- Это точно, - согласилась с ней Маша, вздохнув и покачав головой.
Небольшая однокомнатная "хрущевка" Осенева стала еще меньше от заполонивших ее людей. Женщины сразу прошли на кухню, мужчины расположились в комнате. Когда чай и бутерброды были расставлены на столе, все, как по команде, посмотрели на Гладкова.
- Да-да, я понял, - начал он, волнуясь, - сейчас...
Он, судорожно вздохнув, внезапно опустил голову. В комнате повисло напряженное молчание. Ждали, когда он заговорит, но Гладков молчал. То, что с ним происходило, первой поняла Светлана Григорьевна. Она встала и, подойдя к Валере, секунду поколебавшись, обняла его за плечи. Ей было сорок семь лет, она была не только старшей по возрасту, но и, по-матерински, мудрее, сумев интуитивно почувствовать настроение Валеры. Ему был необходим именно этот - домашний и доверительный жест.
- Валера, - проговорила участливо, - вам надо выговориться. Вы слишком долго носили в себе свои беды.
- Спасибо, - послышался глухой голос Гладкова. Он поднял голову, в его глазах стояли слезы.
- Та-а-ак, - многозначительно протянул Димка и вышел из комнаты, но через минуту вернулся... с едва початой литровой бутылкой "Кремлевской" в руках. - Машуня, готовь тару.
- Дмитрий, ему сегодня идти "сдаваться", - осторожно заметил Даньшин, кивнув в сторону Гладкова. - А если и нас тепленькими за компанию загребут? Представляешь последствия? Альбина с одеждой и обувью сожрет!
- Плохо ты Альбину знаешь, - ухмыльнулся, не соглашаясь, Осенев. Если нас повяжут, она такое устроит... Придется в Приморск миротворческие силы ООН вводить. Стопки наголо, Машка!
- Я вообще-то не пью, - робко вклинился в разговор Гладков.
- И мы не пьем, - несказанно удивился Осенев. - Просто иногда напиваемся. От жизни этой "бродячей", - он быстро разлил водку.
- За что пьем? - понюхав жидкость, скривился и передернул плечами Корнеев.
- За него! - Дмитрий ободряюще улыбнулся Валере.
Собравшиеся переглянулись.
- Интересный тост, - не без иронии заметил Сергей. - Я бы сказал нетрадиционный. Есть в нем что-то паранормальное...
- Тут ты в самую точку попал, - перебил его нетерпеливо Димка и добавил загадочную фразу: - Мавр не мог ошибиться! - Увидев недоуменные лица коллег, Осенев попытался сгладить остроту и неловкость момента: - Да поймите вы все: самое страшное, что может произойти, - "второе пришествие" Клавдии. У нее, к слову, сегодня выходной. И приди ей в голову навестить квартирку горячо любимого сыночка, здесь бы, знаете, что было? Танковое сражение может отдыхать! Но она, к счастью, отбыла к сестре в деревню.
После его слов быстренько выпили и собравшиеся дружно потянулись к разложенным на подносах тарелкам с бутербродами и зеленью. В этой "гастрономической" паузе робко прозвучал голос Гладкова:
- Я всегда мечтал иметь такую собаку, как Мавр.
Народ перестал жевать и ни без удивления уставился на него. Он смутился, ощутив себя в центре внимания, к которому, похоже, не привык.
- А у тебя были собаки? - спросил Сергей.
- Нет, родители не разрешали.
- Почему?
- Не знаю. Может, считали, что она будет отвлекать меня от учебы, а, может, думали, что я не смогу за ней должным образом ухаживать. Но мне так хотелось... - он неловко вертел в руках бутерброд, вероятно, стесняясь есть при всех. Потом все-таки надкусил самую малость, прожевал и, не поднимая головы, но постепенно воодушивляясь, вновь заговорил: - Я мечтал в детстве, вот вырасту, выучусь, буду по экспедициям ездить и собака со мной. А потом мы будем возвращаться домой: я - статьи писать, материалы систематезировать и разбирать, а она - рядом лежать. Как сейчас вижу: голова - на лапах, глаза закрыты и лапы подрагивают во сне...
Лицо Гладкова приняло отрешенное выражение мечтательности и умиротворенности, совершенно не вязавшееся с хмурыми лицами сотрудников редакции, но более всего - с самой целью присутствия здесь всех этих людей, чьи мысли были заняты потрясшими город убийствами, к которым, предположительно, сидящий среди них человек, с его же слов, имел первостепенное, непосредственное отношение.
Однако в настоящий момент этот человек, по-видимому, пребывал в каком-то незнакомом для остальных мире. Он жил придуманными, несуществующими образами, недоступными пониманию других и его собственный, построенный им мир, уж так сложилось, почему-то не мог существовать в гармонии с тем, который предлагала реальная жизнь. Оттого, наверное, окружающие, за редким исключением - только очень близко и хорошо знавших его людей, зачастую относили Гладкова к категории, именуемой в просторечии "не от мира сего" - вроде нормальный, но вроде и немного... того, пограничье, одним словом.
- ... Я в детстве Джеком Лондоном зачитывался, Кервудом, Сетоном-Томпсоном, - тихо лилась речь Валеры. - А "Белый клык" настольной книгой был и до сих пор остается.
- А кроме них ты что-нибудь читал? - заглядывая ему в глаза, спросила Маша.
- Конечно, - улыбнулся он. - Массу книг по археологии и истории. Очень люблю О.Генри, Брета Гарта и Роберта Шекли.
- Совершенно разные писатели, - заметил Сергей.
- Это только на первый взгляд так кажется, - мягко не согласился Валера. - Лондон, Гарт и О.Генри в чем-то пересекаются, Шекли - фантаст, Кервуд и Сетон-Томпсон - превосходные натуралисты. Но их объединяют два направления - романтизм и человечность.
- Да? - искренне удивился Корнеев и с иронией взглянул на Гладкова. Извини, Валера, но... как бы это сказать, романтизм и человечность не совсем укладываются в тему нашего... нашей встречи.
Гладков мгновенно сник, а Сергей поймал на себе несколько осуждающих взглядов коллег. "Ну, урод, Серега, - со злостью подумал про себя Осенев. Человек помаленьку раскрываться начал, а он, как кувалдой по темечку."
- Валера, - несколько выправил положение Олег, - а что ты там про экспедиции обмолвился?
- Я хотел после школы на истфак поступать, археологией мечтал заняться. Вы знаете, мы живем в непростом месте. Городу этому не одна сотня веков. Он богат на судьбы и события, но на нем тавро убийства.
Осенева при этих словах словно ударило током. Он деонулся на стуле и неосознанно подался вперед:
- Что ты сказал?! - тон, каким он задал вопрос, заставил присутствующих замереть.
Валера, закусив губу, помолчал, но потом продолжил:
- Я понимаю, из моих уст это звучит неординарно. Вы не подумайте, я не оправдываюсь...
- Стоп! - Корнеев резко ударил ладонью по столу. - Валера, давай-ка, все по порядку.
- Я и говорю, по-порядку, - он вздохнул. - Это случилось в первый раз на базаре. Имел место небольшой инцидент. Одним словом, наш мэр делал рейд накануне праздника... - И он рассказал об эпизоде с Буровой. - ... На ней в тот день был газовый шарф - красивый, элегантный и запоминающийся. А после ее убийства, представьте, я этот шарф нашел у себя в квартире, в прихожей в шкафу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97