Тирус отошел в сторону и
начал с помощью колдовства восстанавливать истраченную энергию. Он тяжело
и хрипло дышал. Эрейзан с тревогой следил за ним, пока Тирус не сказал:
- Все в порядке.
Из-за утесов послышались леденящие кровь крики. Эрейзан начал
массировать свою шею, стараясь унять боль в мышцах.
- Эти Раскалыватели Черепов довольно жуткие создания, - сказал он. -
Неужели нам придется встретить еще страшнее?
- Боюсь, что гораздо страшнее.
- Врадуир?
- Он за этими горными хребтами, - сказал Тирус. - Совсем близко. Он
смотрит, но он не видит. Он чувствует, что какой-то колдун где-то рядом.
Но он не знает, кто я и как далеко проник на его территорию. И он все еще
внимательно следит за армией Джателлы Они его очень хорошо отвлекают.
Врадуир все еще не может понять, настоящая ли это угроза или ее можно
игнорировать.
Эрейзан крикнул командующему, находящемуся далеко на западе.
- Давай, давай, генерал Злан. Отвлекай его подольше и мы вырвем его
дьявольское сердце!
Невольно Тирус нахмурился. Кровь взывала к крови, даже после того,
что сделал Врадуир. Тирус часто думал над этим. Может ли он убить своего
отца? Не проклянут ли его боги за это. Тирус старался не думать об этом.
- Прежде, чем мы нападем на Врадуира, мы должны освободить его
жертвы. Я надеюсь, что Илисса, певец из Атея, крестьяне - все еще живы.
- Илисса... - взгляд Эрейзана был устремлен в ничто. - Тирус, я... я
никогда не испытывал подобного чувства к женщине. Я не был теленком до
того, как Врадуир заколдовал меня, я знаю многих женщин. Но Илисса... моя
душа привязалась к ее душе, как будто она взяла душу моей бедной Далаен. Я
думаю, что никогда больше мне не испытать подобного чувства! Мы спасем ее!
Я не пожалею для этого собственной жизни!
Джателла направлялась к ним и услышала его последние слова.
- Твои чувства совпадают с моими, Эрейзан.
Ее лицо было искажено болью, по нему катились слезы, волосы
растрепались во время скачки по Ледяному Лесу. С дрожью в голосе она
воскликнула:
- Но какова же плата...
Внезапно она покачнулась и упала бы, если бы Тирус не поддержал ее.
Джателла беспомощно повисла на нем, и Тирус крепче обнял ее, положив
голову на свое плечо. Он действовал инстинктивно, без всякого отношения к
своей привязанности к ней. Но когда он почувствовал ее тело, прижавшееся к
нему, в нем всколыхнулись новые для него чувства, очень приятные и
волнующие его.
Над склоненный головой Джателлы Тирус заметил горящий ревностью
взгляд Обажа. Джателла не была его невестой и он не мог заявить свои права
на нее. Но было очевидно, что он лютой ненавистью ненавидит любого, кто
мог завоевать ее внимание и милость. Особенно его выводило из себя то, что
это был Тирус и что Джателла склонила голову ему на плечо, совершенно не
думая ни о его положении, ни о происхождении. Тирус ответил на гнев Обажа
холодной улыбкой свысока, совершенно очевидно наслаждаясь возникшей
ситуацией.
Эрейзан принес бурдюк с водой и удерживал дрожащие руки Джателлы,
пока она жадно пила воду. Постепенно краска вернулась на ее лицо и она
поблагодарила Эрейзана слабой улыбкой. Затем Джателла смущенно сказала:
- Я... я не хотела изобразить изнеженную барышню.
Тирус понял, что она хочет показать свою стойкость и отпустил ее.
Когда она освободилась из его объятий, он почувствовал себя обкраденным.
Джателла сказала:
- Я не позволю больше слабости овладеть мной.
- В этом нет ничего постыдного. Для всех нас это было тяжелое
испытание, королева.
Разбойники оправились быстрее, чем остальные, по одной причине - из
алчности. Они столпились вокруг открытого тюка, споря и ругаясь. Одна из
лошадей дезертиров, потеряв седока, ускользнула от Раскалывателей и
выбралась из леса со всеми остальными животными. В этом тюке тоже были
деньги и драгоценности - доля погибшего разбойника из денег, полученных от
королевы. Его наследники сейчас спорили вокруг сокровища. Тирус с
отвращением покачал головой и отвернулся от безобразной сцены. Джателла
сказала ему:
- Дорче происходил из одного из славнейших родов Куреда. И он погиб
такой ужасной смертью.
- Вам не стоит ругать себя, - быстро сказал Тирус. - Мы все
рисковали, королева. И вы столько же, сколько и остальные. Боги выбирают -
кому умереть, а кому - жить. Вашу печаль он унесет с собой к воротам Кета,
как украшение.
- Когда мы вернемся в Куред, я принесу в его честь жертвоприношения.
- Честь и память тем, кто умер за доброе дело.
- Разве за доброе? - резко спросил Обаж. - Дорче умер за твое дело,
колдун, а не в честной борьбе со своими врагами. Он был замучен грязными
дикарями.
Джателла с жаром возразила:
- Тирус не уговаривал вас идти с ним. Вы пошли по собственной воле,
во всяком случае, вы так сказали. Если вы уже потеряли свое мужество, то
возвращайтесь. Мы освободим вашу возлюбленную для вас.
- Нет, конечно, нет, королева. Я не имел в виду... Я всегда предан
вам и пойду до края земли ради спасения Илиссы. Клянусь! - Затем Обаж
оставил свой высокопарный тон и вытянул руку в обвинительном жесте,
указывая на Тируса. - Но вы были обмануты этим человеком, королева. Он
сказал, что он колдун и что он защитит нас своей магией. Но я не видел
никакой магии и Дорче погиб, потому что он предал нас.
Все собрались вокруг них. Сэр Микит и другие придворные и
телохранители, казалось, склонялись к точке зрения Обажа. Бандиты кончили
дележ денег и драгоценностей и Роф сказал:
- Поосторожнее, сэр Обаж. Он колдун, уверяю вас.
- Заткнись! Мне не нужны твои советы. Слово бандита и убийцы! Ха! Что
может быть ценнее этого? Вы видите, королева? - продолжал Обаж
раздраженно. - Те, кто уверяет, что они колдуны, сами не лучше. Только мы
боролись и погибали в этом Ледяном Лесу, а его магия ничем не помогла нам.
Он лжец.
Долго сдерживаемый темперамент Тируса взорвался. Он вытянул вперед
руки, пальцы широко разведены.
- Да? Ты не видел магии? Я лгу? Тогда прошу тебя, скажи, как может
лжеколдун сделать тебя немым?
Глаза Обажа вылезли из орбит, рот был широко раскрыт, язык бесполезно
болтался во рту, но ни один звук он не мог извлечь из себя. Он только
пыхтел и вскоре затих. Сжав горло руками, Обаж растерянно оглядывался,
обезумев от того, что совершенно лишился речи.
Едва заметная улыбка скользнула по лицу Микита. Солдаты были менее
воспитаны, но они тоже постарались скрыть свою веселость. Бандиты же ржали
во все горло, хлопали руками по ляжкам и валились на землю от хохота,
глядя на обескураженного сэра Обажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
начал с помощью колдовства восстанавливать истраченную энергию. Он тяжело
и хрипло дышал. Эрейзан с тревогой следил за ним, пока Тирус не сказал:
- Все в порядке.
Из-за утесов послышались леденящие кровь крики. Эрейзан начал
массировать свою шею, стараясь унять боль в мышцах.
- Эти Раскалыватели Черепов довольно жуткие создания, - сказал он. -
Неужели нам придется встретить еще страшнее?
- Боюсь, что гораздо страшнее.
- Врадуир?
- Он за этими горными хребтами, - сказал Тирус. - Совсем близко. Он
смотрит, но он не видит. Он чувствует, что какой-то колдун где-то рядом.
Но он не знает, кто я и как далеко проник на его территорию. И он все еще
внимательно следит за армией Джателлы Они его очень хорошо отвлекают.
Врадуир все еще не может понять, настоящая ли это угроза или ее можно
игнорировать.
Эрейзан крикнул командующему, находящемуся далеко на западе.
- Давай, давай, генерал Злан. Отвлекай его подольше и мы вырвем его
дьявольское сердце!
Невольно Тирус нахмурился. Кровь взывала к крови, даже после того,
что сделал Врадуир. Тирус часто думал над этим. Может ли он убить своего
отца? Не проклянут ли его боги за это. Тирус старался не думать об этом.
- Прежде, чем мы нападем на Врадуира, мы должны освободить его
жертвы. Я надеюсь, что Илисса, певец из Атея, крестьяне - все еще живы.
- Илисса... - взгляд Эрейзана был устремлен в ничто. - Тирус, я... я
никогда не испытывал подобного чувства к женщине. Я не был теленком до
того, как Врадуир заколдовал меня, я знаю многих женщин. Но Илисса... моя
душа привязалась к ее душе, как будто она взяла душу моей бедной Далаен. Я
думаю, что никогда больше мне не испытать подобного чувства! Мы спасем ее!
Я не пожалею для этого собственной жизни!
Джателла направлялась к ним и услышала его последние слова.
- Твои чувства совпадают с моими, Эрейзан.
Ее лицо было искажено болью, по нему катились слезы, волосы
растрепались во время скачки по Ледяному Лесу. С дрожью в голосе она
воскликнула:
- Но какова же плата...
Внезапно она покачнулась и упала бы, если бы Тирус не поддержал ее.
Джателла беспомощно повисла на нем, и Тирус крепче обнял ее, положив
голову на свое плечо. Он действовал инстинктивно, без всякого отношения к
своей привязанности к ней. Но когда он почувствовал ее тело, прижавшееся к
нему, в нем всколыхнулись новые для него чувства, очень приятные и
волнующие его.
Над склоненный головой Джателлы Тирус заметил горящий ревностью
взгляд Обажа. Джателла не была его невестой и он не мог заявить свои права
на нее. Но было очевидно, что он лютой ненавистью ненавидит любого, кто
мог завоевать ее внимание и милость. Особенно его выводило из себя то, что
это был Тирус и что Джателла склонила голову ему на плечо, совершенно не
думая ни о его положении, ни о происхождении. Тирус ответил на гнев Обажа
холодной улыбкой свысока, совершенно очевидно наслаждаясь возникшей
ситуацией.
Эрейзан принес бурдюк с водой и удерживал дрожащие руки Джателлы,
пока она жадно пила воду. Постепенно краска вернулась на ее лицо и она
поблагодарила Эрейзана слабой улыбкой. Затем Джателла смущенно сказала:
- Я... я не хотела изобразить изнеженную барышню.
Тирус понял, что она хочет показать свою стойкость и отпустил ее.
Когда она освободилась из его объятий, он почувствовал себя обкраденным.
Джателла сказала:
- Я не позволю больше слабости овладеть мной.
- В этом нет ничего постыдного. Для всех нас это было тяжелое
испытание, королева.
Разбойники оправились быстрее, чем остальные, по одной причине - из
алчности. Они столпились вокруг открытого тюка, споря и ругаясь. Одна из
лошадей дезертиров, потеряв седока, ускользнула от Раскалывателей и
выбралась из леса со всеми остальными животными. В этом тюке тоже были
деньги и драгоценности - доля погибшего разбойника из денег, полученных от
королевы. Его наследники сейчас спорили вокруг сокровища. Тирус с
отвращением покачал головой и отвернулся от безобразной сцены. Джателла
сказала ему:
- Дорче происходил из одного из славнейших родов Куреда. И он погиб
такой ужасной смертью.
- Вам не стоит ругать себя, - быстро сказал Тирус. - Мы все
рисковали, королева. И вы столько же, сколько и остальные. Боги выбирают -
кому умереть, а кому - жить. Вашу печаль он унесет с собой к воротам Кета,
как украшение.
- Когда мы вернемся в Куред, я принесу в его честь жертвоприношения.
- Честь и память тем, кто умер за доброе дело.
- Разве за доброе? - резко спросил Обаж. - Дорче умер за твое дело,
колдун, а не в честной борьбе со своими врагами. Он был замучен грязными
дикарями.
Джателла с жаром возразила:
- Тирус не уговаривал вас идти с ним. Вы пошли по собственной воле,
во всяком случае, вы так сказали. Если вы уже потеряли свое мужество, то
возвращайтесь. Мы освободим вашу возлюбленную для вас.
- Нет, конечно, нет, королева. Я не имел в виду... Я всегда предан
вам и пойду до края земли ради спасения Илиссы. Клянусь! - Затем Обаж
оставил свой высокопарный тон и вытянул руку в обвинительном жесте,
указывая на Тируса. - Но вы были обмануты этим человеком, королева. Он
сказал, что он колдун и что он защитит нас своей магией. Но я не видел
никакой магии и Дорче погиб, потому что он предал нас.
Все собрались вокруг них. Сэр Микит и другие придворные и
телохранители, казалось, склонялись к точке зрения Обажа. Бандиты кончили
дележ денег и драгоценностей и Роф сказал:
- Поосторожнее, сэр Обаж. Он колдун, уверяю вас.
- Заткнись! Мне не нужны твои советы. Слово бандита и убийцы! Ха! Что
может быть ценнее этого? Вы видите, королева? - продолжал Обаж
раздраженно. - Те, кто уверяет, что они колдуны, сами не лучше. Только мы
боролись и погибали в этом Ледяном Лесу, а его магия ничем не помогла нам.
Он лжец.
Долго сдерживаемый темперамент Тируса взорвался. Он вытянул вперед
руки, пальцы широко разведены.
- Да? Ты не видел магии? Я лгу? Тогда прошу тебя, скажи, как может
лжеколдун сделать тебя немым?
Глаза Обажа вылезли из орбит, рот был широко раскрыт, язык бесполезно
болтался во рту, но ни один звук он не мог извлечь из себя. Он только
пыхтел и вскоре затих. Сжав горло руками, Обаж растерянно оглядывался,
обезумев от того, что совершенно лишился речи.
Едва заметная улыбка скользнула по лицу Микита. Солдаты были менее
воспитаны, но они тоже постарались скрыть свою веселость. Бандиты же ржали
во все горло, хлопали руками по ляжкам и валились на землю от хохота,
глядя на обескураженного сэра Обажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102