Мужчины нам не нужны.
- Мне трудно представить себе, как можно вообще отказаться от мужчин...
- Олеся, вы хорошая девочка, и вы мне нравитесь. И хотя я вижу, что вы силитесь меня понять, вы меня не поймете. Вы ещё слишком молоды.
- Да не так уж и молода, - рассмеялась Олеся. - И давно уже не девочка. Мне тридцать шесть.
- По сравнению с моими годами - совсем девочка. И даже если бы мы с вами были одного возраста, вам вряд ли удастся влезть в мою шкуру. Чтобы понять другого человека, надо пережить то же самое. Как говорится, сытый голодного не разумеет. А вы счастливая женщина, у вас семья, хороший муж, вы судите обо всем с позиции женщины, которую мужчина не обидел. А меня Гоша обидел так, что в какой-то момент я совсем потеряла себя. Растерялась - что делать, как жить дальше... Сейчас-то, когда вспоминаю свое состояние, сама на себя удивляюсь - ну, что такого, что муж ушел? Сплошь и рядом мужья бросают своих жен и уходят к другой, более молодой, более привлекательной, более сексуальной.
- Но эти женщины пережили это!
- Да ведь и я, как видите, пережила. Но в моей душе навечно остался рубец. Знаете, как бывает после травмы или сильного пореза - вроде, срослось, а шрам остался, и никогда это место не будет выглядеть гладким, как прежде.
- Это я понимаю. Любое потрясение оставляет в душе рану, и это долго не забывается.
- Вот именно. Забыть такое вообще невозможно. Нельзя усилием воли приказать себе не думать об этом. Нельзя забыть, когда каждый день натыкаешься на что-либо, связанное с бывшим мужем, - то на вещи, которые вы вместе купили, то на фотографии, где мы оба молодые, счастливые, смеющиеся, то звонит старая приятельница, с которой давно не виделась, и приглашает нас обоих в гости, и нужно или что-то врать, или все объяснять. Хочется все забыть, но не получается.
- Сима, но ведь, как я понимаю, прошло всего несколько лет. Со временем постепенно все сгладится.
- Возможно. Но пока я живу в настоящем дне. И говорю вам о том, что чувствую в данный момент. А эта рана немного затянулась, но ещё окончательно не зарубцевалась. Очень трудно смириться с ощущением своей ненужности, брошенности. Помните, у Анны Ахматовой: "Брошена... Придуманное слово. Разве я цветок или письмо?..". Вот и у меня такое же ощущение недоумения, растерянности и негодования. Я, как и любая другая женщина в моем положении, ощущаю себя ненужной. Но я не цветок, не письмо, не старая тряпка. Я самодостаточная, всеми уважаемая женщина, многого достигшая в жизни собственным трудом, вырастившая хороших детей. А Гоша одним своим поступком перечеркнул все. И всю нашу семейную жизнь, и наше прошлое, в котором, что ни говори, было немало хорошего, и меня, как женщину. Использовал и выбросил. Цветок завял, письмо уже прочитано и не имеет ценности, тряпка сослужила свою службу и уже не нужна. Мужчины, в отличие от женщин, не живут воспоминаниями. А я все помню.
- Вы хорошо жили с мужем?
- Как это ни удивительно - хорошо. О нашей семейной жизни у меня сохранились лишь светлые воспоминания, хотя когда мы тридцать два года назад поженились, нам было очень трудно. Никто не помогал, у наших родителей не было такой возможности. Ютились по чужим углам, подрабатывали, где только можно. Но мы были счастливы, потому что были вместе и любили друг друга. А главное, знали, что у нас есть будущее, и скоро все изменится к лучшему. Потом оба закончили институт. Гоша - строительный, а я юридический. Он устроился на стройку, чтобы получить квартиру, а я работала в двух местах, да ещё подрабатывала в юридической консультации, и все ради того, чтобы в нашем доме был достаток. Дети у нас появились только когда мы уже встали на ноги. Я очень хотела ребенка, но понимала, что с младенцем никто не пустит нас на квартиру. Дочку родила в двадцать семь лет, сына в двадцать девять. И все равно работала чуть ли не до самых родов, а после родов сразу же вышла на работу. Мне казалось, что по сравнению с нашей бедной студенческой жизнью, мы просто богачи, у нас есть все, о чем мы раньше мечтали, - дети, квартира, обстановка, деньги. Со временем купили машину, дачу. Тринадцать лет назад Гоша организовал кооператив, потом строительную фирму. Все годы я работала вместе с ним, была и юристом, и бухгалтером, во всем ему помогала, во все вникала. Денег стало много. Мы ездили отдыхать на заграничные курорты, повозили детей по миру, ни в чем себе не отказывали. Я радовалась, что теперь можно пожить для себя, для детей. И вот, в одночасье все пошло прахом. Гоша не только изгнал меня из своей жизни, но выгнал даже с работы. Я ему уже была не нужна ни в каком качестве.
- Но вы же вместе организовали фирму, вместе трудились!
- Да, это так. Но Гоша был генеральным директором, а я - всего лишь одним из юристов. Двое других юристов, мужчины, по его указке за моей спиной все лихо обтяпали. Мой бывший муж воспользовался тем, что я лежала в больнице на операции, и быстренько все провернул. Сменил заместителя, взял двух новых бухгалтеров, и те сделали все, как он велел. Все средства утекли на счета другой фирмы, хозяин которой Гошин друг и соратник, состряпали документы, будто бы наша фирма разорилась, и обанкротили её.
- Как же вы такое допустили, Сима! Ведь вы же опытный юрист! К тому же, освоили бухгалтерию.
- До операции я несколько лет болела - у меня эндометриоз, часто бывали кровотечения, и я подолгу лежала в больнице. Три года лечили гормонами, потом предложили операцию, я согласилась. А Гоша в это время завел молоденькую любовницу. Вначале просто спал с нею, а потом та стала настаивать, чтобы он развелся и женился на ней. Ему тогда было пятьдесят, а ей двадцать два года. И он предпочел своей больной жене молоденькую, свеженькую и здоровую. А заодно решил обеспечить себя и в финансовом отношении.
- Но это же подло! - вскричала Олеся.
- Конечно, подло. Мужчины в ситуации развода ведут себя отнюдь не как джентльмены, и тянут одеяло на себя. Его пассия - хищница, она прекрасно знала, что Гоша состоятельный мужчина. Разумеется, ей не хотелось, чтобы он разделил все, чем владеет, хотя по закону я имела право на половину. Да и Гоша, хоть и потерял от неё голову, сознавал, что будь он неимущим, эта молоденькая пиранья вряд ли согласилась бы скрасить его старость.
- Да разве он неимущий? И ей, и ему тоже немало бы досталось.
- Вы кто по профессии, Олеся?
- Вы хотите сказать, что в бизнесе я ничего не смыслю?
- Ну, я не собиралась выражаться столь резко. Но намек вы поняли правильно. В бизнесе свои законы, и это очень жесткие законы. Фирма не пирог, её надвое не разделишь. Даже если предположить подобное, то как поделить заказчиков, поставщиков? Если бы я создала на этой базе новую строительную организацию, то стала бы Гошиным конкурентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
- Мне трудно представить себе, как можно вообще отказаться от мужчин...
- Олеся, вы хорошая девочка, и вы мне нравитесь. И хотя я вижу, что вы силитесь меня понять, вы меня не поймете. Вы ещё слишком молоды.
- Да не так уж и молода, - рассмеялась Олеся. - И давно уже не девочка. Мне тридцать шесть.
- По сравнению с моими годами - совсем девочка. И даже если бы мы с вами были одного возраста, вам вряд ли удастся влезть в мою шкуру. Чтобы понять другого человека, надо пережить то же самое. Как говорится, сытый голодного не разумеет. А вы счастливая женщина, у вас семья, хороший муж, вы судите обо всем с позиции женщины, которую мужчина не обидел. А меня Гоша обидел так, что в какой-то момент я совсем потеряла себя. Растерялась - что делать, как жить дальше... Сейчас-то, когда вспоминаю свое состояние, сама на себя удивляюсь - ну, что такого, что муж ушел? Сплошь и рядом мужья бросают своих жен и уходят к другой, более молодой, более привлекательной, более сексуальной.
- Но эти женщины пережили это!
- Да ведь и я, как видите, пережила. Но в моей душе навечно остался рубец. Знаете, как бывает после травмы или сильного пореза - вроде, срослось, а шрам остался, и никогда это место не будет выглядеть гладким, как прежде.
- Это я понимаю. Любое потрясение оставляет в душе рану, и это долго не забывается.
- Вот именно. Забыть такое вообще невозможно. Нельзя усилием воли приказать себе не думать об этом. Нельзя забыть, когда каждый день натыкаешься на что-либо, связанное с бывшим мужем, - то на вещи, которые вы вместе купили, то на фотографии, где мы оба молодые, счастливые, смеющиеся, то звонит старая приятельница, с которой давно не виделась, и приглашает нас обоих в гости, и нужно или что-то врать, или все объяснять. Хочется все забыть, но не получается.
- Сима, но ведь, как я понимаю, прошло всего несколько лет. Со временем постепенно все сгладится.
- Возможно. Но пока я живу в настоящем дне. И говорю вам о том, что чувствую в данный момент. А эта рана немного затянулась, но ещё окончательно не зарубцевалась. Очень трудно смириться с ощущением своей ненужности, брошенности. Помните, у Анны Ахматовой: "Брошена... Придуманное слово. Разве я цветок или письмо?..". Вот и у меня такое же ощущение недоумения, растерянности и негодования. Я, как и любая другая женщина в моем положении, ощущаю себя ненужной. Но я не цветок, не письмо, не старая тряпка. Я самодостаточная, всеми уважаемая женщина, многого достигшая в жизни собственным трудом, вырастившая хороших детей. А Гоша одним своим поступком перечеркнул все. И всю нашу семейную жизнь, и наше прошлое, в котором, что ни говори, было немало хорошего, и меня, как женщину. Использовал и выбросил. Цветок завял, письмо уже прочитано и не имеет ценности, тряпка сослужила свою службу и уже не нужна. Мужчины, в отличие от женщин, не живут воспоминаниями. А я все помню.
- Вы хорошо жили с мужем?
- Как это ни удивительно - хорошо. О нашей семейной жизни у меня сохранились лишь светлые воспоминания, хотя когда мы тридцать два года назад поженились, нам было очень трудно. Никто не помогал, у наших родителей не было такой возможности. Ютились по чужим углам, подрабатывали, где только можно. Но мы были счастливы, потому что были вместе и любили друг друга. А главное, знали, что у нас есть будущее, и скоро все изменится к лучшему. Потом оба закончили институт. Гоша - строительный, а я юридический. Он устроился на стройку, чтобы получить квартиру, а я работала в двух местах, да ещё подрабатывала в юридической консультации, и все ради того, чтобы в нашем доме был достаток. Дети у нас появились только когда мы уже встали на ноги. Я очень хотела ребенка, но понимала, что с младенцем никто не пустит нас на квартиру. Дочку родила в двадцать семь лет, сына в двадцать девять. И все равно работала чуть ли не до самых родов, а после родов сразу же вышла на работу. Мне казалось, что по сравнению с нашей бедной студенческой жизнью, мы просто богачи, у нас есть все, о чем мы раньше мечтали, - дети, квартира, обстановка, деньги. Со временем купили машину, дачу. Тринадцать лет назад Гоша организовал кооператив, потом строительную фирму. Все годы я работала вместе с ним, была и юристом, и бухгалтером, во всем ему помогала, во все вникала. Денег стало много. Мы ездили отдыхать на заграничные курорты, повозили детей по миру, ни в чем себе не отказывали. Я радовалась, что теперь можно пожить для себя, для детей. И вот, в одночасье все пошло прахом. Гоша не только изгнал меня из своей жизни, но выгнал даже с работы. Я ему уже была не нужна ни в каком качестве.
- Но вы же вместе организовали фирму, вместе трудились!
- Да, это так. Но Гоша был генеральным директором, а я - всего лишь одним из юристов. Двое других юристов, мужчины, по его указке за моей спиной все лихо обтяпали. Мой бывший муж воспользовался тем, что я лежала в больнице на операции, и быстренько все провернул. Сменил заместителя, взял двух новых бухгалтеров, и те сделали все, как он велел. Все средства утекли на счета другой фирмы, хозяин которой Гошин друг и соратник, состряпали документы, будто бы наша фирма разорилась, и обанкротили её.
- Как же вы такое допустили, Сима! Ведь вы же опытный юрист! К тому же, освоили бухгалтерию.
- До операции я несколько лет болела - у меня эндометриоз, часто бывали кровотечения, и я подолгу лежала в больнице. Три года лечили гормонами, потом предложили операцию, я согласилась. А Гоша в это время завел молоденькую любовницу. Вначале просто спал с нею, а потом та стала настаивать, чтобы он развелся и женился на ней. Ему тогда было пятьдесят, а ей двадцать два года. И он предпочел своей больной жене молоденькую, свеженькую и здоровую. А заодно решил обеспечить себя и в финансовом отношении.
- Но это же подло! - вскричала Олеся.
- Конечно, подло. Мужчины в ситуации развода ведут себя отнюдь не как джентльмены, и тянут одеяло на себя. Его пассия - хищница, она прекрасно знала, что Гоша состоятельный мужчина. Разумеется, ей не хотелось, чтобы он разделил все, чем владеет, хотя по закону я имела право на половину. Да и Гоша, хоть и потерял от неё голову, сознавал, что будь он неимущим, эта молоденькая пиранья вряд ли согласилась бы скрасить его старость.
- Да разве он неимущий? И ей, и ему тоже немало бы досталось.
- Вы кто по профессии, Олеся?
- Вы хотите сказать, что в бизнесе я ничего не смыслю?
- Ну, я не собиралась выражаться столь резко. Но намек вы поняли правильно. В бизнесе свои законы, и это очень жесткие законы. Фирма не пирог, её надвое не разделишь. Даже если предположить подобное, то как поделить заказчиков, поставщиков? Если бы я создала на этой базе новую строительную организацию, то стала бы Гошиным конкурентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91