– Да, родная. Позволь мне любить тебя.
Она смотрела на него с нежностью и грустью:
– Коултер, мне всю жизнь нужно было быть сильной и выносливой ради отца и сестер. Я просто не разрешала себе хоть что-то чувствовать. И вот теперь…
Она прижалась лицом к животу Коултера. Она искала его ласки и утешения. И Коултер понял, что впервые в жизни она потянулась к кому-то с мольбой. Ей было нужно, чтобы ей позволили бояться и чтобы просто любили, как любят женщину. Пусть на краткое мгновение, но он мог дать ей это. Он был необходим ей.
– К дьяволу всю твою силу, – прошептал он, чуть отодвинувшись и начав срывать с себя одежду. Он лег на кровать и протянул ей руки. Когда она опустилась на кровать, он охнул: она была обнаженной.
– Я чуть не свихнулся сегодня из-за тебя, – сказал он, притянув ее к себе.
– Как это?
– Я готов был наставить синяков каждому мужчине, что сидел за столом. Я не хотел, чтобы они глазели на тебя.
– Правда?
– Я чувствовал себя как муж, жена которого выставила себя на всеобщее обозрение. Твоя грудь – только для моих глаз, и только мои руки могут прикасаться к ней.
Как муж! Теплый огонь, начавший согревать ее с момента его возвращения, поднялся вверх по телу, наполнил ее грудь, разгорячил затылок и лицо.
– Да, Коултер. Я вся твоя, пусть всего лишь на ночь, но ты – мой муж, единственный, который будет в моей жизни.
Его рука двинулась дальше по животу и остановилась на благодатном тепле ее лона.
– Ты уверена… – начал он.
– Тс-с-с, Коултер, и поторопись, а не то я закричу и перебужу всех! – Она с голодной страстью раздвинула ноги. Нежно погладив шелковистую поросль волос, он скользнул в нее, уже восхитительно влажную и готовую принять его. Господи, помоги! От нее невозможно оторваться. И он ласкал каждый дюйм ее тела, сжимал и двигался все с большей энергией и восторгом, пока, наконец, не ощутил ее оргазм.
– Боже, я люблю тебя, Коултер, люблю!
Он и сам был почти на вершине. Наслаждение схватило и опалило его, как огонь прерии. «Я тоже люблю тебя». Снова и снова он содрогался и изливался в нее, пока без сил не опустился на ее тело.
Сабрина осторожно, чтобы не потревожить его, натянула на них одеяло. Уже почти рассвело. Это и все, что было отпущено ей жестокой судьбой, и больно было сознавать это.
Глава 19
Проснувшись, она вспомнила прошедшую ночь, его ласки. И словно вновь услышала свой голос:
– Коултер…
И он медленно вошел в нее, с такой пронзительной нежностью, что у нее перехватило дыхание. И то, что случилось, было чудом. Она не разобрала, что он шептал, да разве это было важно? Он мог никогда не говорить ей, что любит, мог и сам не сознавать этого – но он ЛЮБИЛ ее. Она знала это совершенно точно.
Потом он лежал, крепко обняв ее. Она не хотела засыпать, не желая терять ни секунды его объятий. Но она уснула.
А теперь его не было.
Как только они уедут из форта, она перестанет быть миссис Квинтон Коултер.
Пока они седлали лошадей, Коултер рассказал Тайлеру про свой разговор с капитаном:
– И если я совершил ошибку, то мы в беде.
– Разве это не наше обычное состояние?
– Это совсем другое дело. Мы, конечно, выдали Дэйна, но и себя разоблачили. А представь, что будет, если Дэйн не приедет за деньгами? Получится, что я все выдумал да еще вас подставил под удар.
– Разве у тебя был выбор? И потом, Дэйн обязательно приедет за деньгами.
– Дай Бог, чтобы все было именно так, и очень надеюсь, что капитан все же следит за ним.
– Что-то в этих горах становится тесновато. Тут и индейцы Серого Воина, которые надоедают нам. А теперь еще и люди капитана, следящие за Дэйном.
– Черт с ними, лишь бы не спугнули Дэйна.
На крыльцо вышла Сабрина. Ее чудные волосы были спрятаны под старую фетровую шляпу.
Коултер, как завороженный, смотрел, как она приближалась.
– Ты любишь ее, капитан?!
– Да, Тайлер, люблю, да простят меня небеса.
– А ты сказал ей?
– Нет, и не собираюсь. Это сумасшествие, а я не могу позволить ей… надеяться. Нас все равно арестуют. А она не любит смиряться с судьбой. Боюсь, что попытается помочь нам.
Тайлер украдкой улыбнулся. Капитан был прав. Сабрина уже увезла его от индейцев, потому что он был нужен ей. И если уж она захочет сохранить его, трудно даже предсказать, что она устроит. Ладно, капитану виднее, как справиться с этой женщиной. И Тайлер задал вопрос, который не давал ему покоя:
– Не понимаю, как Дэйн заполучил бумаги Литлджона?
– Я тоже изрядно поломал над этим голову. Помнишь, Уайли говорил, что нашли убитого человека, а рядом стоял армейский мул. Не мог ли это быть настоящий Литлджон?
Мужчины помолчали, размышляя. Будь проклята эта война! Сколько судеб перепутано! Вот и сами они все больше увязали в жизни Александеров. Что было совсем не в тягость, даже наоборот, потому что были нормальными людьми, но все это мешало исполнять долг. Шла война, и им по-прежнему угрожала опасность. Арест и суд не шутка. И как бы ни привязались они к сестрам, как бы ни хотели помочь им, они понимали, что предстояла разлука. Тайлеру больно было сознавать, что и Мэри, и ее пробуждающееся чувство останутся в прошлом.
– Доброе утро, – сказала Сабрина. Она так и не выговорила «муж». Он больше не был Калленом, а «Коултер» в данной ситуации звучало бы неуместно. Она швырнула сумку с одеждой в глубь фургона. Лошадь уже под седлом, а вот и Мэри с Изабеллой идут в окружении мужчин в мундирах, старающихся вызвать последнюю улыбку и сказать последние слова прощания.
Тайлер помог девушкам забраться в фургон, сел между ними, взял поводья и направил фургон к воротам.
Провожая их, капитан Холлэнд пригласил Сабрину и остальных приехать еще. Дэйна не было видно. А лейтенант Гарлэнд сказал:
– Будьте осторожны, капитан. – И Коултер понял, что лейтенант поверил ему.
Они поехали домой. Заканчивался март. Скоро наступит апрель и дикие цветы украсят горные склоны. Деревья уже казались зеленее, а с горных вершин стаивал снег.
Но Сабрина ничего этого не замечала. Ее не оставляла одна мысль: скоро расставание. Сложив утром платье в сумку, она печально подумала, что она упаковывает и свои воспоминания о ночи с Коултером. Ей хотелось сохранить их в потаенном уголке памяти и защитить от жестокой реальности и разлуки.
Изабелла никак не могла прийти в себя от первого в жизни выхода в свет и щебетала всю дорогу. Мэри сидела молча. Ни Тайлер, ни Коултер не проронили ни слова. Всем хотелось одного: поскорее приехать домой. А вот уже и ущелье. С каждым метром сердце Сабрины все больше наливалось скорбью. Она храбрилась вчера, убеждая себя, что ночь с Коултером облегчит расставание. Она лгала сама себе. И одного взгляда на его оцепеневшую фигуру было достаточно, чтобы понять: ему ничуть не легче.
Он не брал на себя никаких обязательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71