- До девяти утра. Я дежурю.
- Придешь ко мне ночью? Или когда захочешь.
- Приду. А ты хочешь, чтобы я пришел?
- Еще как!
- Меня беспокоит твое состояние.
- Не беспокойся. Я вампир, правда, своеобразный. У меня от этого дела, знаешь, как тонус повышается! Сразу почувствую себя лучше. Хотя я и сейчас чувствую себя неплохо. Но хорошего много не бывает.
- Ты так любишь секс?
- Люблю. А ты нет?
- Смотря с кем. С такой женщиной, как ты, у меня ещё не было.
- Я тоже - смотря с кем. А с тобой мне понравилось, потому и зову тебя еще. Не понравилось бы - и на километр бы не подпустила.
- Значит, я стану одним из твоих любовников?
- Ты против?
- По-моему, у меня нет выбора.
- В этом ты прав, выбора у тебя и в самом деле нет, - лукаво улыбнулась она. - У тебя есть лишь один путь - в мою постель, и ты пойдешь именно этим путем.
- Ты просто хотела заманить меня в свою постель? - он явно огорчился.
- Ты мне нравишься. Почему бы и нет? Или тебе нужна любовь до гроба?
- Я считал бы себя счастливым, если бы такая женщина любила меня до гроба.
- Значит, так и будет.
Он недоверчиво посмотрел на нее, но не стал углубляться в эту тему.
- Ты не устала?
- Усталостью я бы это состояние не назвала, но слабость есть, призналась Алла.
- Я же говорил!
- Ага, давай переиграем сценарий назад и начнем все сначала, хмыкнула она.
- Немедленно ложись! - как можно строже произнес Олег.
- А ты меня уложи, - закапризничала Алла. - Я же вся из себя больная-пребольная...
Опять приподняв её под коленки, он развернул её вдоль кровати и уложил.
- Укрыть тебя? - спросил Олег, вытащив из-под неё одеяло в измятом пододеяльнике.
- Мне не холодно, но надо прикрыть срам.
- Какой срам? - удивился он. - Ты такая красивая...
- Я имею ввиду этот ваш больничный балахон, именуемый сорочкой, ночной рубашкой или как её там. Ужас какой не сексапильный!
- А я её и не заметил.
- Ну, и слава Богу, а то бы у тебя сразу все упало.
Он рассмеялся и укрыл её одеялом, заботливо расправив все углы и пригладив сверху рукой.
- Почему тебе не привезли ночную рубашку? Твой... не знаю, как его зовут... Ну, тот, что принес тебя в операционную...
- Толик? Я называю его верным оруженосцем, или Санчо Пансой.
- Он изъявил готовность съездить за твоими вещами. Я разрешил, хотя в реанимационной палате не положено иметь личные вещи.
- А дома у меня нет ночных рубашек, - рассмеялась она. - И халатов тоже нет.
- Почему? - удивился Олег.
- Я их не ношу. Сплю голая, а дома хожу в домашнем костюме. Толик написал мне записку, что все обыскал, но ничего такого не нашел, а купить не решился - я же ни за что не надену то, что мне не нравится.
- Можно, я тебе куплю?
Алла удивленно посмотрела на него:
- Ты хочешь видеть меня в халате и ночной рубашке? По-моему, это ужас как не сексуально! Даже не могу представить себя в халате! Буду выглядеть, как Марь Ванна с коммунальной кухни. Для завершенности образа ещё бы растоптанные тапочки, бигуди, повязанные косынкой, и чтоб рубашка высовывалась из-под халата, - и полный абдуценс!
- Но хотя бы в больнице тебе нужно в чем-то ходить, если ты не хочешь носить больничную одежду.
- Тогда купи, - согласилась она. - А я сохраню твой подарок. Потом буду вспоминать о чудесных днях, проведенных в больнице.
Олег отвел глаза. Алла интуитивно поняла, о чем он подумал, взяла его за руку и притянула к себе:
- Эй, ты чего надулся, дурашка? Решил, что наше общение ограничится больничными стенами, а когда я выпишусь, то забуду тебя?
Он молчал, отводя взгляд, и она поняла, что не ошиблась.
- Нет уж, не надейся, так легко ты от меня не отделаешься... - Когда Олег вскинул на неё глаза, Алла добавила: - Чую, у нас с тобой надолго. Ты успеешь сто раз проклясть день, когда меня увидел.
- Вряд ли. - Он уже улыбался.
- Не зарекайся, - погрозила она пальцем. - Ты ещё не знаешь, с какой стервой связался.
- Не наговаривай на себя. Вовсе ты не стерва. Мне Вячеслав многое о тебе рассказал.
- Да-а? С чего это Славка разболтался? Это не в его характере. Тем более, говорить обо мне.
- Он очень тревожился за тебя, рассказал, как все тебя любят, убеждал, что такая женщина не должна погибнуть, и очень просил сделать все возможное, чтобы тебя спасти.
- И ты внял и спас, - ироническим тоном констатировала Алла.
- Да я бы и без его просьб сделал все возможное. Но когда Вячеслав рассказал о тебе, я посмотрел на тебя другими глазами. Отношение как к пациентке не изменилось, но изменилось отношение как к женщине. Ты и в самом деле удивительная женщина, Алла.
- Я сейчас застесняюсь, - закокетничала она.
- Даже с медицинской точки зрения ты удивительная пациентка. Ведь я только вчера тебя оперировал. Сейчас уже могу сказать - мы тебя чуть не потеряли. Артериальное давление упало, анестезиолог орет: "Мы её теряем! Олег, что делать?!". Даже он растерялся, такого у нас ни разу не бывало - у нас же не скоропомощное отделение, а обычная хирургия.
- А ты что сделал?
- Адреналин ввел внутрисердечно. Больно под левой грудью?
Алла отрицательно помотала головой, приподняла левую грудь рукой и попыталась заглянуть, но не получилось.
- Не видно, - сообщила она. - Сиськи слишком большие.
- Грудь у тебя что надо, - улыбнулся Олег.
- Хорошо, что насквозь не проткнул, испортил бы мне товарный вид, улыбнулась в ответ Алла.
- А рука болит?
- Мне столько обезболивающих колют, что я ничего не чувствую. Сейчас, правда, стала немного ныть.
- Я сделаю тебе промедол.
- Сделай, - согласилась она.
Олег вышел в коридор и через пару минут вернулся с одномиллилитровым шприцем и ваткой.
- Давай помогу повернуться на бок, - предложил он.
- Я бы и сама могла повернуться, но лучше ты. А я буду изображать из себя вдребезги больную и беспомощную.
- Да уж, тебя при всем желании не назовешь беспомощной, - улыбнулся Олег, поворачивая её на правый бок. - И должен признаться, подобное впервые в моей практике: на следующий день после такой кровопотери и четырехчасовой операции, пациентка уже сидит, шутит и улыбается.
- И не только сидит, - она повернула голову и лукаво посмотрела на него. Увидев, что Олег бросил шприц в судно, Алла удивилась: - Что, уже уколол?
- Да.
- А я и не заметила. Вот как надо делать уколы! Не то, что ваши сестры-коновалы. Им бы только лошадей колоть, хотя и лошадей им доверять жалко.
- У меня рука легкая.
- Это уж точно, - признала Алла, поворачиваясь на спину. - Ты бы поучил этих мартышек делать уколы.
- Бесполезно. Они тут так часто меняются, что я даже их имена запомнить не успеваю.
- Все! К свой любимой заднице я больше никого не подпущу! - заявила она. - Только тебя.
- Давай-ка я помогу тебе снова повернуться и посмотрю.
- На мою задницу? - воодушевилась Алла.
- В том числе, - кивнул он, поворачивая её на бок. - Есть на что посмотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91