– Почему вы спорите? – Опал вытаращила глаза, словно это могло улучшить ее слух.
– Вы же знаете, что поправлять кого-то весьма невежливо, – продолжила свою мысль Индия.
Мисс Маршалл изобразила на лице отвращение, словно Коннор был скользким трупом, выброшенным на берег в месте слияния рек Огайо и Миссисипи близ Кейроу.
– Или вы не унаследовали пресловутую корректность южных джентльменов? – не унималась сестра-санитарка. – Такие манеры чаще бывают у белой голытьбы…
Белая голытьба. В юности он часто слышал, как тетя Феб без всяких оснований называла так его мать. В такие мгновения в нем вспыхивала ненависть к обожаемой им тете.
– Миссис Лоренс…
В гостиную вошел молодой ординарец, служивший при особняке. Еще никогда Коннор не видел на лице Дутерономи Смита такой улыбки. Смит подошел к хозяйке дома.
– Пришла мисс Антуанетта Лоренс, – доложил ей ординарец.
– О, – спустя мгновение произнесла миссис Лоренс, – очаровательная племянница Роско прибыла на обед. Проводи ее, Дут.
В комнату впорхнула светловолосая голубоглазая девушка. Вся в кружевах, со звенящими под юбкой обручами.
– Я опоздала? – прощебетала она.
Коннор встал, чтобы поздороваться с юной певицей. Он видел ее прежде лишь мимолетно, она училась пению в городе Рок-Айленд и редко приходила в дом своего дяди. По правде говоря, Кон-нору не очень-то хотелось встречаться с ней.
Ему нравились женщины, а не девушки. Он не собирался связываться с такой особой, как Антуанетта Лоренс. Она мечтала о богаче, который увезет ее отсюда, избавит от здешней скуки. Как большинство военных, Коннор не обладал состоянием и не рассчитывал обрести его.
Не умолкая ни на мгновение, Антуанетта сбросила с плеч зимнее пальто и отдала его уставившемуся на нее Смиту. Несомненно, парень с вермонтской фермы поддался ее чарам. Столь же явным было и то, что блондинка привыкла повелевать мужчинами. Даже своим дядей.
Интерес Коннора снова переключился на мнимую санитарку. Опал и Антуанетта заговорили о концерте, который должен был состояться в городе вечером. Индия Маршалл согласилась составить Антуанетте компанию и отправиться на концерт.
– Я должна привести себя в порядок, – вставая, сказала она.
На этот раз он поднялся с дивана, испытывая любопытство. И интерес. Ее макушка едва доходила до его подбородка.
Что же все-таки привело эту крошку на Рок-Айленд?
Поднимаясь по лестнице, Индия чувствовала, что янки-южанин дышит ей в спину. Женщине снова не удалось сделать его своим союзником, и она не знала, что теперь предпринять.
– Вам надоело разговаривать о концерте, мисс Маршалл? – спросил Коннор грудным баритоном, от которого по молодому телу Индии побежали мурашки. – Беседа о милосердии, по-моему, интересовала вас больше.
«Что ж, придется выкручиваться», – подумала Индия.
– Я поддерживала разговор ради миссис Лоренс. Меня лично не интересуют светские развлечения, – коротко ответила она. – Человеческая жизнь – вот что важно. – Она поняла это, когда Синие Мундиры ворвались в их старый фамильный дом. – Я думаю о благополучии наших парней…
– Северян или южан? – пристально глядя ей в глаза, спросил майор.
– Почему вы спрашиваете меня об этом?
– Отвечайте.
Женщина посмотрела на О'Брайена почти с ненавистью. Ей не следовало слишком часто глядеть на майора – всякий раз, бросая на него взгляд, она смущалась. Он был так красив, что у Индии перехватывало дыхание.
Высокий стройный мужчина преградил ей путь. Индия увидела перед собой блестящие пуговицы и широкую грудь. Маленький рост мешал ей любоваться красивым лицом майора.
Индия отвела глаза влево, сосредоточилась на суровом ферротипном изображении Роско Лоренса.
– Он жесток, – произнесла она вслух.
– Жена его любит, – сказал Коннор.
Майор закрыл ладонью рыло Лоренса, подкрепив этим жестом вывод, сделанный Индией во время чаепития. Возможно, Коннор О'Брайен мечтает о золотых листьях на эполетах, но ему не нравится служить на Рок-Айленде. Или ему просто не по душе полковник? Скорее всего и то, и другое, заключила Индия.
– Я бы сказал, что вы – сторонница конфедератов, – вдруг заявил майор.
– Ерунда.
Индия была южанкой. Но это не означало слепую преданность Югу. После Порт-Гудзона Индия стремилась к миру, боролась за милосердное отношение к больным и раненым независимо от цвета их формы.
Да, она искала своего брата, но думала и о других.
– Эликсир человеческой доброты должен предназначаться каждому сражающемуся, за кем бы он ни следовал в своей слепоте.
Индия взглянула на божественно красивого майора. Отвлеклась от беседы. Его волосы отливали цветом сиропа из сорго – ее любимого десерта. Черты лица казались совершенными, в них ощущалась гармония, хотя в эти минуты его челюсти гневно сжимались.
Несомненно, в душе О'Брайена бушевала буря.
– В своей слепоте? – повторил он, опустив руку. – Люди сражаются за правое дело. Сохранение Союза – благороднейшая цель.
– Ерунда. – Индия знала, что ей следует прикусить язык, сказать что-нибудь приятное. Но это было выше ее сил. – Люди ищут славы, – с вызовом продолжала она. – Генералы и все рвущиеся наверх выполняют волю политиков. Рядовые подчиняются приказам. И если вы бросите их без оружия на вражеские окопы, они пойдут вперед…
– Вы когда-нибудь слышали о патриотизме? – прервал он ее пацифистские рассуждения, возмущенно взмахнув густыми черными ресницами.
– Если бы женщины этого континента имели право выбора, много ли их братьев, возлюбленных и сыновей шагали навстречу пулям? – продолжила Индия свою мысль.
– Голуби мира не должны участвовать в войне, если они неспособны переваривать ее, – резко бросил майор.
– У меня луженый желудок, – парировала женщина. – Я не стыжусь, что проклинаю войну. И людей, затеявших ее.
Господи, почему ей не удается найти слова, которые проникли бы в его душу, помогли бы попасть в тюремный лагерь? Ненависть Индии к кровопролитию была слишком сильна, сильнее всех здравых соображений.
– Война – единственный способ добиться мира, – упрямо стоял он на своем. – Подожмите хвост и бегите в Кейроу. Туда, откуда вы прибыли. Янки наступают. Заприте двери и заткните уши.
Женщина пришла в ярость. Да, она не умеет сражаться. Но все равно не позволит насиловать ее душу. Отныне она будет следить за своим языком.
– Не делайте поспешных выводов. Я не мятеж…
– Я уже давно пришел к этому выводу, – перебил ее майор.
– И как бы вы поступили, если бы оказались правы? Принялись бы топить щенков и сдирать шкуру с котят?
Судя по гневу, исказившему его красивое лицо, Индия Маршалл была тем котенком, с которого он охотно содрал бы шкуру.
– Я делаю то, что приказывает мне моя страна, – резко сказал Коннор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74