Жертвой большого лося, прозванного местными жителями "Разбойником", едва не стал один из служащих в лесном хозяйстве.
Дядя третьего морского волка работал в Средней Азии на строительстве Каракумского канала. Этот канал идет от реки Аму-Дарьи в глубь огромной пустыни -- "океана песков", как писал о ней один путешественник XIX века. Вода Аму-Дарьи уже заполнила канал, а по воде заплывают в Каракумы амударьинские сомы.
Четвертый морской волк говорил о больших сухопутных крабах, обитающих на некоторых островах в Индийском и Тихом океанах.
Рассказчик прилег отдохнуть у подножия кокосовой пальмы. Орехи этой пальмы -- обычная пища сухопутного краба, лазающего за ними по стволам высотой в пятнадцать и более метров. Сильными, порой полуметровыми клешнями краб-древолаз отрезает орех, спускается за упавшей добычей на землю и, пробив в скорлупе отверстие, достает мякоть. Проникают сухопутные крабы и в дома островитян, где в поисках съестного разламывают клешнями ящики, рвут мешки.
Сухопутные крабы хорошо приспособились к наземному существованию и лишь раз в году направляются в море для размножения. Живут они в норах, вырытых у подножия пальм. "В свои норы крабы натаскивают множество волокон с шелухи кокосовых орехов и на такой подстилке спят", -- рассказывает Чарлз Дарвин в "Путешествии вокруг света на корабле "Бигль".
Сухопутных крабов очень часто называют "пальмовыми ворами", Нелестное прозвище дано им по заслугам.
Переполох на экзамене
В конце 30-х и в начале 40-х годов прошлого века на Южном Урале была построена линия военных укреплений. Вблизи укреплений возникли поселки, в которых жили оренбургские казаки, охранявшие линию. Названия поселкам дали в честь славных событий из истории русской армии.
Так появились на Южном Урале поселки Лейпциг, Берлинский, Парижский, Варшавский и другие, чьи названия напоминают о победах русской армии в сражениях под этими городами. Позднее оренбургские казаки участвовали в русско-турецкой войне 1877--1878 годов, Память об этом походе хранят названия поселков Балканы, Варна и Шипка.
Есть в Челябинской области и поселки Остроленский, Тарутино, Бородиновский, Рымникский, Чесма, Наваринка. Все они также названы в честь побед, одержанных русской армией и флотом.
Острова Дунай не тезка реки Дунай; они находятся в море Лаптевых, неподалеку от дельты Лены.
Необыкновенные путешествия, или Удивительные, но совершенно правдивые географические приключения Захара Загадкина
Я уже не юнга -- три года назад меня приняли в мореходное училище. Но и за эти три года я немало путешествовал. И по-прежнему записывал в дорожную тетрадь свои географические приключения.
Недавно тетрадь заполнилась до конца. В ней -- пережитое, виденное, слышанное не на всем земном шаре, как в "Воспоминаниях", а только на одной шестой части земной суши. На одной шестой, но самой замечательной -- на нашей Родине.
На обложке тетради два слова: "Необыкновенные путешествия". Почему "путешествия" -- понятно без объяснений. Почему "необыкновенные" -- станет ясно, когда узнаете, где я был и что видел.
Но сперва о моем друге Фоме Отгадкине.
Фома участвует в "Необыкновенных путешествиях", хотя со мной никуда не ездил. Как это получилось? Сейчас объясню.
Когда тетрадь заполнилась, я пошел в издательство и спросил, нельзя ли ее напечатать. А в ответ услышал:
-- Нельзя! Очень загадочно пишешь, Захар. К твоим записям нужны примечания ученого-энциклопедиста, то есть человека, который все знает и может растолковать читателю любое непонятное явление или событие. Раздобудь такого человека, тогда приходи...
С большим трудом разыскал ученых-энциклопедистов. Но неудачно. Одни энциклопедисты заявили, что заняты важной работой и возиться с чужими приключениями им недосуг. Другие сказали, что время они и нашли бы, но привыкли изъясняться высоконаучным слогом и начинающие географы ни за что их не поймут.
Хотел опять побеспокоить знакомого капитана, который написал пояснения к "Воспоминаниям юнги Захара Загадкина", но он оказался в дальнем плавании.
Что было делать? К счастью, я вспомнил о Фоме. Экзамен по географии он выдержал, но в школе юнг не учится -- теперь этих школ нет. Зато Фома уже несколько лет успешно готовится к научной деятельности. Правда, он еще не ученый. Но многое Фома успел узнать, а о том, что ему еще неизвестно, может справиться в научных книгах и пересказать своими словами. И я уговорил Фому участвовать в "Необыкновенных путешествиях".
Дорогие друзья, кое-что в моих записях может показаться неправдоподобным, а то и вовсе невероятным. Но уверяю, в них нет ни буквы вранья. Умеете ли вы видеть обычное в необычном? И, наоборот, необычное в обычном? Раньше я думал, что только Захар Загадкин такой способный, но потом убедился, что многие юные географы не хуже меня разбираются в загадочных происшествиях и приключениях. А кто не сумеет разобраться или захочет себя проверить, пусть заглянет в научные примечания Фомы.
Переверните страницу, и мы отправимся в необыкновенные путешествия.
Солнце о севера!
В то памятное лето я списался в Мурманске с родного корабля и 22 июня, как раз в день солнцестояния, спозаранок направился на вокзал. Впереди было большое сухопутное путешествие, но не оно занимало мои мысли. Я ехал поступать в мореходное училище и беспокоился, сумею ли ответить на вопросы, которые зададут экзаменаторы. Теперь все это в прошлом, меня приняли в училище, и вскоре я стану техником-судоводителем, но тогда будущее было еще неясным.
Поезд отходил только под вечер. Я купил в вокзальном киоске "Расписание пассажирских поездов" и стал внимательно читать эту книгу; любителю географии она говорит о многом. Чтением до того увлекся, что едва не прозевал посадку на поезд. Выхожу на перрон, а там первая дорожная неожиданность: корабельный кок, с которым накануне надолго простился, стоит у вагона, держит корзинку со всякой съедобной всячиной.
-- Ешь, Захар, и не забывай, что в море у тебя верный друг остается. В трудную минуту обращайся ко мне. Сам понимаешь, кок -- не ученый-географ, в университете не обучался, но сделает все, что в силах...
Поблагодарил кока за душевные слова, обещали мы писать друг другу, крепко обнялись, и поезд тронулся.
Место в вагоне попалось хорошее -- на верхней полке, по- путники тоже словно бы хорошие. Один -- моряк торгового флота, другой -- музыкант, третий -- железнодорожник. Не прошло получаса, как мы познакомились.
Попутчики очень удивились, узнав, что я -- юнга Захар Загадкин. Они думали, этот юнга вымышленный, а оказалось, я .настоящий, в одном купе с ними еду...
Поболтали о том о сем, потом моряк говорит:
-- Разрешите задать вопрос, юнга? Вопрос неотложный --" можем проехать станцию, после которой в природе кое-что серьезно изменится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Дядя третьего морского волка работал в Средней Азии на строительстве Каракумского канала. Этот канал идет от реки Аму-Дарьи в глубь огромной пустыни -- "океана песков", как писал о ней один путешественник XIX века. Вода Аму-Дарьи уже заполнила канал, а по воде заплывают в Каракумы амударьинские сомы.
Четвертый морской волк говорил о больших сухопутных крабах, обитающих на некоторых островах в Индийском и Тихом океанах.
Рассказчик прилег отдохнуть у подножия кокосовой пальмы. Орехи этой пальмы -- обычная пища сухопутного краба, лазающего за ними по стволам высотой в пятнадцать и более метров. Сильными, порой полуметровыми клешнями краб-древолаз отрезает орех, спускается за упавшей добычей на землю и, пробив в скорлупе отверстие, достает мякоть. Проникают сухопутные крабы и в дома островитян, где в поисках съестного разламывают клешнями ящики, рвут мешки.
Сухопутные крабы хорошо приспособились к наземному существованию и лишь раз в году направляются в море для размножения. Живут они в норах, вырытых у подножия пальм. "В свои норы крабы натаскивают множество волокон с шелухи кокосовых орехов и на такой подстилке спят", -- рассказывает Чарлз Дарвин в "Путешествии вокруг света на корабле "Бигль".
Сухопутных крабов очень часто называют "пальмовыми ворами", Нелестное прозвище дано им по заслугам.
Переполох на экзамене
В конце 30-х и в начале 40-х годов прошлого века на Южном Урале была построена линия военных укреплений. Вблизи укреплений возникли поселки, в которых жили оренбургские казаки, охранявшие линию. Названия поселкам дали в честь славных событий из истории русской армии.
Так появились на Южном Урале поселки Лейпциг, Берлинский, Парижский, Варшавский и другие, чьи названия напоминают о победах русской армии в сражениях под этими городами. Позднее оренбургские казаки участвовали в русско-турецкой войне 1877--1878 годов, Память об этом походе хранят названия поселков Балканы, Варна и Шипка.
Есть в Челябинской области и поселки Остроленский, Тарутино, Бородиновский, Рымникский, Чесма, Наваринка. Все они также названы в честь побед, одержанных русской армией и флотом.
Острова Дунай не тезка реки Дунай; они находятся в море Лаптевых, неподалеку от дельты Лены.
Необыкновенные путешествия, или Удивительные, но совершенно правдивые географические приключения Захара Загадкина
Я уже не юнга -- три года назад меня приняли в мореходное училище. Но и за эти три года я немало путешествовал. И по-прежнему записывал в дорожную тетрадь свои географические приключения.
Недавно тетрадь заполнилась до конца. В ней -- пережитое, виденное, слышанное не на всем земном шаре, как в "Воспоминаниях", а только на одной шестой части земной суши. На одной шестой, но самой замечательной -- на нашей Родине.
На обложке тетради два слова: "Необыкновенные путешествия". Почему "путешествия" -- понятно без объяснений. Почему "необыкновенные" -- станет ясно, когда узнаете, где я был и что видел.
Но сперва о моем друге Фоме Отгадкине.
Фома участвует в "Необыкновенных путешествиях", хотя со мной никуда не ездил. Как это получилось? Сейчас объясню.
Когда тетрадь заполнилась, я пошел в издательство и спросил, нельзя ли ее напечатать. А в ответ услышал:
-- Нельзя! Очень загадочно пишешь, Захар. К твоим записям нужны примечания ученого-энциклопедиста, то есть человека, который все знает и может растолковать читателю любое непонятное явление или событие. Раздобудь такого человека, тогда приходи...
С большим трудом разыскал ученых-энциклопедистов. Но неудачно. Одни энциклопедисты заявили, что заняты важной работой и возиться с чужими приключениями им недосуг. Другие сказали, что время они и нашли бы, но привыкли изъясняться высоконаучным слогом и начинающие географы ни за что их не поймут.
Хотел опять побеспокоить знакомого капитана, который написал пояснения к "Воспоминаниям юнги Захара Загадкина", но он оказался в дальнем плавании.
Что было делать? К счастью, я вспомнил о Фоме. Экзамен по географии он выдержал, но в школе юнг не учится -- теперь этих школ нет. Зато Фома уже несколько лет успешно готовится к научной деятельности. Правда, он еще не ученый. Но многое Фома успел узнать, а о том, что ему еще неизвестно, может справиться в научных книгах и пересказать своими словами. И я уговорил Фому участвовать в "Необыкновенных путешествиях".
Дорогие друзья, кое-что в моих записях может показаться неправдоподобным, а то и вовсе невероятным. Но уверяю, в них нет ни буквы вранья. Умеете ли вы видеть обычное в необычном? И, наоборот, необычное в обычном? Раньше я думал, что только Захар Загадкин такой способный, но потом убедился, что многие юные географы не хуже меня разбираются в загадочных происшествиях и приключениях. А кто не сумеет разобраться или захочет себя проверить, пусть заглянет в научные примечания Фомы.
Переверните страницу, и мы отправимся в необыкновенные путешествия.
Солнце о севера!
В то памятное лето я списался в Мурманске с родного корабля и 22 июня, как раз в день солнцестояния, спозаранок направился на вокзал. Впереди было большое сухопутное путешествие, но не оно занимало мои мысли. Я ехал поступать в мореходное училище и беспокоился, сумею ли ответить на вопросы, которые зададут экзаменаторы. Теперь все это в прошлом, меня приняли в училище, и вскоре я стану техником-судоводителем, но тогда будущее было еще неясным.
Поезд отходил только под вечер. Я купил в вокзальном киоске "Расписание пассажирских поездов" и стал внимательно читать эту книгу; любителю географии она говорит о многом. Чтением до того увлекся, что едва не прозевал посадку на поезд. Выхожу на перрон, а там первая дорожная неожиданность: корабельный кок, с которым накануне надолго простился, стоит у вагона, держит корзинку со всякой съедобной всячиной.
-- Ешь, Захар, и не забывай, что в море у тебя верный друг остается. В трудную минуту обращайся ко мне. Сам понимаешь, кок -- не ученый-географ, в университете не обучался, но сделает все, что в силах...
Поблагодарил кока за душевные слова, обещали мы писать друг другу, крепко обнялись, и поезд тронулся.
Место в вагоне попалось хорошее -- на верхней полке, по- путники тоже словно бы хорошие. Один -- моряк торгового флота, другой -- музыкант, третий -- железнодорожник. Не прошло получаса, как мы познакомились.
Попутчики очень удивились, узнав, что я -- юнга Захар Загадкин. Они думали, этот юнга вымышленный, а оказалось, я .настоящий, в одном купе с ними еду...
Поболтали о том о сем, потом моряк говорит:
-- Разрешите задать вопрос, юнга? Вопрос неотложный --" можем проехать станцию, после которой в природе кое-что серьезно изменится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83