Мужчины обсуждали эту тему до поздней ночи, а уставшая Дебра была вынуждена слушать их.
— Падение черепицы! Но ветра ведь не было! — удивлялся Питер. — Вы не находите это странным, полковник?
— В наших краях ветер иногда поднимается и стихает внезапно, — возражал отставник с категоричностью, словно по обязанности отстаивая не свою точку зрения.
— Может быть, но в ту ночь ветра не было, я точно знаю — мы с Деброй допоздна засиделись в саду.
— Значит, черепица свалилась сама.
— А не могли бы вы объяснить, что делала миссис Миллер в тот час на улице у двери, да еще в ночной рубашке?
— Полицейские считают, что ее разбудил грохот: падения первого ряда черепицы. Она вышла, и в этот момент с крыши сполз второй ряд. С ее стороны это, конечно, неосторожно, но, видите ли, не имеющие опыта люди очень часто ведут себя перед лицом опасности так, будто их подталкивает сам дьявол.
— И все же странно…
— Тем не менее полицейские, внимательно все осмотрев, не нашли ничего подозрительного. Не было ничего необычного и в смертельной ране: просто сильный удар черепицей. Им даже удалось обнаружить мельчайшие частицы, застрявшие в коже и волосах несчастной…
— Понятно, но, может быть, черепица не сама собою свалилась?
— Вам повсюду видятся козни, Питер, не так ли? — насмешливо произнес полковник.
— Да, с тех пор, как я влез в это дело…
— Вы считаете, что может быть какая-то связь между убийством Виолетты Гарднер и тем, что только что произошло с миссис Миллер?
— Не исключаю… Еще один несчастный случай, добавленный к длинному списку…
— А вы помните, что тогда жертвами становились дети или подростки?
— Вам знакома пословица «Привычка — вторая натура»?
— В данном случае: привычка убивать? Скажу по правде, дорогой Сатклиф, вы меня поражаете! Скажу даже, что вы поменялись со мной ролями, так как здесь, в Марфорде, обычно я отношусь ко всему с подозрением!
Мрачный и задумчивый, Питер, казалось, не слышал последнего замечания.
— Миссис Миллер, похоже, вчера была не в себе, согласна, дорогая?
— Да. — Дебра подавила зевок.
— Мы подумали, что, возможно, старушка устала, но, спрашивается… Ее словно вдруг взволновали какие-то воспоминания, когда мы разговаривали о дневнике покойной…
— А точнее — о лицах, о глазах…
— Не имеет значения, речь шла вообще о том деле. А так как говорили мы много, так вот я и спрашиваю себя: не это ли обеспокоило преступника?
— В таком случае вся ответственность лежит на вас, мой дорогой Сатклиф, — неловко пошутил полковник. — Ведь это вы вытащили на свет эту старую историю и ведете громогласное расследование!
— Не отрицаю… До ушей убийцы, должно быть, долетели некоторые слова, замечания… Он насторожился…
Полковник тихо добавил:
— И устранил миссис Миллер, которая имела неосторожность огласить какую-то деталь, могущую его разоблачить?
— Да, к примеру… Хотя есть и другая гипотеза.
— Какая?
— О духе мщения.
— Иначе — о фантоме.
— Да.
Полковник не смог удержаться от ехидной улыбки:
— А я думал, летчики королевских ВВС — парни с холодной головой и железной выдержкой…
— В обычных условиях — да, но здесь происходят поистине невероятные вещи…
Чуть позже, до полудня, Дебра пришла в магазинчик миссис Маршал. Любезно, но одними губами она улыбнулась очень приветливо встретившей ее Кэтлин. И еще раз подумала — эта девчонка либо страшная лицемерка, либо слишком невинна и наивна, чтобы так встречать жену мужчины, с которым открыто кокетничает. Но в глубине души должна была признать, что для этого у Кэтлин были все данные. Впрочем, Дебра и себя считала соблазнительной: об этом свидетельствовали красноречивые мужские взгляды. Однако рядом с этой молоденькой, свеженькой с густыми блестящими каштановыми волосами девушкой, в которой кипела жизнь, Дебра чувствовала себя тускловатой. Ей пришлось напрячься, чтобы сдержать растущее чувство ревности и спокойным голосом спросить, может ли она поговорить с ее матерью. Не переставая улыбаться, Кэтлин ответила, что миссис Сатклиф может пройти прямо в гостиную через служебную дверь.
Дорин Маршал сидела за небольшим секретером, низко нагнувшись над бухгалтерской книгой, вглядываясь в цифры слабыми глазами. Почувствовав присутствие постороннего, она подняла голову. Дебра поздоровалась. Только услышав голос, хозяйка узнала ее, сказала, что рада видеть после невероятного происшествия с миссис Миллер, и предложила ей забрать порванную фотографию. Дебра была благодарна ей, так как цель ее прихода выглядела крайне сомнительной в этих обстоятельствах.
— Я потратила уйму времени, чтобы ее найти, — заметила миссис Маршал, передавая гостье картонную коробочку, стянутую резинкой, — но с моим зрением в этом нет ничего удивительного. Если вам очень хочется, наклейте эту головоломку на кусочек картона, когда сложите! Этим вы избавите меня от тяжелого труда, когда мне однажды захочется посмотреть на старого Яна! — со смехом добавила она.
По возвращении Дебра немедленно принялась за работу. Было одиннадцать утра. Она устроилась в комнатке с жалюзи в передней части дома. Вообще-то для такой работы требовалось хорошее освещение, но Дебра боялась прямых лучей солнца, волнами врывавшихся в комнату, так что свет, приглушенный жалюзи, подходил ей больше всего.
Мало-помалу ее ловкие пальцы воссоздавали лицо Яна Гарднера. Портрет оказался довольно большим. В ярости Дорин Маршал некогда порвала его на сотню мелких кусочков. Так что терпения потребовалось немало, но к двум часам дня головоломка была сложена. Увлекшись работой, Дебра даже забыла про обед — так она была довольна собой, радовалась одиночеству, наслаждалась абсолютной тишиной. Затем добрых полчаса наклеивала сложенное на кусок картона, и только завершив работу, полюбовалась плодом своего труда, так как ранее трудно было судить о нем: края клочков фотографии образовывали подобие шрамов на лице мужчины, и было затруднительно создать о нем правильное впечатление.
Дебра приставила портрет к вазе на столе и отошла к двери. Потом, словно регулируя объектив фотоаппарата, она попыталась восстановить резкость черт лица, смазанных в местах разрывов. Ей показалось тогда, что лицо будто играло с ней, его черты становились то неясными, то отчетливыми. Переменчивый образ невозможно было заставить зафиксироваться… Она поняла одно: то было лицо молодого человека с довольно приятными чертами, в котором, однако, не было ничего особенного.
Поразвлекшись, Дебра решила подняться в комнату Виолетты и поставить плод своего труда рядом с портретом покойной.
Там она опять отошла к двери, чтобы лучше рассмотреть воссоединившуюся чету. Она долго с восхищением любовалась этой парой и была счастлива:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Падение черепицы! Но ветра ведь не было! — удивлялся Питер. — Вы не находите это странным, полковник?
— В наших краях ветер иногда поднимается и стихает внезапно, — возражал отставник с категоричностью, словно по обязанности отстаивая не свою точку зрения.
— Может быть, но в ту ночь ветра не было, я точно знаю — мы с Деброй допоздна засиделись в саду.
— Значит, черепица свалилась сама.
— А не могли бы вы объяснить, что делала миссис Миллер в тот час на улице у двери, да еще в ночной рубашке?
— Полицейские считают, что ее разбудил грохот: падения первого ряда черепицы. Она вышла, и в этот момент с крыши сполз второй ряд. С ее стороны это, конечно, неосторожно, но, видите ли, не имеющие опыта люди очень часто ведут себя перед лицом опасности так, будто их подталкивает сам дьявол.
— И все же странно…
— Тем не менее полицейские, внимательно все осмотрев, не нашли ничего подозрительного. Не было ничего необычного и в смертельной ране: просто сильный удар черепицей. Им даже удалось обнаружить мельчайшие частицы, застрявшие в коже и волосах несчастной…
— Понятно, но, может быть, черепица не сама собою свалилась?
— Вам повсюду видятся козни, Питер, не так ли? — насмешливо произнес полковник.
— Да, с тех пор, как я влез в это дело…
— Вы считаете, что может быть какая-то связь между убийством Виолетты Гарднер и тем, что только что произошло с миссис Миллер?
— Не исключаю… Еще один несчастный случай, добавленный к длинному списку…
— А вы помните, что тогда жертвами становились дети или подростки?
— Вам знакома пословица «Привычка — вторая натура»?
— В данном случае: привычка убивать? Скажу по правде, дорогой Сатклиф, вы меня поражаете! Скажу даже, что вы поменялись со мной ролями, так как здесь, в Марфорде, обычно я отношусь ко всему с подозрением!
Мрачный и задумчивый, Питер, казалось, не слышал последнего замечания.
— Миссис Миллер, похоже, вчера была не в себе, согласна, дорогая?
— Да. — Дебра подавила зевок.
— Мы подумали, что, возможно, старушка устала, но, спрашивается… Ее словно вдруг взволновали какие-то воспоминания, когда мы разговаривали о дневнике покойной…
— А точнее — о лицах, о глазах…
— Не имеет значения, речь шла вообще о том деле. А так как говорили мы много, так вот я и спрашиваю себя: не это ли обеспокоило преступника?
— В таком случае вся ответственность лежит на вас, мой дорогой Сатклиф, — неловко пошутил полковник. — Ведь это вы вытащили на свет эту старую историю и ведете громогласное расследование!
— Не отрицаю… До ушей убийцы, должно быть, долетели некоторые слова, замечания… Он насторожился…
Полковник тихо добавил:
— И устранил миссис Миллер, которая имела неосторожность огласить какую-то деталь, могущую его разоблачить?
— Да, к примеру… Хотя есть и другая гипотеза.
— Какая?
— О духе мщения.
— Иначе — о фантоме.
— Да.
Полковник не смог удержаться от ехидной улыбки:
— А я думал, летчики королевских ВВС — парни с холодной головой и железной выдержкой…
— В обычных условиях — да, но здесь происходят поистине невероятные вещи…
Чуть позже, до полудня, Дебра пришла в магазинчик миссис Маршал. Любезно, но одними губами она улыбнулась очень приветливо встретившей ее Кэтлин. И еще раз подумала — эта девчонка либо страшная лицемерка, либо слишком невинна и наивна, чтобы так встречать жену мужчины, с которым открыто кокетничает. Но в глубине души должна была признать, что для этого у Кэтлин были все данные. Впрочем, Дебра и себя считала соблазнительной: об этом свидетельствовали красноречивые мужские взгляды. Однако рядом с этой молоденькой, свеженькой с густыми блестящими каштановыми волосами девушкой, в которой кипела жизнь, Дебра чувствовала себя тускловатой. Ей пришлось напрячься, чтобы сдержать растущее чувство ревности и спокойным голосом спросить, может ли она поговорить с ее матерью. Не переставая улыбаться, Кэтлин ответила, что миссис Сатклиф может пройти прямо в гостиную через служебную дверь.
Дорин Маршал сидела за небольшим секретером, низко нагнувшись над бухгалтерской книгой, вглядываясь в цифры слабыми глазами. Почувствовав присутствие постороннего, она подняла голову. Дебра поздоровалась. Только услышав голос, хозяйка узнала ее, сказала, что рада видеть после невероятного происшествия с миссис Миллер, и предложила ей забрать порванную фотографию. Дебра была благодарна ей, так как цель ее прихода выглядела крайне сомнительной в этих обстоятельствах.
— Я потратила уйму времени, чтобы ее найти, — заметила миссис Маршал, передавая гостье картонную коробочку, стянутую резинкой, — но с моим зрением в этом нет ничего удивительного. Если вам очень хочется, наклейте эту головоломку на кусочек картона, когда сложите! Этим вы избавите меня от тяжелого труда, когда мне однажды захочется посмотреть на старого Яна! — со смехом добавила она.
По возвращении Дебра немедленно принялась за работу. Было одиннадцать утра. Она устроилась в комнатке с жалюзи в передней части дома. Вообще-то для такой работы требовалось хорошее освещение, но Дебра боялась прямых лучей солнца, волнами врывавшихся в комнату, так что свет, приглушенный жалюзи, подходил ей больше всего.
Мало-помалу ее ловкие пальцы воссоздавали лицо Яна Гарднера. Портрет оказался довольно большим. В ярости Дорин Маршал некогда порвала его на сотню мелких кусочков. Так что терпения потребовалось немало, но к двум часам дня головоломка была сложена. Увлекшись работой, Дебра даже забыла про обед — так она была довольна собой, радовалась одиночеству, наслаждалась абсолютной тишиной. Затем добрых полчаса наклеивала сложенное на кусок картона, и только завершив работу, полюбовалась плодом своего труда, так как ранее трудно было судить о нем: края клочков фотографии образовывали подобие шрамов на лице мужчины, и было затруднительно создать о нем правильное впечатление.
Дебра приставила портрет к вазе на столе и отошла к двери. Потом, словно регулируя объектив фотоаппарата, она попыталась восстановить резкость черт лица, смазанных в местах разрывов. Ей показалось тогда, что лицо будто играло с ней, его черты становились то неясными, то отчетливыми. Переменчивый образ невозможно было заставить зафиксироваться… Она поняла одно: то было лицо молодого человека с довольно приятными чертами, в котором, однако, не было ничего особенного.
Поразвлекшись, Дебра решила подняться в комнату Виолетты и поставить плод своего труда рядом с портретом покойной.
Там она опять отошла к двери, чтобы лучше рассмотреть воссоединившуюся чету. Она долго с восхищением любовалась этой парой и была счастлива:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54