Только Фрэнсис собралась распечатать первое письмо, как раздался телефонный звонок.
– Алло! – вежливо ответила она.
– А твой голос не изменился, он все такой же, Ojos de Jade. – Фрэнсис узнала этот странный акцент, который столько лет жил в ее памяти… Никто другой никогда не называл ее так.
– С кем я говорю? – Вопрос бессмысленный, но это было все, что она смогла сказать.
– Ты прекрасно знаешь, с кем говоришь. Мой голос не слишком изменился за это время.
– Где?.. Как?.. Почему ты?.. – Фрэнсис не знала, с чего начать, – было слишком много вопросов. Поэтому она решила еще раз убедиться. – Диего, это ты?
– Жди меня в „Ритце" в четыре часа. Будь одна, – сказал он, и в трубке послышались короткие гудки.
Фрэнсис положила телефонную трубку. Она старалась взять себя в руки, но не могла, точно так же, как не могла оставаться сейчас здесь одна. Она уже хотела вернуться домой, но передумала. Это было бы еще хуже – Фрэнсис не смогла бы объяснить Евгении свой столь ранний приход. Она, конечно, может сказать, что больна, но тогда экономка устроит чудовищный скандал, лишь только Фрэнсис попытается уйти вечером из дома.
Сначала Фрэнсис обуревало отчаянное любопытство. Ей хотелось встретиться с Диего немедленно и узнать все сию же минуту. Но потом она испугалась своего нетерпения. Ее стал мучить вопрос: как Диего остался жив? На протяжении долгих лет Фрэнсис оплакивала его; желая защитить себя от мучительных переживаний, она старалась похоронить в самом дальнем уголке памяти воспоминания о нем, оградить себя от всего, что связывало ее с далеким прошлым. Миновало уже одиннадцать лет с тех пор, как она в последний раз видела Диего. Теперь Фрэнсис жила в другой стране, у нее были другой муж и другое имя. У нее была другая жизнь!
И у нее был Питер.
Вспомнив о сыне, Фрэнсис пришла в бешенство – Диего знал, что она беременна, и тем не менее оставил ее. Из-за другой женщины, вероятно, как она и подумала тогда, когда Диего настоял, чтобы она поехала в Нью-Йорк одна. Его родители хотели убить ее, а он, даже не задумываясь, отказался от нее, отверг ее любовь. Фрэнсис переполнял гнев: ведь она поверила в его историю о Марине. Тогда Диего просил Фрэнсис присоединиться к нему в Нью-Йорке, но неожиданное появление Амилькара в Рио разрушило их планы. Может быть, она не говорила ему о беременности? Она лишь помнит, что звонила из Рио в Буэнос-Айрес и узнавала результаты анализов, но сейчас, по прошествии стольких лет, она не могла с точностью сказать, говорила ли она об этом Диего.
Эта мысль на некоторое время вернула Фрэнсис спокойствие. Но затем новая версия тех далеких событий ясно предстала перед ее мысленным взором, и она в сотый раз прокляла Диего. Если бы он тогда был с ней откровенен, если бы взял с собой в Нью-Йорк, они до сих пор были бы вместе. А может, и нет. Этого она не знала.
Одно Фрэнсис знала точно: она хочет его видеть снова.
– Миссис Сантос?
Фрэнсис вздрогнула – уже давно никто не называл ее так.
Она повернулась и увидела маленького мальчика-посыльного, который, казалось, вырос из-под земли. Вот уже пятнадцать минут она неподвижно сидела здесь, под брызгами золотого фонтана, и неотрывно смотрела на дверь. Мысль о столь неожиданном появлении Диего тревожила ее точно так же, как возможность увидеть его снова после стольких лет.
– Да, – отозвалась Фрэнсис.
– Ваш муж просит прощения за опоздание. Он сказал, что скоро будет.
– Где он?
– Я не знаю, мадам. Портье просил меня разыскать вас и передать это сообщение.
– Благодарю.
После некоторого времени, прошедшего в нетерпеливом ожидании, Фрэнсис наконец встала и пошла к выходу. Она остановилась около стеклянных дверей и в последний раз окинула взглядом огромный зал, на случай если Диего все-таки пришел. И тут она заметила, что портье пристально разглядывает ее. Испугавшись, что мужчина может ее узнать, она развернулась и стремительно пошла прочь от главного входа. Вернувшись в зал ресторана, она увидела за тем самым столиком, который недавно покинула, Диего, внимательно наблюдавшего за ней.
Он встал, улыбнулся ей той самой обворожительной улыбкой, которой встретил ее в первый день их знакомства в Нью-Йорке, и Фрэнсис удивилась своей реакции на это обычное приветствие: она никак не могла ожидать, что стоявший перед ней мужчина, столь не похожий на Диего, которого она знала, мог произвести на нее такое впечатление. Годы оставили маленькие морщинки вокруг его глаз и посеребрили несколько прядей густых волос. Но, как ни странно, время не уменьшило его обаяния, а наоборот, даже увеличило его привлекательность. И только восхищенный взгляд его глаз сохранил прежнюю непосредственность молодого Диего.
– Ты не изменилась, Мелани. Ты и сейчас самая прекрасная женщина на земле, – сказал он, заботливо отодвигая стул и помогая ей сесть. Диего встретил ее так легко и непринужденно, что казалось, они не расставались никогда.
– Благодарю, но я изменилась. Сильно изменилась. Может, твоя память все еще спит после столь затянувшейся смерти? – едко заметила Фрэнсис.
Диего улыбнулся.
– Тебе незачем применять сарказм как оружие против меня, – заметил он.
– Возможно, это одно из изменений, происшедших со мной.
Диего поймал ожидающий взгляд официанта и заказал чай.
– Это самый лучший чай в Лондоне, – объяснил Диего, увидев ее удивленный взгляд. – Да, да, я до сих пор считаю то, что я люблю, самым лучшим. Но ведь это правда, – улыбнулся он.
– Какое забавное слово ты употребил, – не желая вести вежливую светскую беседу, огрызнулась Фрэнсис.
– Ты имеешь в виду „правда"? Почему? Я никогда не лгал тебе. Я не всегда все рассказывал, но это только ради твоего же спокойствия.
– Ты лгал мне все время. Ты солгал мне об истинной цели твоей поездки в Нью-Йорк. Ты отправился туда, чтобы до нитки обобрать собственных родителей. Ты разыграл свою смерть…
– Откуда ты узнала о деньгах? – прервал Фрэнсис Диего.
– Твоя мать сообщила мне, когда рассказывала о наркотиках.
Подошел официант с их заказом, и им пришлось на время, пока они вновь не остались одни, прервать беседу. Но тот факт, что Диего, как казалось, оставался невозмутимым, увеличил злость и раздражение Фрэнсис.
– Тебе следует налить сразу – ты же не любишь слишком крепкий чай, – посоветовал ей Диего.
Фрэнсис наполнила чашки и протянула одну ему.
– Как странно, что мать рассказала тебе все. Должно быть, она любила тебя больше, чем я думал, – задумчиво произнес Диего. – Да, это правда, что я взял деньги. Но это были и мои деньги. Я инвестировал их. Я скопил их, а не родители.
– Ты никогда не говорил мне о наркотиках. Ты знал, что я не выйду за тебя замуж, если мне станет известна правда.
– Но я, так же как и ты, не имел ни малейшего представления о наркотиках, – возразил Диего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90