Он, Стефано, был причиной.
– Пожалуйста, Стефано, уходи. Пожалуйста.
– Конечно, я уйду, но только при условии, что ты пообещаешь мне не расстраиваться так ужасно. Теперь ты знаешь, что я не… как ты говоришь?.. «главный злодей», да?
Она засмеялась, сама того не желая. Это была одна из его черточек, которые когда-то так пленяли ее, – делать вид, что он с трудом справляется с английскими оборотами, хотя оба прекрасно знали, что он говорит по-английски ничуть не хуже, чем она сама.
– Ну что ж, теперь, когда ты это знаешь, не лучше ли нам остаться друзьями, чем враждовать?
Она похолодела от одного-единственного слова.
– Друзьями?
– А почему нет?
Почему нет? Он действительно не знает, подумала она с грустью. Друзья. Своим удивительно беспристрастным звучанием это слово будто насмехалось над ней. Да, когда-то, по своей наивности, она надеялась, что, возможно, между ними сохранятся дружеские отношения, «цивилизованные». Так считала она в первые дни разрыва со Стефано. Крессида размышляла об этом во время бессонных ночей, убеждая себя, что у нее был только один путь – оставить Стефано. Она повторяла это как заклинание, в которое можно поверить, если повторять достаточное количество раз. Поддерживать «цивилизованные» отношения – да, быть друзьями – нет.
Как можно дружить с мужчиной, приводящим в смятение все ее мысли и чувства, – мужчиной, которому стоило лишь притронуться к ней, как ее захлестывало волной неимоверной страсти.
Но Стефано не разделял взглядов Крессида. Он хотел, чтобы она была ему подругой, которая ему желанна физически (он допускал это), но не более того.
– Чего ты боишься? – тихо спросил он.
Самоуважение заставило ее беззаботно улыбнуться. Как унизительно, если он догадывается о смятении ее чувств. Отвергнуть его предложение – значит подтвердить его догадки.
Ради нее самой, ради труппы следует попробовать. В конце концов, перемирие может ослабить напряжение между ними.
Она всмотрелась в темные глаза, внимательно изучавшие ее.
– Итак, мы друзья?
Она кивнула.
– Ладно.
– Друзьям можно вместе поужинать?
– Нет, Стефано, – она покачала головой.
Он пожал плечами.
– Но почему? Чего ты боишься?
Тот же самый вопрос – и тот же самый ответ.
Если бы только он знал!
«Я боюсь тебя, – думала она, – а еще больше – себя. Боюсь, что не смогу контролировать свои чувства, когда ты рядом со мной».
Она посмотрела на него и приложила пальцы к губам, как будто опасаясь тех слов, которые могли вырваться у нее. А почему бы не согласиться и не сказать «да»? Ведь она взрослый человек. Было еще и любопытство. Как он изменился? Как она себя будет чувствовать, сидя с ним вдвоем в ресторане после всех этих лет?
– Итак, «да»?
Последнее из ее сомнений развеял какой-то озорной бесенок у нее в душе.
– О'кей, – согласилась она. – Когда?
Он недоуменно поднял брови.
– Что за вопрос? Конечно, сегодня вечером. Когда же еще?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Должно быть, я сошла с ума», – думала Крессида, моя голову под слабой струйкой душа. Она согласилась поужинать со Стефано после того, как они решили попытаться стать «друзьями». Друзьями? Она выдавила немного кондиционера на ладонь и начала втирать его в волосы. Друг никогда самонадеянно не предположил бы, что ей больше нечего делать, как ужинать с ним в этот вечер.
Неужели она действительно думала, что они смогут по-дружески, как два цивилизованных человека, сидеть в ресторане? Ведь в прошлом в подобных обстоятельствах, уже в конце их неудавшегося брака, дело доходило до ссор.
И вдруг внутри какой-то дьявол заставил ее остановиться и подумать снова. Она вспомнила, как ей удавалось смешить его, копируя двух знаменитых американских кинозвезд. Стефано, серьезный и сильный Стефано, сидел и слушал ее, а плечи его тряслись от неслышного смеха. Она вышла из душа. «Вспомни плохие времена», – сказала она себе, надевая махровый халат и оборачивая голову полотенцем. Но почему-то сегодня эти плохие воспоминания не приходили на ум. Если у нее еще есть разум, то нужно отменить эту встречу сейчас же.
Позвонить ему? Сказать, что передумала? Крессида слегка покачала головой, как будто вопросы задавал ей кто-то другой. Она достаточно хорошо знала Стефано: он не выносил нерешительности, а значит, все ее мятежные намерения тщетны. Если она скажет ему, что передумала, он просто не примет ее отказа.
Вздохнув, она открыла дверь шкафа, успокаивая себя тем, что их перемирие пойдет на пользу всей труппе.
Удары пульса достигли невероятной частоты. Она никогда не чувствовала себя подобным образом, если за ней должен был заехать Дэвид. Почему вдруг выбор платья стал вопросом первостепенной важности?
«Дурочка, – говорил ей внутренний голос, – это все из-за него. Он, всегда он… Он же всегда вызывал у тебя подобные чувства».
Она туже завязала пояс вокруг своей тонкой талии.
«Ты идешь на ужин не для того, чтобы произвести впечатление на Стефано, – подумала она. – Он счета не знает женщинам, но ты не из их числа. Если ее туалет хоть намекнет ему, что она оделась так специально ради него, то можно быть уверенной: он станет своего рода «приглашением» и Стефано не преминет им воспользоваться».
Крессида закрыла глаза, представляя, как Стефано отвечает на любое такое «приглашение».
Хватит, сказала она себе. Хватит. Ты – актриса и, как никто другой, должна суметь убедить Стефано, что ты не тот человек, которым он может манипулировать, пользуясь своим обаянием и сексуальностью. Надевая белое шелковое белье, она думала, что убедить его в этом вполне возможно, а вот убедить самое себя – совсем другое дело.
В конце концов она остановилась на платье, которое, как она надеялась, убережет ее от всех случайностей. Оно не выглядело вызывающим и было достаточно хорошо сшито, чтобы понравиться Стефано. Крессида надеялась, что этот наряд сможет убедить его, что хотя она жила и экономно, но при этом одевалась не как нищенка. Платье было из мягчайшего джерси, его изумрудно-зеленый цвет подчеркивал темную зелень ее глаз, юбка свободно лежала на ее узких бедрах, а лиф облегал высокую грудь. Легкий макияж – чуть-чуть теней на веки и немного бледно-розовой помады, чтобы подчеркнуть выпуклую линию рта. Только что вымытые темно-рыжие волосы спадали на плечи шелковистым облаком.
Поспешно почистив черные туфли и взяв сумочку, она была готова как раз в ту минуту, когда раздался звонок в дверь. Она уверяла Стефано, что может сама добраться до любого ресторана в Лондоне, где бы он ни находился, но все оказалось напрасным. Стефано настоял на своем: она поедет с ним и в его машине.
Открыв дверь, она ощутила удивительное чувство робости. В горле застрял ком, когда она посмотрела на Стефано. Он был похож… он был похож на Стефано!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Пожалуйста, Стефано, уходи. Пожалуйста.
– Конечно, я уйду, но только при условии, что ты пообещаешь мне не расстраиваться так ужасно. Теперь ты знаешь, что я не… как ты говоришь?.. «главный злодей», да?
Она засмеялась, сама того не желая. Это была одна из его черточек, которые когда-то так пленяли ее, – делать вид, что он с трудом справляется с английскими оборотами, хотя оба прекрасно знали, что он говорит по-английски ничуть не хуже, чем она сама.
– Ну что ж, теперь, когда ты это знаешь, не лучше ли нам остаться друзьями, чем враждовать?
Она похолодела от одного-единственного слова.
– Друзьями?
– А почему нет?
Почему нет? Он действительно не знает, подумала она с грустью. Друзья. Своим удивительно беспристрастным звучанием это слово будто насмехалось над ней. Да, когда-то, по своей наивности, она надеялась, что, возможно, между ними сохранятся дружеские отношения, «цивилизованные». Так считала она в первые дни разрыва со Стефано. Крессида размышляла об этом во время бессонных ночей, убеждая себя, что у нее был только один путь – оставить Стефано. Она повторяла это как заклинание, в которое можно поверить, если повторять достаточное количество раз. Поддерживать «цивилизованные» отношения – да, быть друзьями – нет.
Как можно дружить с мужчиной, приводящим в смятение все ее мысли и чувства, – мужчиной, которому стоило лишь притронуться к ней, как ее захлестывало волной неимоверной страсти.
Но Стефано не разделял взглядов Крессида. Он хотел, чтобы она была ему подругой, которая ему желанна физически (он допускал это), но не более того.
– Чего ты боишься? – тихо спросил он.
Самоуважение заставило ее беззаботно улыбнуться. Как унизительно, если он догадывается о смятении ее чувств. Отвергнуть его предложение – значит подтвердить его догадки.
Ради нее самой, ради труппы следует попробовать. В конце концов, перемирие может ослабить напряжение между ними.
Она всмотрелась в темные глаза, внимательно изучавшие ее.
– Итак, мы друзья?
Она кивнула.
– Ладно.
– Друзьям можно вместе поужинать?
– Нет, Стефано, – она покачала головой.
Он пожал плечами.
– Но почему? Чего ты боишься?
Тот же самый вопрос – и тот же самый ответ.
Если бы только он знал!
«Я боюсь тебя, – думала она, – а еще больше – себя. Боюсь, что не смогу контролировать свои чувства, когда ты рядом со мной».
Она посмотрела на него и приложила пальцы к губам, как будто опасаясь тех слов, которые могли вырваться у нее. А почему бы не согласиться и не сказать «да»? Ведь она взрослый человек. Было еще и любопытство. Как он изменился? Как она себя будет чувствовать, сидя с ним вдвоем в ресторане после всех этих лет?
– Итак, «да»?
Последнее из ее сомнений развеял какой-то озорной бесенок у нее в душе.
– О'кей, – согласилась она. – Когда?
Он недоуменно поднял брови.
– Что за вопрос? Конечно, сегодня вечером. Когда же еще?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Должно быть, я сошла с ума», – думала Крессида, моя голову под слабой струйкой душа. Она согласилась поужинать со Стефано после того, как они решили попытаться стать «друзьями». Друзьями? Она выдавила немного кондиционера на ладонь и начала втирать его в волосы. Друг никогда самонадеянно не предположил бы, что ей больше нечего делать, как ужинать с ним в этот вечер.
Неужели она действительно думала, что они смогут по-дружески, как два цивилизованных человека, сидеть в ресторане? Ведь в прошлом в подобных обстоятельствах, уже в конце их неудавшегося брака, дело доходило до ссор.
И вдруг внутри какой-то дьявол заставил ее остановиться и подумать снова. Она вспомнила, как ей удавалось смешить его, копируя двух знаменитых американских кинозвезд. Стефано, серьезный и сильный Стефано, сидел и слушал ее, а плечи его тряслись от неслышного смеха. Она вышла из душа. «Вспомни плохие времена», – сказала она себе, надевая махровый халат и оборачивая голову полотенцем. Но почему-то сегодня эти плохие воспоминания не приходили на ум. Если у нее еще есть разум, то нужно отменить эту встречу сейчас же.
Позвонить ему? Сказать, что передумала? Крессида слегка покачала головой, как будто вопросы задавал ей кто-то другой. Она достаточно хорошо знала Стефано: он не выносил нерешительности, а значит, все ее мятежные намерения тщетны. Если она скажет ему, что передумала, он просто не примет ее отказа.
Вздохнув, она открыла дверь шкафа, успокаивая себя тем, что их перемирие пойдет на пользу всей труппе.
Удары пульса достигли невероятной частоты. Она никогда не чувствовала себя подобным образом, если за ней должен был заехать Дэвид. Почему вдруг выбор платья стал вопросом первостепенной важности?
«Дурочка, – говорил ей внутренний голос, – это все из-за него. Он, всегда он… Он же всегда вызывал у тебя подобные чувства».
Она туже завязала пояс вокруг своей тонкой талии.
«Ты идешь на ужин не для того, чтобы произвести впечатление на Стефано, – подумала она. – Он счета не знает женщинам, но ты не из их числа. Если ее туалет хоть намекнет ему, что она оделась так специально ради него, то можно быть уверенной: он станет своего рода «приглашением» и Стефано не преминет им воспользоваться».
Крессида закрыла глаза, представляя, как Стефано отвечает на любое такое «приглашение».
Хватит, сказала она себе. Хватит. Ты – актриса и, как никто другой, должна суметь убедить Стефано, что ты не тот человек, которым он может манипулировать, пользуясь своим обаянием и сексуальностью. Надевая белое шелковое белье, она думала, что убедить его в этом вполне возможно, а вот убедить самое себя – совсем другое дело.
В конце концов она остановилась на платье, которое, как она надеялась, убережет ее от всех случайностей. Оно не выглядело вызывающим и было достаточно хорошо сшито, чтобы понравиться Стефано. Крессида надеялась, что этот наряд сможет убедить его, что хотя она жила и экономно, но при этом одевалась не как нищенка. Платье было из мягчайшего джерси, его изумрудно-зеленый цвет подчеркивал темную зелень ее глаз, юбка свободно лежала на ее узких бедрах, а лиф облегал высокую грудь. Легкий макияж – чуть-чуть теней на веки и немного бледно-розовой помады, чтобы подчеркнуть выпуклую линию рта. Только что вымытые темно-рыжие волосы спадали на плечи шелковистым облаком.
Поспешно почистив черные туфли и взяв сумочку, она была готова как раз в ту минуту, когда раздался звонок в дверь. Она уверяла Стефано, что может сама добраться до любого ресторана в Лондоне, где бы он ни находился, но все оказалось напрасным. Стефано настоял на своем: она поедет с ним и в его машине.
Открыв дверь, она ощутила удивительное чувство робости. В горле застрял ком, когда она посмотрела на Стефано. Он был похож… он был похож на Стефано!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37