Я не понимаю по-немецки.
Она протянула свой паспорт портье. Администратор взглянула украдкой на паспорт.
– Просроченный, – сказала она.
– Просроченный?
– Это не имеет значения. Вы живете по-прежнему в том же месте в Париже?
– Да. У меня есть удостоверение личности.
– Благодарю. Не стоит беспокоиться.
Она протянула заполненную карточку Иоланде.
– На сколько дней вы приехали?
– Я не знаю.
– Будьте добры нас предупредить, как только вы примете решение. Вас проводят в вашу комнату.
Наконец она отважилась осмотреть красивый вестибюль, в котором бурлила жизнь.
В сопровождении служащего гостиницы она вошла в лифт. Вышла на третьем этаже. Ярко-красного цвета ковровое покрытие проступало в сумерках. Искусно подсвеченная старинная мебель, достойная музея, портреты исторических деятелей.
Иоланда никогда не была в гостинице такого класса и никогда не видела подобного интерьера. Изысканно обставленные укромные уголки создавали атмосферу уюта.
Служащий остановился у номера. Он открыл дверь и пропустил Иоланду в комнату, освещенную солнцем. Если бы она была приглашена в замок, ее не могли бы принять лучше.
– Ваша ванная комната, мадам. Здесь… Мини-бар там…
Она не знала, как пользоваться мини-баром.
– Спасибо, он мне не нужен, – сказала она. Служащий поставил чемодан и указал на кнопки телевизора.
– У вас девять каналов. Из них три – французских.
Она даже не успела сунуть ему в руку чаевые, он незаметно ушел. Она осталась одна и принялась осматривать каждую деталь интерьера.
Двуспальная кровать была создана для счастливых пар. О путешествии с любимым мужчиной она и мечтать не смела. На прикроватной тумбочке – приемник, телефон, а напротив – старинный письменный стол. Лампа с абажуром в форме кринолина, должно быть, освещала бумагу влюбленным, писавшим письма, подумала она. Зеркало в золоченой резной раме и у окна – круглый стол, на котором можно разложить безделушки, мелкие покупки, цветы, подумала она с тоской. Через окно был виден спокойный двор с несколькими средневековыми домиками. Украшенные цветами старинные окна с остроконечными навесами смотрели на серое с металлическим блеском небо и темно-серый силуэт церкви, на колокольне пробило четверть часа. Сколько времени она продержится здесь, не терзаясь угрызениями совести оттого, что она подарила себе столько роскоши?
Она вынула свою одежду из чемодана и повесила ее в шкаф.
Рискнула пройти в ванную комнату, облицованную мрамором с розовыми прожилками, краны на стенах которой были достойны космического корабля. Чтобы прийти в себя после беспокойной ночи, решила понежиться в ванне. Разделась, напевая. Обнаружила пакетики с пенящимися средствами и мыльца. Забавлялась, как ребенок. В зеркальной глади воды увидела, что она хорошо сложена. Затем завернулась в мягкий банный халат. Эта ласкающая махровая ткань заставила ее вздрогнуть. Стоя босыми ногами на кафельном полу, Иоланда смотрелась в зеркало. Однако она не доверяла этому отражению. Решила отправиться на встречу с городом и доктором Вернером.
Ее светло-каштановые волосы, освещенные золотистыми отблесками, придавали ей молодой облик Одетая в легкий костюм темно-синего цвета, она чувствовала себя беззаботной и счастливой. Вышла из номера, полюбовалась в проходе витриной с изделиями из олова. Снова вошла в лифт, который больше походил на украшенную цветами комнату, настоящая передвигающаяся гостиная. Стоявший на узкой консоли букет цветов создавал атмосферу свежести для поднимавшихся и спускавшихся гостей гостиницы.
За стойкой портье молодая женщина с примерным терпением объяснила Иоланде, проводя карандашом на карте, маршрут, которого ей следовало придерживаться, чтобы попасть на Junkerngasse.
– Выйдя из гостиницы, поверните налево, вы окажетесь в верхней части Центральной улицы, с той стороны она называется Spitalgasse… Спускаетесь по Центральной улице, здесь нет ошибки, это – та же улица с другим названием. Совсем внизу, как раз у моста, напротив рва с медведями, вы окажетесь на Junkerngasse.
Выйдя из гостиницы, Иоланда направилась по Banhofstrasse, улице, по обеим сторонам которой тянулись аркады. Она рассматривала ослепляющие великолепием витрины и магазины. Добрались до Spitalgasse. Солнце, пробиваясь сюда, рубило свои лучи на ломти света на улицах, вдоль которых и здесь тянулись аркады. У Иоланды никогда по-настоящему не было денег. Она тратила их только по зрелом размышлении. За всю свою жизнь она не видела такой роскоши и изысканности, как здесь. Вычурность соседствовала с повседневностью, между двумя ювелирными магазинами распространяла возбуждающие аппетит запахи мясная лавка, а рядом с ней булочная с бесчисленными ароматными булочками и хлебами.
Благодаря музыке царила веселая атмосфера. Воздух был соткан из звуков гармоники. Снаружи аркад размещались небольшие стенды с цветами. Расставленные на земле растения оставляли место только для того, чтобы можно было распахнуть деревянные дверцы погребков. Почти вертикальные ступеньки вели в пивнушки. Посредине проезжей части ходили зеленые трамваи. Словно огромная красная гусеница, приближался троллейбус, с другой стороны в обратном направлении полз его зеленый собрат.
Серо-коричнево-золотистый средневековый город под искрящимся синим небом, как лепестки жаждущего света цветка, раскрывал свои сокровища. Солнце вычерчивало зигзаги на вековых стенах огромной кистью, окропленной краской густого желтого цвета.
У первого перекрестка Иоланда обнаружила Barenplatz, площадь Медведей. Дальше Центральная улица проходила под башней из волшебной сказки… Посреди Barenplatz разместился цветочно-овощной рынок. С одной стороны над площадью нависали рестораны-террасы второго этажа, с другой – пространство заполняли кафе.
Иоланда прошла через рынок. Задержалась у сине-сиреневых слив, попросила взвесить ей фунт.
Ее обслужили с улыбкой. С кульком фруктов она устроилась, присоединившись к уже сидевшим лицом к солнцу, на краю фонтанной чаши. Наслаждаясь сливами, она попыталась разобраться, где она находится. Величественный дворец отделял город с этой стороны от Ааре… Как раз справа романтический свод позволял видеть небольшое пространство с густой зеленью. Жизнь бурлила на Barenplatz, только что сюда прибыла группа: трое молодых людей, один из которых играл на флейте, другой – на гитаре, а третий – на кларнете. Вокруг них отбивала такт небольшая толпа. Музыкантам подпевали вполголоса.
«Если бы я говорила по-немецки, – подумала Иоланда, – я могла бы с ними заговорить». Она оставалась там, вместе с другими, чтобы смотреть на игру в шашки. Игроки переносили свои шашки, делая очередной ход. В нескольких шагах от нее разворачивалась шахматная партия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Она протянула свой паспорт портье. Администратор взглянула украдкой на паспорт.
– Просроченный, – сказала она.
– Просроченный?
– Это не имеет значения. Вы живете по-прежнему в том же месте в Париже?
– Да. У меня есть удостоверение личности.
– Благодарю. Не стоит беспокоиться.
Она протянула заполненную карточку Иоланде.
– На сколько дней вы приехали?
– Я не знаю.
– Будьте добры нас предупредить, как только вы примете решение. Вас проводят в вашу комнату.
Наконец она отважилась осмотреть красивый вестибюль, в котором бурлила жизнь.
В сопровождении служащего гостиницы она вошла в лифт. Вышла на третьем этаже. Ярко-красного цвета ковровое покрытие проступало в сумерках. Искусно подсвеченная старинная мебель, достойная музея, портреты исторических деятелей.
Иоланда никогда не была в гостинице такого класса и никогда не видела подобного интерьера. Изысканно обставленные укромные уголки создавали атмосферу уюта.
Служащий остановился у номера. Он открыл дверь и пропустил Иоланду в комнату, освещенную солнцем. Если бы она была приглашена в замок, ее не могли бы принять лучше.
– Ваша ванная комната, мадам. Здесь… Мини-бар там…
Она не знала, как пользоваться мини-баром.
– Спасибо, он мне не нужен, – сказала она. Служащий поставил чемодан и указал на кнопки телевизора.
– У вас девять каналов. Из них три – французских.
Она даже не успела сунуть ему в руку чаевые, он незаметно ушел. Она осталась одна и принялась осматривать каждую деталь интерьера.
Двуспальная кровать была создана для счастливых пар. О путешествии с любимым мужчиной она и мечтать не смела. На прикроватной тумбочке – приемник, телефон, а напротив – старинный письменный стол. Лампа с абажуром в форме кринолина, должно быть, освещала бумагу влюбленным, писавшим письма, подумала она. Зеркало в золоченой резной раме и у окна – круглый стол, на котором можно разложить безделушки, мелкие покупки, цветы, подумала она с тоской. Через окно был виден спокойный двор с несколькими средневековыми домиками. Украшенные цветами старинные окна с остроконечными навесами смотрели на серое с металлическим блеском небо и темно-серый силуэт церкви, на колокольне пробило четверть часа. Сколько времени она продержится здесь, не терзаясь угрызениями совести оттого, что она подарила себе столько роскоши?
Она вынула свою одежду из чемодана и повесила ее в шкаф.
Рискнула пройти в ванную комнату, облицованную мрамором с розовыми прожилками, краны на стенах которой были достойны космического корабля. Чтобы прийти в себя после беспокойной ночи, решила понежиться в ванне. Разделась, напевая. Обнаружила пакетики с пенящимися средствами и мыльца. Забавлялась, как ребенок. В зеркальной глади воды увидела, что она хорошо сложена. Затем завернулась в мягкий банный халат. Эта ласкающая махровая ткань заставила ее вздрогнуть. Стоя босыми ногами на кафельном полу, Иоланда смотрелась в зеркало. Однако она не доверяла этому отражению. Решила отправиться на встречу с городом и доктором Вернером.
Ее светло-каштановые волосы, освещенные золотистыми отблесками, придавали ей молодой облик Одетая в легкий костюм темно-синего цвета, она чувствовала себя беззаботной и счастливой. Вышла из номера, полюбовалась в проходе витриной с изделиями из олова. Снова вошла в лифт, который больше походил на украшенную цветами комнату, настоящая передвигающаяся гостиная. Стоявший на узкой консоли букет цветов создавал атмосферу свежести для поднимавшихся и спускавшихся гостей гостиницы.
За стойкой портье молодая женщина с примерным терпением объяснила Иоланде, проводя карандашом на карте, маршрут, которого ей следовало придерживаться, чтобы попасть на Junkerngasse.
– Выйдя из гостиницы, поверните налево, вы окажетесь в верхней части Центральной улицы, с той стороны она называется Spitalgasse… Спускаетесь по Центральной улице, здесь нет ошибки, это – та же улица с другим названием. Совсем внизу, как раз у моста, напротив рва с медведями, вы окажетесь на Junkerngasse.
Выйдя из гостиницы, Иоланда направилась по Banhofstrasse, улице, по обеим сторонам которой тянулись аркады. Она рассматривала ослепляющие великолепием витрины и магазины. Добрались до Spitalgasse. Солнце, пробиваясь сюда, рубило свои лучи на ломти света на улицах, вдоль которых и здесь тянулись аркады. У Иоланды никогда по-настоящему не было денег. Она тратила их только по зрелом размышлении. За всю свою жизнь она не видела такой роскоши и изысканности, как здесь. Вычурность соседствовала с повседневностью, между двумя ювелирными магазинами распространяла возбуждающие аппетит запахи мясная лавка, а рядом с ней булочная с бесчисленными ароматными булочками и хлебами.
Благодаря музыке царила веселая атмосфера. Воздух был соткан из звуков гармоники. Снаружи аркад размещались небольшие стенды с цветами. Расставленные на земле растения оставляли место только для того, чтобы можно было распахнуть деревянные дверцы погребков. Почти вертикальные ступеньки вели в пивнушки. Посредине проезжей части ходили зеленые трамваи. Словно огромная красная гусеница, приближался троллейбус, с другой стороны в обратном направлении полз его зеленый собрат.
Серо-коричнево-золотистый средневековый город под искрящимся синим небом, как лепестки жаждущего света цветка, раскрывал свои сокровища. Солнце вычерчивало зигзаги на вековых стенах огромной кистью, окропленной краской густого желтого цвета.
У первого перекрестка Иоланда обнаружила Barenplatz, площадь Медведей. Дальше Центральная улица проходила под башней из волшебной сказки… Посреди Barenplatz разместился цветочно-овощной рынок. С одной стороны над площадью нависали рестораны-террасы второго этажа, с другой – пространство заполняли кафе.
Иоланда прошла через рынок. Задержалась у сине-сиреневых слив, попросила взвесить ей фунт.
Ее обслужили с улыбкой. С кульком фруктов она устроилась, присоединившись к уже сидевшим лицом к солнцу, на краю фонтанной чаши. Наслаждаясь сливами, она попыталась разобраться, где она находится. Величественный дворец отделял город с этой стороны от Ааре… Как раз справа романтический свод позволял видеть небольшое пространство с густой зеленью. Жизнь бурлила на Barenplatz, только что сюда прибыла группа: трое молодых людей, один из которых играл на флейте, другой – на гитаре, а третий – на кларнете. Вокруг них отбивала такт небольшая толпа. Музыкантам подпевали вполголоса.
«Если бы я говорила по-немецки, – подумала Иоланда, – я могла бы с ними заговорить». Она оставалась там, вместе с другими, чтобы смотреть на игру в шашки. Игроки переносили свои шашки, делая очередной ход. В нескольких шагах от нее разворачивалась шахматная партия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71