя ночь была такой теплой и ласковой...
Рассвет они проспали. А с восходом солнца вдруг пропало все таинство и волшебство минувшей ночи, а взамен обнажилась и высветилась всю серость и обыденность станичной реальности. И они побежали домой порознь, словно стыдясь тех слов, которые шептали друг другу в блаженном забытьи под звездно-дырчатым покрывалом черным покрывалом.
Дома его ожидали. Не только отец с матерью и Лялькой - участковый уполномоченный Саня Листопад сидел за кухонным столом, тяжко уперев сжатые кулаки в колени, а по другую сторону стола дядя Сема с округлившимися от бешенства глазами. Однако он пока сдерживался, обратившись к Толику.
- Слушай, пацан, отдай деньги, баксы, шмотки, и разойдемся с миром. Я не хочу портить дружеские отношения с твоими предками.
Участковый кивком головы подтвердил полную с ним солидарность.
- Во-первых, дядь Сема, вы плохо смотрели в своей будке, - Толик сразу смекнул о причине столь раннего визита нежданных гостей. - Деньги за шампанское и шоколад, до рубля, я положил в ящик стола. И потом - о каких баксах и шмотках речь? Ай ноу андестенд, - ему было хорошо и весело.
- Издеваешься, говнюк! - дядя Сема вдруг сорвался с места и заехал Толику в челюсть кулаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Толян, наконец, с усилием оторвал дрожащие ладони от края бадьи и первым делом сунул в рот сигарету, отчаянной затяжкой стараясь загнать подальше в желудок застрявший в горле тугой неподатливый ком, одновременно грязным кулаком загоняя влажную пелену с глаз в самые их уголки. Затем подошел к неподвижному телу напарника и яростно уставился на обнажившийся фасад дома с поэтажной фигурной отделкой - строение было элитным.
- За что ты Витька угробил? Он ведь за прошедшую зиму в каждый твой кирпичик вложил тепло своих рук и души, замерзая там, на подмостях. Мы ведь почти полюбили тебя, считая уже вроде как своим...
Дом промолчал, затаенно пялясь на него огромными оконными и балконными проемами.
- Отвечай, сволочь, за что ты его, за что всех нас? - Толик подхватил лежащий неподалеку "карандаш" - пудовый лом, и вдруг принялся яростно крошить ближайший к нему угол кирпичной кладки.
Подоспевшие рабочие еле оттащили его от стенки, отобрав лом. После этого бригадир как-то враз увял и, закурив новую сигарету, уселся на край бадьи. бросив на неё предварительно обрезок доски.
- А ведь вы знаете, мужики, что жизнь полосатая, как правильно пел небезызвестный вам Укупник. Так вот, с сегодняшнего дня, по моим наблюдениям, пошла её черная полоса. И не просто полоса - на обещанные нам в этой коробке квартиры надвигается, сдается мне, огромный п...ец!
Глава 1.
Одна из станиц Краснодарского края. За несколько лет до описываемых событий.
...Это был выпускной вечер. Самый, казалось, лучший июньский вечер в его прошлой, настоящей, да и, наверное, будущей жизни. Потому что юность не повторяется. Юность, полная радужных надежд, ожиданий новых ярких впечатлений от распахнувшейся как-то вдруг двери в СВОБОДУ и САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ. И первой любви.
Вот она, его первая любовь по имени Алина - идет рядом с ним в гурьбе бывших однокашников, впервые позволив ему, Толику Понякову, положить руку на свою талию. В тот вечер все они, как один - сорок шесть человек из двух параллельных классов, пошли на берег местной реки - встречать рассвет. Опьяневшие не столько от выпитого в тот вечер шампанского, сколько от хмельного чувства вседозволенности и открывающихся перед каждым перспектив...
- Хочу ещё шампанского, - вдруг капризно заявила Алинка, требовательно плеснув в глаза Толику омутно-синим взглядом. И все девчонки вслед за ней как с цепи сорвались.
- Хотим шампанского!
А пацаны вдруг встали, как по команде и смущенно засопели носами - это была непредвиденная просьба. Потому как до этого самого вечера в школе за них все решали учителя и родители. Выпускной бал тоже организовали родители, вкупе с преподавателями. И цветы, и музыку, и богато сервированные столы. Даже карманными деньгами своих чад не забыли снабдить любящие предки. А вот что касаемо дополнительной выпивки в три часа пополуночи...
Сейчас явно нужен был старший. Который нашел бы и подсказал выход из создавшегося щекотливого положения. И взгляды всех пацанов скрестились на нем, Понякове. Потому как он выделялся среди всех и ростом, и комплекцией. И вообще, был первым заводилой во всех школьных драках.
- Ребята, три часа ночи, - напомнил нерешительно Толик. Ему самому сейчас нужна была хорошая порция допинга. Ибо без неё не выссказать Алине всего того, что переполняло сейчас его душу через край. Первая любовь всегда такая.
- Все магазины закрыты, - ещё более нерешительно продолжил Толик, обводя взглядом знакомые рожи своих "сокамерников", как они называли себя в школе.
И тут он вновь наткнулся на взгляд Алины - ждущий, вызывающий, обещающий...
- Хорошо, я залью вас шампанским, - весело пообещал он. - Но нужны деньги.
- Без проблем, - хохмач из их класса Вовчик Захаров сдернул с головы бейсболку и. ухватив её за козырек, щедро сыпнул из кармана завалявшиеся там рубли. - Эх, один раз в жизни живем...Подайте на пропитание и пропивание убогому, вступающему в настоящую жизь, - дурашливо запел он, обходя компанию. - Дамы в акции милосердия не усчаствуют.
Это был период развивающихся рыночных отношений. Иными словами, начало бума мелкой неупорядоченной коммерции. Когда ещё не было "найт-шопов", но уже вовсю плодились многочисленные "комки", словно грибы после дождя появляясь в самых неожиданных местах. Одним из таких коммерческих киосков, торгующих спиртным, заведовал знакомый семьи Поняковых - дядя Сема. Отец Толика частенько брал у него в долг до получки на "черный список" бутылку-другую водки. Иногда дядя Сема приходил к ним в гости. И тогда за дополнительным пойлом в киоск бегал Толик. Поэтому он знал, где лежат ключи от торговой точки - сразу за калиткой, под кирпичиком.
- А ну, пошли за мной, - весело скомандовал Толик, направляя всю команду вдоль знакомой улицы. - Завернем по пути в одно место. Только тихо.
Дядю Сему он решил не беспокоить среди ночи - объяснить ситуацию поутру.
Собранных Вовчиком денег хватило на две корбки шампанского и четыре шоколадки - все это нашлось в киоске дядя Семы. Деньги Толик оставил в ящичке под прилавком, аккуратно навесил замки и вернул ключи на место, под кирпич. Знакомый пес Кизил даже не тявкнул, повиляв всем на прощанье хвостом...
И был огромный костер на берегу реки. И шутки, и розыгрыши, и анекдоты. А потом они с Алинкой вдруг очутились вдвоем в небольшом бору над речкой.
Шампанское было полусладким. Но казалось приторно-медовым на губах любимой. И летняя ночь была такой теплой и ласковой...
Рассвет они проспали. А с восходом солнца вдруг пропало все таинство и волшебство минувшей ночи, а взамен обнажилась и высветилась всю серость и обыденность станичной реальности. И они побежали домой порознь, словно стыдясь тех слов, которые шептали друг другу в блаженном забытьи под звездно-дырчатым покрывалом черным покрывалом.
Дома его ожидали. Не только отец с матерью и Лялькой - участковый уполномоченный Саня Листопад сидел за кухонным столом, тяжко уперев сжатые кулаки в колени, а по другую сторону стола дядя Сема с округлившимися от бешенства глазами. Однако он пока сдерживался, обратившись к Толику.
- Слушай, пацан, отдай деньги, баксы, шмотки, и разойдемся с миром. Я не хочу портить дружеские отношения с твоими предками.
Участковый кивком головы подтвердил полную с ним солидарность.
- Во-первых, дядь Сема, вы плохо смотрели в своей будке, - Толик сразу смекнул о причине столь раннего визита нежданных гостей. - Деньги за шампанское и шоколад, до рубля, я положил в ящик стола. И потом - о каких баксах и шмотках речь? Ай ноу андестенд, - ему было хорошо и весело.
- Издеваешься, говнюк! - дядя Сема вдруг сорвался с места и заехал Толику в челюсть кулаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95