Приходящая время от времени смерть – это дань, необходимая, чтобы дети и дальше считали лес обителью чудовищ.
Известно, что места, внушающие ужас, часто таят сокровища. Ведь когда-то человек открыл, что огонь, так необходимый для жизни, спит в лесу – в треске полена, охваченного пламенем. Человек всегда руководствуется либо страхом, либо искушением. Он не может жить без даров леса, но бежит оттуда, когда видит мрачные тени.
В двух недавних смертях лес также сыграл свою роль – роль идеального места действия. По дороге Купидо вспомнил: возвратившись в сельскую атмосферу Бреды, он подумал, что мотивом преступления были деньги, которые могла унаследовать семья Глории или которые составляли интерес доньи Виктории. Пребывание в городе заставило его вспомнить жесткие слова старика Макиавелли: «Человек скорее забывает смерть отца, чем потерю имущества». Но, будучи в Мадриде, Рикардо склонился к мысли, что двигателем всего была страсть, хотя это противоречило самым распространенным теориям о причинах преступлений, утверждающим: убийство на сексуальной почве – обычное дело для деревни, из-за денег же кровь проливается главным образом в больших городах.
Купидо добрался до поляны и остановился перед огораживающей ее лентой. Несколько полицейских с металлоискателями увидели его и кивнули в знак приветствия. Походную палатку уже разобрали и, видимо, отправили в лабораторию. Скоро ничто не будет напоминать о том, что на берегу озера кто-то совершил убийство; скоро кровь испарится на солнце, смоется росой, ее слижут звери и уничтожат насекомые. Скоро забудется даже точное место, и проклятие преступления окутает весь лес, бросая зловещую тень на Патерностер.
Купидо чувствовал растерянность, он не верил, чтобы девушку убил кто-нибудь из пятнадцати или двадцати тысяч людей, обитавших там внизу, в городе. Тем не менее это мог быть человек, с которым он встречался, возможно, десятки раз и с кем вел задушевные беседы, человек, встающий каждое утро и отправляющийся на работу (обе девушки были убиты в праздничные дни), человек, который каждую ночь ложится спать, уверенный в своей безнаказанности, хотя, наверное, лишь для того, чтобы погрузиться в беспокойный, полный кошмаров сон. В какую сторону теперь направить расследование? Рикардо понятия не имел. Все, что считал нужным, он уже сделал, но безрезультатно. Кроме того, за день до этого он говорил с лейтенантом. Они проверили тех, кто знал Глорию и у кого отсутствовало алиби, и поняли, что среди них преступника не было. Может, поговорить с Англадой и сказать, что отказывается от дела, что нет смысла тратить деньги, раз никаких продвижений в расследовании не происходит?
Купидо решил подождать еще два дня, пока не узнает результатов вскрытия. Если же и тогда не появится никакой зацепки, он отошлет адвокату счет за услуги. В конце концов, он был поденщиком, хорошо оплачиваемым – да, но поденщиком, который не имеет права получать жалованье, если не работает, а отдыхает, сидя под деревом.
Он вернулся к себе. В почтовом ящике, среди огромного количества ненужных рекламных проспектов, Рикардо нашел листок бумаги, сложенный пополам. Развернув его, он прочел: «У меня есть для тебя нечто важное. Приходи в казино». Детектив закрыл ящик и, не поднимаясь в квартиру, прямиком направился к месту встречи.
Алькалино был занят очередной партией в домино, но, увидев Купидо, встал и подошел к стойке.
– Два коньяка, – попросил он официанта и подождал, пока тот отойдет, прежде чем заговорить с детективом. – По-моему, ты упустил одну важную деталь. Можешь потом проверить.
– Ну?
– Когда убили первую девушку, в заповеднике был еще один человек – охотник, и он слышал выстрел. Причем как раз недалеко от того места, где все случилось, – почти прошептал Алькалино заговорщицким тоном, сознавая ценность своих слов.
– Что за выстрел?
– Из ружья или винтовки.
– Кто этот охотник? – спросил Купидо.
– Не могу сказать. Но уверяю тебя – он не лжет. Это товарищ по партии, – сказал Алькалино таким тоном, будто всем сразу должно быть понятно, о какой партии идет речь. – Таково мое условие – никаких имен. Он не хочет усложнять себе жизнь. И на то у него есть все основания: в тот день он охотился без лицензии.
– Откуда ты знаешь, что он сам не убийца?
– Думаешь, он рассказал бы, что тем утром бродил меньше чем в километре от места преступления?
– Нет, не рассказал бы, – согласился Купидо. – Но почему он до сих пор молчал?
– Боится, – уверенно ответил Алькалино. – Испугался, узнав про вторую девушку. Но хочет внести свой скромный вклад в расследование. Все думают, если дело быстро не раскрыть, последуют новые убийства, – повторил он слова Гальярдо.
– А почему он решил сообщить это мне, а не лейтенанту?
Алькалино покачал головой, задетый недоверием детектива, потом взял рюмку и быстро заглотнул добрую половину содержимого.
– Какой ты непонятливый, Купидо. Он недавно уже заплатил штраф за браконьерство. Приди он сейчас в участок, может, ему и поверят, но обязательно поинтересуются, а что он, собственно, делал в заповеднике тем утром. С другой стороны, доверяясь тебе, он хочет показать, что не имеет никакого отношения к этим двум смертям, иначе не стал бы помогать. Не придирайся. Ему стоило больших усилий решиться заговорить. Готов дать голову на отсечение: он не врет.
– Верю, – ответил Купидо.
Действительно, зачем кому-то было выдумывать этот выстрел? Если он и вправду прозвучал тем утром, то варианта два: или стрелял убийца Глории, или неподалеку находился кто-то еще. Купидо отверг первую гипотезу: имея огнестрельное оружие, абсурдно рисковать, нападая на человека с ножом. Значит, надо найти этого стрелка, вполне возможно, он что-то знает, раз прячется.
– Расследование идет? – спросил Алькалино.
– У меня почти ничего нет. Но не исключаю, что убийца первой девушки хорошо ее знал.
Алькалино пристально посмотрел на сыщика.
– Несколько месяцев назад, – начал он, неожиданно меняя тему разговора, что было для него обычным делом, – я натолкнулся на маленькую книжонку, которую выбросили в урну в парке. Книжонка явно скучная, судя по густоте текста и отсутствию диалогов. Я подобрал ее из чистого любопытства и начал читать. Понимаешь, мне трудно было понять все, что там написано, и тем не менее я не мог ее бросить. Речь шла об одном очень странном типе, который жил в чаще леса и одним выстрелом убивал всякого, кто осмеливался пересечь невидимые, намеченные им границы. Я очень хорошо запомнил эту книжицу, будто читал ее вчера, было в ней что-то странное. И все еще помню имя этого человека из леса. Нума – его звали Нума. Какое-то время я не мог выкинуть его из головы, снова прочитал все от начала до конца, пытаясь понять, зачем он это делал, кто платил ему за убийства, кому он служил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Известно, что места, внушающие ужас, часто таят сокровища. Ведь когда-то человек открыл, что огонь, так необходимый для жизни, спит в лесу – в треске полена, охваченного пламенем. Человек всегда руководствуется либо страхом, либо искушением. Он не может жить без даров леса, но бежит оттуда, когда видит мрачные тени.
В двух недавних смертях лес также сыграл свою роль – роль идеального места действия. По дороге Купидо вспомнил: возвратившись в сельскую атмосферу Бреды, он подумал, что мотивом преступления были деньги, которые могла унаследовать семья Глории или которые составляли интерес доньи Виктории. Пребывание в городе заставило его вспомнить жесткие слова старика Макиавелли: «Человек скорее забывает смерть отца, чем потерю имущества». Но, будучи в Мадриде, Рикардо склонился к мысли, что двигателем всего была страсть, хотя это противоречило самым распространенным теориям о причинах преступлений, утверждающим: убийство на сексуальной почве – обычное дело для деревни, из-за денег же кровь проливается главным образом в больших городах.
Купидо добрался до поляны и остановился перед огораживающей ее лентой. Несколько полицейских с металлоискателями увидели его и кивнули в знак приветствия. Походную палатку уже разобрали и, видимо, отправили в лабораторию. Скоро ничто не будет напоминать о том, что на берегу озера кто-то совершил убийство; скоро кровь испарится на солнце, смоется росой, ее слижут звери и уничтожат насекомые. Скоро забудется даже точное место, и проклятие преступления окутает весь лес, бросая зловещую тень на Патерностер.
Купидо чувствовал растерянность, он не верил, чтобы девушку убил кто-нибудь из пятнадцати или двадцати тысяч людей, обитавших там внизу, в городе. Тем не менее это мог быть человек, с которым он встречался, возможно, десятки раз и с кем вел задушевные беседы, человек, встающий каждое утро и отправляющийся на работу (обе девушки были убиты в праздничные дни), человек, который каждую ночь ложится спать, уверенный в своей безнаказанности, хотя, наверное, лишь для того, чтобы погрузиться в беспокойный, полный кошмаров сон. В какую сторону теперь направить расследование? Рикардо понятия не имел. Все, что считал нужным, он уже сделал, но безрезультатно. Кроме того, за день до этого он говорил с лейтенантом. Они проверили тех, кто знал Глорию и у кого отсутствовало алиби, и поняли, что среди них преступника не было. Может, поговорить с Англадой и сказать, что отказывается от дела, что нет смысла тратить деньги, раз никаких продвижений в расследовании не происходит?
Купидо решил подождать еще два дня, пока не узнает результатов вскрытия. Если же и тогда не появится никакой зацепки, он отошлет адвокату счет за услуги. В конце концов, он был поденщиком, хорошо оплачиваемым – да, но поденщиком, который не имеет права получать жалованье, если не работает, а отдыхает, сидя под деревом.
Он вернулся к себе. В почтовом ящике, среди огромного количества ненужных рекламных проспектов, Рикардо нашел листок бумаги, сложенный пополам. Развернув его, он прочел: «У меня есть для тебя нечто важное. Приходи в казино». Детектив закрыл ящик и, не поднимаясь в квартиру, прямиком направился к месту встречи.
Алькалино был занят очередной партией в домино, но, увидев Купидо, встал и подошел к стойке.
– Два коньяка, – попросил он официанта и подождал, пока тот отойдет, прежде чем заговорить с детективом. – По-моему, ты упустил одну важную деталь. Можешь потом проверить.
– Ну?
– Когда убили первую девушку, в заповеднике был еще один человек – охотник, и он слышал выстрел. Причем как раз недалеко от того места, где все случилось, – почти прошептал Алькалино заговорщицким тоном, сознавая ценность своих слов.
– Что за выстрел?
– Из ружья или винтовки.
– Кто этот охотник? – спросил Купидо.
– Не могу сказать. Но уверяю тебя – он не лжет. Это товарищ по партии, – сказал Алькалино таким тоном, будто всем сразу должно быть понятно, о какой партии идет речь. – Таково мое условие – никаких имен. Он не хочет усложнять себе жизнь. И на то у него есть все основания: в тот день он охотился без лицензии.
– Откуда ты знаешь, что он сам не убийца?
– Думаешь, он рассказал бы, что тем утром бродил меньше чем в километре от места преступления?
– Нет, не рассказал бы, – согласился Купидо. – Но почему он до сих пор молчал?
– Боится, – уверенно ответил Алькалино. – Испугался, узнав про вторую девушку. Но хочет внести свой скромный вклад в расследование. Все думают, если дело быстро не раскрыть, последуют новые убийства, – повторил он слова Гальярдо.
– А почему он решил сообщить это мне, а не лейтенанту?
Алькалино покачал головой, задетый недоверием детектива, потом взял рюмку и быстро заглотнул добрую половину содержимого.
– Какой ты непонятливый, Купидо. Он недавно уже заплатил штраф за браконьерство. Приди он сейчас в участок, может, ему и поверят, но обязательно поинтересуются, а что он, собственно, делал в заповеднике тем утром. С другой стороны, доверяясь тебе, он хочет показать, что не имеет никакого отношения к этим двум смертям, иначе не стал бы помогать. Не придирайся. Ему стоило больших усилий решиться заговорить. Готов дать голову на отсечение: он не врет.
– Верю, – ответил Купидо.
Действительно, зачем кому-то было выдумывать этот выстрел? Если он и вправду прозвучал тем утром, то варианта два: или стрелял убийца Глории, или неподалеку находился кто-то еще. Купидо отверг первую гипотезу: имея огнестрельное оружие, абсурдно рисковать, нападая на человека с ножом. Значит, надо найти этого стрелка, вполне возможно, он что-то знает, раз прячется.
– Расследование идет? – спросил Алькалино.
– У меня почти ничего нет. Но не исключаю, что убийца первой девушки хорошо ее знал.
Алькалино пристально посмотрел на сыщика.
– Несколько месяцев назад, – начал он, неожиданно меняя тему разговора, что было для него обычным делом, – я натолкнулся на маленькую книжонку, которую выбросили в урну в парке. Книжонка явно скучная, судя по густоте текста и отсутствию диалогов. Я подобрал ее из чистого любопытства и начал читать. Понимаешь, мне трудно было понять все, что там написано, и тем не менее я не мог ее бросить. Речь шла об одном очень странном типе, который жил в чаще леса и одним выстрелом убивал всякого, кто осмеливался пересечь невидимые, намеченные им границы. Я очень хорошо запомнил эту книжицу, будто читал ее вчера, было в ней что-то странное. И все еще помню имя этого человека из леса. Нума – его звали Нума. Какое-то время я не мог выкинуть его из головы, снова прочитал все от начала до конца, пытаясь понять, зачем он это делал, кто платил ему за убийства, кому он служил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79