Все, что он ему сказал, Надин перевела дословно, чтобы не произошло никакой ошибки в идентификации девушки. Здесь не должно быть никакой ошибки. Бассам объяснил, что будет держать ее в специальной темнице под домом. Насколько Натан мог понять, она была не первой, кого держали в этой темнице. Он сказал, чтобы Натан не беспокоился: ведь если девушка ускользнет, Надин окажется в опасности, а этого он, Бассам, никогда не допустит.
Натан покинул дом около двух часов ночи. Бассам вызвался его проводить, но Натан отказался, сказав, что сам может позаботиться о себе. Уже через несколько минут он пожалел об этом своем решении. Внутреннее напряжение так обострило его чувства, что он был уверен, что ктото следует за ним, держась в тени стен.
Ночь была ясная, но кое-где ущербная луна отбрасывала чернильно-темные тени. У него не было другого выбора, кроме как продолжать путь в надежде, что, в крайнем случае, он сумеет справиться со своим преследователем, кто бы он ни был.
Он не подавал виду, что чтото замечает, но сосредоточил все свое внимание на том, что происходит заего спиной. Он старался идти по самому берегу моря, чтобы небольшие плещущие волны сразу же смывали его следы.
И вдруг его ослепил внезапный сноп света.
— Тахаль едак, тахаль едак! — прокричал голос по-арабски.
Не получив ответа, он повторил по-английски:
— Руки вверх, руки вверх!
Натан резко остановился, лихорадочно обдумывая, что ему делать. Уж не хотят ли его похитить? Они могли бы просто сбить его с ног и наброситься на него. Если же человек, которого он все еще не видел, хотел его убить, он уже давно мог это сделать. Должно быть, это полицейский или патрульный солдат.
— Чего вы хотите? Я канадец. Чего вы хотите?
— Паспорт, — последовал ответ, и он увидел человека с автоматом, который протягивал руку за паспортом.
Перед ним стоял приземистый сирийский солдат, который, видимо, патрулировал один. Судя по тому, как солдат держал паспорт, он не ждал какого-либо сопротивления, а тем более нападения. Его автомат висел на плече.
Солдат положил паспорт в карман рубашки и жестом велел Натану следовать за ним. Очевидно, этой встрече не суждено было кончиться простым прощанием; Сириец, должно быть, предполагал, что захватил ценного пленника.
Натан снял свои наручные часы и, все еще стоя на том же месте, вручил их солдату в качестве подкупа. Тот посмотрел на красивые золотые часы и отрицательно помотал головой.
— Скверная история, — сказал Натан таким тихим голосом, что солдату пришлось поднять голову, чтобы услышать его. К этому времени его руки были уже на автомате, но Натан был уверен, что он не успел еще снять его с предохранителя. Натан бросил часы в песок за солдатом, и тот невольно повернул голову, следя за их полетом, на что Натан и надеялся.
Он прыгнул вперед с распростертыми руками и притянул к себе солдата. Держа левую руку на его груди, другой рукой Натан схватил козырек его шлема над глазами и внезапным мощным движением рванул его в сторону. Послышался громкий хруст шейных позвонков.
Натан наклонился над телом, чтобы забрать свой паспорт, как вдруг на него опять упал луч света.
— Черт! — выругался он, протягивая руку к АК47, все еще находившемуся на плече мертвого солдата.
Он мгновенно снял автомат с предохранителя, готовый открыть огонь, одновременно прячась за мертвым телом.
— Говорил же я тебе, что ты человек очень ценный.
Это был Гамиль, который на этот раз направил фонарь на свое лицо, чтобы Натан увидел как можно яснее.
— Не забудь часы, — сказал он, подбирая их и вручая Натану, который уже поднялся на ноги. — Ну ты молодец. — Гамиль улыбался с явным удовлетворением. — Но ты, верно, не знаешь, что эти ребята ходят парами. Они ребята смекалистые, не то что некоторые канадцы, которые бродят в одиночку. Может, ты поблагодаришь меня за то, что я подоспел к тебе на помощь?
— А что произошло там, откуда ты пришел?
— Я все время наблюдал за тобой. Один солдат подошел к тебе ты увидел его, только когда он был уже рядом, а другой прятался в тени стены. Когда он увидел, как ты напал на его друга, он хотел прострелить тебе башку. И тут я поступил как твой настоящий друг, хотя ты мне и не доверяешь и не отдаешь все деньги. Я перерезал этому солдату глотку. Он даже не успел выстрелить. А то бы сюда прибежали его приятели.
— Нам нужно убрать оба тела и смыться отсюда к чертовой матери, прежде чем подоспеют другие. Ты умеешь плавать?
— Почему ты спрашиваешь? — с заметной опаской спросил Гамиль.
— Мы должны стащить оба тела в воду и утопить их с помощью камней. Затем как-нибудь доберемся до нашей яхты.
— Я помогу стащить тела, — сказал Гамиль. — Ты плыви к яхте, а я пойду пешком, почему бы нет.
— Но ведь ты не умеешь плавать, — сказал Натан. — Давай стащим тела в воду.
Натан стоял уже по пояс в воде, когда к нему присоединился Гамиль. Он тащил другого солдата за шиворот. Разрез на горле был такой аккуратный и глубокий, что сразу было видно: Гамиль мастак в таких делах. В другой своей руке он держал тяжелую железную трубку.
— Где ты нашел эту штуку? — спросил Натан, заходя поглубже.
— Оторвал от перил. Мы просунем трубу в их рубашки. С таким грузом они не скоро всплывут. А отлив как будто сюда никогда не доходит.
Обычно мертвое тело в Ливане не привлекало к себе большого внимания. Но так как убиты солдаты, будет много подозреваемых, а кого-нибудь, может быть, и накажут.
Такого рода убийства не отягощали совесть Натана. Ведь он убил вражеского солдата, исполняя свой долг. Еще во время своей службы на флоте Натан отправил на тот свет много таких врагов.
— Говори прямо, — Натан устремил взгляд на Гамиля, — умеешь ты плавать или нет? Потому что если ты не умеешь, я могу отбуксировать тебя. Но если ты, весь мокрый, пойдешь по берегу, тебя сразу же схватят.
— Ну и что? Схватят, а через минуту отпустят. Я ведь ливанец.
— Может, и так, но что произойдет завтра, когда они найдут тела и вспомнят, что видели на пляже насквозь промокшего человека? Покрути мозгами, парень.
Гамиль понял, что Натан прав. Значительную часть пути они проделали с достаточной легкостью. Затем им пришлось зайти более глубоко, но они все еще доставали ногами дно. Натан шел впереди, нащупывая глубокие места, где ему приходилось поддерживать Гамиля.
— Я так и не научился плавать, — сказал Гамиль.
— Как и мой отец. Он всегда говорил, что хорошим матросам необязательно уметь плавать. Он никогда не покидал судно. И вкалывал, не жалея сил, потому что знал, что от этого зависит его жизнь.
Тем временем за горами стало понемногу светать, и они вынуждены были зайти поглубже. Гамиль обещал не паниковать, когда Натан схватил его за подбородок и потащил, как потащил бы раненого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75