У мисс Фокс на щеках прибавилось румянца. Действительно, один из ее предков был даже удостоен памятника в России. Екатерина Вторая приказала некогда купить и поставить перед своим дворцом бюст мистера Фокса, парламентского оратора, впоследствии министра иностранных дел. Она считала, что хотя его выступления, может быть, и нанесли вред Англии, но были, несомненно, полезны для России.
- С каждым годом, - говорил между тем заведующий библиотекой, - у нас увеличивается количество переводов произведений английских писателей на таджикский язык. Вот буквально на этих днях мы получили новую книжку впервые на таджикский язык переведен Киплинг.
- О, - сказала мисс Фокс, - это замечательно!
Это была тоненькая книжечка карманного формата в бумажной обложке. Мисс Фокс перелистывала страничку за страничкой, не выпуская ее из рук, хотя и другие туристы хотели посмотреть, как она издана.
- Изумительно, - говорила она. - Я никогда не могла себе представить, что на таджикском языке можно создать перевод, столь близкий по стилю, по духу оригиналу. Это мог сделать только настоящий, большой поэт... Нам бы очень хотелось познакомиться с автором этих переводов.
- Познакомитесь, - заверил Кадыров. - Курбанов, как всегда, за книгами? - спросил он у директора библиотеки.
- Как всегда. Мы с ним встретимся при осмотре фондов. А сейчас, по нашему обычаю, прошу к столу.
"О господи, - думал Кадыров. - Неужели, когда наши приезжают в Англию, с ними там так возятся, как это делаем мы?"
Вначале Рустам Курбанов довольно сдержанно встретил Володю Неслюдова - ему было неприятно, что в этом кабинете библиотеки, где он вот уже несколько лет работал один, появился посторонний человек. Но вскоре он сам настоял на том, чтобы сюда поставили еще один стол - для Володи.
Володя привлек его симпатии сначала своей несколько нелепой, но милой и добродушной наружностью, затем незаурядными знаниями и удивительной, непонятной Рустаму готовностью в любую минуту оставить свою работу, чтобы помочь Рустаму отыскать какую-либо ссылку или дату. А в последние дни, когда он много и увлеченно рассказывал Рустаму о своей работе, как рассказывал бы, вероятно, всякому человеку, проявившему к ней хоть малейшее любопытство, он был ему особенно приятен своей горячей заинтересованностью и убежденностью в важности своего дела. Рустам сам слышал, как Володя объяснил пожилой таджичке - уборщице библиотеки, что арабский писатель Мохаммед ибн Исхак засвидетельствовал существование книги "Ахбар Бабек" - "Известия о Бабеке", но до нас она не дошла, и только из косвенных данных можно заключить, что Бабек родился в 798 году.
"Что опьяняет сильнее вина?" - с этого стихотворения Киплинга и началась их дружба.
Что опьяняет сильнее вина?
Женщины, лошади, власть и война.
- Почему вы исключили это из сборника? - спросил Володя.
- Я не люблю этого стихотворения, - просто ответил Рустам. - Я не люблю людей, опьяненных "сильнее вина". А их было немало.
- Даже слишком много, - подтвердил Володя, снимая и протирая очки, и при этом лицо его, как у всех близоруких, приняло рассеянное и беззащитное выражение. - Между прочим, рассказывают, что когда у Чингис-хана спросили, в чем заключается высшее наслаждение человека, - его ответ не очень разнился от ответа Киплинга.
- А что он сказал?
- Высшее наслаждение человека, - ответил Чингис-хан, - состоит в том, чтобы победить своих врагов и гнать их перед собой, отняв у них то, чем они владели и что любили, на их глазах ездить на их конях и сжимать в своих объятиях их жен и дочерей.
Володя надел очки и серьезно, испытующе посмотрел на Рустама, а Рустам точно так же на Володю, и вдруг оба одновременно улыбнулись, как заговорщики.
Оба они чувствовали себя очень хорошо в этой комнате со шкафами, заполненными книгами, заключавшими в себе истории многих замечательных открытий, великой любви и бессильных безумий, гениальных озарений и животных страстей, ошибок и побед, и оба были глубоко убеждены, что опьянение - всякое опьянение! - скоротечно, что оно проходит, а мудрость, а знание, собранное в книгах, непреходяще, что оно останется навсегда.
Они долго, с удовольствием говорили о том, что люди, опьяненные "женщинами", "лошадьми, властью и войной", боятся книг. Халиф Омар, разрушивший Александрийскую библиотеку, сказал: "Книги, содержащие то же, что коран, - лишние, содержащие иное - вредны". Негодяй и убийца с манией величия - Гитлер, подлинное имя которого - Шикльгрубер - будет известно лишь специалистам-историкам, как сегодня только специалистам известно настоящее имя Чингис-хана, - устраивал костры из самых лучших, самых благородных книг.
И все они, опьяненные властью и войнами, погибли. И память о них осталась только потому, что о них написано в книгах. А книги, а заключенное в них знание осталось. И пребудет во веки веков.
Книги... Володя показал Рустаму и перевел выписку из найденной им вставки на поле арабской рукописи ат-Табори, относящейся к первой четверти девятого века.
Речь в этом отрывке шла о том, что в 836 году Бабек, лишившийся своей крепости на горе Баз, бежал в замок к своему другу Сахлу ибн Снбату из армянских батриков - владетельных князей. Ибн Снбат замыслил предательство. Он послал гонца к военачальнику халифа Мутасима - Афшину с известием, что Бабек в его замке. Афшин, очевидно, не поверил, что Бабек, долгие годы командовавший двухсоттысячной армией повстанцев, может так легко попасть ему в руки, и послал к ибн Снбату своего человека, который знал Бабека в лицо. Ибн Снбат выдал этого человека за одного из своих поваров - Бабек мог заподозрить неладное. Но вот посланный Афшином человек вошел в комнату... Далее об этом в рукописи рассказывалось так:
"Во время еды Бабек поднял голову, посмотрел на него и, не узнав, сказал: "Кто этот человек?" И сказал ему ибн Снбат: "Это человек из Хорасана, живущий здесь с давних времен. Он христианин". И подозвал ибн Снбат этого урушанца, и сказал ему Бабек: "С каких пор ты здесь?" Тот ответил: с таких-то. Бабек спросил: "А как ты очутился здесь?" Тот ответил: "Здесь я женился". Тогда Бабек сказал: "И правда, если спрашивают у человека, откуда ты, он отвечает: "Оттуда, откуда жена моя..."
После этого в рукописи была небольшая лакуна (пропуск) и затем запись, открытие которой принадлежало Володе:
"...И сказал Бабек: "Были из моих людей хорасанцы, посылал я их на родину в ал-Митта. Если будут сражаться хуррамиты Хорасана, как мы, малой окажется для Мутасима и казна его и войско. Ибо крепости, равной ал-Митта, а она уже восстала, нет ни в Хорасане, ни в обоих Ираках..."
Бабек был захвачен Афшином, направившим против одного Бабека две тысячи человек - такой страх он еще наводил, - и казнен халифом Мутасимом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95