Сбрякали в верхних ящиках каменные цилиндры керна, треснула какая-то хлипкая дощечка, Клим дернулся, схватился руками за штабель, обронив нож. Вовец замер на секунду-другую, выдохнул и покачал головой, мол, зачем так пугать? Ящики вернулись на свое место, только и всего. Теперь уже стало нечего бояться, можно было орудовать инструментом в полную силу. Вовец запустил поглубже в щель острие, потянул двумя руками рукоятку. С противным, душераздирающим скрежетом вылезли длинные кривые гвозди. Вовец сделал шаг в сторону и одним пинком сшиб доску. В проем тут же высунул голову Серж. Он сумел свести челюсти, но теперь губы у него тряслись, а зубы стучали так, что перекрывали холостой рокот тракторного дизеля.
- М-мужики, - Серж обвел их полубессмысленным взглядом, - з-замерз, блин!
Выпростал из-под себя руку, протянул в сторону Клима. Тот сразу же ухватился за нее, потащил радостно. Вовец пошарил лучом фонарика внизу, отыскал свой нож. Ружье, до того прислоненное к бульдозерной лопате, тоже упало. Поднял и его, повесил на плечо, огляделся - не появилась ли опасность? Двое работяг, разбрасывавшие землю, докопались до своего защитника, но, оказалось, не с того конца зашли - ноги. Схватили: один за правую, другой за левую - дернули. Вовец отвернулся, своего надо вытаскивать, а не на чужого пялиться. Серж уже наполовину выкарабкался из своего малоудобного гроба, высвободил и вторую руку, сейчас опирался ею о землю. Другой держался за Клима. Вовец поспешил ему помочь, подхватил обнаженное тело, которое колотила крупная дрожь. Вытащили приятеля наружу, поставили на ноги. Вовец вспрыгнул на гусеницу трактора, нашарил в кабине тряпичный ком, бросил Климу. Принялись развязывать узел, помогли одеться.
- А я с-слышу - пуляют, в-война целая, - щелкая зубами и приплясывая от холода, рассказывал Серж, - н-ну, думаю, началось, добрались до гадов. А потом ничего не помню, как обрезало.
Работяги тоже хлопотали над своим, как секунданты над нокаутированным боксером. Привалили спиной к земляной куче, хлопали по щекам, приводя в чувство, но без особого успеха. Серж, уже одетый и обутый, стоял, обняв себя, сунув ладони под мышки. Клим растирал ему спину, чтобы согреть. Вовец сделал пару шагов в направлении работяг, присмотрелся. Ему вовсе не хотелось оставлять за спиной труп. На всякий случай потянул на глаза капюшон энцефалитки, а "молнию" на вороте затянул до самого носа. Хоть и ночь, и свет костров играет бликами и тенями, а ни к чему показывать лицо. Но тут охранник очнулся, растрясли мужики. Открыл бессмысленные глаза, таращился, ничего не соображая. Лицо грязное, в земле, в трухе, под носом мокро, то ли кровь, то ли что другое. Рыба, выброшенная на берег, вывалявшаяся в песке и пыли, на последнем издыхании ловит воздух, топорщит плавники и хлопает жабрами, только моргать не может. Так и этот разевал рот и хватал воздух. Постепенно соображение возвращалось к нему, и он бы очнулся окончательно, если бы Серж не очнулся ещё раньше.
Выкрикивая ругательства, он подскочил к охраннику и от всей души врезал ладонями по ушам. Тот сразу сник, голову повесил и, вроде, дышать перестал. Серж решительно повернулся к работягам. Мужик в рваной телогрейке на голом теле испуганно отпрянул, подтянул сползающее трико, забормотал:
- Вы что, мужики? Мы тут не при чем, работаем и всё...
- А где тот, который меня метелил? - наступал на него Серж. - Где эта гнида рыжая?
- В больницу же увезли, - мужичок неподдельно удивился, мол, всем известно, ты один такой неинформированный откуда-то выискался, но разъяснил: - Дыра в башке - во, кулак вставить можно.
Он продемонстрировал свой кулак, в пол-головы величиной. У работяг бывают такие непропорционально большие лапищи. Эти впридачу были черными от навеки въевшегося мазута и металла, да ещё сейчас в земле рылись. Вовец хмыкнул: если такой кулак в башку влезет, значит, там вместо мозгов пустота была. Придержал слегка Сержа:
- Не заводись, мы и так тут понатворили, достаточно уже. - Обратился к работяге: - А где евонная берданка? Если откопали, давайте сюда.
Тут же из темноты выступил другой рабочий, торопливо сунул Вовцу в руку ружье. У того теперь в каждой руке стало по стволу. Но этот, второй, годился только в качестве холодного оружия, типа дубины. Стальные траки тракторных гусениц расщепили приклад, смяли казенник, а сам ствол согнулся и стал напоминать кочергу. Осталось её только в огонь отправить, что Вовец тут же и сделал - швырнул в ближайший костер. Тот уже прогорал, и чуть-чуть дровишек ему не помешало бы. Теперь, освободившись от хлама, можно было взять работягу под руку, отвести в сторонку и поговорить по душам. Вовец повел его к полуразбитому штабелю ящиков с кернами, поинтересовался успехами. Кто бурилой на установке? Как оценивает результаты, какие породы? Зачем такая охрана?
Мужик легко сознался, что он бурила, а помбуром у него тот парень, что первым начал откапывать охранника. Керн идет хороший, поймали жилу, а до края так и не дошли пока, площадь простирания даже приблизительно не определить. Сплошные слюдиты, по краю бериллы неплохие, а ближе к центру изумруды. Последнюю скважину до двадцати восьми метров довели, так почти сплошной массив - кристалл на кристалле. С этими словами бурильщик вывернул из кармана телаги шестигранный обломок зеленого камня сантиметров пять в диаметре, не удержался, чтобы не похвастать. Спохватился, что могут отобрать, да поздновато, Вовец уже взял кристалл у него из ладони. Посветил фонарем: такой только в музее увидишь, жаль, что обломок, а не целый. Грани правильные, гладкие, скол, как и положено, раковистый. Но цвет бледноват, светло-зеленый. В массиве смотрится, а если огранить, то никакого впечатления не останется. Да и гранить особо нечего - трещины сплошные, а в глубине вообще мутное пятно, свет не проходит. Но пожалуй, можно выкроить дюжину камушков, этак в четверть карата каждый. Взвесил ещё раз на руке и вернул работяге. Тот уже сто раз раскаялся, что столь опрометчиво похвастал, стоял, переминаясь, пыхтел и потел. Получив обратно утаенную от начальства собственность, вздохнул с облегчением. Пояснил, что вот это и охраняют бойцы с ружьями. Глаз да глаз нужен. Раньше за такое месторождение по ордену бы дали, а сейчас по черепу запросто. Хозяева боятся, что информация утечет, и рудник в казну приберут. А скоро в Госдуме должны закон принять о свободном рынке драгоценных камней, после этого можно будет рассекретиться. А пока всю бродячую хиту метелят и шугают, чтоб и дорогу сюда забыла. А если кого подозревают, что специально заслан шпионить, то в город увозят на допрос. И этого парня хотели так же, но он уперся, да ещё драться кинулся, а в кармане карта с обозначенными скважинами, вот и оказался в ящике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
- М-мужики, - Серж обвел их полубессмысленным взглядом, - з-замерз, блин!
Выпростал из-под себя руку, протянул в сторону Клима. Тот сразу же ухватился за нее, потащил радостно. Вовец пошарил лучом фонарика внизу, отыскал свой нож. Ружье, до того прислоненное к бульдозерной лопате, тоже упало. Поднял и его, повесил на плечо, огляделся - не появилась ли опасность? Двое работяг, разбрасывавшие землю, докопались до своего защитника, но, оказалось, не с того конца зашли - ноги. Схватили: один за правую, другой за левую - дернули. Вовец отвернулся, своего надо вытаскивать, а не на чужого пялиться. Серж уже наполовину выкарабкался из своего малоудобного гроба, высвободил и вторую руку, сейчас опирался ею о землю. Другой держался за Клима. Вовец поспешил ему помочь, подхватил обнаженное тело, которое колотила крупная дрожь. Вытащили приятеля наружу, поставили на ноги. Вовец вспрыгнул на гусеницу трактора, нашарил в кабине тряпичный ком, бросил Климу. Принялись развязывать узел, помогли одеться.
- А я с-слышу - пуляют, в-война целая, - щелкая зубами и приплясывая от холода, рассказывал Серж, - н-ну, думаю, началось, добрались до гадов. А потом ничего не помню, как обрезало.
Работяги тоже хлопотали над своим, как секунданты над нокаутированным боксером. Привалили спиной к земляной куче, хлопали по щекам, приводя в чувство, но без особого успеха. Серж, уже одетый и обутый, стоял, обняв себя, сунув ладони под мышки. Клим растирал ему спину, чтобы согреть. Вовец сделал пару шагов в направлении работяг, присмотрелся. Ему вовсе не хотелось оставлять за спиной труп. На всякий случай потянул на глаза капюшон энцефалитки, а "молнию" на вороте затянул до самого носа. Хоть и ночь, и свет костров играет бликами и тенями, а ни к чему показывать лицо. Но тут охранник очнулся, растрясли мужики. Открыл бессмысленные глаза, таращился, ничего не соображая. Лицо грязное, в земле, в трухе, под носом мокро, то ли кровь, то ли что другое. Рыба, выброшенная на берег, вывалявшаяся в песке и пыли, на последнем издыхании ловит воздух, топорщит плавники и хлопает жабрами, только моргать не может. Так и этот разевал рот и хватал воздух. Постепенно соображение возвращалось к нему, и он бы очнулся окончательно, если бы Серж не очнулся ещё раньше.
Выкрикивая ругательства, он подскочил к охраннику и от всей души врезал ладонями по ушам. Тот сразу сник, голову повесил и, вроде, дышать перестал. Серж решительно повернулся к работягам. Мужик в рваной телогрейке на голом теле испуганно отпрянул, подтянул сползающее трико, забормотал:
- Вы что, мужики? Мы тут не при чем, работаем и всё...
- А где тот, который меня метелил? - наступал на него Серж. - Где эта гнида рыжая?
- В больницу же увезли, - мужичок неподдельно удивился, мол, всем известно, ты один такой неинформированный откуда-то выискался, но разъяснил: - Дыра в башке - во, кулак вставить можно.
Он продемонстрировал свой кулак, в пол-головы величиной. У работяг бывают такие непропорционально большие лапищи. Эти впридачу были черными от навеки въевшегося мазута и металла, да ещё сейчас в земле рылись. Вовец хмыкнул: если такой кулак в башку влезет, значит, там вместо мозгов пустота была. Придержал слегка Сержа:
- Не заводись, мы и так тут понатворили, достаточно уже. - Обратился к работяге: - А где евонная берданка? Если откопали, давайте сюда.
Тут же из темноты выступил другой рабочий, торопливо сунул Вовцу в руку ружье. У того теперь в каждой руке стало по стволу. Но этот, второй, годился только в качестве холодного оружия, типа дубины. Стальные траки тракторных гусениц расщепили приклад, смяли казенник, а сам ствол согнулся и стал напоминать кочергу. Осталось её только в огонь отправить, что Вовец тут же и сделал - швырнул в ближайший костер. Тот уже прогорал, и чуть-чуть дровишек ему не помешало бы. Теперь, освободившись от хлама, можно было взять работягу под руку, отвести в сторонку и поговорить по душам. Вовец повел его к полуразбитому штабелю ящиков с кернами, поинтересовался успехами. Кто бурилой на установке? Как оценивает результаты, какие породы? Зачем такая охрана?
Мужик легко сознался, что он бурила, а помбуром у него тот парень, что первым начал откапывать охранника. Керн идет хороший, поймали жилу, а до края так и не дошли пока, площадь простирания даже приблизительно не определить. Сплошные слюдиты, по краю бериллы неплохие, а ближе к центру изумруды. Последнюю скважину до двадцати восьми метров довели, так почти сплошной массив - кристалл на кристалле. С этими словами бурильщик вывернул из кармана телаги шестигранный обломок зеленого камня сантиметров пять в диаметре, не удержался, чтобы не похвастать. Спохватился, что могут отобрать, да поздновато, Вовец уже взял кристалл у него из ладони. Посветил фонарем: такой только в музее увидишь, жаль, что обломок, а не целый. Грани правильные, гладкие, скол, как и положено, раковистый. Но цвет бледноват, светло-зеленый. В массиве смотрится, а если огранить, то никакого впечатления не останется. Да и гранить особо нечего - трещины сплошные, а в глубине вообще мутное пятно, свет не проходит. Но пожалуй, можно выкроить дюжину камушков, этак в четверть карата каждый. Взвесил ещё раз на руке и вернул работяге. Тот уже сто раз раскаялся, что столь опрометчиво похвастал, стоял, переминаясь, пыхтел и потел. Получив обратно утаенную от начальства собственность, вздохнул с облегчением. Пояснил, что вот это и охраняют бойцы с ружьями. Глаз да глаз нужен. Раньше за такое месторождение по ордену бы дали, а сейчас по черепу запросто. Хозяева боятся, что информация утечет, и рудник в казну приберут. А скоро в Госдуме должны закон принять о свободном рынке драгоценных камней, после этого можно будет рассекретиться. А пока всю бродячую хиту метелят и шугают, чтоб и дорогу сюда забыла. А если кого подозревают, что специально заслан шпионить, то в город увозят на допрос. И этого парня хотели так же, но он уперся, да ещё драться кинулся, а в кармане карта с обозначенными скважинами, вот и оказался в ящике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122