Она покраснела от смущения и подумала, не считает ли он ее тщеславной и не кажется ли ему, что она старается привлечь его внимание. Но когда она заглянула в глаза Джеба, то покраснела еще больше, но по другой причине. Никогда ни один мужчина вот так не смотрел на нее, она не знала, о чем говорит подобный взгляд, она даже не понимала, нравится ли ей этот взгляд.
Джеб, прикрыв глаза от солнца, смотрел на ее волосы цвета красной осени. Проклятье! На минуту он даже позабыл, что сердит, и о том, что произошло.
– Ваша лошадь ушла, – сказал он наконец.
Все еще загипнотизированная его взглядом и стараясь определить, что же все-таки он означает, Ханна непонимающе поглядела на него.
– Что вы сказали?
Джеб фыркнул. Она опять где-то витает!
– Я сказал, что ваша проклятущая лошадь, чтоб ее… ушла.
Невольно Ханна пришла в ужас от его гнева. Неужели он думал, что она станет винить его?
– Но ведь она же была связана? – Ханна видела, как Джеб стреножил всех трех лошадей.
– Я знаю это и без вас, – огрызнулся Джеб, разозлясь еще больше на то, что она отпрянула от него, как черт от ладана. Он никогда в своей жизни не обращался дурно с женщиной, а эта вела себя так, словно он мог поднять на нее руку в любую минуту. Возможно, ее муж так и делал?
Ханна внимательно наблюдала за ним. От этой женщины ничего кроме неприятностей не будет, подумал Джеб. Он не понимал ее, да она особенно ему и не нравилась. И ко всему прочему, он еще застрял с ней здесь. Так должно было случиться, потому что пропавший мерин был именно ее лошадью, черт побери! Две другие мирно паслись там, где он оставил их. Его лошади не создавали проблем.
– Не смотрите на меня так! – раздраженно сказал Джеб.
Ханна даже подпрыгнула от неожиданности.
– Как так? – спросила она осторожно.
– Так, как смотрите вы, черт побери!
Еще более сконфуженная, Ханна отвела от него глаза, но в памяти остался сердитый взгляд его зеленых глаз. Странно, но когда Кэйлеб на нее злился, его глаза темнели. А глаза Джеба оживлялись и становились светлее.
Увидев, как она смутилась, Джеб устыдился. Она-то совсем была ни при чем. Не было ее вины ни в том, что пропала лошадь, ни в том, что при виде ее тонких пальцев, теребящих спутанные рыже-золотистые локоны волос, он ощутил вдруг прилив возбуждения.
– Ханна, – произнес он тихо ее имя.
Она опять выжидательно подняла на него глаза.
– Извините.
Глаза ее широко распахнулись. Она пыталась припомнить хотя бы один случай, когда мужчина просил бы прощения у нее за грубость или несправедливое к ней отношение. Нет, ее отец никогда перед ней не извинялся, так как он никогда не был несправедлив к ней. И братья не извинялись, потому что были слишком упрямы и не допускали и мысли о том, что они поступили как-то не так. И Кэйлеб не извинялся, потому что… ну, потому что он был Кэйлебом.
– Спасибо, – тихо произнесла она.
Спасибо? Джеб усмехнулся про себя. Он ждал, как она скажет, что ему не за что извиняться. Возможно, он слишком долго вращался среди проституток. Они-то считали, что мужчина всегда прав. Да и потом им платили за то, чтобы они так думали. Вряд ли Ханна станет рассуждать, как проститутка. Он быстро представил ее в образе проститутки, развалившейся лениво на кушетке и ожидающей.
Проклятье, опять это! Джеб сразу постарался стереть возникший образ, так возбуждавший его. Последняя достойная женщина, к которой он пробовал относиться как к проститутке, была Кэтрин Беллами Слейд. Он должен был извлечь из этого урок. Но он был ленивым учеником.
Ханна все еще наблюдала за ним, и Джеб криво улыбнулся. Он хорошо заучил, что надо уметь скрывать свои эмоции, во всяком случае до того момента, когда он поймет, стоит ли показывать их или нет.
Смущенная его молчанием после того, когда она приняла его извинения, Ханна осмелилась заговорить вновь.
– Это была хорошая лошадь, но мерин не привык, чтобы его связывали. Возможно, он разорвал путы.
Джеб сразу же почувствовал себя оскорбленным. Неужели она считала, что он настолько неопытен и небрежен, что не в состоянии должным образом позаботиться о том, что в пути важнее всего для них – о лошади? Но он быстро успокоился, когда вспомнил, что в подобные путешествия она никогда не отправлялась и не представляла, что ее может подстерегать. Он показал ей то, что осталось от кожаных пут. Судя по ровно обрезанным краям, они были кем-то разрезаны.
– Кто-то был рядом, пока мы спали? – испуганно спросила Ханна.
Джебу тоже было не по себе. Естественно, во время их ночлега лошади паслись неподалеку.
– Они были достаточно близко, – предположил он. – Но почему-то увели лишь вашего гнедого. Если кто-то захотел, чтобы мы добирались пешком, он мог бы забрать всех трех лошадей. Если ворам была просто нужна хорошая лошадь, он был самым негодным из трех. При первом взгляде на него сразу видно, что для перехода по плохим дорогам он даже и близко не мог сравниться, например, с моей кобылой.
Слушая его объяснения, Ханна кивала головой. Теперь она понимала, почему они так медленно ехали, и путь не показался ей тяжелым. Она сама после того, что произошло, была еще слишком слаба. Поэтому она была рада, что они не слишком спешили.
– Тем не менее, он был самым красивым – убежденно сказала Ханна. – У него были такие белые чулочки на ногах и белая звездочка на лбу.
Джеб улыбнулся.
– Для подобных переходов, Ханна Барнс, красоты не требуется.
Ханна ошарашенно уставилась на него: он впервые произнес ее полное имя, и как он его произнес. И лицо его так изменилось, когда он улыбнулся. Ей и в голову не приходило, что он смеялся над ней.
– Тогда почему же забрали именно его? – спросила она.
Джеб перестал улыбаться.
– Я не знаю, но я найду того, кто это сделал.
Приготовьтесь в дорогу. Мы сейчас же отправимся по их следу.
Преследование. Ханне понравилась эта мысль. Она слышала о таких мужчинах, которые могут буквально «читать» след зверя так, как, например, голодная собака идет на запах перепела, и она быстро побежала к реке, чтобы умыться.
Вода была кристально чистой и холодной как лед. Джеб сказал ей, что у реки Бразос дюжина маленьких притоков. Он так много говорил, но она не возражала, главное, чтобы он ни о чем ее не спрашивал. Ей было неловко ощущать его внимание, он ждал от нее ответов. С другой стороны, ей было почти приятно слушать его, когда он разговаривал с ней. Может быть, то, что он рассказывал ей, показалось бы кому-нибудь другому несущественным, но для нее это было жизненно необходимым. Она многого не знала, но очень хотела бы узнать и хотела бы многому научиться.
Когда она вернулась от реки, Джеб ждал ее. Обе лошади уже были оседланы. Седло, предназначавшееся для мерина, было переброшено у него через плечо. Ханна потянулась, чтобы забрать его, и Джеб удивленно приподнял брови, а потом прищурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Джеб, прикрыв глаза от солнца, смотрел на ее волосы цвета красной осени. Проклятье! На минуту он даже позабыл, что сердит, и о том, что произошло.
– Ваша лошадь ушла, – сказал он наконец.
Все еще загипнотизированная его взглядом и стараясь определить, что же все-таки он означает, Ханна непонимающе поглядела на него.
– Что вы сказали?
Джеб фыркнул. Она опять где-то витает!
– Я сказал, что ваша проклятущая лошадь, чтоб ее… ушла.
Невольно Ханна пришла в ужас от его гнева. Неужели он думал, что она станет винить его?
– Но ведь она же была связана? – Ханна видела, как Джеб стреножил всех трех лошадей.
– Я знаю это и без вас, – огрызнулся Джеб, разозлясь еще больше на то, что она отпрянула от него, как черт от ладана. Он никогда в своей жизни не обращался дурно с женщиной, а эта вела себя так, словно он мог поднять на нее руку в любую минуту. Возможно, ее муж так и делал?
Ханна внимательно наблюдала за ним. От этой женщины ничего кроме неприятностей не будет, подумал Джеб. Он не понимал ее, да она особенно ему и не нравилась. И ко всему прочему, он еще застрял с ней здесь. Так должно было случиться, потому что пропавший мерин был именно ее лошадью, черт побери! Две другие мирно паслись там, где он оставил их. Его лошади не создавали проблем.
– Не смотрите на меня так! – раздраженно сказал Джеб.
Ханна даже подпрыгнула от неожиданности.
– Как так? – спросила она осторожно.
– Так, как смотрите вы, черт побери!
Еще более сконфуженная, Ханна отвела от него глаза, но в памяти остался сердитый взгляд его зеленых глаз. Странно, но когда Кэйлеб на нее злился, его глаза темнели. А глаза Джеба оживлялись и становились светлее.
Увидев, как она смутилась, Джеб устыдился. Она-то совсем была ни при чем. Не было ее вины ни в том, что пропала лошадь, ни в том, что при виде ее тонких пальцев, теребящих спутанные рыже-золотистые локоны волос, он ощутил вдруг прилив возбуждения.
– Ханна, – произнес он тихо ее имя.
Она опять выжидательно подняла на него глаза.
– Извините.
Глаза ее широко распахнулись. Она пыталась припомнить хотя бы один случай, когда мужчина просил бы прощения у нее за грубость или несправедливое к ней отношение. Нет, ее отец никогда перед ней не извинялся, так как он никогда не был несправедлив к ней. И братья не извинялись, потому что были слишком упрямы и не допускали и мысли о том, что они поступили как-то не так. И Кэйлеб не извинялся, потому что… ну, потому что он был Кэйлебом.
– Спасибо, – тихо произнесла она.
Спасибо? Джеб усмехнулся про себя. Он ждал, как она скажет, что ему не за что извиняться. Возможно, он слишком долго вращался среди проституток. Они-то считали, что мужчина всегда прав. Да и потом им платили за то, чтобы они так думали. Вряд ли Ханна станет рассуждать, как проститутка. Он быстро представил ее в образе проститутки, развалившейся лениво на кушетке и ожидающей.
Проклятье, опять это! Джеб сразу постарался стереть возникший образ, так возбуждавший его. Последняя достойная женщина, к которой он пробовал относиться как к проститутке, была Кэтрин Беллами Слейд. Он должен был извлечь из этого урок. Но он был ленивым учеником.
Ханна все еще наблюдала за ним, и Джеб криво улыбнулся. Он хорошо заучил, что надо уметь скрывать свои эмоции, во всяком случае до того момента, когда он поймет, стоит ли показывать их или нет.
Смущенная его молчанием после того, когда она приняла его извинения, Ханна осмелилась заговорить вновь.
– Это была хорошая лошадь, но мерин не привык, чтобы его связывали. Возможно, он разорвал путы.
Джеб сразу же почувствовал себя оскорбленным. Неужели она считала, что он настолько неопытен и небрежен, что не в состоянии должным образом позаботиться о том, что в пути важнее всего для них – о лошади? Но он быстро успокоился, когда вспомнил, что в подобные путешествия она никогда не отправлялась и не представляла, что ее может подстерегать. Он показал ей то, что осталось от кожаных пут. Судя по ровно обрезанным краям, они были кем-то разрезаны.
– Кто-то был рядом, пока мы спали? – испуганно спросила Ханна.
Джебу тоже было не по себе. Естественно, во время их ночлега лошади паслись неподалеку.
– Они были достаточно близко, – предположил он. – Но почему-то увели лишь вашего гнедого. Если кто-то захотел, чтобы мы добирались пешком, он мог бы забрать всех трех лошадей. Если ворам была просто нужна хорошая лошадь, он был самым негодным из трех. При первом взгляде на него сразу видно, что для перехода по плохим дорогам он даже и близко не мог сравниться, например, с моей кобылой.
Слушая его объяснения, Ханна кивала головой. Теперь она понимала, почему они так медленно ехали, и путь не показался ей тяжелым. Она сама после того, что произошло, была еще слишком слаба. Поэтому она была рада, что они не слишком спешили.
– Тем не менее, он был самым красивым – убежденно сказала Ханна. – У него были такие белые чулочки на ногах и белая звездочка на лбу.
Джеб улыбнулся.
– Для подобных переходов, Ханна Барнс, красоты не требуется.
Ханна ошарашенно уставилась на него: он впервые произнес ее полное имя, и как он его произнес. И лицо его так изменилось, когда он улыбнулся. Ей и в голову не приходило, что он смеялся над ней.
– Тогда почему же забрали именно его? – спросила она.
Джеб перестал улыбаться.
– Я не знаю, но я найду того, кто это сделал.
Приготовьтесь в дорогу. Мы сейчас же отправимся по их следу.
Преследование. Ханне понравилась эта мысль. Она слышала о таких мужчинах, которые могут буквально «читать» след зверя так, как, например, голодная собака идет на запах перепела, и она быстро побежала к реке, чтобы умыться.
Вода была кристально чистой и холодной как лед. Джеб сказал ей, что у реки Бразос дюжина маленьких притоков. Он так много говорил, но она не возражала, главное, чтобы он ни о чем ее не спрашивал. Ей было неловко ощущать его внимание, он ждал от нее ответов. С другой стороны, ей было почти приятно слушать его, когда он разговаривал с ней. Может быть, то, что он рассказывал ей, показалось бы кому-нибудь другому несущественным, но для нее это было жизненно необходимым. Она многого не знала, но очень хотела бы узнать и хотела бы многому научиться.
Когда она вернулась от реки, Джеб ждал ее. Обе лошади уже были оседланы. Седло, предназначавшееся для мерина, было переброшено у него через плечо. Ханна потянулась, чтобы забрать его, и Джеб удивленно приподнял брови, а потом прищурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75