Ты знаешь правила.
И Амос поглядел на Натана, ожидая подтверждения. Вместо ответа Натан слегка нажал на карандаш.
— Не прекращай говорить, — велел он.
— Эджворт отвел меня в сторону, и мы с ним поговорили. Я доказал ему, что я никакой не член ИРА, а на самом деле сотрудник Моссад. Он освободил меня и позаботился, чтобы никто не упоминал об этом деле. После этого мы подружились, и в течение многих лет мы помогали друг другу информацией. Это был как бы частный союз, выгодный для обеих сторон.
Натан показал Амосу фото.
— Это Эджворт?
— Да, он.
— Ты знаешь, где это фото было снято?
— Откуда мне знать? Где ты его взял?
— В Дамаске, меньше чем месяц назад. Этот человек бывший «штази». Тот самый, о котором говорил Нечистая Игра, агент, который прислал донесение о «кроте». А ты, мой друг, и есть «крот».
Поняв, что произошло, Амос разразился каким-то странным, отрывистым смехом. Затем он заплакал. Натан испытывал к нему некоторое сочувствие. Да, он и в самом деле был «кротом», но даже не сознавал этого. Поэтому он каждый раз спокойно проходил проверку на детекторе лжи. Это был идеальный «крот», даже не знавший, что он «крот», так блистательно его околпачили. Однако очень важно было знать, что сказал Амос Карлу на их последней встрече.
— Я рассказал ему все, — признался Амос. — Даже всю новую информацию, которую сообщил Гамиль.
— Какую информацию сообщил Гамиль? — спросил Натан ровным, холодным голосом.
Амос тут же выложил все, что знал:
— Информацию о Надин и то, что, по его мнению, террористы собираются совершить операцию под руководством Абу Набиля.
Это означало, что Карл если это он скрывается за всей террористической деятельностью, а Натан уже почти не сомневался в этом, знает теперь, что Надин действует в интересах какойто другой организации. Он, конечно, догадывается, что она работает не на Моссад и, по всей вероятности, старается предотвратить террористическую операцию. Надин, несомненно, в большой опасности. Карл уже, возможно, обдумывает, как ее убрать. Единственное, что может ее защитить, репутация отца.
Зазвонил телефон, Бассам снял трубку от отводного аппарата.
Разговор шел по-арабски, но Натан слышал, как Бас сам трижды повторил имя Надин. Повесив трубку, он сказал Натану:
— Надин позвали на совещание в «Хилтон», где мы сегодня нашли этого нашего друга. Двое людей после довали за ней и увидели, что она вышла из гостиницы с человеком, который, судя по его описанию, должен быть Карлом. Один человек видел, как они вошли в дом, но он не может сказать точно, в какую квартиру. Судя по всему, она осталась в доме, тогда как этот самый Карл ушел. Он сообщил своим людям, что группа, которая находится в фермерском доме, как будто бы готовится к выступлению. Они грузят свои вещи в несколько машин.
— Они готовятся к нападению, — сказал Натан. — Скоро оно должно начаться. Но мы должны спасти Надин, пока еще есть время.
Несколько секунд он стоял неподвижно. Итак, все началось, а он еще не готов. Он не может быть сразу в нескольких местах. Он должен спасти Надин и в то же время должен остановить террористов.
— Ты знаешь адрес, где находится Надин? — крикнул он Бассаму.
— Это была небольшая улочка около де ля Гранд-Арме, меньше чем в десяти минутах от них.
Натан достал из сумки небольшой прибор.
— Надеюсь, она надела брошь, которую я передал ей через Гамиля. Только так мы можем ее быстро найти… — Он повернулся к Бассаму. — Тебе придется уведомить фран цузскую полицию о террористах. Пусть они остановят их, если те еще не уехали.
— Я не могу этого сделать. Они никогда мне не по верят, — непреклонно сказал Бассам. — Вы знаете, как они обращаются с арабами. К тому же они меня хорошо знают. Если я пойду к ним, я нескоро оттуда выберусь.
— Это могу сделать я, — сказал Амос. — Разрешите, я это сделаю.
В его глазах стояли слезы.
— Я даже не представлял себе, что помогаю нашим врагам. Я люблю Израиль, но больше мне не жить на этом свете. Вы же ничего не теряете.
Он быстро заговорил с Натаном на иврите:
— Не оставляй меня здесь. Я посвятил всю мою жизнь нашей стране. Ты знаешь, я сражался во всех войнах. Я никогда не бежал от опасности. Дай мне возможность оправдаться, а может быть, и отомстить за себя.
Натан стоял возле двери. Этот человек был одурачен и жаждал отомстить. Того же самого хотел и Натан. Ему тоже нужен был человек, которому могли бы поверить французы. И у него не было времени. Возможно, Амос и в самом деле наиболее подходящая кан дидатура.
— Сейчас я его убью, — сказал Бассам, подходя ко все еще связанному Амосу.
— Нет, развяжи его, — велел Натан.
— О чем вы говорите?
— Я сказал: развяжи его и дай ему адрес террористической группы.
— Вы что, в своем уме?
— Не тяни же. У нас мало времени! — прокричал Натан и подошел к Амосу, словно собирался развязать его сам.
— Хорошо, но попомните мои слова, вы еще пожалеете об этом.
Великан развязал Амоса, непрестанно ругаясь по-арабски.
— Ты не пожалеешь, — сказал Амос Натану.
И, обращаясь к Бассаму, добавил:
— Не беспокойся. Я знаю, где они. И сделаю все, что надо.
— После того как покончишь с этим делом, — сказал ему Натан, — жди меня под Триумфальной аркой. Там множество сходящихся тоннелей. Жди меня в самом центре. Предстоит еще многое сделать.
— Хорошо. Скоро увидимся, — сказал Амос.
Натан подобрал свою небольшую сумку, и они с Бассамом вышли.
— Вы просто рехнулись, — повторил Бассам, когда они оставили квартиру. — Зря вы запретили мне убить его, он убьет нас всех.
— Ты не понимаешь, — сказал Натан. — Этого человека провели как последнего дурака. Поверь мне, что он не обманет нас.
Бассам посмотрел на него скептически, но ничего не ответил.
Снаружи их ждал белый «пежо». Бассам что-то сказал шоферу по-арабски. Тот вышел из машины, надел черный берет и пошел вдоль по улице. Бассам кивнул двум пассажирам, сидевшим на заднем сиденье, сел вперед, и они поехали.
— Что ты ему сказал? — спросил Натан.
— Я дал ему одно поручение, сказал тот, которое сам я не могу выполнить.
Оставшись один, Амос, чертыхаясь, смотал последний кусок ленты со своей ноги. Он снял, телефонную трубху и набрал номер израильского посольства, намереваясь предупредить французские власти, как его просил Натан. Но пока шли гудки, он чуточку успокоился, его голова прояснилась.
Итак, это конец его карьеры в Моссад, конец мечты стать когда-нибудь ее шефом. Вполне возможно также, что остаток своих дней он просидит в тюрьме по обвинению в государственной измене. Сам-то он знает, что он не предатель, но кто этому поверит? Натан? Человек, который бегает вместе с бандитами из шайки Абу Набиля? Хорош свидетель! Смех, да и только.
— Израильское посольство. Что вам угодно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
И Амос поглядел на Натана, ожидая подтверждения. Вместо ответа Натан слегка нажал на карандаш.
— Не прекращай говорить, — велел он.
— Эджворт отвел меня в сторону, и мы с ним поговорили. Я доказал ему, что я никакой не член ИРА, а на самом деле сотрудник Моссад. Он освободил меня и позаботился, чтобы никто не упоминал об этом деле. После этого мы подружились, и в течение многих лет мы помогали друг другу информацией. Это был как бы частный союз, выгодный для обеих сторон.
Натан показал Амосу фото.
— Это Эджворт?
— Да, он.
— Ты знаешь, где это фото было снято?
— Откуда мне знать? Где ты его взял?
— В Дамаске, меньше чем месяц назад. Этот человек бывший «штази». Тот самый, о котором говорил Нечистая Игра, агент, который прислал донесение о «кроте». А ты, мой друг, и есть «крот».
Поняв, что произошло, Амос разразился каким-то странным, отрывистым смехом. Затем он заплакал. Натан испытывал к нему некоторое сочувствие. Да, он и в самом деле был «кротом», но даже не сознавал этого. Поэтому он каждый раз спокойно проходил проверку на детекторе лжи. Это был идеальный «крот», даже не знавший, что он «крот», так блистательно его околпачили. Однако очень важно было знать, что сказал Амос Карлу на их последней встрече.
— Я рассказал ему все, — признался Амос. — Даже всю новую информацию, которую сообщил Гамиль.
— Какую информацию сообщил Гамиль? — спросил Натан ровным, холодным голосом.
Амос тут же выложил все, что знал:
— Информацию о Надин и то, что, по его мнению, террористы собираются совершить операцию под руководством Абу Набиля.
Это означало, что Карл если это он скрывается за всей террористической деятельностью, а Натан уже почти не сомневался в этом, знает теперь, что Надин действует в интересах какойто другой организации. Он, конечно, догадывается, что она работает не на Моссад и, по всей вероятности, старается предотвратить террористическую операцию. Надин, несомненно, в большой опасности. Карл уже, возможно, обдумывает, как ее убрать. Единственное, что может ее защитить, репутация отца.
Зазвонил телефон, Бассам снял трубку от отводного аппарата.
Разговор шел по-арабски, но Натан слышал, как Бас сам трижды повторил имя Надин. Повесив трубку, он сказал Натану:
— Надин позвали на совещание в «Хилтон», где мы сегодня нашли этого нашего друга. Двое людей после довали за ней и увидели, что она вышла из гостиницы с человеком, который, судя по его описанию, должен быть Карлом. Один человек видел, как они вошли в дом, но он не может сказать точно, в какую квартиру. Судя по всему, она осталась в доме, тогда как этот самый Карл ушел. Он сообщил своим людям, что группа, которая находится в фермерском доме, как будто бы готовится к выступлению. Они грузят свои вещи в несколько машин.
— Они готовятся к нападению, — сказал Натан. — Скоро оно должно начаться. Но мы должны спасти Надин, пока еще есть время.
Несколько секунд он стоял неподвижно. Итак, все началось, а он еще не готов. Он не может быть сразу в нескольких местах. Он должен спасти Надин и в то же время должен остановить террористов.
— Ты знаешь адрес, где находится Надин? — крикнул он Бассаму.
— Это была небольшая улочка около де ля Гранд-Арме, меньше чем в десяти минутах от них.
Натан достал из сумки небольшой прибор.
— Надеюсь, она надела брошь, которую я передал ей через Гамиля. Только так мы можем ее быстро найти… — Он повернулся к Бассаму. — Тебе придется уведомить фран цузскую полицию о террористах. Пусть они остановят их, если те еще не уехали.
— Я не могу этого сделать. Они никогда мне не по верят, — непреклонно сказал Бассам. — Вы знаете, как они обращаются с арабами. К тому же они меня хорошо знают. Если я пойду к ним, я нескоро оттуда выберусь.
— Это могу сделать я, — сказал Амос. — Разрешите, я это сделаю.
В его глазах стояли слезы.
— Я даже не представлял себе, что помогаю нашим врагам. Я люблю Израиль, но больше мне не жить на этом свете. Вы же ничего не теряете.
Он быстро заговорил с Натаном на иврите:
— Не оставляй меня здесь. Я посвятил всю мою жизнь нашей стране. Ты знаешь, я сражался во всех войнах. Я никогда не бежал от опасности. Дай мне возможность оправдаться, а может быть, и отомстить за себя.
Натан стоял возле двери. Этот человек был одурачен и жаждал отомстить. Того же самого хотел и Натан. Ему тоже нужен был человек, которому могли бы поверить французы. И у него не было времени. Возможно, Амос и в самом деле наиболее подходящая кан дидатура.
— Сейчас я его убью, — сказал Бассам, подходя ко все еще связанному Амосу.
— Нет, развяжи его, — велел Натан.
— О чем вы говорите?
— Я сказал: развяжи его и дай ему адрес террористической группы.
— Вы что, в своем уме?
— Не тяни же. У нас мало времени! — прокричал Натан и подошел к Амосу, словно собирался развязать его сам.
— Хорошо, но попомните мои слова, вы еще пожалеете об этом.
Великан развязал Амоса, непрестанно ругаясь по-арабски.
— Ты не пожалеешь, — сказал Амос Натану.
И, обращаясь к Бассаму, добавил:
— Не беспокойся. Я знаю, где они. И сделаю все, что надо.
— После того как покончишь с этим делом, — сказал ему Натан, — жди меня под Триумфальной аркой. Там множество сходящихся тоннелей. Жди меня в самом центре. Предстоит еще многое сделать.
— Хорошо. Скоро увидимся, — сказал Амос.
Натан подобрал свою небольшую сумку, и они с Бассамом вышли.
— Вы просто рехнулись, — повторил Бассам, когда они оставили квартиру. — Зря вы запретили мне убить его, он убьет нас всех.
— Ты не понимаешь, — сказал Натан. — Этого человека провели как последнего дурака. Поверь мне, что он не обманет нас.
Бассам посмотрел на него скептически, но ничего не ответил.
Снаружи их ждал белый «пежо». Бассам что-то сказал шоферу по-арабски. Тот вышел из машины, надел черный берет и пошел вдоль по улице. Бассам кивнул двум пассажирам, сидевшим на заднем сиденье, сел вперед, и они поехали.
— Что ты ему сказал? — спросил Натан.
— Я дал ему одно поручение, сказал тот, которое сам я не могу выполнить.
Оставшись один, Амос, чертыхаясь, смотал последний кусок ленты со своей ноги. Он снял, телефонную трубху и набрал номер израильского посольства, намереваясь предупредить французские власти, как его просил Натан. Но пока шли гудки, он чуточку успокоился, его голова прояснилась.
Итак, это конец его карьеры в Моссад, конец мечты стать когда-нибудь ее шефом. Вполне возможно также, что остаток своих дней он просидит в тюрьме по обвинению в государственной измене. Сам-то он знает, что он не предатель, но кто этому поверит? Натан? Человек, который бегает вместе с бандитами из шайки Абу Набиля? Хорош свидетель! Смех, да и только.
— Израильское посольство. Что вам угодно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75