Если его лицо было скрыто в тени шляпы, значит, он опустил голову, выбирая безопасную тропинку на каменистой почве. Ланкастер был настолько погружен в свои порочные мысли, что не смог отчетливо рассмотреть человека.
Он осмотрелся вокруг, но не заметил никаких очевидных признаков присутствия Синтии. Только он вытер вспотевшие ладони о сюртук, как раздался стук в дверь.
Сделав глубокий вдох, который помог ему избавиться от тугого комка в горле, Ланкастер нацепил улыбку на лицо и открыл дверь.
–Добрый день.
За дверью никого не оказалось, но потом неожиданно появился человек, и Ланкастер едва не проглотил свой собственный язык.
Отчим Синтии. Он почтительно согнулся, потом выпрямился и что-то протянул Ланкастеру:
– Вот.
– Ах, простите. – Николас смотрел на свои перчатки. – Неужели я забыл их в вашем кабинете?
– Что? – наморщил лоб Камбертсон. – А, нет, я нашел их здесь, на ступеньке. Довольно странно, если вы спрашиваете меня.
– Да-да, на ступеньке. Я просто забыл их. Спасибо, – пролепетал Ланкастер. – Очень жаль, – добавил он, теперь уже не сомневаясь, что его язык работает независимо от головы.
Камбертсон осторожно посмотрел на него, опустив подбородок.
– Ладно. Я могу войти?
– Гм… Заходите, – отступил в сторону Ланкастер, так и не сумев придумать достойного отказа.
Как только Камбертсон вошел и закрыл за собой дверь, Ник понял, что следовало пробормотать что-нибудь про конюшни и пригласить Камбертсона прогуляться. Господи, у него прекрасно получалось врать в Лондоне. Должно быть, свежий деревенский воздух оказывает свое благотворное влияние на его характер, хотя, похоже, проник еще не слишком глубоко.
Мысль о благотворном влиянии заставила его подумать о Синтии и о том, что поставлено на карту, и Николас выпрямил спину. Вся его жизнь была одной сплошной шарадой. Одурачить. Камбертсона не составит труда.
– Итак, чем я могу вам помочь, мистер Камбертсон?
– Я хотел узнать… – начал Камбертсон, потом замолчал, осмотревшись вокруг, словно хотел получить приглашение присесть. Когда приглашения не последовало, он лишь пожал плечами. – Я слышал разговор.
Его взгляд метнулся от Ланкастера в коридор и обратно.
– Разговор?
– Я слышал… – Камбертсон снял шляпу, под которой оказались спутанные волосы и бледный лоб. – Я слышал, у вас тут привидение есть.
От потрясения у Ланкастера перехватило горло, и он издал какой-то странный звук.
– Вряд ли это заслуживает того, чтобы спрашивать, но… – Камбертсон на мгновение встретился взглядом с Ланкастером и снова опустил глаза в пол. – Это правда?
Ланкастер долго смотрел на макушку Камбертсона. Сквозь редкие завитки тонких волос просвечивала бледная кожа головы. Этот человек отдал Синтию сумасшедшему человеку. Он объявил ее эгоистичной и неблагодарной. В этот момент Ланкастер почувствовал, что к нему возвращается спокойствие.
– Вы хотите знать, посещают ли мой дом привидения, мистер Камбертсон?
– Я знаю, что это звучит глупо, – у гостя порозовела кожа, – но деревенские так рассказывают. Говорят, здесь появляется женщина и скитается по вашим коридорам.
– Женщина?
Камбертсон поднял глаза, но Ланкастер не увидел в них подозрения, которое ожидал там увидеть. Наоборот, его налитые кровью глаза до краев были наполнены покорностью.
– Некоторые говорят, что видели ее гуляющей по скалам. Там, где она умерла.
Николас не знал, что сказать. Если Синтию видели, то легенда о привидении была бы только на руку.
– Новые служанки, нанятые миссис Пелл, действительно испугались и сбежали. Я, признаюсь, и сам слышал здесь какой-то подозрительный шум.
– Значит, это правда? Это Синтия?
– Ну… Я думаю, что это вполне возможно.
– Да. Она покончила с собой и осуждена на вечные муки. – Камбертсон смял шляпу в руках и стал ходить по комнате. – Я уверен, она во всем винит меня.
Ланкастер беспокойно огляделся вокруг. Он не станет заставлять Синтию припудривать лицо мукой, нахлобучивать налицо капюшон и принимать внешность привидения, только чтобы извести отчима.
– Миссис Камбертсон не вернется домой, – пробормотал отчим Синтии. – Она тоже винит меня, я даже не сомневаюсь. Но я не знал. Я, конечно, слышал слухи, но… это не имеет никакого значения. Теперь еще человек Ричмонда околачивается рядом…
– Его слуга? – Ник насторожился. – Кого вы имеете в виду?
– Это Брэм, – нетерпеливо махнул рукой Камбертсон. – Ричмонд называет его секретарем, но он совершенно не похож на секретарей, которых я когда-либо встречал. Всегда просто маячит где-то поблизости, молчит и наблюдает. Он и похож на Ричмонда, только на двадцать лет моложе, понимаете?
Нет, Николас совсем не понимал его.
– Этот человек был здесь? Недавно?
– Прошлым вечером он приходил к Оук-Холлу. Сказал, что Ричмонд хочет знать, когда вернется домой моя дочка-красавица.
– Но она умерла.
Страх, как молния, пронзил сердце Ланкастера.
– Речь идет о моей маленькой Мэри, – покачал головой Камбертсон. – Этот бессердечный негодяй не дал нам даже месяца, чтобы погоревать и опомниться от случившегося.
Нуда, конечно, малышка Мэри, вспомнил Ланкастер.
– Этот Брэм когда-нибудь встречался с Синтией?
– Ну, конечно, встречался, – сердито ответил Камбертсон.
Проклятие. Если он увидит девушку, то случится беда.
– Я слышал, она напала на вас, пока вы спали.
– Гм… Что, простите?
– Ну, привидение. Я слышал, оно набросилось на вас. Это случилось в полночь?
– Э-э… Думаю, да. Должно быть, так.
Камбертсон что-то проворчал в задумчивости, потом быстро осмотрелся вокруг, остановившись на каждом уголке комнаты, и направился к двери.
– Может, вы передадите ей, что я ее простил? Мне бы не хотелось, чтобы она пришла в Оук-Холл.
– Вы ее простили? Хорошо, я передам ей это, как только в следующий раз она появится у моей кровати.
– Ну да. – Камбертсон помял в руках шляпу, прежде чем надеть ее на голову. – Вы смелее меня. До свидания.
Когда входная дверь закрылась, на пороге появилась Синтия с красным от гнева лицом.
– Он простил меня?
– Кто такой этот Брэм? – потер подбородок Ник.
Синтия прекратила нервно расхаживать по комнате и обхватила себя за плечи.
– Ты же слышал, что сказал отчим. Это человек Ричмонда.
– Что он делает для Ричмонда?
Ланкастер не мог сказать, что последние годы пристально наблюдал за Ричмондом, но он никогда ничего не слышал о его компаньоне.
– Я не знаю.
– Твой отчим предположил, что он может быть сыном Ричмонда.
– Может быть. Они очень похожи.
Хмурое лицо Синтии отвлекло внимание Ланкастера от этой загадки. Ему не понравилось, как она поежилась и потерла руками плечи.
– Почему ты так нервничаешь, когда говоришь о нем?
– Я ни о ком из них не хочу говорить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Он осмотрелся вокруг, но не заметил никаких очевидных признаков присутствия Синтии. Только он вытер вспотевшие ладони о сюртук, как раздался стук в дверь.
Сделав глубокий вдох, который помог ему избавиться от тугого комка в горле, Ланкастер нацепил улыбку на лицо и открыл дверь.
–Добрый день.
За дверью никого не оказалось, но потом неожиданно появился человек, и Ланкастер едва не проглотил свой собственный язык.
Отчим Синтии. Он почтительно согнулся, потом выпрямился и что-то протянул Ланкастеру:
– Вот.
– Ах, простите. – Николас смотрел на свои перчатки. – Неужели я забыл их в вашем кабинете?
– Что? – наморщил лоб Камбертсон. – А, нет, я нашел их здесь, на ступеньке. Довольно странно, если вы спрашиваете меня.
– Да-да, на ступеньке. Я просто забыл их. Спасибо, – пролепетал Ланкастер. – Очень жаль, – добавил он, теперь уже не сомневаясь, что его язык работает независимо от головы.
Камбертсон осторожно посмотрел на него, опустив подбородок.
– Ладно. Я могу войти?
– Гм… Заходите, – отступил в сторону Ланкастер, так и не сумев придумать достойного отказа.
Как только Камбертсон вошел и закрыл за собой дверь, Ник понял, что следовало пробормотать что-нибудь про конюшни и пригласить Камбертсона прогуляться. Господи, у него прекрасно получалось врать в Лондоне. Должно быть, свежий деревенский воздух оказывает свое благотворное влияние на его характер, хотя, похоже, проник еще не слишком глубоко.
Мысль о благотворном влиянии заставила его подумать о Синтии и о том, что поставлено на карту, и Николас выпрямил спину. Вся его жизнь была одной сплошной шарадой. Одурачить. Камбертсона не составит труда.
– Итак, чем я могу вам помочь, мистер Камбертсон?
– Я хотел узнать… – начал Камбертсон, потом замолчал, осмотревшись вокруг, словно хотел получить приглашение присесть. Когда приглашения не последовало, он лишь пожал плечами. – Я слышал разговор.
Его взгляд метнулся от Ланкастера в коридор и обратно.
– Разговор?
– Я слышал… – Камбертсон снял шляпу, под которой оказались спутанные волосы и бледный лоб. – Я слышал, у вас тут привидение есть.
От потрясения у Ланкастера перехватило горло, и он издал какой-то странный звук.
– Вряд ли это заслуживает того, чтобы спрашивать, но… – Камбертсон на мгновение встретился взглядом с Ланкастером и снова опустил глаза в пол. – Это правда?
Ланкастер долго смотрел на макушку Камбертсона. Сквозь редкие завитки тонких волос просвечивала бледная кожа головы. Этот человек отдал Синтию сумасшедшему человеку. Он объявил ее эгоистичной и неблагодарной. В этот момент Ланкастер почувствовал, что к нему возвращается спокойствие.
– Вы хотите знать, посещают ли мой дом привидения, мистер Камбертсон?
– Я знаю, что это звучит глупо, – у гостя порозовела кожа, – но деревенские так рассказывают. Говорят, здесь появляется женщина и скитается по вашим коридорам.
– Женщина?
Камбертсон поднял глаза, но Ланкастер не увидел в них подозрения, которое ожидал там увидеть. Наоборот, его налитые кровью глаза до краев были наполнены покорностью.
– Некоторые говорят, что видели ее гуляющей по скалам. Там, где она умерла.
Николас не знал, что сказать. Если Синтию видели, то легенда о привидении была бы только на руку.
– Новые служанки, нанятые миссис Пелл, действительно испугались и сбежали. Я, признаюсь, и сам слышал здесь какой-то подозрительный шум.
– Значит, это правда? Это Синтия?
– Ну… Я думаю, что это вполне возможно.
– Да. Она покончила с собой и осуждена на вечные муки. – Камбертсон смял шляпу в руках и стал ходить по комнате. – Я уверен, она во всем винит меня.
Ланкастер беспокойно огляделся вокруг. Он не станет заставлять Синтию припудривать лицо мукой, нахлобучивать налицо капюшон и принимать внешность привидения, только чтобы извести отчима.
– Миссис Камбертсон не вернется домой, – пробормотал отчим Синтии. – Она тоже винит меня, я даже не сомневаюсь. Но я не знал. Я, конечно, слышал слухи, но… это не имеет никакого значения. Теперь еще человек Ричмонда околачивается рядом…
– Его слуга? – Ник насторожился. – Кого вы имеете в виду?
– Это Брэм, – нетерпеливо махнул рукой Камбертсон. – Ричмонд называет его секретарем, но он совершенно не похож на секретарей, которых я когда-либо встречал. Всегда просто маячит где-то поблизости, молчит и наблюдает. Он и похож на Ричмонда, только на двадцать лет моложе, понимаете?
Нет, Николас совсем не понимал его.
– Этот человек был здесь? Недавно?
– Прошлым вечером он приходил к Оук-Холлу. Сказал, что Ричмонд хочет знать, когда вернется домой моя дочка-красавица.
– Но она умерла.
Страх, как молния, пронзил сердце Ланкастера.
– Речь идет о моей маленькой Мэри, – покачал головой Камбертсон. – Этот бессердечный негодяй не дал нам даже месяца, чтобы погоревать и опомниться от случившегося.
Нуда, конечно, малышка Мэри, вспомнил Ланкастер.
– Этот Брэм когда-нибудь встречался с Синтией?
– Ну, конечно, встречался, – сердито ответил Камбертсон.
Проклятие. Если он увидит девушку, то случится беда.
– Я слышал, она напала на вас, пока вы спали.
– Гм… Что, простите?
– Ну, привидение. Я слышал, оно набросилось на вас. Это случилось в полночь?
– Э-э… Думаю, да. Должно быть, так.
Камбертсон что-то проворчал в задумчивости, потом быстро осмотрелся вокруг, остановившись на каждом уголке комнаты, и направился к двери.
– Может, вы передадите ей, что я ее простил? Мне бы не хотелось, чтобы она пришла в Оук-Холл.
– Вы ее простили? Хорошо, я передам ей это, как только в следующий раз она появится у моей кровати.
– Ну да. – Камбертсон помял в руках шляпу, прежде чем надеть ее на голову. – Вы смелее меня. До свидания.
Когда входная дверь закрылась, на пороге появилась Синтия с красным от гнева лицом.
– Он простил меня?
– Кто такой этот Брэм? – потер подбородок Ник.
Синтия прекратила нервно расхаживать по комнате и обхватила себя за плечи.
– Ты же слышал, что сказал отчим. Это человек Ричмонда.
– Что он делает для Ричмонда?
Ланкастер не мог сказать, что последние годы пристально наблюдал за Ричмондом, но он никогда ничего не слышал о его компаньоне.
– Я не знаю.
– Твой отчим предположил, что он может быть сыном Ричмонда.
– Может быть. Они очень похожи.
Хмурое лицо Синтии отвлекло внимание Ланкастера от этой загадки. Ему не понравилось, как она поежилась и потерла руками плечи.
– Почему ты так нервничаешь, когда говоришь о нем?
– Я ни о ком из них не хочу говорить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68