Акробат смущенно улыбался, очень тронутый встречей сестер. Он
подключил к своей радости и Тируса.
- Тирус, ты всегда говорил, что ты был принцем, но ты настоящий
принц!
Тирус покачал головой, отказываясь от этого титула, и стал изучать
камеру. Он заметил вторую заколдованную дверь с решеткой в дальнем конце
комнаты. Кроме того, он увидел в камере много специальных волшебных
украшений и приспособлений, предназначенных для того, чтобы создать Илиссе
комфорт и уют здесь, в цитадели холода и смерти. Она была пленницей
Врадуира, и он создал для нее тепло, и свет, и роскошь, достойную
принцессы.
Светящиеся шары, подобные тем, что создал для себя Тирус, освещали
комнату. Тепло без пламени исходило из обсидианового камина. Серебряные
пластины закрывали стены в тех местах, где на стенах не было драгоценных
гобеленов. Роскошные бархатные и меховые одеяния висели на крюках,
укрепленных на серебряных пластинах. Большое количество ящиков, сундучков
и полок для белья, картины, расписные тарелки украшали комнату. Толстый
ковер ласкал ноги. Кроме того, стояла огромная кровать, подобная той, что
была во дворцовой спальне Илиссы в Куреде.
В большом смятении Тирус понял, что все это означает. Беспомощная,
прекрасная, невинная девушка в комнате, запертой с помощью колдовства
Врадуира. Торжество освобождения Илиссы смешалось с горечью. Они пришли
слишком поздно! Счастливая улыбка Эрейзана тоже исчезла исчезла с его
лица, когда он начал все понимать.
- Ах! Дай мне взглянуть на тебя!
Джателла отбросила спутанные волосы с лица Илиссы. Вся ее радость
мгновенно превратилась в ужас, когда на нее взглянули покрасневшие от слез
глаза Илиссы.
У нее был взгляд затравленного зверя, какой бывает у хрупкой,
неприспособленной женщины, долго пребывающей на грани безумия. Ее воля
была почти сломлена, она была на краю паники.
Илисса была одета в то же платье, что и в момент похищения. Илисса
пыталась его подремонтировать, но без большого успеха. Оно было рваное,
грязное, измятое. Вид этих лохмотьев без слов красноречиво рассказывал всю
историю постепенной деградации человека, доведенного до отчаяния.
Ее кожаные брюки были все разорваны и неаккуратно заштопаны. Со всех
сторон торчали лохмотья. Одежда была зашита так, чтобы хоть немного
прикрыть тело. Грудь была почти обнажена, а сквозь прорехи светило голое
тело. Она выглядела так, как будто все время ждала удара - а в ее
теперешнем состоянии это могло быть слово - ударом ужасным и безжалостным,
как удар топора. Каким-то чудом она прошла через все испытания, сохранив
рассудок. И теперь, стоя перед Джателлой и остальными, она вся дрожала,
несмотря на тепло, исходящее из волшебного камина.
- О, Джателла, я... я не могла защитить себя. Он говорил какие-то
странные слова и... и...
Джателла обняла ее, вся дрожа от гнева.
- Какое же животное этот колдун Врадуир!
- Не называй его животным, королева, - сказал Эрейзан. Слова Джателлы
ранили его самолюбие и он показал, насколько мучения Джателлы близки его
сердцу. - Только люди могут так опуститься.
Илисса громко рыдала. Но она почувствовала теплое участие Эрейзана к
ней. Она взглянула на Тируса и Эрейзана и с трудом вспомнила их.
- Вы... вы актеры. Когда... когда вы пришли сюда, я боялась, что это
опять... опять он, - сказала она, глотая слезы.
Тирус увидел боль на ее чистом и невинном лице. Да, она была чиста,
несмотря на то, что с ней сделал Врадуир. Ее страх потихоньку исчезал и
она сказала:
- Но ты не будешь мучить меня с помощью магии? И ты, Эрейзан? - Она
попыталась улыбнуться и продолжала: - Ты спас меня от вора. И ты прыгнул
на лошадь воина-скелета. Тебя ведь могли убить. Какой ты смелый!
Эрейзан упал перед ней на колени и порывисто поцеловал ее тонкие
бледные пальцы.
- Я готов умереть, чтобы спасти вас, принцесса. Знайте, что я ваш
самым преданный слуга. И я буду мстить за вас. Я клянусь в этом именем
Грос-Донака и всеми силами неба и моря.
Тирус дополнил его клятву:
- И всеми силами колдовства. Вы свободны, принцесса. Врадуир больше
не коснется вас своим черным колдовством.
Илисса пыталась поймать взгляд Эрейзана, чтобы тот простил ее за то,
что она не сразу узнала их.
- Но... ничто уже не сможет изменить того... что...
Она зарылась лицом в грудь Джателлы, стараясь унять душившие ее
слезы. Джателла нежно гладила ее спутанные волосы, а принцесса
всхлипывала:
- Он... он сказал, что я должна быть его королевой. И он приказал мне
нарядиться вот в это.
Она указала на роскошные украшения, прекрасное королевское платье.
Все это было достойно королевы - властительницы мира и всех людей.
- Я не надела этого. Я от него ничего не взяла! Ничего! Я спала на
полу. А не здесь... не здесь, где он...
Она замолчала, отвернувшись от роскошной постели, один вид которой
был для нее настоящей пыткой.
- Ну, теперь все позади. Ты теперь свободна и в безопасности, -
сказала Джателла. Она притянула голову Илиссы к себе на плечо, гладила ее
и смотрела на Тируса.
Духовная связь между ним, Эрейзаном и Джателлой усилилась, когда
появилась нежная, хрупкая и беззащитная Илисса. Тирус боролся с давлением
Врадуира, разделяя боль Джателлы.
- Моя мать, - заговорил он высоким звенящим голосом. - Он обесчестил
ее благородную память уже давно, но теперь он еще больше оскорбил ее этим
преступлением. А ведь было время, когда он вешал пиратов, которые
насиловали наших женщин во время своих нападений. - Тирус продолжал,
подавленный всем случившимся. - Как он мог решиться на такое? Расвен! Как
бы я хотел, чтобы у меня в жилах текла не его кровь! Мне стыдно называть
его своим отцом!
Илисса припала к Джателле и шептала:
- Так сильна его магия. Если бы у меня был нож... Я думаю, что
никогда больше не смогу взглянуть на солнце или на алтарь Гетании снова.
Джателла мягко успокаивала ее. Эрейзан присоединился к ней.
- Не плачь, принцесса. Не прячь от нас свое прекрасное лицо. Вам
нечего стыдиться. Стыдиться должен Врадуир. И он заплатит жизнью за это
преступление!
Джателла с благодарностью кивнула ему, затем обратилась к Обажу и
сказала:
- Подойдите и успокойте ее. Она нуждается в том, кто любит, чтобы он
осушил ее слезы и помог забыть обо всем ужасном. Что с тобой, Обаж?
Так как ответа не было, то все посмотрели на молодого придворного.
Предупреждающие сигналы звенели в жилах Тируса и бились в мозгу. Однако
его эмоции все еще были связаны с чувствами Джателлы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102