За его спиной открылась дверь кабинета. Ланкастер встал и повернулся к Сомерхарту:
– Я надеялся, что ты случайно наткнешься на меня. У тебя есть минутка?
Сомерхарт налил себе виски и, кивнув, сел в кресло напротив.
– Ты был прав насчет магистрата. Я получил уведомление, в котором сообщается, что я могу уезжать. Похоже, его удовлетворила твоя версия событий.
– Я герцог, Ланкастер. Моя правда действительно правда.
– Даже когда это не так.
– Ричмонд выстрелил первым, – пожал плечами Сомерхарт.
– Ты забыл упомянуть, что это была дуэль.
– Действительно забыл.
Герцог откинул голову на спинку кресла.
– Возможно, короля не так легко разубедить.
– Посмотрим. Но я уверен, что он будет только рад, что титул перешел по наследству. А кто будет протестовать? Новый граф? Никто ничего не потерял со смертью этого животного.
– Спасибо, ваша светлость. – Ланкастер посмотрел на свой бокал.
– Пожалуйста. Я полагаю, мой долг исчерпан?
– Конечно. Теперь я вечный твой должник за…
– О Господи, надеюсь, нет. Давай покончим с этим прямо сейчас, а? Будем здоровы! – Сомерхарт выпил виски и со стуком поставил бокал на стол.
Ланкастер тоже выпил, но не мог так легко закрыть эту тему.
– Я должен извиниться. За то, что притащил его сюда за собой. И за то, что тебе пришлось выслушать.
Сомерхарт, подняв голову, встретился взглядом с Ланкастером и долго смотрел на него.
– Скорее всего, я никогда не скажу этого снова, поэтому слушай внимательно. Ты намного сложнее, чем я представлял себе, Ланкастер. Если бы ты не был настолько мерзко привлекателен, наверное, мог бы даже понравиться мне.
Сомерхарт снова откинул голову на спинку кресла, а Ланкастер смотрел на него, онемев от изумления. Он не знал, что Сомерхарт хотел этим сказать.
– Итак, ты собираешься ехать сегодня днем?
– Да. Я надеюсь, ты проводишь мисс Мерриторп вместо меня. Она не привычна к путешествиям и…
– Я отправлю ее на одном их своих кораблей и сам доставлю ее в каюту. Конечно, если ты не передумаешь и не примчишься назад до заката солнца.
У Ланкастера все сжалось внутри от этой мысли. Он не хотел, чтобы она ехала, но у Синтии тоже были мечты, и он увидит, как она их осуществит, если… будет постоянно молиться, чтобы в ее мечтах нашлось место и для него.
– Я не стану ее останавливать, – пробормотал Ник. – Что касается кораблей… – Он сложил руки пирамидкой и наклонился вперед, увидев, что Сомерхарт открыл глаза. – У меня есть для вас предложение, ваша светлость. Кое-что немного… необычное.
Спустя несколько часов он уехал в Лондон в таком волнении, какого не чувствовал много лет.
Глава 24
– О, смотри, – проворковала Леонора, кузина Синтии. – Это тот любезный мистер Морган. Думаешь, он привел своего сына?
– Возможно, – Синтия немного наклонилась, чтобы за перьями на шляпке ее кузины увидеть происходящее. – Только, Леонора, пожалуйста, потише, я пытаюсь слушать музыку.
– Ты такая умная, – вздохнула Леонора. – Так интересуешься всем.
– Леонора, я почти ничего не знаю о музыке, искусстве и театре. Поэтому и интересуюсь всем этим. Ты ведь уже привыкла ко всему.
– Думаю, да. Ой, вон мистер Эколз! У него глаза необыкновенного синего цвета. Как думаешь, это будет слишком, если назвать их барвинками?
Синтия прикрыла глаза и расхохоталась:
– Думаю, нет. У него действительно очень красивый цвет глаз.
Леонора продолжала болтать, восхищаясь своим первым светским сезоном. Конечно, у Синтии это тоже был первый сезон, но ей было не семнадцать лет, и она не горела желанием знакомиться с проходившими мимо джентльменами.
За три месяца в Нью-Йорке она уже познакомилась с огромным количеством мужчин. Американские мужчины – интересные, сильные, смелые и красивые. Но ни у одного из них не было таких карих глаз, искрящихся таинственным смехом. И ни один из них не знал настоящую Синтию.
Они слышали ее акцент и считали ее благородной. Прошел какой-то глупый слух о том, что она кузина герцога, и ее приглашали в самые изысканные дома. Время от времени она боролась с непреодолимым желанием поднять бокал вина за ужином и сказать всем, что всего несколько недель назад ночевала на чердаке.
Теперь она спала в огромной спальне на пуховой перине под чистыми белыми простынями. Она почему-то не думала, что ее американские родственники будут богатыми.
По правде говоря, она не знала, что Америка – такая процветающая страна. Здесь все было во много раз лучше, чем она думала.
Музыка, вечеринки, переполненные людьми улицы заставляли ее сердце подпрыгивать от радости. Здесь светило жаркое солнце, а в городе людей было больше, чем он физически мог вместить. Синтия обожала все это.
И ужасно скучала без Ника.
Вздохнув, она невпопад кивнула Леоноре. Кузина своей энергией, длинными ногами и энтузиазмом напоминала Синтии жеребенка. Как и сам бурлящий город. А Элеонора была вся в мать, которая приняла Синтию с силой урагана.
Когда Синтия купила три новых платья, было доставлено более десяти коробок. Заказ каким-то образом увеличился в несколько раз. Когда она заказала пару черных туфелек, прибыли коробки с обувью всех цветов радуги. Розовые и голубые, зеленые и фиолетовые.
Поначалу Синтия возражала, но постепенно уступила под напором тетушки. А сама задумалась, каким же должен был быть ее отец, и что о ее платьях подумает Ник.
Ярко-желтый шелк платья скользил между пальцами. А каким он покажется для рук Ника? В декольте виднелся лишь намек на мягкую округлость груди. Проникнет ли его взгляд за границу шелка? Вспомнит ли он, как прокладывал там дорожку из поцелуев?
– Синтия, будешь лимонад?
Голос дяди заставил Синтию устыдиться собственных мыслей.
Она огляделась вокруг и поняла, что в танцах наступил перерыв, и взволнованно встала.
– Прости, дядя, должно быть, я замечталась.
– Это стало твоим любимым занятием в последнее время, – мягко заметил дядя и улыбнулся.
Какой разительный контраст с тоном ее отчима. Дядя тоже не отличался безупречностью. Он слишком много пил вечерами и мог быть ужасно груб со слугами. Он не был безупречен, впрочем, как и вся его семья, но безупречность была бы для него слишком тяжелой ношей. Ее тетя отличалась расточительностью и не интересовалась разговором, если речь шла не о нарядах или сплетнях. Леонора была очень похожа на мать, а ее брат, похоже, намеревался проиграть свое ежегодное жалованье еще до начала сентября.
Но они были добрыми и открытыми людьми и, похоже, от Синтии не хотели ничего, кроме ее компании. Но за последние несколько недель Синтия превратилась в скучную компанию.
Ник написал лишь дважды, и ни в одном письме не написал ничего важного. Банальные фразы и сведения о погоде. Что это могло означать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68