Медленно они приближались к ужасному зверю, похожему на
дракона. Когда они подошли совсем близко, Тирус сделал какой-то жест и
загадочно улыбнулся. Тотчас же дракон начал таять - нет, не таять, а
дрожать, они увидели, что ужасное существо, только что стоявшее перед
ними, было не что иное, как иллюзия, сотворенная из камней.
- Я... я думал, что это опять какое чудовище, - сказал пораженный сэр
Микит.
- Нет, это был часовой, оставленный на посту нашим врагом, - объяснил
Тирус. - Ночью я спрятал нас от него, а сейчас уничтожил магию Врадуира.
Оно ему ничего не сообщит. И нам тоже не сможет угрожать больше.
Послышались возгласы, восхваляющие могущество Тируса, а затем
взрослые люди с азартом начали играть в снежки, как дети, используя только
что растаявшее чудовище в качестве материалов для своих снарядов.
- Ха! Наш колдун сильнее твоего, четырехголовое чудовище, - кричали
они. - Сиди здесь и мерзни под ветром!
Воодушевленные этой маленькой победой, они двинулись дальше, забыв
все свои жалобы.
Несмотря на то, что по времени был день, вокруг была сплошная
серость, спускавшаяся с неба, покрытого черными облаками. Воздух был еще
холоднее, чем раньше. Температура намного понизилась с тех пор, как они
проникли во владения Бога Смерти. Пока они двигались вдоль следующего
хребта, их подстерегали в укрытиях за камнями различные чудовища. Но этот
путь наверх был гораздо проще, чем предыдущие. Никто из людей не падал, да
и лошади добрались до вершины без особых неприятностей. Но хотя и менее
опасный, но этот подъем был более утомительным. Тирус хотел поторопить их,
но не стал, понимая их состояние. Он уничтожил других стражей,
выставленных Врадуиром, спрятал отрад от ужасных творений Бога Смерти.
Колдовство срабатывало легко, на это тратилась малая часть энергии,
большая часть которой устремлялась за хребты, к злейшему врагу, который
был теперь совсем рядом. Больше не было необходимости экономить силы, и он
не экономил. Все было им собрано, все силы. Это должно было сработать, а
если нет, то день следующий уже для него не наступит.
Помня потери предыдущего дня, путешественники были осторожны. На
равнинах и в тех местах, где они предполагали появление чудовищ, они
завязывали глаза лошадям и вели их под уздцы. Животные могли чувствовать
опасность, но они ее не видели, поэтому их можно было вести, не опасаясь,
что лошади вырвутся из-под колпака.
И только Тирус знал, что их ожидает другая, гораздо более жуткая, чем
была раньше, опасность. Она не пряталась за камнями и не выжидала случая,
чтобы напасть на лошадей или всадников неожиданно. Она всегда была здесь,
рядом, хмурилась при исчезновении выставленных часовых и удивлялась, кто
же эти путешественники, почему они прошли и не погибли.
Врадуир снова и снова ощупывал колпак Тируса. Его удивление и гнев
все время возрастали. Тирус же ехидно улыбался, отражая каждый удар магии
Врадуира своим колдовством. Враждебные прикосновения Врадуира
производились парой рук, выросших до гигантских размеров. Эти руки
постоянно обшаривали внешнюю поверхность экрана, чувствуя внутри него
жизнь, но были неспособны добраться до нее. Тирус почти забавлялся,
наблюдая возрастающее недоумение Врадуира. Но он не забывал об опасности.
Он понимал, что внимание Врадуира все больше и больше отвлекается от
других вещей - наблюдение за армией и сделки с богами и злым колдовством -
оно все больше и больше притягивается к Тирусу и к тем, кого он защищает.
- Однажды ты меня застал врасплох, очень давно, в Камате, -
пробормотал Тирус. - Это больше не повторится. Никогда. У меня был
блестящий учитель, и я многое постиг с тех пор, как ты обрек меня на
смерть.
- О чем ты говоришь, колдун? - спросил Роф. Тон у него был дружеский
и доверительный.
- О магии, - ответил Тирус.
Улыбка Тируса исчезла. С ним можно было бы поболтать, он был неплохим
собеседником, умным, много знающим, но только до тех пор, пока речь не
заходила о колдовстве. Любое упоминание об этом искусстве полностью его
подавляло, гасило его энтузиазм и делало его очень осторожным.
Тирус спросил себя, а что бы подумал Роф, если бы узнал, что в игру
вмешалась другая сила, гораздо более грозная, чем черная магия? Кроме сил
Врадуира он теперь отчетливо ощущал что-то ужасное, что он впервые
почувствовал, когда сошел на берег в куредской гавани. Он и Эрейзан знали
источник этого. Они видели в волшебном стекле Врадуира его ужасного
союзника. Присутствие Нидила ощущалось везде: вечные облака, снег и лед,
все серое, зловещее, угрожающее, не знающее пощады.
Когда они поднимались на последний перевал, на них обрушилась новая
волна чудовищ и иллюзий. Возможно это был последний и самый опасный
барьер. Тирус, однако, действовал с полной уверенностью в себе: он
уничтожал творения Врадуира, а создания Бога Смерти держал под покрывалом.
Помощь Эрейзана прошлой ночью помогла ему сохранить запас сил, и теперь он
уже чувствовал, что приближается к тому пределу, дальше которого он не мог
зайти. Этот предел должен был быть достигнуть во время открытого
столкновения, когда их охота будет закончена.
Тирус приложил свою энергию, чтобы успокоить стихию и облегчить им
спуск. Он был особенно труден для лошадей. Отряд остановился в
относительно закрытом от врага месте, чтобы закрепить разболтавшиеся
грузы. Трех лошадей пришлось прикончить, чтобы избавить от страданий.
Разбойники, как обычно, чуть-чуть отдохнув, начинали жаловаться и хныкать.
Роф переносил тяготы лучше своих людей, но он должен бы быть их рупором,
если желал оставаться их лидером. Он покачал головой, глядя на убитых
лошадей, так как теперь им приходилось ехать по двое. Он пробормотал:
- Я не уверен, что какая-нибудь награда сможет нас удовлетворить
после таких мучений.
Джателла сверкнула в его сторону глазами.
- Ни слова больше! Я уже предупреждала, никаких разговоров о плате,
пока Илисса не будет на свободе.
Раздраженный Роф нашел другую мишень, на которую он мог излить свою
злость. Он обратился к Эрейзану:
- Ты не хочешь поесть мертвую лошадь? Правда, нет огня, чтобы ее
сварить или изжарить, но ведь для тебя это не имеет особого значения.
Тирус помогал упаковывать груз, большая часть его мозга обдумывала
возможность новой атаки Врадуира. Он расслышал слова Рофа, но не ответил
ему тотчас же. И тут же он почувствовал ярость Эрейзана и повернулся
вовремя, чтобы увидеть его прыжок через огромное пространство на Рофа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
дракона. Когда они подошли совсем близко, Тирус сделал какой-то жест и
загадочно улыбнулся. Тотчас же дракон начал таять - нет, не таять, а
дрожать, они увидели, что ужасное существо, только что стоявшее перед
ними, было не что иное, как иллюзия, сотворенная из камней.
- Я... я думал, что это опять какое чудовище, - сказал пораженный сэр
Микит.
- Нет, это был часовой, оставленный на посту нашим врагом, - объяснил
Тирус. - Ночью я спрятал нас от него, а сейчас уничтожил магию Врадуира.
Оно ему ничего не сообщит. И нам тоже не сможет угрожать больше.
Послышались возгласы, восхваляющие могущество Тируса, а затем
взрослые люди с азартом начали играть в снежки, как дети, используя только
что растаявшее чудовище в качестве материалов для своих снарядов.
- Ха! Наш колдун сильнее твоего, четырехголовое чудовище, - кричали
они. - Сиди здесь и мерзни под ветром!
Воодушевленные этой маленькой победой, они двинулись дальше, забыв
все свои жалобы.
Несмотря на то, что по времени был день, вокруг была сплошная
серость, спускавшаяся с неба, покрытого черными облаками. Воздух был еще
холоднее, чем раньше. Температура намного понизилась с тех пор, как они
проникли во владения Бога Смерти. Пока они двигались вдоль следующего
хребта, их подстерегали в укрытиях за камнями различные чудовища. Но этот
путь наверх был гораздо проще, чем предыдущие. Никто из людей не падал, да
и лошади добрались до вершины без особых неприятностей. Но хотя и менее
опасный, но этот подъем был более утомительным. Тирус хотел поторопить их,
но не стал, понимая их состояние. Он уничтожил других стражей,
выставленных Врадуиром, спрятал отрад от ужасных творений Бога Смерти.
Колдовство срабатывало легко, на это тратилась малая часть энергии,
большая часть которой устремлялась за хребты, к злейшему врагу, который
был теперь совсем рядом. Больше не было необходимости экономить силы, и он
не экономил. Все было им собрано, все силы. Это должно было сработать, а
если нет, то день следующий уже для него не наступит.
Помня потери предыдущего дня, путешественники были осторожны. На
равнинах и в тех местах, где они предполагали появление чудовищ, они
завязывали глаза лошадям и вели их под уздцы. Животные могли чувствовать
опасность, но они ее не видели, поэтому их можно было вести, не опасаясь,
что лошади вырвутся из-под колпака.
И только Тирус знал, что их ожидает другая, гораздо более жуткая, чем
была раньше, опасность. Она не пряталась за камнями и не выжидала случая,
чтобы напасть на лошадей или всадников неожиданно. Она всегда была здесь,
рядом, хмурилась при исчезновении выставленных часовых и удивлялась, кто
же эти путешественники, почему они прошли и не погибли.
Врадуир снова и снова ощупывал колпак Тируса. Его удивление и гнев
все время возрастали. Тирус же ехидно улыбался, отражая каждый удар магии
Врадуира своим колдовством. Враждебные прикосновения Врадуира
производились парой рук, выросших до гигантских размеров. Эти руки
постоянно обшаривали внешнюю поверхность экрана, чувствуя внутри него
жизнь, но были неспособны добраться до нее. Тирус почти забавлялся,
наблюдая возрастающее недоумение Врадуира. Но он не забывал об опасности.
Он понимал, что внимание Врадуира все больше и больше отвлекается от
других вещей - наблюдение за армией и сделки с богами и злым колдовством -
оно все больше и больше притягивается к Тирусу и к тем, кого он защищает.
- Однажды ты меня застал врасплох, очень давно, в Камате, -
пробормотал Тирус. - Это больше не повторится. Никогда. У меня был
блестящий учитель, и я многое постиг с тех пор, как ты обрек меня на
смерть.
- О чем ты говоришь, колдун? - спросил Роф. Тон у него был дружеский
и доверительный.
- О магии, - ответил Тирус.
Улыбка Тируса исчезла. С ним можно было бы поболтать, он был неплохим
собеседником, умным, много знающим, но только до тех пор, пока речь не
заходила о колдовстве. Любое упоминание об этом искусстве полностью его
подавляло, гасило его энтузиазм и делало его очень осторожным.
Тирус спросил себя, а что бы подумал Роф, если бы узнал, что в игру
вмешалась другая сила, гораздо более грозная, чем черная магия? Кроме сил
Врадуира он теперь отчетливо ощущал что-то ужасное, что он впервые
почувствовал, когда сошел на берег в куредской гавани. Он и Эрейзан знали
источник этого. Они видели в волшебном стекле Врадуира его ужасного
союзника. Присутствие Нидила ощущалось везде: вечные облака, снег и лед,
все серое, зловещее, угрожающее, не знающее пощады.
Когда они поднимались на последний перевал, на них обрушилась новая
волна чудовищ и иллюзий. Возможно это был последний и самый опасный
барьер. Тирус, однако, действовал с полной уверенностью в себе: он
уничтожал творения Врадуира, а создания Бога Смерти держал под покрывалом.
Помощь Эрейзана прошлой ночью помогла ему сохранить запас сил, и теперь он
уже чувствовал, что приближается к тому пределу, дальше которого он не мог
зайти. Этот предел должен был быть достигнуть во время открытого
столкновения, когда их охота будет закончена.
Тирус приложил свою энергию, чтобы успокоить стихию и облегчить им
спуск. Он был особенно труден для лошадей. Отряд остановился в
относительно закрытом от врага месте, чтобы закрепить разболтавшиеся
грузы. Трех лошадей пришлось прикончить, чтобы избавить от страданий.
Разбойники, как обычно, чуть-чуть отдохнув, начинали жаловаться и хныкать.
Роф переносил тяготы лучше своих людей, но он должен бы быть их рупором,
если желал оставаться их лидером. Он покачал головой, глядя на убитых
лошадей, так как теперь им приходилось ехать по двое. Он пробормотал:
- Я не уверен, что какая-нибудь награда сможет нас удовлетворить
после таких мучений.
Джателла сверкнула в его сторону глазами.
- Ни слова больше! Я уже предупреждала, никаких разговоров о плате,
пока Илисса не будет на свободе.
Раздраженный Роф нашел другую мишень, на которую он мог излить свою
злость. Он обратился к Эрейзану:
- Ты не хочешь поесть мертвую лошадь? Правда, нет огня, чтобы ее
сварить или изжарить, но ведь для тебя это не имеет особого значения.
Тирус помогал упаковывать груз, большая часть его мозга обдумывала
возможность новой атаки Врадуира. Он расслышал слова Рофа, но не ответил
ему тотчас же. И тут же он почувствовал ярость Эрейзана и повернулся
вовремя, чтобы увидеть его прыжок через огромное пространство на Рофа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102