Но чуть было не кончилось все печально: завидел он стаю ворон и шарахнулся в сторону, откуда прыть взялась, даже земля затряслась. И неизвестно, где бы мы очутились, если б по обе стороны дороги люди не толпились. Они руками махали и громко кричали:
- Да здравствует конь, победитель куропаток! Долой воропаток! Да здравствует наш избавитель!
Я ехал гордый, как генерал, и не чувствовал коня под собой. Колотил пятками по бокам клячи и думал: "Если околеет - тоже неплохо. Сделаю из ребер полозья, из позвонков - свистульки, из черепа - фонарь, а из шкуры - чего только не намастеришь - барабан, ранец, голенища к сапогам и вдобавок еще кисет".
Так мечтал я, пока не добрались мы до столицы. Привязал я коня у дверей гостиницы и по старинному деревенскому обычаю назвал его Лупкусом.
- Я - Пупкус, мой пес - Чюпкус, а ты с этого дня будешь Пупкусов Лупкус, понятно?
Конь покивал головой и заржал, да так громко, что окна в окрестных домах задрожали, а Гасбер, клевавший носом, свалился на движущийся тротуар. Пока я спохватился и сообразил, что делать, его уже уволокло.
- Оляля, Гасби, - крикнул я вдогонку, - а за дремоту в вашей стране платить не нужно? - Но он уже не слышал. Так его, храпящего, и поволок тротуар до самого порога дома.
Тшшш, пусть спит...
Хуже худого - почет от врага.
ЦАРЬ ЗВЕРЕЙ
За все мои мудрые советы и другие благодеяния президент Нейлонии устроил в мою честь торжественные проводы и шумную охоту.
Наглотавшись всевозможных таблеток и пластмассовых булочек, я развалился в кресле и, утирая рот, сказал:
- Великолепная у вас страна, но лучше в нее не попадать.
- Мне нравится ваша откровенность, - сказал президент, - только тупицам правда глаза колет...
- А если так, - я обрадовался, что могу хоть чем-нибудь ему услужить, - я бы на вашем месте этого Гасбера в клетку засадил. Знаете ли вы, что это самый отвратительный мошенник на свете?
- Меня он не проведет, - улыбнувшись, президент нажал кнопку, и на экране телевизора появился Гасбер. Он уплетал жареного кролика и похвалялся: "Этот дикарь Мики думает, что жить меня научил. Ничтожество. Не все свиньи на четырех ногах ходят, - он запил кролика медовухой и продолжал рассуждать: Интересно, о чем они сейчас говорят, наевшись этих отвратительных таблеток?.."
- Значит, вы обо всем знали: и о табаке, и о куропаточьем хозяйстве? - у меня по спине пробежал холодок, а волосы зашевелились сами собой.
- Обо всем.
- Прошу меня извинить.
- Не стоит, шутки и президенты умеют ценить.
- Разрешите тогда спросить, почему вы не накажете этого негодяя фон Фасоля?
- Мой дорогой, - спокойно сказал президент. - Стращать да запрещать он мастер. Не стану же я сам с этим связываться...
- Возможно, вы правы. Но что-то, значит, от меня здесь скрыли.
- Когда-то наша страна была очень богатой. Ее реки изобиловали рыбой, леса и поля - птицами и зверьем, деревья гнулись от плодов, а кусты - А от ягод. Тогда ее называли страной Великой Охоты, и каждый великоохотский житель был метким стрелком. И всего было вдоволь, потому что люди охотились только тогда, когда были голодны или нуждались в шкуре, чтобы защититься от холодных северных ветров.
Но в один прекрасный день охотник по имени Нейлон ради забавы, а может, из бахвальства застрелил лося. Его подвиг повторил другой бездельник, потом третий, и пошло... На долгие времена охота в нашем крае превратилась в прибыльное дело, а потом - в отвратительное развлечение. Все хозяйство пошло вкривь и вкось. Одно за другим следовали охотничьи состязания, самых метких и удачливых стрелков-дармоедов награждали медалями и орденами, стены своих домов они украшали шкурами зверей, рогами, чучелами, а мясо оставляли воронам...
Уничтожив все живое в своем крае, стали добираться и до соседей. Началась самая ужасная охота - война. Жестокие охотники наживались на слезах и несчастье людей, грабили их имущество, брали в плен рабов. Жители Нейлонии вконец обленились, возгордились и жили только для своего удовольствия. Это тянулось долгие годы. Потом люди в соседних странах не выдержали, прогнали грабителей обратно, в их разоренный, опустошенный край, поставили на границах часовых. С тех пор нейлонцы живут у себя дома, где в прежние годы они все так безжалостно и глупо уничтожили, стерли с лица земли. И теперь расплачиваются за свои грехи-подвиги: едят искусственную пищу, дышат грязным, зараженным воздухом и пьют нечистую, мутную воду.
- Ну, а Гасбер?
- Он плохой человек, но хороший пример. Пусть нейлонцы смотрят на него, возмущаются, иначе они очень скоро забудут свои ошибки и сами станут такими же, - президент нажал кнопку. Офицер внес все мои охотничьи принадлежности и старенькое отцовское ружье. - Исследовав ваше оружие, мы пришли к выводу, что оно, хоть и хорошее, но очень старое, советы же ваши для нас - чересчур новые.
- Может быть, - не стал я спорить, - но ведь не ружье, а человек зверя убивает. И если вы согласны, я докажу это на деле.
- Пожалуйста, только я не любитель охотиться.
- Но ведь вы сами меня приглашали.
- Пригласил, потому что хотел вас испытать. И было бы очень хорошо, если б во время охоты вы проучили как следует гордеца и пройдоху Гасбера.
На том и порешили.
Президент приказал доставить из далеких краев на ракетах живого льва. Как только рычащего царя зверей вывели из летающей лохани, все охотники и ветеринары Нейлонии ринулись к нему: охотники - поглядеть на невиданного зверя, ветеринары - делать прививки от всех мыслимых и немыслимых болезней. Не выдержал лев такого издевательства, разломал клетку, сбежал в горы и спрятался в дальней недоступной пещере. Оттуда нам и предстояло его выцарапать.
В условленный день съехались почти все охотники Нейлонии, в сопровождении искусственных псов - эдакой помеси танка и будильника. Охотничьи псы ползли напролом на железных гусеницах и лаяли звонким трезвоном будильника. По сравнению с ними мой Чюпкус выглядел совсем неприглядно. Но я не пожалел о том, что взял его с собой на охоту.
По условному знаку на льва двинулись три роты моторизованных стрелков. У подножья гор они провели небольшие маневры, которые в тайных бумагах Гасбера проходили под кодовым названием "Сморкач". По этому случаю был выпущен из клетки ярко раскрашенный кролик. Едва он шевельнулся, радиолокаторы мигом нащупали его изображение, и пять батарей автоматических пушек взорвались ураганным огнем. Когда отгремели двадцать пять залпов, улеглась пыль, мы увидели, что кролик цел и невредим, а пяти сараев, двух хлевов, одной фабрики и семнадцати жилых домов - как ни бывало.
- Что вы делаете?! - кричали перепуганные люди.
- Когда пушки говорят, думать некогда, - ответила из кармана Гасбера говорящая машина и немедленно вызвала по радио авиацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35