Через несколько минут, пройдя два квартала на север, Карл оказался в отеле «Крантц», где накануне зарегистрировался под именем Франца Толлера. Прежний обладатель этого имени покоился на дне реки Мульде, недалеко от Вурцена, и его труп если и обнаружат, то не раньше чем через несколько дней, а за это время Карл будет уже далеко.
— Я хотел бы выписаться. Меня зовут Франц Толлер, — сказал он дежурному администратору, кладя ключи на стойку.
Нехотя сложив газету, где читал отдел спортивных новостей, администратор посмотрел поверх очков на Карла. Затем встал, открыл большой ящик, быстро пролистал пачку заполненных регистрационных бланков и вытащил нужный.
— Но ведь вы собирались выехать завтра, герр Толлер? — спросил он, снова взглянув на Карла.
— Ну и что? Я хочу выписаться. Приготовьте счет и пошлите кого-нибудь за моим багажом. А я пока посижу в вестибюле, пропущу рюмочку-другую.
Повелительный тон Карла не допускал никаких новых вопросов.
Через несколько часов он уже сидел за рулем темно-синего «мерседеса», принадлежавшего Толлеру. На манжете рубашки он вдруг заметил крошечные капли крови. Посмотрев на себя в зеркальце заднего вида, он увидел несколько таких капель и на лице, они выглядели как следы порезов от бритья. Значит, этот подонок забрызгал не только диван, подумалд он, вытирая лицо рукой.
На следующее утро, в семь тридцать, Карл был уже в Гамбурге. Он припарковал машину на пустыре на Домштрассе, за три квартала от рынка Ратхаус. Стер отпечатки пальцев с рулевого колеса и, оставив в машине все вещи и документы Толлера, взяв с собой лишь свое пальто, направился к рынку.
Теперь уже невозможно установить связь между ним, машиной Толлера и обнаженным голым трупом, который, возможно, выудят позднее из Мульде. Последний причальный канат перерублен, отныне Карл свободен. Пользуясь своими новыми документами, он нанял автомобиль и подъехал к отелю «Кемпински», где заранее зарезервировал себе номер на одну ночь. Его новая личность была неизвестна даже его соотечественникам. Теперь он американский гражданин, владелец шикарной квартиры на Пятой авеню, квартиры, выходящей окнами на Центральный парк в Манхэттене. Эта квартира была куплена Штази, но он полностью уничтожил все следы этой сделки. В одном из американских банков на его счету лежит кругленькая сумма, есть у него вложения и во Франции. Но самое ценное сокровище ожидает его в ньюйоркском почтовом ящике.
Когда Карл и его коллеги уничтожали досье Штази в Лейпциге, он сумел выкрасть большинство досье своих агентов, выбирая среди них лишь тех, которые не имели ни малейшего понятия, на кого работают, и таким образом никак не были затронуты падением Восточной Германии. Обладать сетью тщательно подобранных агентов, которых можно задействовать в любое время в дополнение к международной террористической сети, созданной при его активном участии, значит держать в руках поистине бесценное богатство.
Первую свою остановку Карл планировал сделать в Париже, а затем намеревался перелететь в Нью-Йорк.
На несколько месяцев надо затаиться, хорошенько проанализировать новую расстановку сил и определить свою стоимость в так называемом «Новом мировом порядке». Он станет капиталистом, непременно станет.
И как хороший профессионал, сумеет нажить большое состояние.
Глава 2

ДАМАСК
5 сентября. 17.00
Был жаркий сентябрьский день. Из здания, где размещалось верховное командование сирийских войск, вышел Шаби Тарик Талаат, приземистый, одутловатый мужчина под пятьдесят. Его изборожденное глубокими морщинами лицо казалось неестественно бледным. У него не было никаких сомнений в важности полученной им информации, хотя на этом закрытом совещании он оказался совершенно случайно. Вот уже несколько дней, как Ахмед Дайеб, шеф отдела национальной безопасности, болен; его заместитель, он же босс Шаби, выехал по неотложному делу в Хассеке в Восточной Сирии; таким образом Шаби и оказался единственным представителем весьма могущественного отдела во всей службе безопасности на сугубо секретном совещании.
К нему отнеслись с большим уважением и сообщили информацию, которую он никогда не узнал бы при обычных обстоятельствах. С самого начала совещания Шаби стало ясно, что ему удалось раздобыть сведения исключительной ценности, и он сразу же решил продать их как можно дороже. Самое выгодное распродавать их в розницу. Сперва он только даст понять своим кураторам, каким сокровищем обладает, а затем заставит их выложить кругленькую сумму за каждое из сведений, по такой счастливой случайности оказавшихся в его руках. Когда совещание окончилось, он первым поспешил выйти из конференцзала.
Сбежав по лестнице, он покинул пышно изукрашенное здание в колониальном стиле и ринулся к своему черному «пежо-504», стоявшему на отведенном для него месте. Когда он выезжал из ворот, вооруженный часовой отдал ему салют. Дамаск с его узкими улочками мало подходящий город для стремительной езды, здесь прежде всего требуется искусное маневрирование. Хотя Шаби и очень торопился домой, он ехал на умеренной ровной скорости. Проехал через крытый базар Мидхатпаша в Аль-Малек, затем мимо правительственных зданий и министерства просвещения к бульвару Фарук аль-Аваль. Жара все не спадала, хотя температура была и ниже, чем обычно в это время года. Шаби весь вспотел, тонкая белая хлопковая рубашка приклеилась к телу. Уж кто-кто, а он хорошо знал, что передача секретных сведений преступление, караемое смертью. Только необузданная страсть к обогащению помогла ему побороть страх, который он испытывал при одной мысли о том, что ему предстоит сделать.
Углубившись в свои мысли, рассчитывая, прикидывая, оценивая, Шаби даже не услышал, как высоко на минаретах, вознесшихся в пыльное желтое небо, муэдзины призвали правоверных к предвечерней молитве. В воздухе висел тяжелый запах мяса, поджариваемого на жаровнях. Однако сосредоточиться было очень трудно. Самым заветным его желанием было уехать из ненавистной ему Сирии, где он невыносимо скучал, скучал и тосковал по европейскому шику и лоску и особенно по европейским женщинам.
Поставив машину в подземный гараж, под домом, где он жил, Шаби сел в маленький скрипучий лифт, который тащился вверх на девятый этаж так нестерпимо медленно, что, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он наконец задрожал и остановился. Шаби стремительно вылетел из него, как если бы знал, что в следующий миг лифт провалится вниз, в темную шахту.
На девятом этаже находились четыре квартиры, по две с каждой стороны длинного, тускло освещенного коридора. Подойдя к двери своей квартиры, он встревоженно оглянулся. Теперь надо проверить, на месте ли небольшой кусочек резины, засунутый в щель между дверью и косяком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75